Тоской в тонах иссиня -синий. Полное произведение (Полное подчинение)

Тоской в тонах иссиня-синих

(Поэтический роман)

ГЛАВА 1. ОНА КРАСИВА, ВОЗДУШНА И НЕЖНА

Часть 1. И желала увидеть Мир!

Тоской в тонах иссиня-синих

Я догоняю тучи серых облаков,

Сразиться взглядом с ливнем.

В луче безмолвия дар Богов.

Там словно роза в облаках сияет,

Она красива, воздушна и нежна,

И в ласках бархатных лепестков

Роза тает, в небе заалели облака.

А что мне осень сейчас дарит?

А может, здесь примета есть?!

Мне хочется её сорвать глазами...

Но не дотронуться и не догнать.

Сколько раз в темноте мне выходить на этот берег и

ждать и ждать его, а когда издали замечу я корабль, то

знаю: скоро он откроет мою дверь. Я не жена и не знаю

даже, кто я? Но Бог простит любовь его ко мне. Пускай

встречаемся мы редко, но с каждой встречи можно и ро-

ман в любви писать. А сам живёт за тридевять земель,

имеет дом, семью, жену, наверно. Мне безразлично его

прошлое нигде, лишь жду у берега всегда с тоскою. Мо-

ряк, а может, не моряк, он боцман, юнга, капитан? Но он

единственный такой уж ласковый бывает. Плывут почти

по океану по полгода там. Потом при встрече всю страсть

на меня он выливает. Не знаю, как попала я сама на этот

остров. А может быть, родители привезли, не помню... А

лишь одна среди чужих живу. И отличаюсь своей кожей и

положением своим. У всех домишки словно шалаши, на

крыше листья пальмы. Рыбачат с утра до поздней ночи,

как батраки, их труд растрачен и бесплатен. Они себе

зарабатывают доллар. А мне готовое уже поджаренное

принесут – такая странная еда, и рис крабовый, и рыбка

с перцем с золотистой шкурке. Налить вина, здесь мож-

но всё достать, но тем, у кого имеются «пенионзы». Мой

дом невдалеке стоит, террасой смотрит в океан. Одна та-

верна на весь остров. Я там пою, играю на гитаре и за-

бавляю моряков, сошедших на берег. Где встретила его

я, там же за столом. Смотрю и не желаю и словом с ним

обмолвиться. Но вскоре завязался разговор, потом лю-

бовь и страсть желаний. Желающих в таверне много –

поцеловать, потрогать моё тело, но я не вульгарна и цену

себе знаю. Пока я предана ему, пока он приезжает. Его

всё жду, и когда солнце отступает, сколько – не говорю.

Но он упорный был, тогда сумел сразить, сломить бли-

же к ночи, когда закат торопился домой и небо не чёрное

становилось, а тёмное в тонах иссиня-синих.

И каждый раз всё ожидая я его, соблазн большой прой-

тись с другим, с чужого судна моряком, но нет, ему пре-

данной была, хотя ни разу не назвал «жена». Испанец

мой «Корриду» танцевал, он так меня всё в танце раз-

жигал, однажды, не вытерпев, ему сказала я: «Возьми

меня в Испанию хоть раз... Не видела я в мире ничего.

Один лишь остров, окружённый океаном и песком. Я мо-

лода ещё, хочется посмотреть, как народ живёт на дру-

гих островах и в целом на Земле». Он обещал, но нет его

который год. Неужто обмануть решил? Как трудно мне

сейчас, кому б мне рассказать, не зная, и кому доверить

сердечный страх. И сохранить мне то, что так в любви в

желаньях отдала, не совершить греха. Решила подождать

чуток. И видит Бог, вдали плывёт корабль в порт. На ко-

рабле испанский флаг. Как долго ж я тебя ждала, люби-

мый мой. И, не дождавшись возвращения домой, бегу

я по песчаному берегу туда, где только пришвартовался

корабль, издалека. Сошли на берег почти все, но нет его.

Набралась храбрости, спросив о нём. В ответ: «А как его

фамилия, дорогая? » – «Фамилию не помню, но только он

боец, широкоплеч, высок, смуглой кожи, и кажется, он

Карлос, и кличка есть «пловец», – «То, значит, Карлос

Слим (Carlos Slim), сейчас он выйдет». Прошёл и час, я

всё стою и вижу – тень его бежит. Ко мне спешит, но я

уж здесь, терпенье рвёт меня на части, души полёт... А

он в руках несёт для меня платье. «Устроим пир, пока

станцуем мы “Корриду”». Он и магнитофон привёз, и

множество пластинок. «Оденься», – говорит. Какой он

страстный в танце танго! И этим соблазнил.

И музыка зовёт на танец, она за шторочкой стоит, на-

ряд прекрасный, неужели все женщины в таких нарядах

ходят плавно так... Она выходит, он в восторге, хватая за

руку её, ведёт по кругу, нагнёт, целуя, всё дальше в спаль-

ню он ведёт. Такие годы молодые, нам не понять, а им же

страсть, когда в любви бокал играет, и осушает там вино

до дна, пока не насладится ею, пока она дрожит под ним,

пока он прыгает, как мотылёк, до боли, оставляя каплями

пыльцу над ней. Потом он снова поднимает и кружит в

танце вокруг стола, но страсть овладевает им опять, ве-

дёт её он на кровать. Пластинка крутит, музыка льётся,

и он за ней, продолжая танец объяснять. Он страстный

был, она тем более, но в следующем танце он сказал, что

он её увезёт. Но на каких правах, он не сказал – замолк.

Пускай соберёт, что есть. А что было у неё? Ничего, мо-

жет, собранные «пенионзы», и их было мало на те дни и

на билет. Он договаривается на корабле, и в трюме пере-

возит с собой Карлос.

Впервые ножкой наступив на берег странный, Испания

– салют! Полно людей и кораблей, костёл, дома, бульвар.

