Мои любимые глаза. Тематика: Порно на глазах у мужа

- Купи мне эти сапожки!

- Так, сейчас посмотрим… Господи Боже, да они стоят 40 тысяч!

- Ну, у тебя же есть, купи…

- Любимая, ты же знаешь, я коплю на компьютер

- Сдался тебе этот компьютер, и так постоянно ты в учёбе, а с новым компьютером будешь совсем мало времени мне уделять!

- Но я же не играть на нём буду, я займусь видеомонтажом, я буду учиться  делать вирусные ролики, это моя мечта

- А я не твоя мечта?

- Солнышко, ты моя главная мечта, но ты сбылась, ты со мной, и мы можем помогать друг другу, поддерживать

- Так, ты меня любишь?

- Люблю, конечно, что за вопрос!

- Ну так докажи!

- Но разве не достаточно доказательства, что я с тобой, что я еще должен сделать?

- Купи сапожки

- Ох Господи, хорошо…

- Ура ура ура!

- Стой стой, а ты меня любишь?

- Люблю люблю моего заю

- А докажи

- Но я с тобой, здесь, обнимаю тебя, разве это ни о чем не говорит?

- Вот и я о том же

- Что?

- Ничего ничего, сделай мне минет

- Что ты с ума сошёл, фу какая гадость!

- Гадость? Что ж а то, что мы живём вместе больше года и практически с первого нашего секса я регулярно делаю тебе куни, это не в счет?

- Ну я девушка, что в девушке может быть противного

- А что вообще может быть противного в любимом человеке…

Она немного помолчала – «Ладно, давай не будем ругаться, неужели тебе обязательно так важно это в отношениях? »

- Честно – нет, просто ты многое от меня требуешь, но мои просьбы не выполняешь…

- Ладно, забудь, не надо мне сапожек, пошли в кроватку

- Хех, пошли…

Оставив свой старенький компьютер, я, уводимый за руку Настей, пошёл к кровати. Она нежно держала меня за руку и ехидно улыбалась. За год наших отношений я уже научился определять по ее улыбке, искренне ли она хочет меня, или же она хочет залезть ко мне в карман за деньгами на очередные побрякушки. Не знаю, за что я ее так сильно люблю, но эта ехидная улыбка, все чаще заменяющая искреннюю, тянула меня к себе неизбежно, как вода в раковине смывает паука… 

Как и у всех – наши отношения начинались сказочно и даже невинно. Я ее любил, как цветок, заботился о ней, оберегал, сдувал пылинки, выполнял каждую просьбу, она же была такой неприступной, такой хрупкой с виду, но недоступной для меня - романтика в душе. Но время шло, я смелел и становился напористее, но всё, же любовь была сильнее любых других эмоций, как бы мы, ни спорили – в итоге я всё равно рано или поздно ломался.

Но на этот раз речь шла о моей мечте и моём будущем - видеомонтаж, создание роликов, съёмка. Я оканчивал институт дизайнером и мечтал о спокойной жизни с любимой девушкой   и интересной работой. Сейчас же, ведомый девушкой моей мечты в постель, я боялся, что все может полететь к чертям. В глазах, цвета корицы я видел будущее, где я работаю в офисе, не высыпаюсь, меня прессует начальник на работе, а дома колотит жена, в итоге я спиваюсь, теряя работу и жену со всем имуществом, становлюсь бомжом или просто отупевшим от алкоголя сорокалетним стариком одиночкой.

