Тоской в тонах иссиня-синих. Глава 1 Часть 2

Тоской в тонах иссиня-синих.. Роман. Глава 1 Часть 2

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 2" Мечта каждого – овладеть ею"

Только сердце умеет любить!

Умеет различить внешний мир.

С камнем, пожалуй, не прожить,

Даже если бриллиантом светит.

B оправе золотом бесценен,

С глазом сапфир обрамлённый,

Изящен множеством расщелин,

Но нечестен, душа угольком.

В жизни выбор порой не виден,

Комплименты – россыпью бисер.

Опал полной луны... проседь,

Ох и вместится в любви юном!

И тут поручик Владислав подсуетился – выкупил меня

из притона. Я стала лишь его, но странный был, как за-

водной. Но я любила. Всем сердцем отдалась, старалась

делать всё, чтоб не огорчать. Пока привыкла, как горох

об стену, несколько раз ругал меня, жалел, что взял. Од-

нажды руку поднял, но что же делать?.. Куда пойдёшь, ты

без документов здесь никто, работу не найдёшь. А он ещё

такой, всё любит путешествовать, с собой меня берёт. И

на одежду был не скуп. Он одевал меня из самых дорогих

кутюрье магазинов, платья пышные до пят, и шляпки, и

перчатки – всё до мелочей. Совсем я стала здесь светской

дамой. Везде возил с собой, представлял в своём кругу,

говорил по-русски. Ко мне же с трудом приходила речь,

но я старалась, он же обучал и письменности меня. Я по-

нимала больше, чем говорила. Но вот однажды говорит,

что выезжаем мы в Париж, показывая паспорта. Так зна-

чит, паспорт есть и у меня, хранит его он в сейфе, зачем?!

Чтоб я не сбежала? И даже не было плана такого у меня.

А может, любил, что выкупил меня, а может, пригляну-

лась, но почему он при встречах только на разных языках

разговаривает, не по-испански, всё сомневалась я. А мо-

жет, что-то замышляет, уже с недоверием к нему я иногда.

Париж, Марсель, Мон-Сен-Мишель, Парей Ле Мониаль.

От них кружилась голова, отель и ресторан! И я как вещь,

которую купил за красоту мою. Ночами – ласкал, цело-

вал, нежил, днём же грубил. Зачем? А может, такой ха-

рактер, и тоже любит, грубит, чтоб была послушной, вер-

ной, никак не выучит меня. Ведь нет во мне и желания

пофлиртовать. Я верна, преданна лишь ему одному за то,

что его люблю. Он с недоверием ко мне. Жила я словно

взаперти. Одной? Ни-ни – побойся Бога – не пройтись.

Но лучше так, чем быть в борделе, откуда он меня и подо-

брал, обмыл, одел. И что ж в постели? – он был неплох!

Но его слабость пить пагубна. Порой он забывал, что

я здесь, не выходя из алкогольного транса. И пил один...

ему не нужен компаньон, и не могу перечить. Сама на

птичьих тут правах. Однажды в зиму решил меня он по-

везти на лучшие горнолыжные курорты Франции в Аль-

пах, а там он заболел. Вернулись, не успев порадоваться

ими, ведь горы вижу я впервые... Всегда на океане я жила,

и море мне родным уж стало. Но тут раздолье в шапке

снеговой, как будто бы старик стоит со своею бородой

и на нас глядит. Боролись всё же долго за его жизнь. В

один день Владислав нотариуса зовёт. И после смерти

всё имущество он мне завещает и дом. Удивлена такой

щедрости его и до последнего дня ухаживала за ним. Но

поздно говорить, курильщиком он был. И сам себе и на-

вредил. Похоронила с почестями его. Осталась я вдовой,

не побывав женой.

И шик, и блеск, и знание языков, и дом большой на

набережной крутой. Но нет любви, и одиночество своё

делю с холодной простынёй. Ей сердце, душу в страсти

отдаю. А мне лишь двадцать... в самый раз иметь поклон-

ника, в любви сгорать. В костёл помолиться всё хожу.

У Бога выпрашиваю мужа для себя, не просто так. Уж

хочется семьи, детей, зачем Владислав не разрешил за-

вести... Почувствовать материнство и умереть. Любить

семью, детей, желание иметь хотя бы вне брака, всё по

сторонам смотрю. В кафе на набережной сижу за чашкой

кофе целый день. И один раз подходит ко мне мужчина,

но не из молодых. «Давно наблюдаю всё за вами, – пред-

ставился он Иваном. – Вы всё одна и одна. И не хоте-

ли бы мне составить компанию? Я «не ночной ходок», а

просто так. Не то уж время года, не в том месте оказался

я», – и два-три слова по-русски он сказал.

И я согласие дала. Ох уж, русская речь меня взяла, пре-

красный говор – словно он поёт и на полутонах говорит.

Ведь всё равно одна. И к русской речи, манерам, ресто-

ранам привыкла я. Русские – они щедры, нежны, когда

хотят. Он удивлён был знанием русского языка, ещё боль-

ше упрашивать он стал: «Вы просто поймите правильно

меня, мне нужен человек, с кем поговорить, а ваше знание

русского языка меня вообще с ума свело... Согласие жду

скорей». Он был богат, из бывших белых, бежавших из

страны, когда захватили власть большевики. Бежал он на

чужбину, но в сердце любовь к Родине храня. Мне было

интересно с ним. Он много знал, разговаривал, рассказы-

вал про всю жизнь. А я ж вела блокнот, записывая всё. Уж

очень интересна была его жизнь, и первая любовь, и тут

война миров... Как день прошёл, вела дневник, пока мы

жили врозь. Потом он предложение делает, замуж зовёт

– объединиться, и не просто так. Он мне на палец кольцо

надел, неравный брак, но мне небезразличен он. Не по-

паду, не пропаду уже я с ним, и фамилию – Соколов – его

беру. И первое венчание в Православном храме. В белом

платье и под фатой с ним под венец иду. На всё согласна,

и с ним мне было интересно. Он много знал, тебе всё как

учитель передавая, и даже не болел, но он завещание на-

писал: жене моей всё. Уже богатой дамой стала при жи-

вом муже, достигла в обществе признания, но холодная

постель ещё была, и спали в разных мы опочивальнях.

Как много женщин меня поймут: может ли такое

перенести женская душа? Уже и по-православному кре-

щусь. Всё падаю перед сном на колени, молясь. Тихо,

на цыпочках, пробираюсь к нему в спальню и в кровать.

Нет терпенья, разрывает страсть. «Я ждал тебя, когда

сама придёшь, я не старик – есть ещё порох в порохов-

ницах». Он меня целовал и возбуждал. «Он был ничего»,

– подумала наутро, хотя поймала его врасплох. И тихо

с каждым днём стала расцветать. И Бог одаривает нас

сыном. Такая радость материнства у меня! А как был

рад Иван, мне трудно описать. На склоне лет иметь де-

тей – не верил радости такой. И молодая любящая жена,

пускай неравный брак, зато сын есть, назвали Павлом.

И няни, гувернантки в доме, шум и гам. Но так приятны

хлопоты людские. «Всё иметь, не быть мне одному как

перст», – сказал однажды он, одаривая меня бриллиан-

тами, сапфирами и другими драгоценными украшения-

ми, в ответ на мою преданность и любовь...

Nansy Ston USA 07/28/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214072801488