Там дикость сразу же прошла, когда в борделе оказалась.

И был один лишь он на дармовом, за то, что он привёз её.

Сейчас она для всех и разрывалась по ночам. За всё пла-

тить, за койку, за ночлег. А он к жене, к детям ушёл. Со-

всем не бросил – заходил лишь станцевать «Корриду» под

луной, когда приспичит страсть ею обладать. Бесплатный

вход, по договорённости печать, на год дармовщина. По-

казывая, что он привёз её. Посторонитесь – это моя @ и

сегодня ночью со мной она... так грубо он владел. Обида

разрывала, грусть за остров, где жила и где чужие – лишь

только поздороваются, ну и пусть, зато не лезли под про-

стынёю, и под юбку, не обидев никогда. «И как же мне

найти дорогу, чтоб вернуться? » Умышленно с ним была

ласкова: а может, он подскажет, как добраться, ведь там

дом есть и не за что платить... А он совсем нахальным

стал, ни ласки, ни любви в постели, лишь только обслужи

его «по первое число», и всё щемило до рассвета. И вид-

но, это и судьба, и если бы не случай: к ней в комнату для

любви на ночь один раз попал русский поручик. Случай-

ный гость заметил кротость. И пожалев, решил помочь.

Но как и где?.. Она без документов, и штамп на руке, что

из борделя, и кто она есть.

07/28/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214072800071

Тоской в тонах иссиня -синий... Роман. Глава 1 Часть 2

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 2" Мечта каждого – овладеть ею"

Только сердце умеет любить!

Умеет различить внешний мир.

С камнем, пожалуй, не прожить,

Даже если бриллиантом светит.

B оправе золотом бесценен,

С глазом сапфир обрамлённый,

Изящен множеством расщелин,

Но нечестен, душа угольком.

В жизни выбор порой не виден,

Комплименты – россыпью бисер.

Опал полной луны... проседь,

Ох и вместится в любви юном!

И тут поручик Владислав подсуетился – выкупил меня

из притона. Я стала лишь его, но странный был, как за-

водной. Но я любила. Всем сердцем отдалась, старалась

делать всё, чтоб не огорчать. Пока привыкла, как горох

об стену, несколько раз ругал меня, жалел, что взял. Од-

нажды руку поднял, но что же делать?.. Куда пойдёшь, ты

без документов здесь никто, работу не найдёшь. А он ещё

такой, всё любит путешествовать, с собой меня берёт. И

на одежду был не скуп. Он одевал меня из самых дорогих

кутюрье магазинов, платья пышные до пят, и шляпки, и

перчатки – всё до мелочей. Совсем я стала здесь светской

дамой. Везде возил с собой, представлял в своём кругу,

говорил по-русски. Ко мне же с трудом приходила речь,

но я старалась, он же обучал и письменности меня. Я по-

нимала больше, чем говорила. Но вот однажды говорит,

что выезжаем мы в Париж, показывая паспорта. Так зна-

чит, паспорт есть и у меня, хранит его он в сейфе, зачем?!

Чтоб я не сбежала? И даже не было плана такого у меня.

А может, любил, что выкупил меня, а может, пригляну-

лась, но почему он при встречах только на разных языках

разговаривает, не по-испански, всё сомневалась я. А мо-

жет, что-то замышляет, уже с недоверием к нему я иногда.

Париж, Марсель, Мон-Сен-Мишель, Парей Ле Мониаль.

От них кружилась голова, отель и ресторан! И я как вещь,

которую купил за красоту мою. Ночами – ласкал, цело-

вал, нежил, днём же грубил. Зачем? А может, такой ха-

рактер, и тоже любит, грубит, чтоб была послушной, вер-

ной, никак не выучит меня. Ведь нет во мне и желания

пофлиртовать. Я верна, преданна лишь ему одному за то,

что его люблю. Он с недоверием ко мне. Жила я словно

взаперти. Одной? Ни-ни – побойся Бога – не пройтись.

Но лучше так, чем быть в борделе, откуда он меня и подо-

брал, обмыл, одел. И что ж в постели? – он был неплох!

Но его слабость пить пагубна. Порой он забывал, что

я здесь, не выходя из алкогольного транса. И пил один...

ему не нужен компаньон, и не могу перечить. Сама на

птичьих тут правах. Однажды в зиму решил меня он по-

везти на лучшие горнолыжные курорты Франции в Аль-

пах, а там он заболел. Вернулись, не успев порадоваться

ими, ведь горы вижу я впервые... Всегда на океане я жила,

и море мне родным уж стало. Но тут раздолье в шапке

снеговой, как будто бы старик стоит со своею бородой

и на нас глядит. Боролись всё же долго за его жизнь. В

один день Владислав нотариуса зовёт. И после смерти

всё имущество он мне завещает и дом. Удивлена такой

щедрости его и до последнего дня ухаживала за ним. Но

поздно говорить, курильщиком он был. И сам себе и на-

вредил. Похоронила с почестями его. Осталась я вдовой,

не побывав женой.

И шик, и блеск, и знание языков, и дом большой на

набережной крутой. Но нет любви, и одиночество своё

делю с холодной простынёй. Ей сердце, душу в страсти

отдаю. А мне лишь двадцать... в самый раз иметь поклон-

ника, в любви сгорать. В костёл помолиться всё хожу.

У Бога выпрашиваю мужа для себя, не просто так. Уж

хочется семьи, детей, зачем Владислав не разрешил за-

вести... Почувствовать материнство и умереть. Любить

семью, детей, желание иметь хотя бы вне брака, всё по

сторонам смотрю. В кафе на набережной сижу за чашкой

кофе целый день. И один раз подходит ко мне мужчина,

но не из молодых. «Давно наблюдаю всё за вами, – пред-

ставился он Иваном. – Вы всё одна и одна. И не хоте-

ли бы мне составить компанию? Я «не ночной ходок», а

просто так. Не то уж время года, не в том месте оказался

я», – и два-три слова по-русски он сказал.

