3. Ночной кошмар

Начало здесь:

БДСМ (англ. BDSM — bondage, domination, sado-maso — связывание, доминирование, садо-мазо) — психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение.

(Из Википедии)

Кратко: после насилия от дяди юная красавица Мадлон сбежала из дома, работала проституткой на бензоколонке, пока ее не изнасиловала банда негров. Она была уже готова к самоубийству, но ее подобрала госпожа Эллин, сделала ее своей компаньонкой и рабыней. Теперь она передает Мадлон секреты своего мастерства. Мадлон мучают воспоминания детства и юности.

Глава третья. Ночной кошмар.

"Иногда жизнь поворачивается совсем не так, как я рассчитывала! Не так давно я мечтала окончить колледж, выйти замуж за прыщавого одноклассника, родить детей! –  Мадлон, одетая лишь в кожаный ошейник с клепками, готовила завтрак, и размышляла о превратностях судьбы. – А чем закончилось - похотливый дядюшка садист, что подвешивал меня голой на яблоню, дядино насилие, побег, работа на бензоколонке и негры насильники... Теперь я у госпожи Эллин в пансионерках и в рабском ошейнике. Моя попа непонятно, почему до сих пор цела!"

– Мадлон, сколько раз я говорила, надень фартук, когда готовишь! Мало я тебя драла! И потом убирать дом! У нас гости сегодня!

Со стороны этот дом ничем не отличался от соседних коттеджей: высокий забор скрывал дом сад и гараж от глаз любопытных.

– Запомни, – За завтраком Эллин объясняла компаньонке основы профессии, – изначально в БДСМ предполагается, что любое действие должно быть особенным! Клиенту не нужно от нас то, что он получает дома от жены!   Даже если он захочет  порку, а в нашем штате она не запрещена, то эта необычность достигается использованием различных воспитательных девайсов. Ты уже видела мою коллекцию. С каждым предметом тебе еще предстоит познакомиться ближе!   Однако это ещё не всё. На выбор клиенту я предлагаю  разные условия для порки. Одним из самых простых является порка мокрой задницы. Как это ни странно, но острота ощущений от такой порки иногда увеличивается аж в два раза. Даже от обычной порки клиент может улететь в "параллельный" мир или кончить в штаны. Но, в крайнем случае в тебя!

– Как же и чем пороть мокрую мокрую попу?

– А всем, что не промокает - кожаные изделия, ротанг, линейки, тапочки, трости. Сразу скажу, что пороть мокрой верёвкой я крайне не рекомендую, потому что при достаточной толщине верёвки она многократно утяжелится и Нижней станет совсем невыносимо.

При мокрой порке следует обязательно учитывать реакцию клиента или рабыни. Пороть хорошо на кобыле, и в ванной и в душевой кабине! Вот этим мы сейчас и займемся! А пока пошли в душ!

"От теории к практике! –  Мадлон оказалась способной ученицей. – И снова моя попа в пролете!"

После душа занятия продолжились на широкой кровати Эллин. Широкий резиновый матрац был наполнен водой и на ней парочка осваивала науку нежности между госпожой и рабыней.

Кроме того, Мадлон быстро усваивала навыки грамотного связывания и подвеса, клизм, уколов и многих других приспособлений, необходимых в работе госпожи с требовательными клиентами. Одно плохо, мысли Мадлон сами собой возвращались в не столь уж далекое детство.

- А сейчас, - Эллин не давала Мадлон долго расслабиться,   - продолжим изучать искусство связывания и подвеса!

Вот и сейчас, раскачивалась на блоке под потолком. Вздрагивая от укусов хлыста, она вновь и вновь вспоминала дядюшку, и его способ усиления воспитательных свойств порки.

«У него не было кожаных наручников, – веревкой обходился, потом несколько часов кистей рук не чувствовала! Да и бил куда как больнее, чем госпожа Эллин! »

Эллин не хотела портить товарный вид   рабыни и удары хоть и были очень болезненными, не оставляли на коже грубых следов. Однако нежной лаской такая порка тоже не казалась. Горчичное масло с настоянным в нем красными перцем делала каждый удар обжигающим, и оставляющим надолго болезненные ощущения, а подвес держал мышцы в напряжении.

– Поёшь на привязи хорошо! Я почти завелась! Значит и клиентам понравится! А теперь повиси и подумай! – Эллин оставила Мадлон на подвесе. – Хорошо ли ты усвоила сегодняшний урок!

Мадлон вспомнила самую страшную порку, да урок на подвесе заставил вспомнить наказание во всех подробностях. Ей показалось, как из старинного зеркала, что стояло в страшной комнате Эллин, вышел дядюшка с кнутом в руках в сопровождении полицейского офицера.

«Вот влипла, так влипла, – думала Мадлон, глядя на строгого служителя закона. – Теперь и дядя возьмется… Воспоминания снова вернули  Мадлон в дядюшкин  дом.