Но, мысли мои тут же покинули голову, когда я понял, что лежу на кровати под Настей, а она, сидя на моих ногах, медленно расстегивает мне молнию на джинсах. Тёплая ладошка, нежная, как суфле, проскочила внутрь и коснулась моего члена, который был уже готов к любым приключениям, и, хотя путешествие обещало быть привычным, оно никогда бы мне не надоело. От сильного возбуждения я уже тёк, и ладошка моей красавицы скользила по члену с лёгкостью, я лишь слегка ощущал давление и расслабился в нирване, забыв обо всем на свете, а вскоре в моих губах очутился сладкий плод, который стоил всех других – сочные пухленькие, как у младенца, губки Насти. Тёплые слюнки стекали в меня, и я пил этот сочный нектар, но этого было мне не достаточно, я чувствовал, что перевозбуждаюсь и, приподнявшись, перевернул Настю под себя. Отползая назад, я попутно стягивал её обтягивающие чёрные штанишки, обнажая гладкие стройные ножки. Свой оранжевый топик она в спешке сняла сама, и розовый кружевной лифчик отбросила в сторону. Показывать свою упругую роскошную грудь 3-го размера она не стеснялась. Её сосочки стояли, как пики, направленные в моё сердце, слабое до девичьих грудей, но её грудь была для меня идеалом. Она возбуждающе колыхалась под активным движением раздевающейся девушки. Вот на ней и осталась последняя преграда – розовые трусики с белым кружевным обрамлением и темноватым  пятнышком между ног, настолько она была заведена, но я решил совсем лишить её разума. Раздеваясь сам, я припал к её груди, то сося, как голодный младенец, то лаская и облизывая языком вокруг сосочков, щекоча их так, что она, то хихикала, то выгибала спинку, тяжело дыша, ловя оргазмы от взрывного возбуждения.

Когда между её ножек натекло столько, что трусики были пропитаны соком насквозь, а на простыне образовалась крупная липкая горячая лужица – я стащил последнюю одежду с Насти. Уже от этого движения она вся дёрнулась, стоня так, что я чуть не кончил. Она в безумии то разводила ноги, то сводила, трясь набухшими половыми губками, друг о друга, то, смыкая их, то раскрывая, и растягивая капли соков на киске, которые превращались в манящие ниточки райского нектара. Я смело раздвинул её ножки, в таком состоянии она обожала грубые движения, каждое резкое касание пускало по неё взрывы эйфории. Держа её ножки, больше похожие теперь на двух диких змей, я припал к её влагалищу, которое сейчас полностью оправдывало своё название. Я не лизал ее, я буквально пил, всасывал божественную амброзию, концентрированное ЛСД, я погружался в её истекающую киску, дыша чудным ароматом, и почувствовал накатывающий оргазм. Боже, я ещё никогда так не кончал, не входя внутрь девушки, не считая моего самого первого секса.   Я кончил прямо на кровать, даже не думая, куда летят потоки моего кипящего семени, мои яйца просто взорвались, а из них, через всё тело, прошла взрывная волна, но я и не думал останавливаться.

Настя уже билась в конвульсиях и кричала: «Трахни меня уже! Трахни, а не то я тебя на части разорву! » Ну, мне пояснений и не нужно. Я провёл последний раз языком по всей её киске, от низа вверх, слизав остатки сока, правда лишь на мгновение, потому, что моя крошка текла, как кипяток из чайника. Я немного повертел её ноги, дразня её, она же была уже вся красная, в каплях влаги, а наша кровать была безумно мокрой, под её телом. Но нам было не до этого. Я вытер свой член от стекающих остатков спермы простынею, и сел на коленях так, чтобы оказаться рядом с киской этой текущей сучки. После того, как я кончил, возбуждение слегка спало, и я уже не боялся кончить слишком рано, а мой член, благодаря здоровому образу жизни, даже после того, как я залил полкровати спермой, стоял, как ракета, готовая к запуску.