И я согласие дала. Ох уж, русская речь меня взяла, пре-

красный говор – словно он поёт и на полутонах говорит.

Ведь всё равно одна. И к русской речи, манерам, ресто-

ранам привыкла я. Русские – они щедры, нежны, когда

хотят. Он удивлён был знанием русского языка, ещё боль-

ше упрашивать он стал: «Вы просто поймите правильно

меня, мне нужен человек, с кем поговорить, а ваше знание

русского языка меня вообще с ума свело... Согласие жду

скорей». Он был богат, из бывших белых, бежавших из

страны, когда захватили власть большевики. Бежал он на

чужбину, но в сердце любовь к Родине храня. Мне было

интересно с ним. Он много знал, разговаривал, рассказы-

вал про всю жизнь. А я ж вела блокнот, записывая всё. Уж

очень интересна была его жизнь, и первая любовь, и тут

война миров... Как день прошёл, вела дневник, пока мы

жили врозь. Потом он предложение делает, замуж зовёт

– объединиться, и не просто так. Он мне на палец кольцо

надел, неравный брак, но мне небезразличен он. Не по-

паду, не пропаду уже я с ним, и фамилию – Соколов – его

беру. И первое венчание в Православном храме. В белом

платье и под фатой с ним под венец иду. На всё согласна,

и с ним мне было интересно. Он много знал, тебе всё как

учитель передавая, и даже не болел, но он завещание на-

писал: жене моей всё. Уже богатой дамой стала при жи-

вом муже, достигла в обществе признания, но холодная

постель ещё была, и спали в разных мы опочивальнях.

Как много женщин меня поймут: может ли такое

перенести женская душа? Уже и по-православному кре-

щусь. Всё падаю перед сном на колени, молясь. Тихо,

на цыпочках, пробираюсь к нему в спальню и в кровать.

Нет терпенья, разрывает страсть. «Я ждал тебя, когда

сама придёшь, я не старик – есть ещё порох в порохов-

ницах». Он меня целовал и возбуждал. «Он был ничего»,

– подумала наутро, хотя поймала его врасплох. И тихо

с каждым днём стала расцветать. И Бог одаривает нас

сыном. Такая радость материнства у меня! А как был

рад Иван, мне трудно описать. На склоне лет иметь де-

тей – не верил радости такой. И молодая любящая жена,

пускай неравный брак, зато сын есть, назвали Павлом.

И няни, гувернантки в доме, шум и гам. Но так приятны

хлопоты людские. «Всё иметь, не быть мне одному как

перст», – сказал однажды он, одаривая меня бриллиан-

тами, сапфирами и другими драгоценными украшения-

ми, в ответ на мою преданность и любовь...

07/28/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214072801488

Тоской в тонах иссиня -синий... Роман. Глава 1 Часть 3

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 3 " Женщина с именем Желанная"

Женщина с именем Желанная.

Такую радость взамен принесёт,

Что паришь с нею в облаках.

Награждён любовью и вниманием.

Забылся на минутку: кто ты есть?!

Если рядом – она с тобой рядом!

Поцелуй ждёшь, не говоря о другом,

Наслаждаясь, словно напившись:

Холодной воды в знойный день,

Солнечной лаской прикрывшись,

И бриз с океана в себе ощутишь.

Восторг – находиться с ней рядом.

Да, она долго оставалась женщиной Желанной, была

красива, и где б ни появлялась, везде очами раздевали

догола. И многим бы хотелось овладеть ею. Она замуж-

няя была, хотя неравный брак, страдала. На разговоры

по сторонам не накинешь платка. Она не думала ему из-

менять, да и зачем, у них был сын, и она была мать. А

сколько женщин пошли бы на это, но не она, она верила

в Бога, который вырвал из темницы зла, порока. Супруг

не требовал от неё покорности, но в их отношениях со-

блюдалась честность. И так они живут. Конечно, сердце

и щемит её, но как тут быть?! Позор на старость лет не

отмыть. Он к ней привык и рад, что она у него есть и сын!

Сынуля бегает с утра вокруг. И дом гремит от погрему-

шек разных. И это радость. А по ночам изредка она сама

заходит в спальню к старику, чтобы исполнить супруже-

ский долг. А он страсть, что осталась, берёг и отдать в

любви лишь ей готов. Но сам он не позволял себе войти к

ней и нарушить сон. «А как к ней войти и побеспокоить,

а может, она спит... »

С рождением дитя привлекательностью на весь город

слыла и ошарашена успехом, в красивых нарядах утопа-

ла она. И потому на балах... зваными гостями были. Все

встретиться с нею хотят, хотя бы раз станцевать, хотя бы

раз прижаться к ней, но корсет мешал, и пышность юбки

не позволяет прикоснуться, как хотят. У каждого созрел

уж план, когда прослышали, что спит ночь она одна. Про-

браться ночью в сад... по лестнице подняться в спаль-

ню. Уже молодчики нашлись и в спор на своих саблях

поклялись. Кто отважится первым, и будет ею любим, а

остальные отступят. У мужа же двоюродной сестры ку-

зен – сегодня же в ночь решил поспеть он первым, что-

бы она другому не отдалась. Он понимал страсть её ноч-

ных страданий. «Какая странная та жизнь, когда готова

ты любить и молода, под лаской в танце ты дрожишь, а

спишь одна», – подумал он, к окну крадясь.

Её там нет... «Неужто мужу ночь дала? » Но всё равно,

открыв окно и спрятавшись, всё ждал её. Уже полночи,

скрип в двери... «Не выйду, пускай ляжет спать». Она не

спит. «Ой, голова болит, напрасно я пошла, таблетка не

помогла». Он понимает её боль. Она в расцвете сил. Ей

нужен мужчина волевой, и в ласке утопать... тогда прой-

дёт и головная боль. Но он не тронул в эту ночь. Оставив

на потом, лишь любовался красотой. «Она была прекрас-

на в этот вечер, танцуя лишь со мной, сейчас почувство-

вал восторг, прилив объятий только рук её... » Он тихо за

кроватью и уснул. А утром, когда вышла она прочь, он

по лестнице спустился в сад. Его друзья не спали в ночь.

