Семь дней

ВНИМАНИЕ: Данный драббл содержит описание нетрадиционных отношений между мужчинами. Выражаясь проще, это яой/слэш/гомоэротика (нужное подчеркнуть). Если кому-то это не нравится, не читайте. Вас предупредили, имейте в виду, и какие-либо претензии по поводу жанра не принимаются.

Автор: Hitoshi Hawashi

Фэндом: Kuroko no Basuke

Персонажи: Шинтаро/Казунари, Сейджуро/Коки, Дайки/Рёта, Киёши

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Юмор, Повседневность, Занавесочная история, Стёб

Предупреждения: Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними

Размер: Мини

Статус: закончен

Описание: МидоТака, АкаФури и АоКи после просмотра фильма ужасов «Звонок».

Пролог.

Как-то раз, проводя очередной день июля в доме Аомине, к Кисе пришла одна, по его мнению, гениальная мысль, а именно — посмотреть фильм ужасов, который он уже так давно хочет глянуть.

— Аомине-чии, — блондин, побеждённый скукой, тыкал на кнопки пульта, быстро перещёлкивая с канала на канал, — давай посмотрим какой-нибудь фильм?

— М-м, Кисе, какой, к чёрту, фильм? — Аомине лениво перелистнул страничку в своём очередном порно-журнальчике. — Тебе не лень?

— А тебе не лень пялиться на этих грудастых девок день за днём? — в голосе Кисе проскальзывали нотки ревности, из-за чего он с силой сжал в руке пульт.

Тон Рёты баскетболисту не шибко-то понравился, и ему пришлось отложить свой журнал, громко вздохнув при этом и цокнув языком. Сев на диване по-турецки и упёршись локтем в колено, Дайки подпёр ладонью, сжатой в кулак, щёку, после чего пристально посмотрел на модель, устало развалившуюся на другом конце дивана. Кисе не без больших усилий старался не смотреть на Аомине и продолжать так же без особого интереса переключать каналы. Глубоко вздохнув, Дайки всё же не выдержал и пока ещё спокойно проговорил:

— Ну и? Какой фильм ты там хотел посмотреть?

— Любуйся дальше на своих пышногрудых, — обижено пробурчал Рёта.

— Какое, говоришь, название? — пятый номер Тоуо успешно пропустил колкость мимо ушей.

— «Звонок».

— Ужастик, что ли? — удивился Аомине, при этом даже выпрямившись.

— Ну да, — пожал плечами парень.

— Как это странно для тебя, — усмехнулся темноволосый, получив в ответ недовольный фырк, но всё же согласился на просмотр, нафантазировав себе испуганного до смерти Кисе, а после и то, как он сам его «утешает». Однако сегодня, наверное, к Девам Судьба не была благосклонна.

— Я позвоню Мидориме-чии и приглашу его тоже! — с энтузиазмом выдал Рёта и, быстро вскочив с нагретого места, убежал куда-то в сторону кухни.

— Твою мать, Кисе! — выругался Дайки. — Ну ладно-ладно, ты у меня ещё попляшешь, — и тут же оскалился, взяв сотовый с журнального столика, что стоял примерно в метре от дивана.

Несколько минут спустя.

— Аомине-чии! — Кисе выбежал из кухни уж больно радостный, и это Аомине не очень-то понравилось. — Аомине-чии, я не дозвонился до Мидоримы-чии, — грустно сообщил он, а Дайки облегчённо вздохнул, — но я позвонил Такао-чии, и он обещал привести с собой Мидориму-чии, — вновь заулыбался Рёта.

— С каких это пор ты общаешься с Такао? — баскетболист чувствовал, как начинал раздражаться.

— Ты о чём, Аомине-чии? — седьмой номер Кайдзё непонимающе склонил голову набок.

— Ладно, чёрт с Такао, — выдохнул темноволосый. — Акаши тоже обещал прий…

— Что?

— Что слышал.

Дайки просто ликовал, когда увидел, как задрожал Кисе. Страх на его лице был просто непередаваем. Было дело, раз смотрели они ужастик, когда ещё в Тейко были, и… Ох, Рёта, бедный Рёта… Да! Аомине отомстил ему за несостоявшиеся «утешения» и за прерванное «чтение» журнала! Пусть теперь знает этот Кисе, с кем дело имеет!

Всё оставшееся время Рёта просидел как на иголках, размышляя, что же ещё такого сможет выкинуть Сейджуро во время предстоящего просмотра ужастика. Блондин уже несколько раз пожалел, что вообще всё это затеял, особенно сильно он это понимал, когда видел самодовольно ухмыляющуюся морду Аомине.

