Мой охотник - гл. - 3 отредактировано

Для тех кто случайно забрёл - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЛЭШ!

Я был счастлив. Птицей порхал по дням, подгоняя их бег, мечтал об одном - скорее встретиться с Яром. Мир превратился в сказку, где всё тёмное и неприятное проходило мимо меня незамеченным, а если точнее, я видел и замечал негатив, наполнявший жизнь, но не обращал на него внимания. Бомжи, пьяные в хлам алкоголики, желчные старики, задёрганные уставшие рабочие – все эти люди заслуживали жалости, потому что у них не было того, что имели мы с Яром.

Мы оказались в иной вселенной, в нашем обособленном мире, и нам там было хорошо. Нам никто не был нужен, всё было настолько в такт, что даже молчание воспринималось как разговор.

Такого у меня ещё не было. Сравнивая то, что я испытывал к Мишке, с тем, что чувствую к охотнику, поражался, насколько разной бывает любовь. С Мишкой я жил как на вулкане – не знаешь, в какой момент начнётся извержение и уцелеешь ли потом. Очень часто мы бурно скандалили, выясняли отношения, а после, не менее бурно, мирились. С Яром всё было не так. С ним мы были как единое целое, как две ноги – куда одна шагнёт, другая следом догоняет. С ним никаких надрывов, всё само собой получалось. Мне порой казалось, что мы с ним на одной волне живём, дышим, любим. И мне до безумия не хватало его рядом, когда я уезжал в город.

Да, в мире существовала куча разных устройств для связи, но единственное, что было у охотника – это мобильный. Яр звонить не любил, как и долго трепаться по телефону. Это я мог часами разговаривать с подругами ни о чём. Так уж получилось, что друзей у меня не было, а вот подруг – хоть отбавляй. А у охотника, по-моему, вообще никого не было – ни друзей, ни подруг. Казалось, звони мне, хоть каждый час. Но на просьбу звонить почаще тот лишь коротко ответил:

- Нет.

- Ну почему?

- Не люблю и не хочу. Всё могу сказать при встрече, - и так многозначительно посмотрел, что у меня все возражения кончились. Действительно, да фиг с ними, с этими пустыми разговорами!

Но, несмотря на всю свою нелюбовь к телефонным разговорам, иногда мой охотник звонил мне. И тогда, забыв обо всём на свете, я слушал его голос и всё, что хотел, – оказаться рядом.

- Да ты влюбился, Юр, - поведала мне «новость» начальница нашего отдела. Я как раз поговорил с охотником и сиял как новая, только что отчеканенная монета.

А почему бы и не порадоваться? Сегодня пятница, почти обед, Алина шепнула, что наша Гренадёрша с нами только до обеда, а значит, можно будет покинуть рабочее место пораньше.

- А может и влюбился? – улыбнулся во все тридцать два зуба.

Начальница не так давно работала с нами. После того, как уволился по неизвестной причине наш хлипкий, но злющий, что цепной пёс, начальник, нам в отдел прислали Лариску.

Увидев гром-бабу, больше смахивающую на гренадёра в юбке, мы, нашим малым коллективом, затосковали. И раньше-то нельзя было вырваться из-под зоркого шефского ока, а теперь и подавно. Зарубит Гренадёрша, не пощадит никого!

Да, именно так мы все и подумали. Но, как ни странно, Лариса Павловна оказалась хорошей начальницей, и ловко, можно даже сказать, виртуозно, руководила нами. Сильно не зажимала, но и гонять лодыря не позволяла. Если у подчинённых, то бишь нас, что-то было срочное и важное, какие-то личные проблемы, требующие незамедлительного решения, запросто могла отпустить. В общем, с ней жить нам стало намного лучше, чем с начальником, и мы не раз и не два уже поблагодарили высшие силы за неё.

- Ты мне смотри, Ветров, - погрозила пальцем. – Люби себе на здоровье, только чтобы задание сегодняшнее выполнил, в понедельник первым делом проверю. Усёк?

- Усёк, Лариса Паллна, всё исполню, - отсалютовал и слегка опечалился.

Наверняка ведь догадалась, что собираюсь сбежать. Умом и смекалкой бог нашу Гренадёршу не обделил, вот и раскусывала она наши выдумки, как орехи. Можно сказать – видела насквозь всех и каждого.

- Смотри, обязательно проверю! Данные мне утром в понедельник понадобятся, и никаких оправданий не приму! - начальница круто, по-военному развернулась и ушла к себе. Я показал ей вслед язык и, спрятав телефон, порысил на своё место.

