Гаврил - Донской казак ли? Глава 1 Часть 2 Сб. 5

Гаврил - Донской казак ли?   -Поэтический роман

Глава 1 "Любовь, как вода, которой всегда хочешь напиться...

Часть 2 "Нахлобучила венок гороховый"

«Что же я наделала, что же я наделала, любовь моя

безгрешная, но как смотреть в глаза, святая же я, люди

добрые, не обижайте вы меня. И папеньки, и маменьки,

и всем своим сородичам... » – она смотрела и плакала в

душе. «Глазеют на меня, шушукают. Но ничего не сдела-

ла, ему я не поверила. И не легла на сено то под новою

скирдой. Не жди меня, мой миленький. Не приду за хутор

мой к опушке леса, что ты ждёшь в ночи тёмные, боясь...

вся за тебя. Протоптанной дороженькой пойдут за мной

сородичи, не скроешься, не спрячешься, зарубят саблей

острою. Ударят и меня. К опушке не пойду, милый мой,

найди, где встретимся, и буду ли я женой?! А мне-то како-

во? Люблю тебя, и дело-то! Горят поцелуи на теле-то, всё

я новых встреч жду с тобой, соскучилась. Но девой всё ж

нетронутой вернулась я домой. А хутор всё же маленький,

и пальцами показывают, что делать, милый мой? Вздыха-

ла ночкой лунною, когда заснут родители, приду – погу-

бят милого. А не приду – боюсь, потеряю тебя навсегда.

Гаврила, родненький, прости ты их. И засылай сватов. А

может, сваты добрые смягчат сердца родителей, а мне же

приговор. И день прошёл, и месяц уж, письмо доставил

посыльной, знакомый, может, доверится и сплетнями не

повеется по хутору зимой», – «Ты вечером за огорода-

ми, приди ты к речке Северский Донец. Там буду ждать,

поди не дознаются родители твои. Врата на дороженьку

«натвёрдо» заперты. И я спою соловушкой», – «Как же я

могу, Гаврилка, ослушаться? Легла на печку русскую, но

не сомкнула глаз. Всё жду – заснут родители, и братья, и

сестрицы-то. Но вот, услышав соечку, а голос словно про-

сит он, а что – сама я не пойму. И вышла я тропинкою,

весь огород прошла, открыла и калитку-то, и к речке по-

дошла». А он в реке Донец плескается, её всё зазывает:

«Хорошая вода». И встретились, ласкает всё, и в поцелуях

увлеклась. Рубаху ночную стягивает, ведёт меня к воде. В

ночи река вся чёрная, лишь в ней луна купается и звёзды

– отражения, и с ними мы вдвоём. Поплавали в обнимоч-

ку, выходим из воды. Согрелась дева спелая, поцелуями

страстными прильнула к телу сильному в обнимку, гово-

ря: «Там камыши да заросли», – показывая за кусты. Хо-

тел её турнуть. Но девушка оголённая – и вспых опять по-

жар. «Тебя не брошу, милая», – вонзая саблей с силою, и

вскрикнуть не смогла. Она казачка, темпераментна, а тело

словно взбитое, легко и поддалась.

Что будет, то случается, виною ставят всегда родите-

лей, но здесь вина её. А может, и любви. Поплакала, по-

плакала, надела и рубаху-то и побрела домой. Всю ночь

она проплакала, отдалась не обвенчана. Винила говор

женщин всё, назло далась, что сплетню развели. «Сейчас

пускай, словно совы, гугукают, пускай пальцем показы-

вают. Люблю Гаврила милого, вот тебе и всё».

Пока лето жаркое. Калитка в хутор заперта на ночь на

большой засов. Не знали и родители, что девке если хо-

чется, найдёт, как обхитрить. Встречались они у берега

и любовались ночами у воды в любви. «Ну что же мы

всё делаем, а если они дознаются, – шептала всё она. –

Всё жду сватов я к божественному празднику 10 августа

– Смоленской иконы Божией Матери, именуемой «Оди-

гитрия». Но вижу, сердце милого покрылось тайны пеле-

ны силою. Приходит редко-редко уж». Лишь забирается

под юбку к ней. А холод веет из реки. Уже и не зайдёшь.

«Однажды говорит он мне – послать сватов готов уже,

но забирают в армию служить в полку казачьем». «Я от-

служить готов, но как тебе? » Расплакалась дивчина-то

Катенька: «Меня оставляешь брюхатою. Мне скоро и

родить. А дома ничего и не ведают. Я платье сшила бе-

лое, всё кружевом отделала – свадьбы жду». А он её не

слушает, взял, что он хотел. Сейчас зазря не дослушает

и будет ждать. А он воевать поедет с немцами, так гласит

царский указ.

«Казачка я ревнивая, а может, кто увлёк тебя, ты мне

скажи», – «Давай, дурёха, не выдумывай, тебя люблю я,

милая. Но времени не дали мне. На днях мы уезжаем все.

За родину Российскую все будем воевать. И если родишь

сына ты, так назови Гаврилом ты и будешь вспоминать»,

– «Но что я скажу маменьке, меня прогонит со двора

папенька, где буду тогда жить», – «Не знаю где, милая,

дурёха ты красивая, но дома я всё рассказал родителям.

И если выгонят, пойдёшь туда к моим», – «Хотя бы по-

знакомил ты, а то явлюсь незваною и что скажу я им? »

– «Не надо и печалиться, я за тебя сказал всё им. Они бо-

гаты, тебя дитеньку согреют и дадут приют. Приеду и по-

молвимся, быть обещаю преданным. С тебя беру я слово,

что ты моя жена. И шашни не крутить», – «Как подумал

только ты! Ведь знаешь, что была девкою и ты один всё

взял», – «Но всё же я своих ослушаюсь, пошлю сватов к

вам завтра же. А может, повезёт». Сдержал он слово гор-

дое, мужицкое, заслал сватов из родичей, то были казаки.

Зашли они в дом с подарками, поставили на стол само-

гон с чарками. Достали сало, огурки. «Незваные гости,

что наделали, накрыть бы как надобно нам на стол». А

в разговоре: «За старшенькой дочкой Катериночкой мы

свататься пришли. У нас парень бравый есть, у вас дочь

на выданье. Он не казак, а из сибирских вояк. Отдай ему

дочурку-то, её он не обидит-то. В войска его призвали на

пять лет служить. Зачем в неволе держите, она проживёт

в доме у его родителей, пока не возвратится он». Вскипел

отец Катеньки – весь в ярости. «Мы отдаём девок только

казакам. И что её посадите, как в клетку, пока явится, а

если что?! Жена – дочь моя – останется вдовою? А мо-

жет, руки нужны сильные заменить его? Работа-то у вас

сильная и лошади строптивые, куда уж нам. Успеет она,

батрачила, когда у нас жила, как старшая, сейчас не дам.

А у нас лавчонок есть. И будет вести хозяйство здесь, а

слюбится, так стерпится. А возвратится в целости, пускай

пошлёт сватов опять». Не замечая, сердится, что дочь

брюхатая, слезами разливается она, воркуя с маменькой,

которая догадывалась, что дочь с ним переспала. Любовь

моя задорная, как поле белобокое, стволы берёзок голые,

в степи уже одна... я одинёшенька, рыдала, проводив. А

он уехал, с Катенькой не виделся, разгневанный, что про-

гнали сватов. А на её головочку нахлобучили венок горо-

ховый. То значит – жди отказ.

начало

2014