Соня. Постскриптум

P. S. Не поверите! На днях встретил Соню на улице (ясно, что на самом деле у неё другое имя). Она катила коляску с малышом. Такая женщина стала! Узнаваемая, но очень уж похорошела! Чуть пополнела, округлилась как-то, но не полная. В общем, булочка со смаком!

-- Ну, ты и расписал!

-- Что?

-- Да прочитала я про себя. Думаешь, не догадалась? Очень даже! Приврал, конечно. Какой рассказ без прикрас? Но в остальном правильно. Даже мысли мои подсмотрел. Написал, конечно, по-мужски, но смысл, в общем, мой, то, что я думала.

-- Ничего не понял. Ты про что?

-- Да в «Проза. ру» повесть про Соню читала. Кто мою историю не знает, вряд ли догадается. Хоть у мужиков моих и должности другие, и имена тоже, но я поняла, что про меня написано.

-- И как?

-- Даже не думала, что я такая хорошая. Пакостей не делала, но всю жизнь мучилась тем, что я – потаскушка. А прочитала, даже удивилась. Оказывается, не всё так плохо. Жизнь, видно, и так прожить можно. Грехов много, но и их можно с полезной стороны рассмотреть. Спасибо тебе! А то я себя почти совсем падшей считала.

-- А это кто у тебя в коляске?

-- Сын. Ивана Ивановича. После дочери-то я ещё двоих родила.

-- От Кирилла?

-- Нет. Грешно сказать, но вторая дочь от отчима. Он уж совсем старый стал, а детей нет. Мама-то не способна уже была, когда они сошлись. Он молчун был, а тут как-то расплакался, что без следа с Земли уйдёт. Так его жалко стало, что и не сказать. Ну и решилась. Никто об этом не знает, он да я. Ты вот теперь узнал. Он до самой смерти в дочери души не чаял. Она его дедом считает.

-- Почему «не чаял»? Он умер?

-- Умер. В прошлом году летом. Мама от Валентина домой пришла, а он сидит за столом, как живой. Она его тронула, он и повалился. Потрогала, а он уж холодный.

-- А Иван Иванович про сына знает?

-- Знает. Он сам генетический анализ в Киров возил, сам и обратно результат привёз. Рад был! Даже преобразился как-то. Всё ждёт, когда Кирилл меня бросит. Ни на кого не смотрит. Таких ему красавиц сватали! Ни в какую! На народе вида не подаёт, а от себя не отпускает. Говорит, Кирилл старше его, хоть один год перед своей смертью, но станет мне мужем

-- А Кирилл знает? Догадался?

-- Не знаю. Но по виду не скажешь. Для него дети все равны, всех одинаково любит.

-- Дети-то его взрослые уже?

-- Старший в институте, средний десятый класс заканчивает, а младший за ним по пятам идёт. Умные мальчишки! Вот, буду ждать, когда бабушкой сделают. Не много уже осталось. У нас и первая дочь уже в школу ходит.

-- Ты же молодая совсем для бабушки-то!

-- Молодая. На таких и шла. Если по годам-то судить, так старший на 12 лет только меня моложе.

-- И как он к тебе относится?

-- Замечательно! Приедет домой, только на руках меня не носит. Других званий для меня нет – только «мамочка» и «мамулечка». И детей моих братьями и сёстрами считает. Заботится о них не меньше отца. Без подарков домой ни разу не приезжал. Всех одарит. Где только деньги берёт? Говорит, подрабатывает по вечерам на разгрузке вагонов.

-- А как Кирилл?

-- Стареет. Нынче 50 лет отметили. Наградил его начальник орденом.

-- А начальник? Ты с ним встречаешься ещё?

-- А куда деваться-то? По вторникам и пятницам. Он теперь живёт в соседней квартире. Туда только спать ходит. А так с детьми возится, как с работы приходит. И кормлю, и обстирываю его. Они с Кириллом из нашей квартиры картинку сделали. Кто бывал, только удивляются. Вот его сокровище катаю. Он на людях не показывает, при Кирилле тоже побаивается. А как один с ним останется, как с хрусталём обращается, с рук не отпускает. Наверно, раньше ему родить надо было.

-- Кирилл не догадывается?

-- Может, и догадывается. Мы с Иваном дома-то почти не разговариваем. Он как приходит, так сразу в детскую. Кирилл тоже туда. Там и спорят, там и разговаривают, и с детьми возятся.

-- И что ты можешь сказать про свою жизнь?

-- Нормально! Для того, какая я, очень даже нормально! Не спилась, не из****овалась, не испохабилась. Для моего положения даже слишком нормально. Самое главное, не скатилась, не опустилась. Попробовал бы кто с такой потребностью до моих лет прожить. Наверно, от мамы не только похоть передалась, но и относительная порядочность. Я ни у кого мужика не увела, никого срамной болячкой не наградила. Мужа не обманывала – он знал, что гуляю, хоть и не всё ему рассказывала. Мужики у меня одни и те же были, вроде, как многомужье. Кому попало не давала. Даже сплетен про меня не было.

-- Кстати, а мама как?

-- Отчима похоронила и как-то постарела сразу. Но к Валентину бегает. Она теперь в егерской и уборщица, и истопница, да и еду для него готовит, когда он приходит. Он хоть от меня отступился. Теперь у меня только Иван да Кирилл. Ну, изредка приходится с гинекологом встречаться. Обманул он меня. Не было у меня никакой болячки. Штакетина какой-то нерв повредила, вот и сходила с ума. А с каждыми родами то ли нерв восстанавливался, то ли успокаивался. Хотела от Валентина ребёнка родить, да ему не надо. Так и отошла потихоньку. Ой! Пора мне! Мужики с работы придут, а у меня не сготовлено.

Я долго смотрел ей в след. Фигура у неё так пока и не испортилась. Идеальнее идеальной стала. С детской коляской она смотрелась просто изумительно. Действительно. При такой похотливости удержаться от соблазнов – это её огромная заслуга.

Уже повернул в свою сторону, когда вспомнил, что нет ещё у нас интернета, а, значит, и сайта «Проза. ру». Всё это появится лет через 15 – 20. Тогда где она могла прочитать это?

Оглянувшись, не увидел ни женщины с коляской, ни вообще никого на улице. Она была пуста. Только лохматая собака гнала куда-то рыжего кота.