Гаврил - Донской казак ли? Глава 1 Част 3

Гаврил - Донской казак ли?   -Поэтический роман

Глава 1 "Любовь, как вода, которой всегда хочешь напиться...

Часть 3 " Революция, война –

всё ли поставила на свои места..."

Неслись по полю казаки, все на своих конях. На за-

щиту Родины своей, готовы жизнь отдать. Так простояла

и она у берёзки в поле, пока не скрылись за горизонтом

галопом несущие кони казаков. «Но это не моя вина, что

батькой я тебе не отдана, ведь сватов заслал Гаврила, пу-

скай поздно, здесь моя вина, но любовь иногда делает

больно», – всё плачет, приговаривает, совсем юная дев-

чонка. Вокруг все видят положение её. Один лишь её

отец белены объелся, не хочет замечать он дочь, и то, что

она атаманская дочь, могла б своё имя опорочить. И все

при нём боятся слово вымолвить. Хотя уж слава по хуто-

ру побрела и до станицы дошла. А может, замечает он, но

больно за неё. И больно за себя. Что остановил сватов, не

дал и выговориться, даже высказаться. И саморучно на

неё напялил тот гороховый венок, что сделал сам, – отказ.

Семью и не сберёг, простит ли Бог. Он часто в посёлок,

в церковь входил замаливать грех свой. Там, где на пере-

крестье двух дорог церквушка в колокола всё бьёт. Падёт

на землю у двери и молится – крича: «Зачем наказан я

тобой, о Господи», – молясь. Потом и в церкви просит

замолить свой грех. «Меня ты не тереби, я сам понял, что

дурак», – шептал всё он себе. Отцовский гнев, отцовское

проклятье – хуже, чем удар бляхою от ремня по попке,

по ногам и по щёчке получать. Он же, всё молясь: «По-

милуй, Господи, Катерину, дай ей родить сына. Она боль-

шая стала, не по времени будет рожать». Но вот и в ту

ночь она закричала. Позвали повитуху помогать рожать.

(Повитухи – это женщины, которые помогают при ро-

дах.) Повитуха трудилась, ложилась на живот. У Кате-

рины рёв слышен со всех сторон. «Мальчонок бравый,

весь в отца». Но к сожалению, жизнь недолгая его была.

«Неужто, отец, посмел меня ты проклинать». Собрала

вещи Катерина в узелок, пошла в дорогу из хаты прочь. К

Гавриловым родным, которые пылинке не давали на неё

упасть. Всё оберегали «жёнушку – не жёнушку», а мо-

лодицу его. Они любили сына, полюбили и её. Она была

красива, покладиста, добра. На этом сразу сплетня пре-

рвалась. Наступила на хуторе тишина и благодать. Мало

ли, много ли времени прошло, и возвращается Гаврил с

орденами и крестом домой. Он знал и весточку от Кате-

рины получал, что дома ждёт его любимая жена. И в этот

год обвенчаны были и сладость создана, он был солдат

голодный до этих дел тогда. Простили батьку и родных

её. Большой и пир устроен на всё село. Затем и хутор от-

гулял два дня. И сблизилась родня.

Но вот опять война. И свергли вдруг царя, им не по-

нять. И к власти пришли те, кто голоден и бедный был

всегда. Но до околицы слух пополз давно, что всё забе-

рут. Но что деревенскому, он пашет, как пахал. Скотину

в доме он имел. Отец на хуторе лавчонку и двухэтажный

дом. Ведь мастерили, строили когда-то всем селом. Года

бегут... разруха по стране. Голодные революционеры го-

товы всё забрать. Там, понимая, готовы поделиться. Но

всех из хутора приказ в Сибирь заслать и надо повинить-

ся. Как кулаков – врагов народа – за то, что при дворе

две лошади, одна корова, семь козлят, баранов дюжины,

крольчат. И на подводы всех подряд, истребляли целые

сёла, хутора. Не дали хлеба и в дорогу взять. Дорога

трудная, холодная была. От холода и голода распухли

дети, мать, потом отец. Так и не доехали до сибирских

мест. И лишь остались из большой семьи она – Екатери-

на, которая замужем была, и брат, уехавший в Краснодар

служить в войсках, и брат её младший, которого спрятала

Катерина под кровать.