Слегка помучив её, потерев головку члена об её мокрые липкие губки, ради дрожащего дыхания, которое я обожаю, я медленно ввёл член в её царственное лоно. У Насти перехватило дыхание. У меня тоже. Я чуть не упал. Мой член был твёрдым, как сталь и был настолько непоколебимым, что совсем не двигался, казалось им можно забивать гвозди. Я думал, что он сейчас лопнет, закрывая глаза, я ощущал его больше, чем себя самого, будто это я весь вхожу в Настю, но кончать было пока нечем, а впереди ждало самое главное, финал. Медленно выводя член из скользкой и раскалённой киски, я резко всадил его обратно, Настя вскрикнула и я снова повторил это движение. Только быстрее, всё быстрее и быстрее, головкой торчащего вверх члена, я упирался в точку G и толкал матку, от чего Настя, покрывалась испариной, вертелась и стонала, периодически вскрикивая. Ускоряя темп, я наклонился над ней и практически лёг на неё.   С каждой фрикцией мы тёрлись скользкими от пота, гладко выбритыми лобками, животами и грудью друг о друга. На поцелуи не хватало воздуха, стало жарко, как в бане, я в порыве страсти мял её грудь, как тесто одной рукой, а второй ласкал попу, и тут в адском пламени всё закрутилось и взорвалось! Мы одновременно кончили так сильно, будто из фонтана разлилась по всей Настиной утробе моя сперма и тут же была вынесена оттуда фонтанами Настиного сквирта. Казалось, оргазм длился минут 10, потом мы уснули на кровати, пропитанной нашими соками.

Я проснулся ночью и сел за комп. Настя продолжала спать. Я занялся практикой, для подготовки к экзаменам, пока Настя спит, у меня было время. Да, она мне очень мешала заниматься учёбой и любимыми делами, ограничивала моё общение с друзьями и родными, но я её любил и не мог бросить. Вот я смотрю ан неё, спящую в слабом голубом свете моего монитора, и при мысли о том, что кто-то другой спит с ней, любуется ей, обнимает её, у меня сжимается сердце, и слёзы наворачиваются на глаза. Я бы отдал всё, чтобы быть с ней всю жизнь…

Но, вот я отвожу взгляд от этого спящего чуда и вижу будущее, где я неудачник без достойной работы, на которую я способен, без образования, к которому у меня есть интерес, без друзей, которым я пока интересен и без родных, с которыми, сам же, теряю контакт. И этого всего меня способна лишить она, моя любовь. Бросить её я не могу, но и жить дальше, так же, тоже… Нужно что-то придумать. И с этими мыслями я вернулся к работе.

Утром, когда на часах было около десяти, в субботу, Настя зашевелилась у меня за спиной и проснулась. «Милый, опять ты за компьютером, иди ко мне…» - потянувшись, милым голоском сказала она. Это резко вырвало из головы тщательный отсчёт кадрирования моего ролика, который обещал стать первым моим вирусным видео, правда доделать я его мог бы только на новом компьютере, но создать проект и на старом не составляло труда, пока идея свежа. Но нежные Настины ручки у меня на плечах смыли чёткий образ будущего видео, как прилив смывает надписи на песке… В моей душе что-то сжалось, во всеобщем тепле и аромате любимого женского тела, внутри что-то сплотилось в твёрдый кусочек льда, и, словно воткнулось в живот,   мне захотелось это вытащить.

К своему удивлению я сказал: «Пошли в душ». Настя хихикнула мне в ухо и побежала, топая пяточками в ванную, включить воду, чтобы набрать немного, она любит, когда тёплая вода омывает её ножки. Я, не выключая компьютер, пошёл за ней. Остановившись у входа в ванную, я облокотился о стену и наблюдал, как стоящая спиной ко мне Настя, настраивает температуру, слегка наклонившись вперёд, выставив аппетитную попку. Когда Настя взяла затычку для ванны и стала закрывать ею отверстие, она совсем наклонилась, слегка расставив ножки, и я увидел её киску, блестящую от засохшей спермы и её соков. Я мгновенно возбудился, скинул трусы, которые уже болезненно давили, и подарил своему дружку свободу. Но он хотел не просторов, а узенькую щёлочку, впереди меня.

