Не своди меня с ума!!!. Из сборника Как меня ебали Часть 1

О Господи, или кто там ещё есть наверху, как же меня всё это допекло! Нет, достало, довело до предела и толкает к полной потери рассудка! Это просто невыносимо терпеть! Помоги мне не думать о нём, не видеть больше и не чувствовать! Фу, ёлки финские, выговорилась немножко, полегчало. Теперь можно и пояснить.

Меня зовут Соула, и я для всех - обычный человек, малость с причудами и тараканами в голове, но у кого их нет? У меня всё, как у людей - муж и дочка, есть работа и хобби, а ещё у меня есть ОН! Мой Бог и мой Чёрт, спаситель и искуситель, моё всё и моё ничего. Мой никотин, кофеин, шоколад, алкоголь, мой Вилле.

Он приходит каждую ночь, не пропустил ещё ни одной за столько лет, маньяк! Сколько раз я пыталась избавиться от него? Не могу сказать точно. Восемь лет назад порвала все его изображения и сожгла, совсем недавно выкинула кольца с хартограммой, одежду, так или иначе связанную с Вилле. И вроде ничего не осталось, кроме...

Кроме татуировки во всю спину - чертовски красивый портрет Вилле, который набивал мой отец. При всём желании я не смогу свести её - больно это, и шрамы жуткие даже при самых новых технологиях. Да хрен с ней, с болью, и плевать на шрамы, этот портрет навсегда будет великолепнейшей памятью об отце. Вот и живёт Вилле на мне и во мне. Вот и не даёт покоя!

И навещает, любимый подлец, а какой хитрый, гад! Никогда не является сразу, как только я попадаю в объятья Морфея! Нет, он ждёт, когда я крепко усну и уже не смогу прогнать его, даже если захочу, хотя я и не захочу. Начинается это всегда в разных обстоятельствах. Например, зимним уютным утром мы гуляем вместе по улицам Хельсинки. Совсем не холодно, а снег и не собирается таять, он пушистый и свежий. Тихо. И складывается ощущение, что в мире нет больше ни одной души, кроме наших. Будто не бьются сердца, кроме моего и его. Так спокойно и комфортно. Вилле обнимает меня за талию, аккуратно, как фарфоровую куколку, будто боится, что я исчезну. Наклоняется ко мне и шепчет, отодвигая носом мой капюшон, забавно.

- Соула, пошли ко мне... сейчас... не могу больше... - Стон.

Я не отказываюсь, ибо и сама не могу больше! Все мысли только об одном - хочу секса, прямо сейчас, даже прямо на улице и в сугробе.

- Тогда побежали! - кричит он, кидает снежком в меня и бежит.

- Подожди, Вилле! - Я, не успев смять в руке подобающий холодный ком, просто обсыпаю его снегом вдогонку.

Мы врываемся в дом и начинаем сбрасывать верхнюю одежду, потом моментально раздеваем друг друга. И вот оно - долгожданное тепло тел, прикосновения душ, запах родного человека, единственного в целом мире и необходимого больше кислорода! О, как это замечательно. В коридоре я начинаю целовать его шею, спускаюсь ниже к соскам, ласкаю их, затем ниже к животу и повторяю языком рисунок его татуировки. Нежно облизав головку члена, провожу языком по крайней плоти. Вилле не закрывает глаза, немного вздрогнув, запускает руки в мои волосы, ласково притягивая к себе. Я начинаю медленно проглатывать его мужское начало, к этому моменту уже совсем наполненное кровью. Двигаюсь вначале тихо и спокойно, потом резвее, недолго.

Вилле поднимает меня на руки, целует в нос, глаза, щёки, шею, но не в губы. Несёт в спальню, на кровати начинает снова играть с моим телом поцелуями. В начале - уши, потом кусает соски и рычит, как тигрёнок, целует в пупок и гладит внутреннюю сторону ягодиц. Начинает водить языком по клитору, он делает это виртуозно, не причиняя резких ощущений, только приятное вожделение. Его волосы застенчиво щекочут кожу; мурашки, радуги и бабочки вокруг. Вилле поднимает глаза. О, эти глаза - бездонные, колдовские, нереально зелёные, за них можно умереть.

- Соула, давай, как мы любим, - игриво произносит он.

- Давай... - улыбаюсь я.

Мы встаём, я прижимаюсь лицом к стенке. Вилле подходит сзади и начинает целовать мои плечи, проводит языком по позвоночнику, я чувствую его желание войти в меня. Со стороны это смотрится странно, ведь на моей спине тату с его изображением. Вилле целует Вилле. Но, зная о его самолюбии, - это нормально. Вилле проводит упругим до предела членом по моим бёдрам и входит в меня! Я начинаю стонать, в ногах слабость, в теле жар наслаждения, в глазах слёзы от счастья и предвкушения! Первая волна оргазма приходит быстро, я всегда крепко сжимаю его член мышцами влагалища. Он же ещё плотнее прижимает меня к себе и шепчет:

- Ух, ты моя скоростная и страстная, только не стони так сильно, а то возбуждаюсь очень.

Мы обратно на кровати, наступает бесконечная череда - оргазм за оргазмом, до перенапряжения, такой истомы, наверно, нельзя испытать ни в Раю, ни в Аду. Самое важное, это ведь только сон, но чувствую я это наяву и каждую, каждую ночь. Когда Вилле хочет кончить, я всегда это понимаю. Его член становится ещё сильнее и больше, он замирает на секунду, и волна благодати разливается в моём теле. На его лице появляется лукавая улыбка, в голосе - истома и услада.

После мы ещё долго лежим, не разнимая рук, сплелись телами и боимся. Ведь знаем страшную тайну, которая может погубить нас и нашу любовь. Мы не целуем в губы друг друга никогда. Если подобное произойдёт когда-либо, Вилле может исчезнуть безвозвратно, или я не смогу вернуться из сна, вернуться домой, вернуться в себя. Мы не знаем, от чего мы зависим, кто может пострадать? Самое жуткое - не знаем, что лучше для нас самих. Поэтому каждый раз расстаёмся, чтобы встретится вновь.

Через несколько минут наши тела начинают растворяться в воздухе. Вилле улыбается мне, прощаясь до следующей ночи. Я же слышу ещё пока совсем еле уловимый звук будильника, столь ненавистный, но необходимый. Проснувшись, пишу стихи, просто чтобы успокоить душу свою и окончательно не сойти с ума! Что будет дальше, не знаю. А сейчас мне пора на работу, пора жить, как все. Чёрт, как все? Как все уже не получится никогда.

Сколько всё это продлится? Когда и как закончится? Что является реальным? Слишком много вопросов...