11. Госпожа Мадлон. Из книги Жена госпожа

БДСМ (англ. BDSM — bondage, domination, sado-maso — связывание, доминирование, садо-мазо) — психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение.

(Из Википедии)

Рисунок из Интернета

Кратко: Мадлон сбежав из дома от строгого и похотливого дядюшки работала проституткой на бензоколонке, пока ее не изнасиловала банда негров.

Она решила прыгнуть с моста, но ее подобрала госпожа Эллин и сделала своей любовницей, компаньонкой и рабыней... Но воспоминания ранней юности не хотят их обеих отпускать. Да и как тут забудешь, когда кругом озабоченные клиенты!

Глава одиннадцатая. Госпожа Мадлон.

Пара Эллин-Мадлон госпожа-рабыня работала слаженно. Но с каждым месяцем здоровье Эллин ухудшалось. Все больше и больше времени Эллин проводила в клинике.

– Эх, моя любимая Эллин! – Мадлон посмотрела на фотографию, где они снялись вместе на отдыхе в Майами. – Спасибо тебе за науку! Завтра я вышлю чек в твою больницу.

Мадлон пришлось работать самостоятельно, а Эллин большую часть времени проводила в клинике. К сожалению, привычка курить не прошла  даром, и смертельный недуг подтачивал здоровье совсем не старой еще женщины.

Мадлон честно высылала ей причитающуюся долю доходов, а в качестве рабыни нашла Юту, молодую женщину из Филиппин.

Небольшой рост, ладная фигурка делали ее похожей на школьницу, что очень нравилось постоянным клиентам. У Юты черные прямые волосы, стриженые под каре  и огромные черные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Смуглая кожа, нежный овал личика и пухлые губки делали юную женщину очень привлекательной.

Работа в стиле БДСМ ей не нравилась, но ей были очень нужны деньги: ее муж сидел за наркотики, свидания стоили дорого.

– Знаешь, Мадлон, – Эллин уже не походила на ту ухоженную сорокалетнюю женщину, что спасла девушку от прыжка в бездну, – на мне великий грех, и я несу за него покаяние. Ты знаешь, я расскажу тебе сегодня то, чего я не рассказывала никому. Теперь все равно! Очень скоро я превращусь в горсть пепла, и мои воспоминания улетучатся, растают как дым!

Помнишь нашу первую встречу, я рассказывала тебе, как меня изнасиловал отчим? Так это не вся правда! Тогда я встала с дивана, сгребла одежонку, все еще плача от боли, ушла на кухню, готовить мясо на ужин. И тут я поняла: выход есть! Крысиный яд всегда был у нас дома. На этот раз я решилась: убью и его и себя!

Стушила мяса с чесноком. Вылила туда адское зелье и стала ждать!

Так вот, моя сладкая, ты от дяди сбежала, а я своего отчима убила! И теперь небеса решила воздать мне по заслугам!

– А как ты сама осталась в живых? – поинтересовалась Мадлон.

– Все очень просто! Я струсила! Он запивал еду виски, собирая затащить меня в постель еще раз, и яд подействовал быстрее. Я, поняв, что с ним и со мной творится, убежала в туалет и сунула два пальца в рот… Потом мне пришлось полежать под врачом, который обещал изменить диагноз, если я буду с ним нежна и ласкова. Я выполняла все, что этот гад в белом халате требовал, а был это тот еще извращенец!

От отчима я родила сына. Мама была католичкой и запретила делать аборт. Она воспитывала моего Джона, как родного сына, а я уехала счастье искать… Деньги им посылала, а мама умудрилась их очень выгодно вложить! А грех убийства на мне висит, вот и решил Господь воздать мне за грехи мои тяжкие! Есть и еще один грех: меня сигареты сгубили! – говорила она на последнем свидании в больнице, – в память обо мне, пожалуйста бросай курить!

Бизнес и дом я оставляю тебе. И еще, храни наше старое зеркало. Это все, что у меня в память о бабушке осталось! Она говорила мне, что зеркало волшебное и может принести счастье своему обладателю! Мне не повезло! Это зеркало висело в спальне. И помнит, как отчим меня насиловал! Оно много чего помнит!

Это был последний разговор Эллин и Мадлон.

К сожалению, болезнь оказалась сильнее усилий врачей.   По завещанию  Эллин, ее тело кремировали, и теперь от нее осталось несколько фотографий, урна с пеплом и много хлопот с адвокатом. Сынок Мадлон не хотел смириться с тем, что оказался не единственным наследником.