За что их так, ведь «трудоголики» они. Любили, прав-

да, в выходные и поддать. И собирались хатами они и

поспевать – песни казаков о любви к своим краям. Их

всех детей было одиннадцать в семье, остались трое на

хуторе. А дом был справный тот. Решили с Гаврилом от

родителей переселиться и пожить в нём, хотя любила,

уважала и думала о них... В родительский дом на хутор

переселились и брата младшего с собою прихватили.

Любил Гаврила Катерину, но журился он по ночам.

Она-то бабой стала сдобной, но не родила ему дитя.

Один загублен, а второго так и не увидел он. А брат уже

совсем подрос, женился и детьми завёлся он. Они же всё

помогают, заботятся, как о своих. Но вот грохочет кано-

нада, опять война – и забирают на фронт обоих. А в доме

Екатерины-то остались детки, девчонка, мальчуган, жена

хвора. И вскоре умерла. Одна осталась и при лампаде

плела на продажу всё кружева. Продав, покупала соли,

сахара, муки, а остальное дорабатывала сама с огорода,

с сада, ходила по грибы. Ванюшка ловил рыбу, и можно

было жить и не тужить. И лошадей увела новая власть со

двора, скотину, ну так что? Осталась одна коза и кур с де-

сяток. Так, перебиваясь, и жила. Но после смерти матери

их зачастила невестина сестра: «Отдай хотя бы девчон-

ку, племянницу мою, она похожая на мать, память мне. Я

выращу её, хотя имею детей, один рот не объест меня».

Но долго Катенька не давала её, пока на хутор однажды

немец не зашёл. И дулом к виску, приказывая, показывая

на девчонку малую, хотел в кровать поволочь. Разделась

догола Катерина. «Бери меня! – и вытолкнула девочку

во двор: – Беги к тётке Марусе твоей». А он увидел, за-

смущался красоты такой. Всегда он видел в тряпках, с

замотанной в платок головой. Распущен волос, чуть до

пола касался, и мраморный, как пенка, её прелестный

обнажённый стан. Голубизна очей ясных и губки банти-

ком красны. Он нежно держится за бёдра и в спальню

её забрал. Спасла девчонку, а сама стала немецкою под-

стилкой, ведь закрывала всё лица, но тут судьба – девчон-

ку-малолетку выручать должна. Сейчас в хате как посто-

ялый двор, её расхватывали на ночь по жребию солдаты,

офицеры немецкого войска. Она-то баба заводная, тем-

пераментная. Никто сберечься с села не смог. Всех де-

вок с этого села и хутора к вагонам повели, послали в

концлагеря, в Польшу и Германию, её же обошли. Она по

одному принимала в ночь, глумились, как могли. Они не

русские, не казаки, поиздевались впрок, как могли. Она

всё думала: уж невтерпёж. Но всё это ложь. Она живёт,

а не порочащие себя уже в земле давно лежат. Но гово-

рят – за жизнь готова всё отдать, ведь у неё не сын, пле-

мянник был, которого надо поднять. И вскоре похоронку

получает на брата она, где он в письме завещает ей дом и

дитя, мол, после моей смерти Ванюшка будет твой, – он

знал, что она воспитывала его. А через месяц на Гаврила

тоже похоронка пришла: «Пропавший без вести сержант

Гаврил Пономарёв». А может, жив? Погоревала, а летом

Советская армия вошла. Голодный солдат – и что с него

взять... Один из главных каждый вечер на ночлег к ней

шёл спать, пока поблизости стояла часть. Такая доля у

девчат в войну. Сначала под немцем, потом свои е... И

надо и разруху поднимать. Ванюшка рос и стал Катери-

не помогать. Бежал по полю, по огородам после боя. Там

упала недавно бомба в огород. Картошку принесёт, со-

всем горячую печёную ещё, после бомбёжки, из лунок

достаёт. Катерине помогал, «мама Катя» называл. И рыб-

ку всё ловил. Он был казак ещё тот лихой, уже на лошади

сказал, как заводной.

начало

Nansy Ston  07/11/2014