«В лепёшку разобьюсь, но всё сделаю досрочно и всё равно пораньше смоюсь! » - решил. А к Гренадёрше испытал уважение и благодарность – молодец, женщина! Вроде как с выговором сообщила, а на самом деле предупредила дурака неразумного и козырь в руки дала. И уж им-то я воспользуюсь непременно.

Яр сказал, что взял щенка, мне хотелось посмотреть на «зверя». Поэтому я мысленно торопил и всячески подгонял время. А оно всё так же продолжало свой мерный бег и, если бы могло, наверняка посмеялось надо мной.

Автобус тряхнуло на ухабе, какая-то бабуля стала ругаться с водителем, а я вдруг вспомнил, как точно так же сломя голову спешил к Мишке. И что потом из этого вышло.

Отрицательно покачал головой, отгоняя дурацкие мысли. Нет, мой охотник не такой! Это Мишка обманывал и лгал, а Ярослав был честен со мной. И я всей душой верил ему.

Успокоив себя, расслабился. Но на подходе к дому волнение возросло, пульс стал частить, а на языке появился кисловатый привкус страха.

«Я не выдержу, если Яр обманет меня. Не смогу», - думал, открывая калитку. И почему-то чувствовал себя воздушным шариком, который вот-вот лопнет.

***

В самом начале знакомства Юра скорее забавлял его, а не привлекал, тем более что Ярослав зарёкся связываться с молодыми парнями. Хватило и одного безбашенного Славика, по вине которого вся его жизнь рассыпалась в одночасье, как карточный домик. Он даже и предположить не мог, что из-за двух, нет, трёх слов подростка от него отвернутся все: знакомые, друзья, родители и даже собственная семья.

Именно тогда он понял, как хрупко человеческое благополучие. И то, что ещё вчера казалось нерушимым и незыблемым, в один миг может пойти прахом.

Он был перспективным, инициативным учителем биологии в самой престижной в их городе гимназии. Ему пророчили директорское кресло, его любили ученики, уважали коллеги, Ярославу нравилась работа, он был доволен жизнью. Была у него и семья – жена, дочь.

Нет, он не был идеальным и кристально-чистым, были и у него свои тайны, как же без них?

Его тщательно скрываемый секрет был в том, что он был бисексуален. Понял Яр это давно, ещё в школе, когда влюбился в собственного друга.

Он никогда не питал глупых надежд, типа того, что родители его примут таким. Не примут, он всегда знал это. Отец Ярослава занимал высокий пост в администрации города, мать работала там же, оба - старой пролетарской закалки, чересчур честные и правильные, до неприличия любящие свою работу. Ну и ко всему прочему, лютой ненавистью ненавидящие геев и всех, кто с ними связан. Поэтому с юности знал, что ничего, кроме «нормальной» жизни, ему не светит.

По молодости, когда было велико желание выделиться, сделать что-то эдакое, чтобы весь мир дрогнул, убеждения родителей бесили до невозможности.

И бывало, что протестуя, он сбегал из дома. Но то ли не сильно хотел убежать, то ли отец чересчур рьяно искал, но Яра неизменно возвращали в родное гнездо. Отцу его протесты не понравились, и он решил поучить его уму-разуму. Поэтому во второй (и последний) побег Ярослава, после того, как его нашли у школьного друга и доставили домой, для него была устроена показательная экскурсия по злачным местам и притонам.

Увиденное шокировало его юную душу. Он даже не предполагал, что люди могут так жить… как животные.

- Ты хочешь ТАК жить? – злобно шипел отец дома, затягивая на шее ремень. – Щенок! Да ты жизни не знаешь, плохо ему дома! Будешь позорить нас с матерью – удушу!

Отец подмял его под себя, согнул, но не сломил.

Со временем Яр поумнел, поняв простую истину: не всегда нужно воевать там, где не победить, иногда полезнее отступить. Он стал хитрить, прятать одно за другим. Если нельзя выставить на всеобщее обозрение то, что ему нравилось, то почему не заниматься этим тайно?

Он стал лучше учиться, увлёкся охотой, рыбалкой, в глазах отца стал хорошим и правильным. И успокоившийся родитель оставил его в покое. Эта показательная жизнь была такой, какую от него ждали и хотели родители. И со временем отец стал даже гордиться им. Никому и дела не было до тайны, что скрывал Ярослав, а искусством лгать он овладел в совершенстве.