Все ждали возвращения – на сколько он задержится там в

любовной драме. Легко и опорочить так. Она прекрасна,

обаятельна, страстна, но кто осмелится пойти во второй

раз? «Храбрец пойдёт в наступающую ночь, ведь был же

уговор... Опять молчок, наверно, снова я. Я думаю, вам

всё понятно, что сердце и любовь она мне отдала». Опять

наступит ночь, и тоже глухо всё пройдёт, не смеет потре-

вожить: к нему подкрадывалась любовь. К её кудрявым

волосам, лежащим на подушке, сама красавица спала –

не разбудить, не потревожить.

Он утром, возвращаясь, небылицей рассказывал

друзьям, какая страстная была. И сплетня разнеслась,

потом нашли концы в борделе и очернить её совсем

хотели, и днём, случайно встретившись с нею, свои ус-

луги предлагали в ночь. Уже нахально. Она печальна, не

смогла стерпеть и Ивану рассказала. А он хоть и старик,

но сплетню слушать его конёк. Давно он слышал эти

сплетни и в одну ночь решился спальнями поменяться

он с женой. Ляжет, покрывшим он одеялом, и не спит.

Как вдруг кто-то и крадётся под окном. И он молчит.

Залез кузен и сел под кровать, а тот не спит. Всю ночь

не сомкнув глаз, а во рту всё горчит. «Поклёп на ровном

месте – и зачем? » Наклеветать не получится, а хотелось

бы на его жену – испанка страстная была, но честь за-

мужества берегла. Она у меня не в плену. И если хочет,

я её отпущу. Но этот случай дал ему понять: за то, что

дорого, надо и воевать.

И через день созвал гостей на бал, который он устро-

ил у себя. Позвал двоюродную сестру и кузена, и даже

дружков его. Он был ещё смелым, воевал не раз. И, тихо

всех собрав мужчин у игрального стола, им карты от-

крывает про кузена, похождения в его опочивальню по

ночам. «А мне каково? Я на мужчин не смотрю! Пока я

женский пол люблю! » И опорочив так кузена, подняв в

глазах свою жену, они прожили некоторое время в согла-

сии и любви, пока их сын, подрастая, ни в чём отказа не

видал. И знали все, что шутки с ним плохи. Никто не лез

уж на балкон. Она осталась, как в пословице: «Ни сам не

ам, ни другим не дам».

По возрасту он скоро стал и забывать, что в опочи-

вальне ждёт жена, хотя туда он не ходил, и у себя... откуда

силы... Года бегут. Она нетронутый бутон, ещё цветёт. И

каждый тронуть норовит, когда останутся вдвоём, хотя

бы ручку поцеловать, снимая с себя стресс желанья ею

обладать. А он совсем уж занемог. Болеет несколько ча-

сов последних и всё же говорит, что счастливо с нею он

прожил. Последнее дыхание – душа парит в признании,

что был и он любим.

07/29/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214072901845

Тоской в тонах иссиня -синий... Роман. Глава 1 Часть 4

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 4 "Одиночества шаль наброшена"

Одиночества шаль наброшена.

Цветными снами отцвела любовь.

Была Роза алая – стала чёрствая.

Одиночества шаль наброшена.

То ли от прощальных его слов...

В прошлом, о чём горюет больно.

Одиночества шаль наброшена.

Цветными снами отцвела любовь.

То ли от прощальных его слов...

В прошлом, о чём горюет больно.

То, о чём она мечтает по ночам?

То ли от прощальных его слов...

Смотрит вдаль, плачет тихонько

Ждёт не дождётся любимого там...

То ли от прощальных его слов...

В прошлом, о чём горюет больно.

Чувство одиночества – мучительное переживание Ка-

Лас. После смерти мужа почувствовала: что потеряла,

больше не вернуть. Она перестала уже посещать балы,

поэтические клубы русской эмиграции, где могла раньше

сидеть часами за чашкой чая. Но это уже было так нужно

для неё – необходимость в общении. Она так полюбила

русский язык и их шутки-прибаутки, что уже не могла

жить без них. Тем более что у неё рос сын Павел – рус-

ский. Она понимала, что должна его водить везде, знако-

мить с русской иммиграцией в Мадриде. И записала его

на изучение русского языка в храм Архангела Михаила в

Алтее, храма Св. равноап. Марии Магдалины в Мадриде.

Но кроме этого в драматический кружок там же, чтобы

хорошо изучить русский язык. Заучивание наизусть и ис-

полнение пьес разных жанров драматургии русских клас-

сиков увеличило его знания, и не только его, но и её зна-

ние русского языка. Он был красив, рослый не по годам и

всегда ему доставалась самая хорошая роль.

Мать всё время провожала сына, не пропуская ни

одного занятия и выступления. В то же самое время не

оставалась без внимания мужчин. К ней липли они, как

на мёд. С хорошим состоянием и домом – она стала из-

вестной дамой среди русской интеллигенции в Мадриде.

Хотя была испанка. И её притягивали русские мужчи-

ны, искренние и щедрые, с ними ей было интересно и

познавательно. Все знали, как она достойно похоронила

мужа. Но никому ещё не довелось покорить её сердце.

Она сейчас не та, неопытная, которую легко скрутить и

поломать. Она знала себе цену и думала не только о себе,

но и о сыне. Конечно, пустота ночной постели приносила

ей боль. Но она не хотела так – лишь бы с кем-то сойтись

на этот раз... Неудачная первая встреча с испанцем ей до-

рого обошлась, надолго осталась горечь и вспоминания.

