10. Старые воспоминания и новые клиенты (Новые порно рассказы)

18+

БДСМ (англ. BDSM — bondage, domination, sado-maso — связывание, доминирование, садо-мазо) — психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение.

(Из Википедии)

Кратко: Мадлон сбежав из дома от строгого и похотливого дядюшки работала проституткой на бензоколонке, пока ее не изнасиловала банда негров.

Она решила прыгнуть с моста, но ее подобрала госпожа Эллин и сделала своей любовницей, компаньонкой и рабыней... Но воспоминания ранней юности не хотят ее отпускать. Да и как тут забудешь, когда кругом озабоченные клиенты!

Глава десятая. Старые воспоминания и новые клиенты.

Время шло. Госпожа Эллин передавала Мадлон свои знания и опыт.

– B&D - это ролевая игра с разными атрибутами по принципу "Связывай и доминируй!" Здесь используются как "бандаж" (то есть связывание, ограничение физической свободы), так и игровые роли, не включающие в себя причинения физической боли! – Эллин накидывала на Мадлон узлы один за другим. – D&S - доминирование и подчинение, которое вполне может переноситься в жизнь. Вот так моя рабыня, что была до  тебя на него и попалась! К сожалению это случается, когда садист и мазохистка (или наоборот) не хотят расставаться.   Впрочем, ролями можно и меняться, и тогда это свитч-отношения!

– Значит, у нас помино деловых почти D&S? – Спросила Мадлон, пробуя освободиться от пут.

– Что-то вроде того! Так что связывание - это эротическое ограничение свободы, чувственный опыт  плена! некоторых клиентов  очень возбуждает вид связанной женщины, ее беспомощность, тут годятся и ремни, и веревки, а иногда и просто нейлоновый шарфик! – Эллин освободила рабыню и стала собирать  сумку. – И запомни, связывать надо так, чтобы конечности не оставались без крови! Жаль, что я не могу урок закрепить, в клинику надо!

Эллин стала задерживаться в клинике все чаще. Мадлон обратила внимание на то, что компаньонка стала использовать тональный крем.

Однако, дело процветало.

– У меня все хорошо! – Голос Эллин в телефонной трубке был как никогда бодрым. – Меня на сегодня обещали отпустить! Закажи в китайском ресторане утку по-пекински! Сегодня гуляем!

– Удачи тебе! – Мадлон повесила трубку и тала готовиться к приезду Эллин.

– Вот и сегодня придет женщина, мечтающая о том, чтобы ее выпороли и изнасиловали! – Мадлон выбрала костюм, подходящий для этого случая. – Будем играть спектакль!

«Спектакль я отыграла, как полагается, но пришлось-таки одевать страпон и довести дело до логического конца! » – Мадлон плеснула себе полстакана вики, и проглотила.

Больше работы не предвиделось, и она решила расслабиться в ванне, пока Эллин не пришла.

"Сама женщина, пребывая в роли доминантного партнера, получает от порки своего "слуги" не меньшее сексуальное удовольствие, чем он. – Вспоминала Мадлон уроки Эллин, – Иногда клиент требует смены ролей, таких людей называют "свитчами" - "переключающимися".

Шумела вода, а алкоголь сыграл с ней злую шутку, вернув воспоминания детства.

"Свитчем дядя мой не был! Он был садит и сволочь!" – С каждым годом дядины наказания становились все строже. Мадлон снова вспомнила, как неистово жала на педали, пытаясь выжать максимум скорости из своего велосипеда. Она опаздывала. Ее дядя приказал вернуться домой к 6 часам, но она позабыла о времени, пока один из подруг не заметила, что уже почти 6.30. Мадлон слишком хорошо знала о последствиях опоздания.

В лучшем случае, это порка прутом, после которой дядя будет потными ладонями щупать ее с ног до головы а потом ей придется глотать эту вонючую солоноватую жидкость….

Она надеялась, что может быть дядя занят, и еще не заметил ее отсутствия.

Но дядя, жаждал повода для расправы, только ждал подходящего случая, чтобы излить на девушку праведный родительский гнев. Вот уже месяц, как девочка вела себя безукоризненно, и поводов вынуть из бочки прут просто не было. Воспитателя  стал мучить спермотоксикоз. Теперь Мадлон наконец-то проштрафилась! Как только дядя понял, что 6 часов уже минуло, принялся смаковать предстоящую встречу и заранее выставил скамейку на середину комнаты.

