египетская сага

С Ксюшей мы познакомились в Египте в первый день приезда и сразу как -то влюбились.

Иногда люди идеально подходят друг другу по одному только запаху.

Вот и в этот раз, я сразу унюхал флюиды голодной самки и тут же разгадал все её сокровенные желания. Они полностью совпадали с моими.

В общем, мы снюхались моментально.

Вообще -то в Египет я приехал с подругой своей первой жены. Так уж получилось.

Мы сразу договорились, что будем как брат и сестра и приставать к ней не стану.

Впрочем, не очень -то и хотелось. Она хоть и симпатичная краля, но совсем не в моём вкусе.

Ксюша совсем другое дело. Жопа у неё, чуть больше стандарта; сиськи, чуть больше среднего размера. В общем, всё как я люблю.

Вечером Ксюша пришла к нам в номер. Я познакомил её с "сестрой", мы накатили виски и собрались куда -нибудь сходить. Перед выходом решили покурить.

Таня (сестра), осталась наряжаться, а мы с Ксюшей вышли на веранду, которая выходила прямо на променад, отделяемая от дорожек лишь подстриженными кустами в виде квадратов.

Ксю недолго думая залезла мне в штаны и жалобным, просящим голоском спросила:

— Можно?

Я сказал, что можно. Ну а чего же нельзя? Она вытащила хvй и опустилась на коленки.

Этот манёвр она сделала так быстро, что я и опомниться не успел, как она начала делать минет.

Её губы сновали по стволу, заглатывая его почти целиком. Я прикрыл глаза и балдел.

Потом на улицу выбежали из соседних номеров дети и стали играться около нашего номера.

Давать в рот женщине при детях было даже для меня верхом кощунства.

Я попытался её остановить, но Ксюша так всосалась в меня, что никак не могла оторваться.

— Да встань же ты! — сказал я требовательным тоном, — тут же бл/ядь дети! Они всё видят

— Ну ещё чуть -чуть, — вынув хvй изо рта и тут же вернув его обратно, с придыханием ответила Ксю.

Бл/ядь какой отморозок в юбке, — подумал я.

Схватил её за плечи и силой поднял с коленок. Она смотрела на меня и в глазах её читалась злость.

Когда дети забежали обратно, она задрала платье и упёршись руками о стеклянную стену в номер, встала раком. Я не смог стоять безучастно и тут же вошёл в Ксюшу. Я долбил её, а она кричала на весь отель.

Мы оба смотрели через стекло в номер и видели, как красится Таня.

На следующий день она опять пришла к нам в гости. Как только вошла, тут же на ухо спросила:

— Надеюсь, мы займёмся сейчас любовью?

— А куда я Таню дену?

— Куда хочешь, туда и девай. Я хочу трахаться, — капризно сказала Ксю.

Я посмотрел на Таню. Она валялась на кровати и дремала послеобеденным сном.

— Тань, — я потрепал её по руке, — Тань, сходи на веранду, покури немного.

— Ромаш, я сплю. Делайте, что хотите, я не буду вам мешать, — во сне ответила Таня. — и вообще, я не курю.

Значит всё слышала, сучка.

— Я так не могу. Иди куда -нибудь. К тому же пора вставать уже.

— Ладно, только я не пойду на веранду, пойду в ванну собираться.

— Другое дело, давай.

Ксюша виновато посмотрела на Таню и пожала плечами:

— Тань, извини.

Только за Таней закрылась дверь, Ксюша как бешеная напала на меня.

Повалила на кровать, запрыгнула сверху и начала исцеловывать и слюнявить меня с головы до ног.

Бог ты мой, сколько же у неё не было мужика? — пронеслось у меня в голове.

Мне нравился её голод и её бл/ядовитость.

Ей постоянно хотелось еб/аться!

Ксюша — хлюпающая вагина. Ксюша — пи/зда. Ксюша — извращенка. Ксюша — богиня и идеальная Женщина!

Она выматывала меня целых три дня подряд, пока я не стал ныкаться и скрываться от неё по всему отелю.

Потом нашёл себе новый объект вожделения и с Ксюшей мы пересекались только на совместных вечеринках и ночью в единственно открытом до утра баре, в общих компаниях.

В день моего отлёта, я сидел с ребятами и со своей новой барышней на пляже.

Самолёт только вечером и у меня было время попрощаться с новыми друзьями и всё это дело отметить.

Мы пили сперва на посошок, потом стременную, как это принято у настоящих казаков, потом ещё какую -то.

Потом подошла Ксюша.

Она была вместе с каким -то полненьким, высоким парнем.

На ней была голубая парео, подчёркивающее её округлые сексуальные формы.

Эхх, — подумал я с сожалением, — трахнуть бы тебя, детка, на прощание.

— Уезжаешь? — спросила Ксю

— Ага, уезжаю

— Жалко

Да ладно тебе, жалко, — усмехнулся я про себя, — пи/здишь, как дышишь.

— А ты смотрю, не растерялась, быстро мне замену подыскала, — подколол я.

— Ну ты и скотина! — возмутилась Ксю, — ты же сам на меня забил, сволочь! С этой тёлкой третий день неразлучно, а мне что?

— Да ладно, Ксю, я так . . . несерьёзно. Симпатичный чел у тебя, между прочим. Даже мне нравится. Гы. Не парься, мы все здесь на отдыхе. И вообще, спасибо что ты у меня была.

Ксюша растрогано обняла меня за шею обеими руками и поцеловала в щёку:

— И я тебе благодарна, Ромочка.

Её новый тип стоял, как дурак и смотрел на нас ничего не понимая.

А Ксюша прилипла, как банный лист и совсем не хотела отлипать.

Горячая женщина. Добрая. Отзывчивая. Дающая. Возможно всем, кто попросит, не знаю.

По приезду домой я сразу, на всякий случай, побежал в вен. диспансер.

Недавно пришли анализы.

Пронесло.

На радостях я написал стих в её честь:

я плавал в роскоши волос

а ты впивалась, жадно и с засосом

в немытый, спелый абрикос —

зубами взяв его с арабского подноса.

ты ела абрикос, а сок

сочился с губ и между ног

я знаю, сок твой ядовит

от яда смерть — планида фараонов

среди огромных пирамид

как гул футбольных стадионов —

твой стон прервал вечернюю молитву

бледнел на минарете муэдзин

я матом крыл, в расщелину проникнув

да так, что сам султан Салах ад –Дин

воскрес, достав из ножен саблю

кричал: имейте совести хоть каплю!

а я свинёнком жалобно визжал

когда ты спину резала ногтями

в отеле же, услышав мой вокал

за дверью громко ржали египтяне.

Хорошо зимовать в Египте!