Я тихо подошел к Насте сзади, нежно провёл по её попке руками, сжал её и в ответ услышал тихое мурлыканье. Она поднялась, прижалась ко мне спиной, запрокинул голову, и поцеловала меня, в губы… Я развернул её к себе и она спиной, зашла в ванну, я за ней. Прижавшись спиной к стенке, она расставила ноги и страстно смотрела мне с глаза, а я, водя членом вокруг её пупочка, смочил слюной пальцы правой руки и погрузил их в киску. Сначала там было не очень мокро, но вскоре мои пальчики сделали своё дело и Настя потекла. Я, натянув кожу на члене для большего удовольствия, медленно вошёл в неё снизу, она так сладко простонала, что я просто не мог тратить время на нежные прелюдии, и внезапно начал буквально ****ь её, вверх вниз, так сильно, что она стала припрыгивать, крича: «Да, да трахай меня сильнее! Ааа! Оооо Боже, что с тобой, ты так возбудился! Ааа! Обожаю тебя! » И она вцепилась в мою спину, и начала целовать и облизывать мою шею, но сильная тряска вызывала неустойчивость и Настя уже не могла стоять, от бурного секса, казалось, что кровь не успевает доходить до ног, всё скапливалось в наших пылающих гениталиях. Настя стала вертеть руками, стараясь за что-нибудь  ухватиться, повалив с полок шампуни в к нам в ванну, а я, держа её за талию одной рукой, второй упёрся в стену, чтобы удержать нас. Ноги немели, мой член тёрся о текущую нашими соками и сконденсировавшимся паром киску, липкая сочная слизь стекала по нашим ногам, я упорно насаживал её на себя, и казалось, вот-вот кончу, но организм будто забыл об этом, опьянённый вместе со мной мокротой и теплом девичьего тела. Я резко развернул Настю, попой к себе и всадил ей, снова до предела, не теряя темпа, в надувшуюся покрасневшую киску. Смазка превратилась во взбитую пену, мне хотелось, чтобы это было вечно, и в голове промелькнула мысль, что именно таким должен быть последний раз. Да, я не кончу так быстро. Настя ловила оргазм за оргазмом, крича изо всех сил. А моё сознание будто застыло в мгновении, будто время остановилось.

Я смотрел на лицо Насти, на торжество в её мимике и крике смешанное со смехом, воплями радости и пошлыми просьбами. Я будто перестал всё чувствовать, в шуме набирающейся воды, шлёпанья хлюпанья наших тел и стонах Насти я прошептал: «Прощай…», взял свободной рукой лезвие бритвы с полочки и, наклонившись вперёд, целуя Настину шейку, перерезал ей горло…

Как так вышло и почему, я не знаю, видимо в порыве секса, когда сознание затуманилось эйфорией – наружу вышло подсознание, мои настоящие желания и мечты. Мозг, и так обделённый кровью, отключился практически сразу, после пары конвульсий, которые и заметны не были на фоне предыдущих судорог экстаза. Настя обмякла, теряя сознание, а я медленно опустил её в ванную, положил, из её горла ещё брызгала кровь, но она была без сознания. Господи, эта алая кровь, из её сердца, которое прячется за роскошной грудью… Кровь, стекая по шее, спускалась вниз, и текла по грудям, создавая такую прекрасную картину, каких я не видел никогда и не увижу больше. Я припал губами к грудям и сосал их, вылизывая кровь, сладко-металлическую на вкус. Кровь любимой девушки, кровь, которая текла по её сердцу, что меня любило, по её грудям, что я ласкал, по её киске, что я трахал…

И сейчас, всё ещё возбуждённый, я снова вошёл в её сочную, пока что раскаленную пещерку и принялся ****ь её, отправляя в последний путь. Ускоряя фрикции, рукой направляя член так, чтобы он упирался в точку G, я наконец-то разразился бурной струёй семени, такой горячей, что, казалось, я ошпарился. Матка сокращалась как бешеная, закачивая в себя сперму, будто пытаясь засосать меня, оргазм не заканчивался, я уже выстреливал пустотой, в неизведанные области Настиного чрева. Последние конвульсии оргазма, я падаю в ванной на Настю, внутри которой ещё немного колеблется нежная поверхность её влагалища, задеваю каким-то макаром кран, вода выключается и я погружаюсь в тишину…  Лишь медленное биение сердца под моим ухом, нарушает её. Тук-тук, тук-тук… Я прижался к Насте изо всех сил и, когда сердце прекратило стучать, я вырубился.