«И какие черти меня дернули увязаться за мальчишками? Теперь факт дядя шкуру с меня спустит! »

– Получите и распишитесь! – Дежурный патрульный, показал пальцем на Мадлон. – Вашу племянницу поймали вместе с парнями, кидавшими камни в проходящие поезда! Плохо вы воспитываете девушку!

Полицейский пообещал, что она не попадет на этот раз под надзор полиции, но при любом повторении следствием станет судебное дело. Офицер добавил, что Мадлон соврала на допросе о настоящем имени и адресе, явно думая, что ее отправят восвояси без сопровождения.

– Не волнуйтесь! – Дядя заверил, что разберется с племянницей по всей форме.

– Надеюсь, дядя будет с тобой достаточно строг! – Сказал полицейский на прощание. – Законы штата позволяют родителям наказывать детей и я, как служитель Закона, считаю это правильным!

Полицейский исчез, как не было его вовсе, а первые  слова, которые мужчина сказал племяннице, были:

– Разденься до трусов! Как сказал наш пастор: «Родители, ваша власть над ребенком олицетворяет собой власть Бога! Вам надо помнить о том, что вы действуете как Божий представитель в своей семье! Мама или папа, применяющие методы, установленные Богом, а именно: розгу и общение, являются своего рода спасательной командой для души своего чада»!

«Раз цитирует проповедь пастора, значит –  будет бить! – Мадлон, поняла, что на этот раз пощады не будет. – А почему он трусы оставил? »

Она выполнила приказание, не понимая, почему надо раздеваться на крыльце, а не в гостиной, где дядя обычно приводил наказание в исполнение. Тут во рту появился горько-солено-тошнотворный вкус, напоминая о том, что одной поркой, скорое всего, не кончится.

Не говоря ни слова, дядя ухватил племянницу за руку и повел в сад.

«Что он задумал? – Не понимала Мадлон. – Почему я не лежу лицом вниз на скамейке, или ногами вверх в гостиной?

Он привел ее к старой яблоне, что росла в саду. Когда то Мадлон упала именно с нее, и порвала юбку.

– Стой здесь и жди меня! – Приказал он. – Я скоро вернусь! Мало тебе попало за воровство в магазине! Тебя так и тянет на скользкий путь! Ну, ничего! У меня есть способ поставить заблудшую душу на путь исправления!

Дядя ушел в сарай и вышел оттуда, с длинной веревкой в руках и хлыстом для верховой езды. В молчании он стянул запястья  девочки, перекинул веревку через толстую ветку, и потянул вверх! Мадлон повисла на руках в шести дюймах от земли, и дядя удовлетворенно плюнув на землю, закрутил свободных хвост веревки вокруг ствола.

– Дядя, не надо! – Хныкала Мадлон, готовая на все, ради спасения. – Пожалей, я больше не буду! Ну, хочешь, с проглотом возьму?  

– Закон суров, но это закон! Напоминаю, что цель наказания состоит не в том, чтобы излить на тебя свой гнев за твое поведение, а в том, чтобы вернуть тебя на то место, где Бог обещал благословить тебя. – Игнорируя мольбы племянницы, дядя вставил пальцы под резинку трусов, спустил их до щиколоток, и пренебрежительно швырнул их на землю. Девочка, уже начавшая превращаться в девушку, покраснела от стыда.

Пучок курчавых  волос над лобком привлек взор мужчины.

– У меня не будет племянницы, которая попадает в неприятности с полицией, – дядя вынул из брюк старый кожаный ремень. – Обычно дядя часто пускал его в ход, но теперь для наказания было выбрано более страшное орудие.

– «Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным чрез него доставляет мирный плод праведности»! – С этими словами и без дальнейшей суеты мужчина связал девочке брючным ремнем ноги в области щиколоток. – Наказание отразит, насколько серьезным я считаю сегодняшний проступок.

Затем дядя поднял с земли хлыст и продолжил короткую речь.

– Я же тебя предупреждал, что дружба с парнями, швыряющими камням и в поезда, до добра не доведет! Это обойдется в десять плетей. Но это не все: ты опозорила себя, попав в полицию, что прибавит еще десяток плетей, к тому же ты попыталась спастись от неприятностей, соврав полицейским! И за наиболее серьезный проступок бросания камнями в поезд – двадцать плетей. В целом это составляет сорок! Понятно?

– Да, сэр! Я не кидала, я только смотрела!

«Забьет насмерть! » – поняла Мадлон.

Дядя отошел на шаг от племянницы и нанес первый удар хлыстом поперек судорожно вздрагивающего зада.

– Ай! – Девочка слегка закачалась на ветке, к которой была привязана, как червяк, наколотый на рыболовный крючок.

– Это только начало! – Мужчина вытянул девочку поперек спины.– Террористка!

– Дядя! – Просипела Мадлон сквозь слезы, – Я больше не буду! Пожалей!

Девочка плотно зажмурила глаза в ожидании нового удара.

Дядя спокойно ждал, пока девочка вытянется в струнку, и снова раскрутил над головой хлыст.