Она уже не хотела молодого, и испанцев вообще, хотя

сама была испанкой. Не рассматривала совсем их пред-

ложения, ссылаясь, что сын Павел русский. Она красива,

но не первой свежести, в то же самое время её богатое

состояние закружит и соблазнит всякого. Она думала так:

«Не нужен молодой, которого придётся содержать». Она

выбирала себе равных, чтобы был богат, интеллигентен

и умён.

А дни бегут, от ласк потерянный труд, и не найти того,

к кому хочется спешить, встречать, любить. И как всег-

да, едет с сыном в храм Св. равноап. Марии Магдалины,

вместе с водителем. А он ещё тот, при старом хозяине

служил и предан был ему и ей, как собака. «Я подожду,

барыня», – «Езжай домой, приедешь через час-другой».

Они сошли, направились в храм, смотрят на табличку:

Испания, Мадрид, Gran via Hortaleza, «О боже, как не-

давно я мечтала сюда попасть, сейчас же хочется обратно

опять. Почему так бьётся сердце, куда бежать? » – но нет,

быстро отогнала грусть. Решила всё сделать наоборот:

когда вырастет сынок, покажет она ему Россию, которую

отец не успел показать, хотя хотел... Решал когда-то пока-

зать. Но нет его, он занемог и умер. Нет, он всё же, навер-

но, боялся возвращаться при советской власти туда, на

Родину, где родился и вырос – в Петрограде. Боялся ре-

прессий и расправ. Боялся не за себя, а за семью, за сына,

которого любил. Никто не сможет понять, как любит отец

своё дитя, рождённое на склоне лет. И он готов уж всё

ему отдать, лелеять и забавлять. «Но мне не страшен этот

путь. Испанской подданной сын, хотя и русский, но здесь

рождён», – задумка горькая была, и вскоре она её осуще-

ствила, но не сама, а так было начертано судьбою.

Так получилось, что молодёжную труппу драмати-

ческого кружка везли в Россию. А сын её, как основ-

ной уже, и визу получил на въезд в страну. Она долго

упрашивала, не отказали, чтобы как сопровождающая

труппы въехать в Советский Союз, – зная: это тяжёлый

год в Испании – гражданская война. Присутствие на-

пряжения, надвигающегося раскола мира на два лаге-

ря. Начало Холодной войны и Второй Мировой войны.

Они получают визу оба на въезд в Советский Союз. Она

быстро продаёт всё и вкладывает всё своё состояние в

Аргентинский американский банк (National Dispatching

Center-Argentinian companies). А почему именно туда?

Она узнала, что остров «Огненная Земля», где она жила

в детстве, был аргентинский.

Она успела переехать в Россию как раз незадолго до

того, как немецкая армия стала бомбить Мадрид и всю

Испанию. Но вскоре началась война, она боялась возвра-

щаться и просит политическое убежище в Советском Со-

юзе, той стране, где был рождён отец сына, представив

всю документацию. Документы рассматривали долго,

но пока их выслали в Алтайский край на временное про-

живание. Подселили к одинокой бабушке в старенький

домик. Она впервые столкнулась с суровыми морозами,

русской печкой и с такой мелочью, что не видела раньше.

Укуталась в тулуп её красота, и в валенках, и в галошах,

но она была счастлива, что смогла вывезти сына из тако-

го предвоенного переполоха. А когда стали уже бомбить

Испанию, её с сыном поездом направили в город Одес-

су работать переводчицей, чтобы принимать беженцев

из Испании и помочь им определиться, там и выдали им

паспорта. Большая была демобилизация молодых ребят

в армию. Сын Павел под это не подходил, так как ещё

даже не получил гражданство. Но он активно участвует в

драматических кружках при доме офицеров. У него был

небольшой акцент, и поэтому все роли иностранцев, осо-

бенно немцев, доставались ему.

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214073001711

Тоской в тонах иссиня -синий... Роман. Глава 1 Часть 5

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 5. Война!.. Одесса принимает беженцев из Испании

Война!.. Одесса принимает беженцев из Испании...

Нарядными спускаются с корабля детишки и их мамы...

Опять Война!.. Бомбят уже Одессу, и с честью провожают

Своих детей на кораблях и мам

в эвакуацию вглубь страны.

А я стою на берегу, налетели бомбардировщики на небо...

Они бросали в море чёрный град, и он о воду разбивался,

Взрыв фейерверка смешивался с пеной, образовывая

Над морем живое пятно крови, и ответные летят осколки...

Ожесточённые бои, там дети плакали,

и я свидетелем стала

Тех криков, стонов матерей

и провожающих людей... отцов,

Хватавшихся за пистолет,

с желанием оставить после себя след...

На бывшем острове побед,

где так красиво цветут каштаны...

Да, принимала Одесса беженцев из Испании, и я с

сыном – работали мы здесь. Как трудно нам осознавать,

что с лица земли стирали все города Европы, которые

под бомбами вдребезги разбитые лежат. Мы знаем ис-

панский, русский и немецкий, за нами всегда ходили, как

за маленькими детками. Без знания языка было нелегко,

но это было так мало времени. Не хватало восемь часов,

которые оплачивались, старались работать день и ночь,

пока Одессу тоже не начали бомбить. Пришлось всем

эвакуироваться вглубь страны, а нас перевели с сыном в

Москву. Помощники в переводах там тоже были нужны.

Сын заодно был зачислен вольнослушателем на первый

курс Щукинского училища, на режиссёрский факультет.