Однако, когда все приглашённые уже были на месте, когда фильм уже шёл, Рёту так никто и не напугал. Пыткам и проверкам на прочность подвергался совсем другой человек. Коки. Его с собой приволок сам бывший капитан Поколения Чудес. С одной стороны светловолосый был очень даже рад, что всё это приходится терпеть не ему, а Фурихате, но с другой — ему было жаль бедного паренька. И кой чёрт его толкнул связаться с таким типом, как Сейджуро?

А вот Аомине злился… Злился, что Кисе никто не достаёт. Хотя внимательность Мидоримы его очень забавляла, что можно сказать и о Такао. Тот тоже не упускал возможности подтрунить над Шинтаро и напугать его чем-нибудь.

Но и последствия вышли соответствующие…

Глава 1. Письмо счастья.

Каждый день, каждый час, каждую минуту и секунду Такао не упускал возможности подшутить над Шинтаро. В принципе, и сегодня — не исключение.

В доме Мидоримы сейчас никого нет. Кроме него, естественно. Ну и Казунари у него иногда ночует, перед этим, соответственно, предупреждая своих родителей о том, что останется у друга с ночёвкой. Хотя какой он там ему друг… Но ведь его отцу с матерью об этом знать не обязательно? Сегодняшнюю ночь Такао вновь провёл в доме бомбардира. Не оставлять же «Шин-чана» в одиночестве, правильно? А всё дело в чём? А всё дело в том, что его родители сейчас за границей. Конечно же, они звали сына с собой, но тот им вежливо, но твёрдо отказал. Поэтому они взяли с собой сестру Шинтаро и уехали. Вот Такао теперь и скрашивает, как он это сам называет, «серые будни Шин-чана».

На кухне стоял приятный аромат только-только крепко заваренного апельсинового чая. За столом была абсолютная тишина. Но лишь некоторое время. Шинтаро и пару глотков сделать не успел, как услышал уже успевшие приесться слова всего за пару суток:

— Семь дне-ей~, — с издёвкой тянул Казунари, будто бы специально перебивая весь аппетит Мидориме.

— Такао, заткнись, — нервно поправил очки бывший вице-капитан Поколения Чудес.

— АХАХАХА!!! БОЖЕ, — не сдержавшись, заржал брюнет. — Шин-чан, поверить не могу, что ты правда боишься этой чуши! — всё не переставал хохотать он.

— Это проклятье, — уверил его Мидорима, всё же сделав глоток горячего чая из кружки. — Не стоит недооценивать проклятья.

— Аргх! Да это из того же ряда, что и письма счастья! — стуча ладонью по своей коленке, сквозь смех вскрикнул Такао. Но увидев, как тут же замялся Шинтаро, зашёлся смехом с новой силой, еле-еле сумев продолжить:

— Только не говори, что веришь и в эту хрень тоже!

— Не следует шутить с судьбой, — как можно серьёзней произнёс шестой номер Сютоку.

— ЛОЛ, ТАК ТЫ ВЕРИШЬ!!! — не прекращал ржать Казунари.

Встав из-за стола, он вышел из кухни и направился в коридор, где, если память ему не изменяла, он вчера оставил телефон. Облокотившись о стеночку, ему всё-таки удалось не рухнуть на пол в приступе истеричного хохота и дойти до нужного места в целости и сохранности. Взяв телефон в руки, он развернулся и отправился по той же стеночке обратно на кухню, попутно тыча пальцами по кнопкам своего сотового.

Прямо над ухом Мидоримы зазвенела довольно-таки громкая мелодия, из-за чего тот пару раз чертыхнулся. На столе, рядом с ним, лежал его телефон. И, судя по музыке, ему пришла SMS-ка.

«Я люблю Такао Казунари, потому что он прекраснейшее из созданий, когда-либо созданных человечеством!!!

Если ты не отправишь это сообщение хотя бы пяти людям, то облысеешь! » — Было сказано в ней.

— УБЛЮДОК! — гаркнул баскетболист, а десятый номер Сютоку, только-только переставший ржать, заржал вновь, чуть ли не скатываясь по стене на пол.

— Облысеешь~…

Глава 2. Гордость.

После окончания фильма Акаши и Фурихата задержались у ребят ещё ненадолго, однако вскоре ушли домой, когда как Мидорима и Такао решили посидеть дома у Аомине ещё немного.

Было уже довольно поздно — около полуночи, и ветер слегка поднялся. Как настоящий мужчина, Сейджуро одолжил свою олимпийку дев… кхм, Коки. Некоторое время парни шли молча: бывший капитан Поколения Чудес просто о чём-то размышлял, а игрок Сейрин попросту уже боялся что-либо говорить. Нет, ну правда, а вдруг Акаши снова начнёт его запугивать различными способами? Такие стойкость и храбрость, которые шатен проявлял до этого, при просмотре фильма, он проявить уже больше не сможет.