«Юта тебе и в подметки не годится! – Мадлон посмотрела на сигареты, оставшиеся от Эллин, хотела закурить, но передумала. – Но одной работать нельзя, да и скучно! »

– Юта, – приберись! – Мадлон смяла пачку и бросила ее в мусорное ведро. Дом  казался каким-то пустым и заброшенным, не смотря на все усилия Юты. Пока все вещи Эллин висели на своих местах, как будто хозяйка вот-вот вернется.

– На сороковой день отдам все в армию спасения! – Решила Мадлон. – И это старое зеркало в первую очередь! Все ее вещи отдам, кроме маскарадных костюмов и наших девайсов! – Ненавижу сидеть так, без дела! – Госпожа Мадлон, как ее почтительно звали клиенты, сидела и листала старый альбом с фотографиями. Это все, что осталось от прошлой жизни.

Где-то там, в одноэтажной Америке теплого города Калифорния остался старый дом, могила матери, и мечты о жизни нормальной женщины, ласковой жены, расписанием школьного автобуса и прочих семейных радостей нормальной дружной американской семьи. Но этот путь был уже много лет назад отрезан раз и навсегда.

– Как говорится, жизнь – театр, а люди в нем актеры! Только вот мне выпала очень печальная роль! Правильно говорила госпожа Эллин, вечная ей память! Только дядюшка мой был из рук вон плохим драматургом. Вот мне восемь лет, – Мадлон перевернула страницу. – Можно сказать первый выход на сцену! Последняя фотография вместе с живой мамой! Бедная мамочка, надеюсь, ей хорошо на небесах. Во всяком случае, лучше, чем мне без нее! А вот и мой дядюшка, чтоб его черти прибрали!

Женщина подавила желание вырвать фотографию улыбающегося, начинать полнеть, мужчины из альбома, но помня отрывок из Библии: кто злословит отца своего и свою мать, того светильник погаснет среди глубокой тьмы, в очередной раз оставила снимок на месте.

– И почему он не подох вслед за моими родителями? – Мадлон встала, и пошла варить кофе. – Да простит меня Господь за греховные помыслы, но его я никогда не прощу! Свист кофейника отвлек ее от печальных воспоминаний. Она посмотрела на фотографию Эллин черной рамке. И вздохнула.

– Надеюсь, тебе Эллин там хорошо! А у меня тут проблемы: сыночек твой хочет меня разорить! И при этом он хочет меня как женщину! Или я вообще ничего в мужиках не понимаю! Свалился, как снег на голову! На похороны, говорит не успел прилететь! Зато успел адвоката нанять! Зря он думает, что ему тут хоть немного обломится! И вообще, ты была права, все мужики гады ползучие и кобели вонючие, что сынок твой, что мой папочка, что наши клиенты!

Налив чашечку ароматного напитка, Мадлон вернулась в комнату, листать старый альбом.

Сейчас никто бы не узнал в красивой ухоженной леди с холодным металлом во взоре перепуганную девочку, панически боявшуюся дядюшкиной расправы и того, что после нее следовало. Однако, раны в ее душе еще саднили и по ночам мучили кошмары.

В комнате царил полусумрак. Единственным источником света была маленькая лампа заправленная маслом, что стояла сейчас на прикроватном столике. Огромное полукруглое ложе госпожи было едва различимо во тьме.

"А не пошалить ли мне с Ютой?" - Мадлон стояла спиной к открытому окну, откуда тянуло приятной ночной прохладой. Поскольку ночь   была безлунная, старинное зеркало отражало на фоне тёмно фиолетового неба только черный силуэт госпожи.

– Я здесь,    сообщила Юта.– Что будет угодно, госпожа?

– Раздевайся,    приказала она. Полностью. И надевай страпон!

"Она меня захотела!" – Юта   без лишних разговоров  сняла платье.

Мадлон зажгла ночник и надела ночную сорочку черного цвета, кружевную, и короткая.

"Даже в постели я как госпожа, буду слегка одетой, а рабыне одежда не положена…." "Мне и за это платят! – Юта, застегивая ремешки страпона, любовалась великолепной  фигурой госпожи. - С Мадлон хорошо, но с мужем лучше! Тюремные свидания слишком редки и слишком коротки!"

Мадлон была стройная, крутобёдрая, высокие груди   отчетливо проступали под тонкой тканью, так, что соски выпирали. Юта ощутила тонкий аромат  духов.

"Сегодня я буду страпонессой!" – Иначе понять приказ госпожи было нельзя.

– Юта, ты хочешь меня?

–   Да. О да! – филиппинка чуть осмелела. – И госпожа мне позволит?

– Позволит, а будешь плохо стараться – выпорю!–  ответ  носил оттенок,   лёгкой игривости. Ты меня знаешь!

Юта улыбнулась и достала   гель "Shiatsu Cherry",    из серии Сады Любви – стимулирующий гель с возбуждающими эссенциями! Одной рукой она ухватила  страпон   начал растирать гель по страпону.