Так бы он и жил в своё удовольствие, встречаясь с любовниками на природе и наслаждался бы жизнью холостяка, но ему предстояло выполнить полную программу нормального мужчины.

С Катериной его свела мать, и неожиданно для себя он увлёкся девушкой. Ну а по было всё как у всех: свадьба, рождение дочери и недоверие, смешанное со счастьем, что в новом существе его кровь, его плоть.

Рождение дочери – одно из самых удивительных и счастливых событий, что пережил Яр в своей жизни.

И всё было бы хорошо, его тайна наверняка осталась бы нераскрытой долгие годы, но в него влюбился ученик.

У них никогда и ничего не было, просто улыбки и намёки, да, были многозначительные взгляды, но это всё, что было. После того, как Славик понял, что никогда не добьётся от него взаимности, решил испоганить ему жизнь.

Теперь, когда вспоминались те события, Ярослав жалел лишь об одном – что был так твердолобо уверен в силу справедливости.

Это сейчас он бы поговорил с истерившим, отчаявшимся, влюблённым подростком совсем по-другому, а тогда, недолго думая, просто послал Славика куда подальше.

- Пожалеете, Ярослав Игоревич, - нехорошо улыбаясь, ответил парень на его отказ.

Дальнейшее вспоминать не хотелось. Слишком неправдоподобно всё случилось. Легко и просто, с быстротой глобальных катастроф.

Славик рассказал о том, что учитель биологии давно приставал к нему.

Шумиха поднялась в их городке просто невообразимая. И, к великому удивлению Яра, все поверили лгавшему мальчишке. Уж больно голос у того дрожал во время признаний, и слёзы в глазах мелькали.

Первыми отвернулись знакомые. Но он защищался, противостоял всем нападкам. Продолжил борьбу и тогда, когда его, будто чумы, стали избегать друзья.

Даже после того, как отец сделал заявление, что у него больше нет сына, Ярослав всё ещё сражался. А вот после того, как с плачем и криком:

- Ненавижу тебя! – на него бросилась восьмилетняя дочь, он сдался.

Жизнь словно огромный каток проехалась по нему и показала, что никогда и ни в чём нельзя быть уверенным.

Дальше были развод и его бегство в дачный домик. Только здесь, и то не сразу, Ярослав пришёл в себя и понял, каким глупцом оказался.

Наверное, если бы не охота и не лес, он сошёл бы с ума или спился.

В первые месяцы он практически жил в лесу, очень редко выбирался в посёлок. Охотники, как правило, суровые, не лезущие в чужие дела люди, поняв, что общаться он не намерен, оставили его в покое.

Так вот Яр и жил все три года. И никто и никогда за эти годы ни единого раза не вспомнил о нём.

В первый год он ещё ждал чуда, думал, что справедливость рано или поздно должна восторжествовать.

Не восторжествовала.

А потом пришло понимание, что он изменился до неузнаваемости. И что Ярослав Игоревич, тот, каким он был в прошлом, умер для всех и в первую очередь для себя. Это открытие принесло облегчение и внутреннюю свободу.

Увидев на своём крыльце мокрого и чуть не плачущего парня, он не почувствовал совсем ничего. Да, он видел, что тому плохо, но сочувствовать давно разучился.

Интересно, что его тогда заставило пригласить Юру в дом? Предчувствие, инстинкт или ещё что? Прогнать несчастного и совершенно потерянного парня не поднялась рука, как однажды не поднялась застрелить волчицу, защищавшую волчат. Яр до сих пор помнил этот взгляд жёлтых глаз. Вот и во взгляде мокрого парня было что-то, отдалённо похожее на тот, волчий, когда он опустил ружьё и отступил.

Он усмехнулся, вспомнив, как выпалил Юрка признание о своей причастности к голубой породе.

А потом всё как-то стремительно завертелось, и не успел он толком оглянуться, а парень уже по уши втрескался в него. Это скорее раздосадовало, чем обрадовало, потому что никаких глобальных потрясений он не желал. Не было никакой любви в его планах. И точка!

Но неожиданно для себя Яр стал замечать, что тоскует без парня и с нетерпением ждёт выходных. Он стал подмечать то, на что раньше не обращал внимание. Например, какие длинные у Юрки ресницы, или как, целясь, тот облизывал губы…

Поняв, что влюбился, Ярослав был в бешенстве. Тогда он на неделю ушёл в лес и только там пришёл в себя. Он долго думал, вспоминал и заново всё переосмысливал. И именно тогда понял, что оказаться от парня не в силах. Они с Юркой были словно два пазла, идеально подходящих друг другу.