– Влипла! – Мадлон сразу убрала велосипед в гараж.

В альбоме Мадлон хранилась фотография: очень привлекательная девочка, с прической «хвостиком», в белой юбке рукавов и очень коротко обрезанных джинсах, которые выгодно подчеркивали бедра. В таком костюме она обожала кататься на велосипеде, доставшимся ей еще от покойной мамы.

– Наконец-то попалась! – Дядя смотрел за племянницей из окна кабинета и начал испытывать знакомое чувство, которое всегда предшествовало порке и последующей сексуальной разрядке. Он слышал, как Мадлон входит в дом и останавливается, чтобы снять на пороге кроссовки.

«Может, я успею проскочить прямо в свою комнату! А вдруг дядя не заметит опоздания? » К сожалению, ее надежды не оправдались! Когда она проходила мимо дверей папиного кабинета, зычный строгий голос отца выкрикнул:

– Мадлон, сюда немедленно!

Мадлон постучала в дверь в соответствии с отцовскими правилами.

– Однозначно – будет бить! – Ноги девушки дрожали от усталости после велосипеда и от предвкушения порки.

Мадлон понимала, что расправы не миновать и молчала, ожидая, что дядя начнет говорить первым.

Мужчина несколько секунд свирепо рассматривал племянницу и обратил внимание, что Мадлон не в состоянии взглянуть ему в глаза. Он также заметил, что девочка начинает хныкать, что было для него самого частью удовольствия.

– В какое время тебе велено быть дома? – выждав театральную паузу спросил дядя, и Мадлон тихонько пробормотала.

– В шесть часов вечера!

– И сколько времени сейчас, девочка? – продолжил дядя.

Было 6.40, и Мадлон робко прочитала время, что показывали электронные часы.

– На сколько минут это позже, так? – настаивал дядя.

– Да сэр! – Мадлон, стояла посреди своей комнаты, пунцовая от смущения и была готова провалиться сквозь землю. Она бормотала какие-то слова оправдания, вполне хорошо осознавая, что за опоздание на 40 минут ждет нешуточная взбучка,   перешла на обращение «сэр», как требовал разработанный дядей обычай.

... Единственное, что смогла она уловить в потоке гневных фраз заключительная фраза: «.. будешь примерно наказана!"

– И что это означает, моя дорогая? – продолжал дядя, смаковавший каждое мгновение этого разговора. Он наслаждался сопением племянницы, тем, как тот нервно ерзает. Мадлон, стараясь не смотреть отцу в глаза, ответила:

– Сорок ударов соленым прутом!

Дядя достаточно хорошо услыхал ответ, но приказал повторить и при этом смотреть прямо в глаза.

– Сорок ударов! – подтвердила приговор Мадлон, и тут она не выдержала, упав на колени, стала умолять о снисхождении.

– Кредит закрыт! – Дядя достал прут из красной бузины.

Новый инструмент для порки, темно-красного цвета, был тонкий и гибкий, длиной более метра!

Тут воспоминания прекратились. Госпожа Эллин вытащила ее из ванной. Помогла вытереться и сказала:

– У нас в гостях сейчас новобрачные! Работы предстоит много! Надевай ошейник и маску! Для начала поможешь растянуть мальчика на кобыле, а там – посмотрим! И еще, будешь снимать все на видеокамеру!

Многие клиенты обжали подвергать себя порке именно на кобыле. Сегодняшний гость был не исключением. Правда, на этот раз он привел с собой подружку, чтобы та полюбовалась спектаклем, а потом и сама заняла почетное место.

– Да, меня также родители воспитывали, – девушка раскраснелась, а грудь тяжело вздымалась, глядя как голая Мадлон, и затянутая в кожу Эллин раздевают ее мужа. – Вы дадите сорок розог? А он не помрет? Неужели выдержит?

– Мне и в двенадцать лет больше доставалось! – Улыбнулась Мадлон и вспоминая дядины уроки. – Но я старалась не брать кредит!

– Это как? – не поняла гостья.

