Гарри Поттер в обиженке. Эротические рассказы гарри поттер

Вечером большая часть обиженки смотрела телевизор. Милк лежал на своей верхней шконке и читал молитвенник. Он только вчера вернулся из больнички, где провел полторы недели после группового изнасилования. За прошедшие сутки с ним почти никто не общался. Даже Подольский, который теперь держался ближе к Слайту и Аларму. Сейчас они втроем играли в карты, тихо переговариваясь. Сладкая парочка, Нак и бывший вор в законе Иван расположились перед телевизором. Ладимир, недавно получивший кличку Жених, разговаривал по телефону. Главпетух Лайк развернул записку, из которой узнал, что скоро у них появятся не совсем обычные сокамерники. Он стал обсуждать эту новость с Лысым. Буран и Сид, лежа на своих шконках грызли печенье и смотрели телевизор. Так как показывали футбольный матч, Малафеев делал вид, что спит. Дина сосал карамельку. Андрей делал вид, что происходящее в камере и на экране его мало волнует.

Через некоторое время за дверью послышались шаги и голоса. Все насторожились.

-Лицом к стене, Гончаров! – приказал Эмиль.

-Я – Поттер! – послышался в ответ визг, - не смей меня так называть, магл!

Послышался звук удара и сдавленный стон. Обитатели обиженки переглянулись. Главпетух быстро пояснил:

-Я получил записку о двух новеньких. Один из них – известный многим Гарри Поттер. Второго зовут Ипат Гончаров, но считает, что Гарри Поттер – это он. Надеюсь, мы разберемся, кто из них кто. Мальчикам всего по 17 лет, поэтому попрошу особо их не притеснять и обойтись без прописки и прочего. Их обоих должны скоро забрать.

Пока он говорил, дверь открылась, и в камеру втолкнули двух подростков. Они оба были очень похожи друг на друга – черноволосые, зеленоглазые, в очках и со шрамом на лбу. Тем не менее, настоящий Гарри Поттер угадывался сразу. Лайк приказал им занять свободные верхние шконки подальше друг от друга. Гончаров кое-как расположился на своей шконке, сел на нее и схватился рукой за шрам. Лежащий на соседней шконке Малафеев оглянулся и сочувственно спросил:

-Болит?

-Да, - со стоном ответил Ипат, - это Тот-Кого-Нельзя-Называть сейчас кого-то убивает.

Все сокамерники во все глаза смотрели на него. Кроме Гарри Поттера, который за проведенный в тюрьме день успел наслушаться, как Гончаров именует всех сотрудников тюрьмы Пожирателями Смерти и приспешниками Сами-Знаете-Кого. Гарри постелил себе и стал перечитывать «Квиддич с древности до наших дней». Малафеев считал, что Ипату нужно в больничку, а не сюда. Его явно недавно сделанный шрам на лбу выглядел ужасно. Аршавин с интересом рассматривал новеньких.

Гончарову это не понравилось, и он резко сказал:

-Что смотришь? Избранного не видел?

Аршавин встал.

-Не трогай его, - быстро воскликнул лежащий на верхней полке Малафеев.

-Арш, - сказал Главпетух, - я предупреждал.

Андрей повернулся к вратарю, но не успел ничего сказать, как услышал голос Ипата:

-Ну надо же было попасть в магловскую тюрьму!

Аршавин повернулся к Гончарову и спросил:

-А ты предпочел бы Азкабан?

Ипат не нашел, что ответить. Андрею в голову пришла идея. Он что-то достал из сумки, пошел на дальняк и завесился простыней. Несколько человек с удивлением посмотрели на него. Главпетух хотел проверить, что он делает, но Лысый отговорил его.

-Может, почифирим в честь новеньких? – предложил Сид.

-Да, подхватил Нак,- мы же сегодня много заработали.

Лайк поколебался, но потом ответил:

-Ладно, после отбоя.

Еблан подошел к шконке настоящего Поттера и сказал:

-Привет!

-Привет! – ответил Гарри, откладывая книгу.

-Можно тебя спросить?

-Можно.

-А бывают сексуальные заклинания?

Половина камеры засмеялась. Гарри сначала растерялся, затем брякнул:

-Это как?

-Ну, например, «Сосациус», - сказал Еблан, - или «Тибегус».

-Нет, ничего подобного, - под смех сокамерников ответил Поттер.

-Совсем, да?

-Я многого в магии не знаю, но такого нет, я уверен.

Расстроенный Дина вернулся на место и опять достал карамельку.

Аршавин вернулся с дальняка и убрал вещи на место.

-Что ты там делал? – спросил сверху Малафеев.

Андрей подмигнул ему и ответил:

-Потом расскажу.

Ипат опять схватился за шрам на лбу.

-Может, лучше в больничку? – предложил вратарь.

Гончаров смерил его презрительным взглядом и спросил:

-Как я отсюда попаду в больницу Святого Мунго, грязнокровка?

После этой фразы Ипат снова со стоном схватился за лоб и заявил, кивая на Гарии:

-Вот вам истинное доказательство! Его шрам не болит! Только у меня есть связь с Сами-Знаете-Кем!

Услышав это Гарри вздохнул. Объяснять всем, при каких обстоятельствах у него перестал болеть шрам на лбу он не собирался.

И тут раздался торжествующий голос Аршавина:

-Не только! Не только у тебя!

Андрей показал изумленному Ипату яркую Черную метку на левом предплечье и пожаловался:

-Сегодня особенно сильно жжет. Давно она не была такой черной. Ну, Темный Лорд зря тревожить не будет.

-Андрей! – возмутился Малафеев.

Аршавин усмехнулся и лег на свою шконку. Когда он замечал, что Гончаров на него смотрит, сразу делал вид, что черная метка причиняет сильный дискомфорт.

Перед отбоем была перекличка. Стоило Эмилю произнести фамилию Поттер, как Ипат соскочил со шконки и закричал:

-Я! Я! Я! Я Гарри Поттер!

Настоящий Поттер молчал

-Поттер здесь, - сказал Главпетух. Когда называли Гончарова в тишине пришлось также говорить ему. Теперь что, на каждой перекличке так объявлять новеньких? Стали готовить чифир. Когда Нак подошел к своим вещам, Еблан наставил на него банан и крикнул:

-Сосацио!

Нак, успевший взять кружку и ложку тут же включился в игру. Он сделал вид, что отскочил от заклинания, затем наставил на Дину ложечку и сказал:

-Дрочицио!

Еблан спрятался за шконкой, высунул банан и сказал:

-Импотенцио!

-Что за черная магия! – возмутился из-за телевизора Нак и сказал:

-Ебацио!

-Ах, попал! – ответил Еблан, - ты великий волшебник!

Гарри Поттер отказался пить чифир, зато угостил сокамерников тыквенным печеньем, сдобными котелками, лакричными палочками и «шоколадными лягушками». Аршавин уверял Гончарова, что чифир это приворотное зелье и тот, кто его выпьет, полюбит Темного Лорда. Лысому надоело, и он приказал Андрею отстать от мальчика. Тот еще не забыл события двенадцатидневной давности и послушался.