Мадлон  услышала противный свист прежде, чем гибкий хвост петлей охватил тело, и метнулся назад, оставив огненное кольцо.

Боль была такая сильная, что девочка не смогла даже кричать. Лишь тело вздрогнуло так, что коленки подтянулись к животу. Сознание на миг покинуло Мадлон, но со следующим ударом вернулось.

На этот раз девушка отчаянно взвизгнула. Быстро опустились четвертый и затем пятый удары.

Напрасно несчастная умоляла дядю о милосердии. Воспитатель был непреклонен, стараясь, чтобы она была готова на все, что угодно, лишь бы наказание прекратилось.

– Никого кредита не будет! – Дядя методично наносил хлыстом удары, слушая, как несчастная Мадлон жалобно воет или молит о прощении.

– Не сладко? – Кнут просвистел в двадцатый раз, завершая первую половину наказания, дядя заметил, что девочка обмочилась, по-видимому, от страха и боли.

– Ну вот, описалась! А ведь только половина наказания пройдена! – Он не торопясь раскурил сигарету.

Мадлон уже не чувствовала кистей рук, а тело нестерпимо зудело.

«Боже, как стыдно! – Мадлон поняла, что дядя увидел ее позор. – Неужели это только половина? »

Выплюнув окурок, палач продолжил осуществление приговора. Теперь хлыст обнимал и кусал бедра девочки.

– Ай! Больно! – Несчастная продолжала отчаянно вопить, раскачиваясь на ветке.

Боль заставляла дергать связанными ногами, и эти движения увеличивали силу раскачивания.

Десять ударов были нанесены по ногам девочки, прежде чем дядя сделал еще одну короткую паузу.

Дядя был методичен, а опыт у него был огромный. Удары приземлялись близко друг к другу, но ни разу, не опускались на след от предыдущего. Наконец, дядя опустил хлыст, чтобы самому отдохнуть: толстяка мучила одышка. На расписанной полосками попе и верхней трети бедер уже не было живого места.

Дядя решил, что последние десять достанутся спине. Исполосованная  племянница жалобно выла. Если бы рядом оказались любые цивилизованные люди, они предположили бы, что здесь совершается убийство. Каждый удар плетью влек за собой новый вой, но все они, казалось, сливались в один. Слезы непрерывным потоком текли по лицу девочки, на ее грудь, вниз по ногам и на землю.

Нанеся последний, сороковой удар, дядя обошел вокруг, чтобы встретиться с девочкой лицом к лицу.

– За то, что описалась, останешься тут, поразмышляешь над наказанием и тем, что натворила сегодня. Когда я посчитаю, что ты полностью усвоила урок, я развяжу тебя!

Без дальнейшей суеты он подобрал трусы девочки, ослабил веревку так, чтобы Мадлон могла стоять носками на земле, прошел в сарай, вернул хлыст на место и ушел в дом, чтобы не пропустить матч по бейсболу. Было лето, и он оставил окна открытыми, так чтобы лучше слышать мучительные всхлипы, доносившиеся из сада. Для мучителя это была самая прекрасная музыка.

Всхлипы постепенно затихли, когда жгучая боль на большей части спины, зада и ног девочки стала тупой и пульсирующей. Даже комары, слетевшиеся полакомиться дармовым угощением, не беспокоили жертву: ей было так плохо, что реагировать на насекомых просто не было сил.

Дядя продержал  воспитанницу около двух часов. Мадлон на помниала, как добралась до свой кровати...

– Молодец! – Эллин прервала воспоминания Мадлон. – Сейчас мы съедим фруктовый салат. Потом в душ, и надо повторить урок анального секса!

– Запомни, Эллин  намылила Мадлон и растерла ей запястья, - в нашей работе очень важна это стимуляция ануса, особенно для стареющий клиентов! Способов много и не только имитатором: способы мануальный, проще говоря анальная мастурбация! Вот сейчас я тебе кое-что покажу! С этими словами Эллин намылила палец и ввела его в анус Мадлон, а второй рукой стала  ласкать ее потаенную горошинку.

Прошло несколько минут и рабыне показалось, что она взлетела!

Ей пришлось приходить несколько минут  в себя под струями прохладной воды.

– Успокоилась, - Эллин повернулась к рабыне спиной, – тогда промой меня и приступай к  оральной стимуляции! Старалась Мадлон хорошо, но Эллин не понравилось.

– Будешь учиться! А теперь, – она шлепнула девушку по мокрой попе, переходим к анальному акту или анальным коитусу! Намазывай любрикантом имитатор и вводи, в меня, но не не во влагалище, а в задний проход! И не важно, мужчина у тебя или женщина! Фрикции для некоторых представляет особое удовольствие и дает особое возбуждение. Больше Эллин не могла ничего говорить.

Рабыня сумела удовлетворить госпожу, а за одно и приобрела новый сексуальный опыт, но забыть о насильнике дядюшке так и не смогла.

Продолжение следует