Беседы о киноискусстве

Беседа первая.

Трудно сказать, как и каким образом, именно, я стал тем, кем стал. Однако не надо ничего усложнять, друзья! Хочешь жить - Живи! Честно признаться, я и сам до конца не знаю в чём, именно, состояли эти мои трудности, что о них даже трудно говорить. Просто так получилось.

Сначала, в скором времени, поехал за границу, затем с легкостью там обосновался и встретился, совершенно случайно, в одном скромном, но довольно-таки приятном ресторанчике, с одними, не менее приятными людьми. Не знаю, что нас привлекло в тот момент друг к другу, но вероятно какое-то влечение было с обеих сторон, так как встретившись глазами раз, мы уже не могли их отвести. Один из них оказался, между прочим, знаменитым режиссером порнофильмов Джо Амато.

И дело даже не в сексуальной ориентации, как вы поспешили подумать. Что это, прости Господи, за гляделки такие? Одного взрослого молодого мужчины с другим взрослым, даже пожилым, извините, мужчиной? Похоже на гомосексуальные игры!

О, я люблю женщин!   А это знакомство, сами понимаете, лишь способствует моим новым знакомствам с представительницами прекрасного пола и при том очень красивыми. Поэтому у меня была полнейшая симпатия к этому человеку сразу и бесповоротно. Передо мной открывались ворота в красивую и кучерявую жизнь. Грех было этим не воспользоваться! Моё эго росло на глазах!

Всё дело в колоритной внешности и привлекательности данного персонажа. У Амато же были на то другие причины относительно моей внешности и очень веские, как я случайно услышал краем ухо намного позднее нашей первой встречи. Без сомнения он рассматривал меня, как будущего актёра в своём фильме. Некий взгляд профессиональным глазом мастера своего ремесла. Актёров для фильмов он подыскивал обычно там, где завтракал или ужинал. Это был самый надёжный способ. Кастинги проходили постоянно и организовывались в рамках проектов статично. Те, кто проходили и побеждали в конкурсах - не всегда попадали в кадр фильма или вообще никогда не рассматривались в качестве таковых, даже для массовок.

Фильмы были разные. Фантазии, слава Богу, хватало на десятки, а то и сотни фильмов, если не на тысячи.

В этот раз Амато окружил себя прекрасными представительницами.

Он-то и предложил мне реализовать в его фильмах свои необузданные фантазии на все сто процентов. К тому же за это мне ничего не будет, а только высокие гонорары и СЛАВА (хоть и весьма сомнительного качества, но мне было всё равно... приятно). Предложение меня заинтересовало. Я уже совсем было согласился, но решил всё-таки не торопить ход событий и не бежать впереди паровоза, пообещал хорошенько обдумать ещё пару дней его, крайне и чересчур, заманчивое предложение.

Как ни странно, предложение того стоило и, как ни странно, Амато ни чуть не обиделся на мою меркантильную нерешительность и не отозвал своего предложения тут же, в виду природной гордости, а любезнейше согласился подождать и даже повторил для верности, что готов сохранять силу своего предложения ещё неделю, если это мне потребуется.

Так и случилось. Через пару дней мы созвонились. Не помню, кто позвонил из нас раньше он или я, но точно помню, что разговор был очень насыщенным и чрезвычайно приятным. Напоследок мы уговорились через неделю обязательно встретиться вновь в этом же самом ресторанчике.

Джо Амато уже ждал меня в цилиндре и с тросточкой в руках за назначенным столиком. Перед ним дымился бифштекс и пара коктейлей. Кроме того, на столе уже красовалась заветная бутылочка белого сухого вина, которое мы распивали и в первую нашу встречу. Всё было крайне приятно и любопытно. Я был польщен вниманием знаменитости и болтал безумолку. Кстати, его лучший друг был отличным переводчиком с русского на итальянский, а за одно и с английского на русский и наоборот. Я немного знал английский, но по итальянски не знал ни слова. Кроме, ариведерчи, но прощаться нам явно было рано. Впереди намечалась интересная работка!

Его главная заповедь искушённого эротомана вести деловые разговоры за столом за рюмочкой винца и при этом никаких женщин поблизости мне невероятно импонировала и само собой скрыла распущенность и болтливость на некоторое время за очень плотными шторами. Я был весьма корректен и взвешивал каждое сказанное слово, как курсант перед строем.

Постепенно выпитые рюмки давали о себе знать. Скоро я стал свободнее в обращении и раскрепостился.

Наступил поздний вечер.

Мы распили, казалось, в этот вечер каждый по бутылке и весьма возбужденные с раскрасневшимися лицами, оба довольные выгодной сделкой, отправились, дружески обнявшись, слегка покачиваясь на нетвёрдых ногах к стоящему в ожидании авто, а затем к Джо Амато в особнячок. Он долго говорил, по дороге к себе, развалившись на заднем сидении личного лимузина о каких-то космических перспективах и мировых открытиях, которые нас непременно ждали в скорейшем будущем. Я в этом и не сомневался.

Так и случилось. Джо принял меня у себя, как родного брата, смело выделил мне комнату для сна и чрезвычайно довольный собой удалился к себе в кабинет. Я проспал до утра, как убитый.

Утром меня разбудила колокольчиком весьма миловидная особа, служившая у Амато служанкой в белом аккуратном фартучке и коротенькой юбочке едва скрывавшей половинку пухленького округлого бедра. Да так, что мне весьма легко было заметить узенькую полоску её кружевных трусиков, когда она слегка наклонялась или даже подавалась вперёд корпусом.

Мне всё здесь нравилось. Я чувствовал себя здесь, как дома. С одной небольшой оговоркой, что здесь, в отличие от родины, меня никто не преследовал и за мной не следил. Ни о какой прослушке и речи быть не могло.

Продолжение следует