Проснулся я от того, что стал замерзать. Прохладная красная от крови вода омывала моё тело, а подо мной лежала Настя, уже холодная, но такая мягкая и приятная на ощупь… Болезненное ощущения в подушечках пальцев побудило меня вылезти из ванной. Капли  разбавленной крови капали с меня на пол, а я стоял и смотрел на прекрасное обнажённое тело своей любимой. Она была прекрасна, как всегда, но теперь в её внешности был какой-то готический покой, бледность нежного лица и юное тело, скрытое под алой жидкостью, как под шёлковым одеялом… Я протёр пальцем ранку на шее, очистив от загустевшей крови, провёл рукой по холодным, слегка твёрдым грудям, наклонившись, поцеловал Настю в губы и открыл слив воды. Наверное любой здравомыслящий человек на моём месте паниковал или думал, как избавить от трупа, но я просто любовался на открывающееся из под стекающей крови, тело, слегка колеблющееся от течения, неестественными расслабленными движениями. Настя соскользнула в центр ванны, ножки слегка согнулись, упёршись в край и, когда вода сошла, я принялся отмывать Настюшино тельце от крови. Её пальчики слегка набухли в подушечках от воды, а ноги стали синеватыми от скопившейся там крови. Как запятнанная картина Микеланджело, Настя лежала с синюшными ногами в ванной, в пятнах осевшей крови, я не мог это так оставить. Снова взяв лезвие, я перерезал вены на её стопах, и слил кровь. Ножки обрели приятную белоснежную расцветку. Затем я включил душ, взял губку и начал нежно отмывать Настино тело.

Спустя немного времени всё было сделано. Я вытер Настю досуха, взял на руки и отнёс на кровать. Положив её на постель, пропитанную нашими вчерашними излияниями и пахнущую сексом, я сел рядом с ней. Слегка потемневшие губки, приоткрытый ротик, немножко потерявшие тонус, но ещё красивая и приятная грудь, всё это возбуждало меня. Мне стало невероятно спокойно. Да, моя любовь была мертва, но в душе у меня был покой от того, что она не уйдёт к другому, она не достанется уже никому и никогда. Она будет только моей, хотя бы какое-то время. И, Господи, она молчала!!! Она больше не будет ставить мне условия, требовать бессмысленные жертвы…  Я был свободен от её минусов и всё же имел возможность достойно с ней попрощаться. Что будет потом – я не думал. Я чувствовал только свободу, а видел только обнажённое тело моей мечты.

Медленно я лёг на неё, уже не держась локтями, я просто расслабился и лёг, сдавив её…  Она молчала.   Нащупав холодную слипшуюся киску, я ввёл свой стоящий член в неё, внутри было холодно и вязко от скопившейся жидкости. Я начал трахать её, внутренний холод и необыкновенная густая жижа и соков, пропитанных влагой из ванной, придавали мне необыкновенные ощущения. Её тело колебалось от фрикций совершенно безжизненно и беззащитно. Прохладная вязкость охватывала мой член, как холодный бриз в жаркий день. Я начинал медленно, разлепляя членом слипшееся влагалище, но потом вошёл во вкус, сначала казалось, что я ебу жвачку, но потом скользить стало проще, и я стал ускоряться, забыв обо всём от удовольствия.

Через несколько минут я почувствовал что больше не могу сдерживаться и уже надумал кончить, но тут вспомнил о своей давней мечте о справедливости и решил вернуть себе долг. Я остановился, отдышался и медленно извлёк пенис из влагалища Настиного тела, за ним тянулись густые нити омертвевшего сока со странным запахом, напоминающим сырую рыбу. Я переместился к её голове и поднёс член к её синеватым губам, провёл склизкой головкой по ним. Мягкие и прохладные, они так и манили меня войти в них.   Я поднёс к ним руку и засунул в рот палец, приподняв губы. За ними виднелись белоснежные ровные зубки. Настя всегда была крайне гигиенична и следила за собой. Далее я нащупал языку, который был дальше обычного, видимо из-за смерти. Устав сдерживаться, я вновь вернул член к губам и, немного поводив по ним, раскрыл пальцами рот, что, кстати, оказалось чуть напряжно, видимо тело начинало коченеть, и от несдержанности, резко засадил ей во всю длину. Я словно потерял рассудок. Необычность ситуации заставляла меня забыть о нежности и осторожности, и я стал жёстко трахать Настю в рот, до тех пор, пока я не кончил большой порцией спермы, да так, что она потекла через край рта.