После размышлений обо всём, что ему преподнесла судьба, решил принять этот подарок.

Каждому - своё.

Он на все двести процентов был согласен с этим высказыванием. Вот и ему, после того, как прожевала и отрыгнула его жизнь, она же подарила любовь, и даже более – взаимную.

Ярослав сделал последний патрон и со стоном потянулся. Устал от этой нудной, но нужной работы.

- Ярь?.. – жалобно спросили от двери. Как же ему нравилось это "Ярь", и так называл его только один человек.

***

Услышав стон, я потрясённо замер, не в силах пошевелиться. Этого просто не могло быть, нет! А губы уже сами произнесли имя.

- Что-то случилось? Почему такой голос? – я заулыбался как придурок, услышав вместо ответа всегдашние вопросы, и рванул внутрь. Увидев своего охотника за столом, на котором лежал патронташ, пыжи, мешочки с дробью и всё, что требовалось для создания патронов, я и вовсе обрадовался. Стал понятен стон, который вогнал меня в ступор. Мой охотник просто устал. А я-то невесть что подумал. Вот дурак! После Мишки постоянно жду удара в спину.

- Я скучал, – выдохнул и уселся к ожидавшему меня мужчине на колени.

Наш поцелуй после пяти дней разлуки мгновенно сорвал мне крышу, и я почти сразу перестал что-либо соображать. Были только руки, что срывали с меня одежду, только губы, что жалили короткими поцелуями.

Пришёл в себя на диване, вместе со своим охотником. Словами трудно описать всё, что я чувствовал, находясь рядом с мужчиной.

- Слушай, почему люди негативно относятся к геям? Им что, не всё равно, кто и кого любит? Кто с кем спит? – Яр вздохнул и плотнее прижал меня к себе, поцеловал за ухом.

- Хочешь щенка посмотреть? – конечно, я хотел. Тут же забыл о своих вопросах и с готовностью сел.

- А я и забыл про щенка, какой он? Что за порода?

- А сам как думаешь?

- Ну откуда ж мне знать, может ты собаку Баскервилей захотел!.. - мужчина фыркнул.

- Конечно, с такой собакой только на охоту и ходить!

- Ярь, ну не томи… - мой охотник оделся за несколько секунд, и я как всегда, раскрыв рот, засмотрелся на точные стремительные движения.

- Ты идёшь? – я окинул взглядом одетого Ярослава, сам всё ещё сидел с джинсами в руках и тупо пялился на него.

- Слушай, как у тебя получается так двигаться?

- Как? – недоумённо поднял брови охотник. Я покрутил в воздухе кистью, пытаясь объяснить, как именно тот двигался. Напялил штаны, футболку, но нужного слова так и не подобрал.

- Ну… как хищник. Знаешь, когда идёт по джунглям ягуар – это красиво, очень, но за этой красотой – смерть. Недавно я смотрел передачу про животных, и там показывали этого зверя. Он просто возвращался с удачной охоты, но он двигался как ты, или ты как он. – Ярослав хмыкнул на мои объяснения, покачал головой.

- Значит, ягуар? – улыбнулся. Я ответил на улыбку.

- Ага. И когда смотришь на него, ни на миг не забываешь, что может случиться, если встанешь на пути этого зверя.

- А ты, значит, боишься? – этот вопрос заставил задуматься.

Действительно ли я боялся Ярослава? Было ли во мне под восхищением и любовью зерно страха? Покопавшись в себе, обнаружил абсолютное доверие, никакого страха не было и в помине. Я не опасался своего охотника, ничуть.

Посмотрев в чайные глаза, честно ответил:

- Нет, не боюсь, вот совершенно, - мужчина наклонил голову и шепнул на ухо:

- А вот и зря, - прикусил зубами мочку. – Мне очень нравятся молоденькие мальчики, особенно один из них... и я готов тут же сожрать его, - стая мурашек брызнула в разные стороны от уха, но смех перевесил, и я засмеялся, ткнулся лбом в плечо Яра, обнял его.

- Знаешь, как мне хорошо с тобой?.. Просто быть рядом, - тот обнял меня в ответ, стиснул до боли.

- Мне тоже, Юр.

- Самая моя большая мечта – это жить с тобой вместе, но это нереально, да? - прошептал. Услышал вздох Яра, и всё понял.