— Знаешь, — внезапно начал Сейджуро, — а ты молодец.

Паренёк невольно напрягся, не понимая, что имеет в виду четвёртый номер Ракузана.

— Я горжусь тем, что ты не испугался этого фильма, Коки, — довольно проговорил юноша.

Вновь наступила тишина. Шатен не знал, как ответить своему спутнику, поэтому и решил смолчать. Однако то, что он сказал буквально через несколько секунд, было совершенно для него неожиданным. В общем-то, как и для Императора.

— Мне не о чем беспокоиться, — пожал он плечами. — Если она и придёт за мной, то испугается тебя и убежит.

И снова тишина. Фурихата уже мысленно успел отрезать себе язык несколько раз. А Сейджуро просто не находил слов. В первый раз в жизни. Он просто тупо не знал, как воспринимать эти слова: как оскорбление или же как комплимент.

Пауза значительно затянулась. Но через какое-то время, всё же вернувшись в реальность, Акаши решил напрямую спросить, оставив свои размышления и догадки на потом:

— Ты хочешь сказать, что я страшнее призрака мёртвой девочки, который вылазит из телевизора? — негодовал Император, в упор посмотрев на Коки и как-то удивлённо вскинув бровь.

Паренёк, окончательно осознав, кому он это сказал, уже стал заранее прощаться с близкими, ожидая от Акаши всего, что только можно. Тишина затянулась снова, а Сейджуро продолжал всё так же вопросительно смотреть на Фурихату. До шатена мигом дошло, что лучше всего — не молчать, сказать, что угодно, но никак не молчать, не заставлять ждать этого парня. Иначе будет только хуже.

— …Д-да? — уж больно нервно выдавил из себя Коки и остановился, боязливо взглянув на бывшего капитана Поколения Чудес.

Сейджуро вновь ненадолго затих, а потом произнёс:

— Спасибо, — обернувшись, он остановился совсем недалеко от Фурихаты. — Ты прав. Я прогоню её от тебя, — ровным голосом проговорил Акаши.

Шокировано раскрыв рот, шатен наблюдал за Сейджуро, даже ни разу не моргнув. Как только тот повернулся спиной к игроку команды Сейрин, то Коки незамедлительно ущипнул себя, дабы убедиться, что это всё ему не снится. Почувствовав боль, парень лишь негромко пискнул. Такого Акаши Сейджуро он видел впервые.

Глава 3. Примирение.

По комнате, освещённой лишь тусклым светом настольной лампы, разносились глухие вздохи и стоны.

После того, как фильм кончился, Акаши с Фурихатой ушли практически сразу, однако Мидорима с Такао задержались на ещё довольно продолжительное время. А всё почему? А всё потому, что Рёта на этом настоял. А Казунари-то против и не был.

Полтора часа. Полтора грёбанных часа Кисе трепался с Такао. И о чём? Да ни о чём, в общем-то. А Аомине это очень злило. Невероятно злило. И Мидориму, кстати, тоже. Но всё-таки Судьба над Дайки сжалилась, и Шинтаро всё же удалось увести брюнета домой, перед этим обменявшись извинениями с пятым номером Тоуо.

И, конечно же, дело не обошлось без ссоры. И без примирительного секса — тоже. Всё же добившись своего, баскетболист наконец-таки обратил свои дневные фантазии в явь. «Утешение до смерти перепуганного Кисе Рёты» проходит, без вранья, на большое ура. Вот уже второй час.

— Аомине-чи-и-и-и, — полушёпотом проговорил блондин, склонившись над самым ухом Дайки и не переставая подмахивать бёдрами навстречу толчкам Аомине, который сейчас находился под Кисе. — Аомине-чи-и-и, я приду за тобой через се-е-емь дне-е-е-ей… Бу-у-у-у~, — как можно угрожающе тянул гласные буквы Рёта, однако получалось это у него больше пошло, нежели устрашающе.

— Да ну. Впадлу столько ждать, — решил подыграть своему любовнику баскетболист. — Приходи сегодня ночью, Садако-чан, — Дайки специально сделал акцент именно на имени девочки и, разглядев на лице модели явное недовольство, самодовольно оскалился.

Немного раздражённый такой фразой, произнесённой тяжёлым форвардом, седьмой номер Кайдзё достаточно сильно укусил виновника за мочку уха, после чего оттянул её. В ответ на это Аомине лишь хрипло выдохнул и толкнулся в Рёту сильнее и резче, в свою очередь заставив того протяжно застонать. Чуть придя в себя, блондин всё-таки нашёл в себе силы продолжить:

— Отлично! — парень отстранился от лица Дайки и начал активней насаживаться на член последнего, опираясь ладонями о его живот. — Я затащу тебя в свой колодец~, — Кисе, пошло облизнувшись, будто бы нарочно, вновь стал двигать бёдрами чуть медленней, как и сначала.