Немного придя в себя, я извлёк член из ротовой полости и посмотрел внутрь. В порыве инстинктов я, оказывается, затолкал язык в гортань. Но теперь меня ничто не беспокоило. Я закрыл её рот, вытер краешки губ простынею, обнял её, положив голову на грудь, и уснул.

Когда я проснулся, снова была ночь. Я сильно проголодался, рядом по-прежнему лежало тело Насти, ещё более бледное, с синими губами и киской. Она начинала терять былую красоту… Тогда мой разум вновь вернулся ко мне и, пересилив чувства, я понял, что мне нужно избавиться от тела и, хотя его было жалко, разложения я никак не мог предотвратить, исключая способы, которые сильно ухудшают прижизненную внешность, вроде мумифицирования или сохранности в формалине. Я смотрел на Настю, гладил её опустившуюся грудь, и уже твердеющий живот и понимал, с горечью в сердце, что больше никогда её не увижу. Я решил, что наше прощание должно быть незабываемым и возвышенным. Не как у всех, когда кто-то из пары плачет над могилой умершего любимого, сначала слёзы идут днями или неделями, потом раз в год, а потом, если любовь была, то слёзы превращаются в трогательные рассказы над могилой о том, как идёт жизнь дальше, без него. А в иных случаях, могила зарастает травой, пока выживший супруг или возлюбленный трахается с новой любовью…

«У нас будет всё не так Солнышко» - прошептал я, гладя её рыжие пряди волос: «Я навсегда останусь тебе верен, я сделаю тебя частью меня». Я встал и пошёл на кухню. Взял набор ножей и отнёс их в ванную. Вернувшись в спальню, я поднял Настино тело и снова понёс в ванную. Настя была уже не такая мягкая и расслабленная, её мышцы постепенно коченели и, казалось, что она ещё жива и напряжена. Я уложил её в ванну и погладил по голове, потом плавно провёл рукой по телу вниз, по виску, щёчке и груди, я положил руку туда, где раньше билось сердце,   моё любимое сердечко. Я взял нож побольше и с усилием воткнул ей в грудь и вынул его, затем вставил в отверстие нож с зубцами и начал пилить грудную клетку по направлению к плечам.

С трудом я управился и раскрыл, как заржавевшую дверцу, с хрустом, её грудь. Внутри скрывались нежные, но уже сдувшиеся и обмякшие лёгкие. Я с печалью пожалел, что не взглянул на них раньше. Чувствовалось, что они были прекрасны ещё недавно. Но меня интересовали не они, а самый центр открывшейся картины – сердце. Я погладил его, оно было в какой-то слизи, висело на венах и артериях. Я всё перерезал и достал сердце рукой. Из него капали остатки крови. Я поднял маленькое, с Настин кулачок, сердечко вверх и чуть не заплакал. Вот оно, дающее жизнь, дающее чувство, как говорят люди… Нет ничего трогательнее и романтичнее, чем смотреть на сердце любимой девушки. Я поднёс его к лицу и вдохнул его запах, оно пахло кровью, но в нём казалось, был какой-то запах нежности, сладкого мёда или цветов, это было едва уловимо, может мне просто казалось из-за разыгравшихся чувств, но это меня растрогало. Я поцеловал сердце, а потом снова и снова. Я целовал его и ласкал, облизывал его от слизи и крови, я целовал его взасос, проводил языком по отверстиям артерий и вен, слизывая остатки крови. Древние считали, что душа человека заключена в крови, и я будто впитывал душу Насти, с её кровью, я словно снова соединялся с ней в тантрическом фантомном соитии, большем, более высшем, чем физическое. Словно моя душа сливалась с её душой, уже ушедшей, но частично всё равно оставшейся со мной. Внезапно наплывшая страсть, как оргазм души, как взрыв всего сознания ударило в меня, слёзы чувств хлынули из глаз, а я зубами вырвал кусок от сердца и стал его есть, есть самозабвенно, наполняя себя Настей. Соединяясь с ней навечно. Не заметил я, как съел всё сердце, вытер рот от крови и понял, что снова возбуждён до ужаса.