– Это если я скажу «кредит», значит, на сегодня порка заканчивается. А остальную часть я получу позднее, но с процентами.

– Ну что, – Мадлон посмотрела на клиента, и на раскрасневшуюся его подружку, с интересом ожидающую начала спектакля. – Начнем!

Эллин полюбовавшись вздрагивающим телом клиента, подняла прут и прицелилась, выискивая место на привлекательной мишени.

Мадлон и гостья стали зрителями.

– Укрепи его, Господи! – Юная женщина шептала молитву, ожидая начала спектакля.

– Мы его специально не привязали! – Пояснила Эллин. – Если он поднимется с кобылы прежде, чем я прикажу встать, – Эллин решила пояснить зрительнице правила игры, – твой возлюбленный заработает по два дополнительных удара. Мало того, всякий раз, когда попытается прикрыть руками свой зад, добавлю еще один удар!

Гость не стал кричать, видимо стесняясь, жены, а стиснул зубы и только зашипел.

– Значит, ты так? – Эллин без паузы ударила еще раз.

Рабыня, смотрела, как работает госпожа, и вспоминала…

– Ты можешь растянуть наказание на два раза, – улыбнулся дядя, – но в этом случае пять ударов сверху в качестве процентов! Тебе достаточно просто сказать слово «Кредит»! И привязывать тебя не буду! Штрафной удар за каждую попытку встать или прикрыться!

– Да сэр! – Мадлон поняла, что все предметы вокруг стали расплывчатыми из-за набежавших слез.

Так же, как и госпожа Эллин, дядя делал паузу и прислушивался к исходящим от племянницы звукам. Не смотря на суровость порки, девочка решила молчать.

– Ну, я заставлю тебя голосить! – Дядя стал бить так, чтобы полосы скрещивались друг с другом. В местах, куда попадал кончик прута, стали появляться капельки крови.

Воспоминания прервались, так надо было менять ракурс съемки: к десятому удару клиент сдался и застонал и Мадлон поспешила поймать в объектив его лицо.

«Слабак! – Подумала Мадлон. – Я и дольше держалась! »

Силы в поединке дяди и Мадлон и условия были заведомо неравные: он с прутом, она под прутом. С каждым последующим ударом она издавала все больший и больший шум, так как боль постоянно нарастала.

«Теперь надо заставить клиента нарушить правила! » – Эллин, добившись своего, ждала между ударами, чтобы дать юноше возможность восстановить самообладание, а за одно и спровоцировать на попытку встать с кобылы.

– Может, прервемся до завтра? – К двадцатому удару Эллин сама предложила коммерческую сделку. – Я так и быть, понижу процентную ставку!

– Нет, мэм! – Всхлипывая, простонал клиент.

Мадлон укрепила видеокамеру в штативе и подала госпоже новый прут взамен измочаленного и полюбовалась ее работой: попка напоминала сетку от гриль сковородки.

– Не хочешь брать кредит, – дело твое!

«А мне пришлось туго! – Мадлон налила зрительнице лимонада и вспомнила, как дядя снял штаны, обхватил рукой свой уже возбуждённый фалл, приподнял голову Мадлон и головкой фалла дотронулся до губ.

Сейчас внимание Мадлон заняла гостья: глаза ее блестели, дыхание участилось, а лицо раскраснелось так, что пропали веснушки.

Эллин не торопилась, давая и зрителям и главному герою вкусить до конца прелесть розог. В результате «сеанс» продолжался свыше двадцати минут, так как интервалы между ударами, особенно ближе к концу, удлинялись.

– Укрепи его, господи! – молилась спутница клиента.

Ее лицо раскраснелось, глаза блестели, а грудь тяжело вздымалась.

«Переживает! – поняла Мадлон. – Любит она его! По настоящему, а тут муж попал в такое приключение! »

Когда был исполнен весь приговор, усталая Эллин приказала Мадлон помочь клиенту встать.

– А теперь твоя очередь! – Мадлон посмотрела на девушку. – Твой парень оказался молодцом. Впрочем, ты можешь и отказаться, но денег за сеанс я в этом случае не верну. С тобой поработает моя Мадлон! Ну что, моя милая, еще не поздно отказаться!

– Нет! – Девушка тяжело дышала, глаз, а на лбу выступили бисеринки пота. – Раз смог он, то смогу и я!