Сейчас услышу «нет». И чтобы этого не случилось, отстранился и бодрячком выпалил:

- А щенок, Ярь? Пойдём, он где? – думаю, охотник понял мой манёвр, но промолчал. Да и что он мне мог сказать? Уверить, что всё будет хорошо и что будем вместе до самой смерти?

Конечно, случись такое – это было бы романтично, невероятно красиво и… лживо. А я не хотел лжи, да и Яр, видимо, тоже, вот поэтому разжал руки и отступил, в ласке прошёлся по щеке, в чайных глазах появилась грусть, но он продолжил:

- А вдруг это случится и твоя мечта исполнится?

- Ты серьёзно?.. – не знаю, чего во мне было больше: надежды или страха? Чувства смешались, и я ощутил себя словно на тарзанке. Хотелось верить, до безумия хотелось… И страшно было, что поверю, а впереди – лишь удар о землю.

- Кто знает, Юр? Жизнь, она непредсказуема, – всё ещё смотря в чайные глаза, медленно утвердительно кивнул.

- Я знаю.

- Ну вот. Пойдём, посмотрим на моего помощника?

- Какого? – тормознул я и, внезапно поняв, какую глупость сморозил, рассмеялся. – Конечно, идём.

Щенку Ярослав построил вольер, и тот увлечённо гонял по земле какую-то игрушку. Увидев нас, радостно рванул к сетке, что ограждала вольер, затявкал, завилял круглым хвостом.

- Лайка – самая универсальная охотничья собака, - просветил меня Яр. Да я и сам понял, что это лайка, серой волчьей масти, с острыми ушками, чёрными умными глазками и хвостом бубликом. Щенок был не таким маленьким, как я себе представлял. Скорее, он был ближе к недопёску, нежели к щенку.

- А можно мне поиграть с ним? – охотник отрицательно покачал головой.

- Нет, Юр, охотничьи собаки не игрушки, поэтому извини, но портить собаку не позволю. Мне действительно нужен помощник. Поговаривают, что в этом году увеличат добычу беличьих шкурок, да и на волков придётся идти, расплодилось зверья.

Я немного опечалился, ведь я-то ожидал забавы, а тут строгость и отказ, но отчасти понимал охотника.

Ярослав числился в охотничьем хозяйстве, как и все охотники с лицензиями на отстрел дичи, а не браконьеры. Выполнял работу, которую им поручали - было дело, что как-то уходил на покос, хозяйство заготавливало на зиму подкормку для оленей и лосей. Я тоже хотел пойти помочь, но он наотрез отказался знакомить меня с другими охотниками в хозяйстве. Почему - не сказал, но по крохам сведений и догадок я понял, что Яр банально меня ревновал. Хотя было там что-то ещё, а вот что, так и не понял.

Я просунул палец через сетку, и щенок принялся обнюхивать и облизывать его.

- А как ты его назвал?

- Вообще-то не я, у него уже была кличка, когда забирал его.

- И? – Яр ухмыльнулся.

- Что "и"? – полуобернувшись, посмотрел на мужчину.

- Вот любишь ты задавать вопросы! И какая у него кличка?

- А, вот что значит твоё «и», а я-то уж подумал…

- Ярь!

- Да, - дразня, мгновенно откликнулся тот, - я внимательно тебя слушаю, - мне нравилось, когда мой охотник начинал валять дурака и дразнить меня. И всё моё возмущение и негодование на самом деле было притворством. Ярослав в это время становился как-то моложе, раскованнее, пропадала его вечная настороженность и собранность. И таким он мне очень нравился.

Мы позадирали друг дружку, посмеялись, я всё-таки выяснил, что лайку звали Джек.

- А теперь – домой! Пора ужин готовить, - скомандовал охотник.

- Джек, ох и строг твой хозяин, - притворно вздохнул я. Яр ущипнул меня за бок и потянул к дому. Так, смеясь и предвкушая совместную готовку, я пошёл за мужчиной.

Выходные только начинались. Впереди было целых два дня «вместе», и я собирался наслаждаться каждой секундой, проведённой рядом с Яром.

Всё моё внимание было поглощено фигурой мужчины, и когда он резко остановился, я тут же ткнулся ему носом меж лопаток.

- Так это правда! – услышал женский голос и вышел из-за Ярослава. Тот до боли сжал мою руку и спросил у брезгливо смотрящей на нас женщины:

- Что тебе надо, Катерина? Зачем ты здесь?