Я хотел Настю всю, каждую её частичку, каждую молекулу, каждый её атом. В безумии я выволок её из ванны на пол,   схватил самый острый нож, надрезал её руку, и стал трахать её в открывшуюся рану, потом вторую руку, ляжку, голень, я снова и снова делал надрезы и вводил головку члена во все ранки, но я хотел войти глубже. Тогда я хотел проткнуть ей живот, чтобы трахнуть туда, но вспомнил, что могу попасть в желудок с кислотой или кишечник, что, возможно ещё хуже. Тогда я надрезал её лёгкое и стал трахать его. Господи, это невозможно описать! Альвеолы, возможно самые нежные и мягкие ткани человеческого тела, не похожие больше ни на что, воздушным пористым охватом они ласкали мой член, пока я не кончил, чуть не потеряв сознание прямо в её лёгкое. Упав вперёд, животом Насте на лицо, я прижал её голову к себе и гладил её волосы, плача, я повторял: «Я люблю тебя Настя, люблю, прощай, прощай, ты всегда будешь моей единственной любовью, всегда всегда…»

Я с трудом залез в ванну, включил воду и сидел в ней, пока вода не наполнилась, потом выключив воду, я сидел дальше, смотря на изрезанное, неестественное тело Насти. Меня оно уже не возбуждало, оно дарило только покой, и я мысленно прощался с ней навсегда. В голове же созрел план избавления от тела и дальнейшей жизни...

Когда я всё придумал, я помылся, выбрался из ванной, оделся в старую плотную одежду, набором ножей и дачными инструментами я разделил Настино тело на отдельные части так, чтобы всё поместилось в отдельных мешках. К счастью дома было много плотных чёрных пакетов, заготовленных на дачу для уборки травы. Я сложил все кусочки по мешкам. В итоге осталась одна голова…  Я взял её в руки и долго, молча, смотрел на неё, потом взял расчёску и расчесал волосы. Приподняв веки, я увидел глаза, безжизненные, но всё ещё красивые… Сбегав на кухню за пластиковой ложкой, я извлёк их из глазниц, бросил в баночку на 0,25 л и залил всё спиртом. Пусть останется на память. Прибравшись в ванной, кинув простынь в стирку и расставив мешки с Настей и своей запачканной одеждой у выхода из квартиры, я лёг спать.

Поздно вечером в воскресенье я поставил на воспроизведение какой-то порнофильм из интернета, где действие начиналось не сразу, из серии – парень приходит в гости к девушке, они болтают и всё начинается, заполнив перед ним воспроизведение тишиной так, чтобы порно включилось в середине ночи и, выйдя из квартиры с мешками, я погрузил всё в свою шестёрку и поехал за город. Ночь я провел, закапывая мешки в безлюдной части леса, потом я поехал к старому другу, у которого по воскресеньям всегда были какие-нибудь вписки, и за стаканчиком пожаловался, что думаю, что Настя мне изменяет, зная, что сейчас у меня дома соседи слушают крики и стоны, трахающихся актёров, но кто там будет разбираться…

Настя якобы изменила мне и пропала, наверное уехала со своим любовником неизвестно куда, она не училась и не работала, с мамой не контактировала, а других родных у неё не было, близких друзей тоже. Никто о ней больше не вспомнит, только я, поздними вечерами, после работы на новом компьютере, радуясь новым подписчикам на мои видео, буду смотреть на наши общие фото и один знать, что она осталась верной мне до самой смерти, и обещаю быть таким же, целуя её фотографии перед сном и любуясь плавающими в спирте глазами в свете ночной лампы...