А ещё через шесть лет оно становится высшим учеб-

ным заведением, из стен которого за долгие годы вышло

огромное количество гениальных и талантливых актёров

и режиссёров. Среди них был и Павел Соколов. Но что

мне об этом говорить, а годы войны и тяжесть её как пе-

ренесли? В училище Павел знакомится с очень красивой

скромной девушкой Аллочкой, и она знакомит со своим

отцом. Отец был генерал – Николай Фёдорович Простой,

так представился он нам, а если просто – я Колян. Он

именно встретиться с родителями пожелал. И здесь и

можно бы сказать, пришлось немало испытать. Встреча

в ресторане произошла, пришёл отец без жены, а они, ко-

нечно, без отца, и в танце он её отвёл на балкон. «Хочу

я с вами детали обговорить», – а сам сжирал её глазами.

Она не понимала, в чём тут дело. Оказывается, он её

раньше заметил, когда она на представлении в училище

была. Играл её сын Павел главную роль, она же, мать, его

с ума свела. «И как же вы одна, всё одна, я давно наблю-

даю за вами». Она ответила спокойно: «Мы, кажется, по-

знакомиться пришли, наши дети любят друг друга», – «Не

поняли и вы – это игра и новая роль из театра, – рассмеял-

ся он. – А люблю я. И если б я вас пригласил, то не приш-

ли бы вы сюда». Обман был раскрыт, она, внимательно на

него посмотрев, заметила его голубые глаза и то, что он

достаточно красив. Высок, широкоплеч, немножко вздёр-

нут нос, веснушки, как у малого дитяти. Когда он расска-

зал о жене, – болела, умерла, – «Какое сходство судеб нас

манит... » – подумала она. Она согласие дала, встречаются

с ним в неделю раз. Они не маленькие, чтобы стесняться

или скрываться. И в первый день её в постель он пригла-

сил, он был и здесь хорош, подумала она. В нём видела и

мужа, но сейчас война... и как же будет дальше – не знала.

И встречи, и любовь, конфеты и шампанское, закру-

жилась голова в любви. «Неужто я опять люблю?.. » – и,

видно, он. А на следующем свидании приносит ей кольцо

и просит выйти замуж за него. И если хотя бы один день в

такой любви можно прожить, конечно, соглашусь. Он не-

жит так её, что в страсти пылала, как огонь. Она согласие

даёт. Без торжества, без особых растрат. Скромнее можно

бы в те года. Но всё равно товарищей он пригласил с жё-

нами своими.

Среди гостей и был стервец – не обращая внимания

даже на жену, всё танцевал и танцевал с КаЛас и даже

на свиданье приглашал. Она, конечно, не пошла и даже

мужу не сказала. Но виделась с ним чаще по работе, и

видно, что подстраивал всё он. То за переводом зайдёт, то

перевести принесёт, как будто по пути, и некого послать.

Но он упорно стал и нажимать. На прошлое всё намекать,

расскажет – так и так... «Откуда ему знать? » – но он «сле-

дак». И один раз пришёл в конце рабочего дня и грубо

взял её.

Сдалась только потому, что боялась за сына своего, его

на фронт он в грозился перевести, в штрафной батальон

на передовой, как сына белогвардейского полка. «Но кто

я, после этого, скажи, как буду я в глаза Коляну-генера-

лу смотреть? » Но тот даже не понимал ничего, с маской

на лице и в тёмных очках на глазах, неужто запугал его?

Он ничего не хотел понимать. Он просто её любил. И вот

уже сорок третий год, и генерал едет на фронт. А тот как

канцелярская крыса. Себе устроил нору здесь и каждую

неделю её ждал. «Не откажу, я не смогу, обидит сына он.

И что же сделать, мир таков, я обречена на такую грань,

где выбор на меня пал». А оказался он женат, детей имел

уже троих, и развестись им не дано, но жизнь испортить –

не моргнув и глазом. «Какая разная страна и мир вокруг,

война – разврат, среди миров таких крутых я замечаю и

плохих».

«А как мне было хорошо, я думала, что русский – царь

и Бог! Но здесь нация ни при чём... наглых, развратных

везде полно. И жаль, что выбор падает на них мужчин,

а то бы выбирали б достойную себя женщину, жалея и

её, жену. A письма с фронта получала регулярно, отмыть-

ся мне б от него, пока приедет мой Колян. Наверно, нет,

упрям, и стал он флиртовать у всех уже на виду, закрывая

на ключ кабинет, когда к нему вхожу. Он очернил меня

совсем, и каждый тычет пальцем». И вот один раз она в

письме пишет всю правду о нём и о себе. «Прости, Ко-

лян, ты можешь застрелить. Тебя любила и люблю, но

он повис на мне и каждый раз зовёт к себе он в кабинет».

Прочёл письмо и дал ответ: «Тебя я не сужу, нет, нет. А с

ним у меня свой разговор. Я покажу, как овладевать гене-

ральскими жёнами». Приехал тотчас в Москву, над ним

он сделал самосуд. И застрелил его в упор, за что нака-

зан был и за таёжные сугробы был приговор: понижен

в должности, стал капитан тюрьмы сосланных в Сибирь

– бандитов, пленных и продажной разной гнили и под-

лецов – доносчиков в войну.

07/29/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214073100259

Тоской в тонах иссиня -синий... Роман. Глава 1 Часть 6

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 6. «Тебя Люблю!.. послана в объятья Богом»

Тебя Люблю!.. послана в объятья Богом,

Твою любовь смогу я оценить достойно...

Ведь ты во мне разбудил чувства любви,

Которые не чувствовала никогда я до тебя...

Твой страстный пыл ласканий не забыть!

Хожу, как во сне, днём в воспоминании ночи,

В любвеобилии твоём и пылких поцелуях,

Хожу я целый день, ощущая на теле их...

И даже в праздник, твой День рождения!

Хочу тебя любить, как никогда, в запой!!

Напиться голубыми глазами, как морем,

Ощущая солёный вкус слезы, тела в любви!

Люблю и ничего не смогу с собою сделать...

Лишь только мне осталось себя тебе подарить...

Прими в подарок на День рождения – Любовь!..

И тысячу поцелуев, взрыв души моей, Любимый!