" Гель имеет вкус и запах вишни!" – Мадлон наблюдала, за Ютой.

Потом, вдруг порывисто обняла филиппинку и их губы встретились в долгом, сладком, умопомрачительном поцелуе. Потом  принялась целовать молодую женщину в шею, глаза, щеки.

Руки девушки проникли под подол сорочки и обхватили выпуклые упругие ягодицы.

"Хорошая у меня девочка! – Она издала стон удовольствия. Жаркие страстные поцелуи филиппинки сводили   с ума. – Далеко пойдет!"

Она гладила  нежные бедра, потом вторая рука   забралась под подол,    и протиснулась между горячих, влажных ляжек.

Страпон погрузился внутрь полностью. Госпожа застонала от удовольствия и стоны  становились всё громче и протяжнее по мере того, как Юта быстрее и быстрее двигала страпоном.

Она спустила с левого плеча бретельку, потянула   вниз, обнажая грудь. филиппинка, шумно, возбужденно дыша, тут же приникла губами к затвердевшему соску.

– О да, да! – Мадлон откинулась немного назад. – Целуй меня, везде целуй, как мужа во время свидания в тюрьме!

Вниз сползла правая бретелька. Теперь, Юта осыпала страстными поцелуями, уже обе груди Мадлон. Языком игралась с   торчащими возбужденными сосками. В конце концов, сорочка сползла до уровня живота, где и осталась.

– Я хочу тебя, – молодая госпожа, прижималась всем телом к филиппинке. – Возьми меня. И постарайся, чтобы мне понравилось!

филиппинка уложила госпожу на спину. Издав протяжный стон Мадлон раздвинула ноги.

– Ну же, давай! Сделай это еще раз.

Юта легла на госпожу сверху. Их губы слились вновь. Сладкий, жаркий поцелуй. Языки скользят друг по другу, горячие толстые губы филиппинки жадно впиваются в   рот. Головка страпона прижалась к «киске» Мадлон. филиппинка надавила, начала проникать. Страпон без труда  проникал в вагинальную дырку. Было иное ощущение, описать которое невозможно никакими словами. Наслаждение, в купе с ощущением какой то чужеродности входящего  страпона. А Юта давила и давила и проникая всё глубже. «Киска» Мадлон начала поддаваться.

– Да, наконец,    выдохнула молодая госпожа, ощущая невероятную наполненность своего лона. – Продолжай.

Юта начала не спеша двигаться взад вперёд. Мадлон закинула ноги на плечи Юты. Из груди молодой женщины начали вырываться стоны и короткие вскрики. Сильнейшее наслаждение затопило   горячей волной.

–  Быстрее,    зашипела она. – Шкуру спущу!

"Ей нравится!" – Юта усилила ритм.   Страпон нырял в  Мадлон с мокрым чавканьем и весь блестел от смазки. Молодая госпожа потекла  напором, а Юта слегка  продолжала мять и тискать  груди Мадлон. Пальцы  играли с сосками молодой женщины, оттягивали и покручивали их.

Прошло ещё несколько минут.   Филиппинка вгоняла страпон   уже в полную силу.    Мадлон постанывала от наслаждения, приближаясь с каждым мгновением к пику   удовольствия.

Наконец, Юта довела госпожу до оргазма. Сладкий стон   перешёл в полубеззвучный хрип, а потом снова прорвалась с ещё большей силой. Спазмы начали сотрясать тело Мадлон. Она лежала с задранными вверх, раскинутыми в стороны ногами. Бедра конвульсивно подергивались, а страпон   вонзалась и вонзался доводя господу до дикого исступления.

Юта понимая, что на этом ещё не всё, потихоньку вытащила  сплошь мокрый, липкий  страпон.

"Сейчас госпожа придёт в себя, отдохнёт и ей захочется продолжить!" – филиппинка и сама хотела продолжения.

Ты была великолепна!   –   простонала Мадлон, приподнимаясь на постели. Она обняла Юту. – Из тебя получится хорошая рабыня!

– Я рада, сделать приятное моей госпоже,    сказал Юта. – И я готова продолжить, если вам будет угодно.

О! Мне будет угодно! – рассмеялась Мадлон. – А сейчас поджарь нам яичницу из перепелиных яиц!

– О поторопись! Юта, нам скоро работать пора! – На кухне Мадлон проверила состояние пучка длинных ореховых прутьев, замоченных в высокой пластиковой бочке. Такое простое приспособление позволяло прутьям просаливаться по всей длине и не занимало много места.

– Хороший рассол ты сделала, – Мадлон добавила в рассол немного водки. – Качественный!