С этими словами гостья сняла через голову платье. Под ним оказался купальник «бикини» настолько маленький, что ничего не скрывал. Подумав, девушка сняла и его. Теперь настала очередь краснеть клиенту. Впервые подружка вот так вот обнажалась перед ним, но не для интимных радостей, а для наказания.

– Животом на кобылу! – приказала Эллин, настраивая видеокамеру на вторую серию. – Живо!

Клиентка легла животом на кожаную кобылу, еще влажную от пота супруга.

– Может, тебя привязать? – Спросила Мадлон, настраивая объектив.

– Нет! Так будет не честно!

– Смотри, – шепнула клиентке Мадлон, ты должна оставаться в такой позе на всем протяжении тяжелого испытания, или моя госпожа увеличит суровость порки!

Гостья решилась достойно выдержать суровую экзекуцию от начала до конца и так крепко схватила ножки кобылы, что суставы пальцев побелели от усилия. В комнате стало так тихо, что стало слышно шумное дыхание приговоренной. Гостья не двигалась, не поднимала головы, и Эллин решила, что пора начинать.

– Поцелуй свою возлюбленную! – Приказала Эллин клиенту. – Она это заслужила!

Мадлон поняла, что Эллин видит возбуждение клиента от такого пикантного зрелища и нарочно решил затянет эту порку надолго.

Мадлон ударила, на секунду задержала прут на теле девочки и дернула его на себя.

– Мама! – Юная женщина, забыв обо всем, прикрыла попу руками, за что получила штрафной удар. – Больно! Ой!

– Что заслужила, то и получи! – Мадлон для начала не очень сильно стегнула по загорелой попке. – Покатайся на нашей кобылке!

Все думала, что она соскочит с кобылы, но как ни странно, она промолчала и только напряглась еще больше. Мадлон хлестнула во второй раз, уже сильнее. Молчание. Третий удар оставил на ягодицах слабую красную полосу.

– Сильнее! – приказала Эллин. – Наездницу пусти в галоп!

Мадлон продолжала стегать.

Девушка вздрагивала каждый раз все больше, так как Мадлон попадала уже по наказанными местам, но лишь на пятнадцатом ударе наездница застонала.

Наездница не пыталась сопротивляться, только дрыгала ногами. Однако она заслужила еще три удара, доставшихся ляжкам: на попе уже не было живого места.

Когда порка кончилась, она осталась в той же позе.

– Это все? – спросила она.

Ей понадобилось несколько минут на то, чтобы выровнять дыхание, и Эллин, поняв, что происходит, приказала Мадлон не торопиться.

– Все.

– Главное, что я удержалась и не взяла рассрочку! – Решила она, всхлипывая на кобыле.

А теперь бонус! – Эллин открыла бутылку шампанского и полила пеной попку многострадальной клиентки.

Раздался отчаянный визг.

– А теперь прошу – Мадлон поднесла запотевший бокал к губам девушки. – Ты его заслужила! Иеперь Мадлон, продолжая снимать! Наши голубки хотят пошалить! Они это право заслужила! Впервые в жизни Мадлон видела, как занимаются интимом люди, искренне любящие друг друга.

Так влюбленные оставили видео свидетельство медового месяца.

«Счастливые они, – думала Мадлон, закрывая за  посетителями дверь, – подумать только, мы так крепко высекли обоих, а они после шампанского попросились вдвоем принимать душ. При этом я отсняла весь процесс на видео, включая то, что они вытворяли в душе. Неплохо они начали медовый месяц! Будет, что вспомнить или деткам потом показать. Впрочем, если они эту видеопленку продадут, можно срубить кучу баксов и отдохнуть как следует на Гавайях! Меня дядя никуда не возил, кроме розог – никакой родительской заботы. Обидно!

Мадлон вспомнила, что давно потеряла счет случаям, когда дядя заставлял  согнуться над стулом или лечь на диван, в ожидании укусов прута или хлыста. Фактически, хотя девочка этого не понимала, дядя тайно наслаждался страхом, что испытывали перед ним девочка. Теперь она поняла, что он получал удовольствие от власти над ней, и больше всего ему нравилось слышать просьбы о снисхождении, прежде чем он выполнит родительский долг.