Тебя Люблю!.. послана в объятья Богом, так думала

КаЛас, готовясь ко дню рождения мужа, и правду гово-

рят, что с любимым и шалаш – дом. Так она и создала

уют в однокомнатной квартире, куда они переехали в Си-

бирь жить. Даже так далеко-глубоко, как Магадан. Он ка-

питан, но там много над ним командующих, и почему-то

начальник колонии и поселения, майор, стал придирать-

ся. КаЛас много писала в Москву, чтобы рассмотрели

наказание мужа, где приводила факты насчёт насильни-

ка по отношению к ней и называла нескольких человек

свидетелей, которые видели, как он закрывал кабинет, где

она находилась почти час. Наконец, разобравшись, изме-

нили меру наказания и назначили мужа на должность на-

чальника колонии, а майора призвали на фронт. И с тех

пор можно было там жить в более спокойной атмосфере,

когда никто не смог бы посмотреть на неё, как на жен-

щину, словно хищник, который хотел бы её отнять у обо-

юдной любви семьи. КаЛас имела за жизнь троих муж-

чин, и ни к кому она не чувствовала такой любви, как к

Коляну. Первая любовь к испанцу надолго врезалась в её

жизнь. Первая любовь, первый мужчина, ощущение себя

женщиной, страсть и сексуальность, всё появилось по-

сле него. Но то, что он с ней сделал, продав её в бордель

в Мадриде, наглухо закрывало воспоминания о первых

чувствах. Ко второму мужу она относилась с почтением,

он не был нахален, никогда не заходил в её спальню, име-

ли секс только тогда, когда она хотела. Но в то же самое

время она благодарна ему, что родила от него сына Павла.

И была до самого конца верна ему, хотя в сексуальном

плане он был слаб, может, по годам, по старости, а мо-

жет быть, стесняясь своей неактивности в половой жиз-

ни. Третий же, Колян, помог ей определиться... не будем

называть, сколько она разных пропустила через себя в

борделе... Но это было минутные развлечения, она их не

любила и за всё её пребывание там нужно было платить.

Но здесь, с Коляном, она нашла полную гармонию

в сексуальном плане. Он её полностью удовлетворял, и

она никогда бы ему не изменила, если бы её насильник

не подвергал опасности сына. Но эта история сделала

Коляна более жестоким. Он стал много пить. Тем более

– север, холодно, но она так и не научилась пить водку,

хотя он много раз ей предлагал. Она ещё молода и хоте-

ла родить. Но с ним у неё никак не получалось забере-

менеть. А стал пить – тем более, сидел на ней часами.

Если бы не призыв на фронт, так он и спился бы здесь.

Вот они возвращаются в Москву, и он через два дня уез-

жает на фронт, немцев гнали уже с Польши. Её он остав-

ляет в Москве, в квартире его родителей, в центре горо-

да, куда переезжает и её сын Павел. Странные чувства

не обманули КаЛас, через несколько месяцев она полу-

чает похоронку на него. Она понимала, что он искал

смерть, и он её получил. Её вызвали в военкомат, вручая

медаль. «Пал смертью храбрых», – говорят, но она-то

знала, чувствовала, что искал он смерть. Как потом она

узнала, что тот насильник его тоже шантажировал, что

откроет, кто она есть и что сын Павел – бывшего бело-

гвардейца сын. Ей же военкомат помог устроиться на

работу переводчицей и выделили фронтовой паёк. Роди-

телей Коляна давно не было, трудно было жить во время

войны, и она выезжала на толкучки, выносила пока их

одежду, затем одежды Коляна, затем всё, что попадало

ей под руки, лишь бы было чем накормить сына. Пока

они жили в Сибири, он тоже здесь жил, но каждый раз

они помогали материально, но без Коляна ей станови-

лось всё труднее и труднее. Сын учился и подрабатывал

официантом, только за чаевые, но и их было недоста-

точно, только хватало днём пообедать там.

Один раз он заметил в ресторане девушку, хорошо

одетую, сидевшую в одиночестве. Так не принято, мо-

жет, кто-то не пришёл? Она всего заказала один бокал

вина и весь вечер просидела за столиком. Он подошёл

к ней и спросил: «Будете что-нибудь заказывать? » – она

сказала «нет» и расплакалась. Ему стало жаль девушку,

и он спросил, в чём дело. Она ответила, что парень не

пришёл и что у неё нет денег расплатиться. Он посчитал

свои чаевые. «Как раз за ваш бокал вина, а я на сле-

дующий день обойдусь без обеда». Она с сожалением

посмотрела на него, поцеловав в щёчку, сказал: «Спаси-

бо! » – и пошла к выходу. Он же отнёс оплату в кассу за

бокал вина. Он не жалел, что заплатил за девушку, она

ему сразу же понравилась. Даже пожалел, что не спро-

сил её имя, где живёт и номер телефона. У него появи-

лось желание опять увидеться с ней. Он был красив, и

многие девушки из Щукинского училища вешались ему

на шею, желая его. Но он помнил всегда слова матери:

когда ты полюбишь, защемит сердце. Так и получилось

с ним... в этот раз и он пошёл домой поделиться с ма-

терью, которая уже его ждала, чайник с горячей водой

стоял на столе, два подстаканника со стаканами и не-

сколько кусочков рафинада в блюдце.

07/31/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214073100475

Тоской в тонах иссиня -синий... Роман. Глава 1 Часть 7

( Поэтический -Роман.)

Глава 1 "Она красива, воздушна и нежна"

Часть 7."Первое прикосновение..."

Висят настенные часы,

Всё ж напоминают о тебе...

О тех счастливых днях,

Держали всё в сердцах...

Украдкою... влюблённость...

Наклоняясь, на тебя смотрел,

Ты ж робея, всё отодвигалась...

Каким хорошим было время!

Впервые он за руку взял,

Помнишь каждое мгновенье,

А когда впервые он обнял! –

Ты чувствовала сердцебиенье...