— О да, — хрипло простонал баскетболист, — ты можешь затащить меня туда в абсолютно любое время, — оскалился темноволосый, в наглую рассматривая такое желанное тело модели, которое сейчас принадлежало только ему.

Не вытерпев такого, по мнению Аомине, медленного темпа в сексе, он за считанные секунды опрокинул Рёту на лопатки, нависая сверху. Услышав очередную фразочку, слетевшую с уст любовника, парень, особо не церемонясь, задрал руки седьмого номера Кайдзё над его головой и крепко обхватил чужие запястья своей широкой, позволяющей это сделать ладонью, с силой вдавливая их в довольно жёсткий матрац. Ухмыльнувшись, Дайки сделал резкий глубокий толчок и, увидев выгибающегося в пояснице и сладко стонущего Рёту, продолжил словесную битву, ибо даже в ней он не хотел уступать блондину. Ибо нефиг.

Обмен колкостями и другими различными фразочками сопровождал весь оставшийся процесс любовных утех. Никто не желал оставаться в проигрыше, один хотел заткнуть другого. В прочем, этим занятием они занимались всегда, независимо от времени и места. Это же Аомине и Кисе, в конце-то концов.

Эпилог.

Глубокая ночь. Небольшая уютная комнатушка полностью погружена в умиротворяющую тишину, которую не нарушало абсолютно ничего. Даже тиканье часов, ибо у хозяина этой комнаты часы были электрические. На кровати, крепко обняв руками одеяло и зажав его между ног, сладко посапывал юноша, волосы которого были небрежно размётаны по подушке. Во сне он улыбался, но только первое время. В следующие минуты его лицо исказилось гримасой раздражения и нарастающей злости. Эта мимика не хотела покидать паренька примерно минут двадцать, однако вскоре всё-таки сменилась и стала прежней.

В окно заглядывала большая, словно арбуз, луна. Яркой она не была, поэтому обитель Мияджи освещена была плохо. Ветер в свою очередь шелестил листву, иногда срывая некоторую с ветвей, и, подхватывая её, уносил в никому неизвестном направлении. Казалось, будто мгновение — и пойдёт дождь. Проливной, но такой освежающий. Прямо-таки то, что нужно для середины июля.

Спать почему-то внезапно стало неудобно, Киёши казалось, что и матрац, и подушка стали какими-то необычайно твёрдыми, жёсткими. Парень переворачивался с одного бока на другой, а на его лице вновь озарились недовольство и раздражение. Но кому-то этого было мало и, как бы в довершение ко всему прочему, у игрока Сютоку очень громко зазвонил телефон, прямо над самым ухом. Нащупав сотовый недалеко от своей головы, юноша потёр глаза и кое-как, через силу, открыл их.

«У Вас одно непрочитанное сообщение. » — Высветилось на дисплее, как только Киёши снял телефон с блокировки.

«Какой придурок…» — но Мияджи так и не закончил мысль, уже обругивая всевозможными плохими словами абонента, которому взбрело в голову отправить баскетболисту SMS-ку в столь поздний час. А именно — Мидориму Шинтаро.

Киёши понадобилось около семи минут на то, чтобы полностью успокоиться и взять себя в руки. И перед тем, как прочитать пришедшее от бомбардира сообщение, парень несколько раз глубоко вздохнул. Наконец решившись, Мияджи набрал побольше воздуха в лёгкие и открыл «Непрочитанные». И пожалел.

«Я люблю Такао Казунари, потому что он прекраснейшее из созданий, когда-либо созданных человечеством!!!

Если ты не отправишь это сообщение хотя бы пяти людям, то облысеешь! » — Было сказано в послании.

Восьмой номер Сютоку уже несколько раз успел мысленно убить Шинтаро и закопать его труп под каким-нибудь мало примечательным кустиком, жутко матерясь про себя.

Парень незамедлительно начал набирать ответ, и уже через несколько минут он был отправлен.

«Должен же быть способ забросать тебя ананасами через SMS. »

Киёши гневно сжал в ладони телефон, после положив его рядом с подушкой. Только он хотел было лечь, как вновь по всей комнате раздалась звонкая мелодия.

«ЗАТКНИСЬ! ОН ПРОКЛЯЛ МЕНЯ! » — Гласило сообщение.

Игрок Сютоку, нервно цокнув языком, закрыл глаза и досчитал до десяти. Убрал сотовый под подушку и лёг.

Он обязательно бросит ананасом в Мидориму за этот его дурацкий поступок. Несомненно бросит. Он себе пообещал.