А даже когда поцеловал,

Огонь пламени коснулся к губам,

И он почувствовал дрожь

В упругости груди впервые...

Ты ж, когда отдалась, себя ругая,

Думая – за любовь жизнь отдашь,

А он, так бережно наслаждаясь,

От возбуждения стонал, пищал...

На следующий вечер принесла возвратить деньги. Но

это был просто повод, она ещё раз захотела с ним встре-

титься. Одета была просто, не как вчера, но сила духа

всё-таки была. Она красива и мила. «Ты подожди меня,

осталось мне немного. Я провожу тебя домой. Ты сядь,

я принесу тебе лимонаду, и вместе мы пойдём домой».

Он тоже был к ней небезразличен. Она осталась с ним

до самого конца. Под ручку его первая взяла, сказала:

«А можно к тебе? » – «Конечно да», – сам думая: «Се-

годня мама на дежурстве». Она по ночам в госпитале

служит, там переводчики нужны, со всей Земли везут

раненых с войны. Зашла она и тихо прошептала: «В

тебя влюбилась я с первого взгляда, не выгоняй меня,

давай посмотрим, насколько предана тебе моя душа? » –

«Да ты ж девчонка, ещё ты молода», – ответил он. «Так

что же, тебе отдать хочу, что берегла в любви». И потя-

нулась уже к его губам, и он не смог тут устоять. Огонь

прошёлся – и до пят. Её берет, ведёт он в спальню. Ка-

кая благодать! От возбуждения стонал, пищал... Он не

был мальчик, понимая, что здесь совсем другое дело:

как сохранила до сих пор, красивая такая?.. «О дева», –

так мог назвать её. Она заснула, он же нет... уже пора и

матери возвратиться. «Что скажет мне она сейчас, ведь

никого я до неё в дом не приводил. Наверно, не любил.

Наверно, не за что было... » В таких раздумьях он уснул,

а мать открыла спальни дверь. Нет, не ругала бы она,

она же помнит, что сама, влюбившись, отдала, но по-

няла, что сейчас добавилась обуза ей. Ведь понимала,

что репрессии пошли, и скоро снова окажутся в тюрьме.

Пока замужем была, никто не мог и пальцем показать,

сейчас совсем другое дело. Война окончена с Победой,

и тряску начали вести... в стране Советов незваных го-

стей забирали по ночам. Закончив Щукинское, как буд-

то облегчения ждём, но тут опять ненужный приговор,

сослали снова в Барнаул. Но там, среди таких артистов,

как акул, нашёл он место в театре сам. И девушка Мари

за ними всё по пятам, не оставляет и его она. Он про-

сит возвратиться ей, хотя бы квартиру не потерять в Мо-

скве. «Я возвращусь, ты только жди и сохрани любовь

мою», – провожая на перроне, сказал он.

Она в Москве, и письма шлют, но вдвое здесь тяжёл и

скуден труд. Разруха, голод и погром, не виновата, но за-

хотелось посмотреть ей на другого. Она и подаёт на раз-

вод. Квартиру полностью забирает. И что же сделать, раз-

ные бывают, сначала любовь, потом развод, и смотришь

ты уже на всё своими глазами, и мыслями своими ты

живёшь. Репрессия прошла. На волю хлынул народ. Они

возвращаются в Одессу, люди добрые помогли устроить-

ся на туристический корабль. Он артист: концерты, петь

по вечерам, а днём, как юнга, убирать. Она официанткой

в столовой. Одна поездка и другая, и туры разные уже. И

может, и коварный план, но вышли в городе Мадриде и

не вернулись на корабль. Они имели середину, нигде не

могли найти конец, чтобы захватиться и жить как другие

– и зачем? На счёте денег было много. Купили дом на

Атлантическом океане. Он прирождённый был артист, и

им он стал, прошли и годы. Прекрасные роли, уже сам он

выбирал. Был режиссёр, снимал кино, сначала сам он в

них играл, затем стал нанимать других. Поставил фильм

о матери своей, которую любил всем сердцем, считая её

эталоном женщины. И не скажу, что она оставалась без

любви, и он. Всегда нашлось бы время, с кем провести

сегодняшнюю ночь. Но у них слишком привязанность

была в любви – матери и сына. И в дом он никогда боль-

ше никого не привёл, и она. Её краса не гасла до конца,

и он красив, что каждая отдала б сердце, не колеблясь. И

долго так бы уходило время, но жизнь рано или поздно

кончается, она внезапно заболела и перед смертью сыну

говорит: женись. Хотя бы внуков посмотреть. Но лишь

жену успела увидать, а внуков нет. Но знала, что жена

позаботится о нём, и не хотелось одного оставить... Она

умирала, и он думал о ней, повторяя вслух, ни на кого не

обращая внимания:

Проснулся я от спячки, словно медведь,

Увидел у кроватки свою родную мать,

Которая меня учила слоги составлять...

Маленькими шажками изо дня в день...

Подрастаешь, о маму ты спотыкаешься,

Учит всему: есть, писать, читать, заботиться...

И первое твоё слово – МАМА...

Года бегут, повзрослел, а слово не изменится...

Хотя взрослый уже, старик, зовёшь – МАМА.

Совет я всем даю... Любовь к ней берегите!..

Она роднее всех, поймёт, пожалеет вас...

Так берегите вы её, она любила, любит и сейчас!

Сын для неё оставался единственным любимым муж-

чиной. Она хоть и умирала, но последним дыханием да-

вала напутствие сыну...

Афоризмы

Не гаси свечу, которая тебе освещает...

Не руби дерево, на котором ты сидишь...

Сохрани то, что считаешь на всю жизнь...

Не обижай того, от которого зависишь...

Не порть отношение с тем, с которым, всё равно, быть вместе...

Конец

07/30/2014

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2014

Свидетельство о публикации №214073102021