Второй и последний. Из книги Порно второй мировой войны

P. S. Есть предыстория "Твоя сестра"

Докуриваю последнюю сигарету из тех пачек, что у него стащила. Хреново. Все тело ужасно ноет. Прости, я повела себя совсем глупо, как шлюха. Но он на меня никогда так не смотрел, твой лучший друг. Но его горячее пьяное дыхание свело с ума, по телу мурашки пробежали. И не захотелось останавливаться. Я мстила всем: тебе, отцу, матери. Ненавижу вас всех, за то, что ушли.

Но скоро все равно буду с вами. И я благодарна ему за это. Я совершенно равнодушно слушала вердикт врача. Не поняла ни слова. Поняла только, что он меня чем-то наградил. От этого все так болело, от этого и хотелось сдохнуть. И побыстрее бы. Врач выписал кучу каких-то лекарств, за которым я даже не зашла. Откуда у меня, интересно, деньги? Тетка оформила опеку и уехала обратно в поселок.

Интересно, он уже в курсе? Подумала, что хорошо бы ему сказать. Хоть кто-то вылечится. Подхожу к знакомой двери, уже вся красная. От воспоминаний бросает в дрожь, кожа горит: температура. Звоню. Открывает в той же футболке и джинсах. Смущаюсь, вспоминаю его горячие поцелуи и прикосновения. Молчит. Нерешительно переступаю порог, забыв поздороваться. Вид помятый, пахнет сигаретами. Чувствую тяжелое дыхание и вижу в глазах вопрос.

– Была у врача, – начинаю я. Он понимающе закатывает глаза и тянется к кошельку на тумбочке. Голос срывается. – Вы больны.

Не знаю, почему обратилась к нему на Вы. Я раньше так говорила, пусть ничего не меняется. Замирает. Протягиваю бумажку от врача, бледнеет, хватается за волосы. Неожиданно, он не знал.

– Чертова шалава, – бормочет он себе под нос, понимаю, что он не обо мне.

Разворачиваюсь, чтобы уйти. Не тут-то было. Сильное тело прижимает к холодной металлической двери, находит губами мое ухо.

– Прости, – умоляюще шепчет. По-моему, готов заплакать... Выдыхаю, чувствуя напор. Не отступает, а прижимается ближе. – Я не знал, не хотел... – слышу в голосе ужас. – Ты лечишься?

Молчу. Все-таки лгу.

– Да, – недоверчиво смотрит.

Проводит рукой от талии до бедра, сильно сжимает, оставляя синяки. Стыдно. Снова краснею от накатившего вожделения. Хочу. Порывисто разворачиваюсь и целую, покусывая его губы. Слышу сдавленный стон: «Не надо». Мне плевать теперь. Хочу его еще больше. Как тяжело дышать. Он был таким резким тогда, но я хочу грубее, гораздо грубее. Царапаю ногтями его шею, сильно кусаю нижнюю губу. Не слишком доволен. Он все еще сомневается, стоит ли нам продолжать. Умоляюще смотрю прямо в серые глаза, поддается. Уже чувствую его налитый кровью орган, упирается прямо в живот. Резче. Обхватываю шею руками, закидываю одну ногу на талию. Боже, какое дежавю. Но сегодня хочу гораздо большего. Он издевается! Нарочно нежно целует мои горячие губы, больше не могу. Прижимаюсь сильнее и трусь о его ширинку. Не понимает? Или боится? Скорее, второе. Стону прямо в губы, ему это нравится, когда стонут. Только возьми меня, сделаю, что хочешь. Не выдерживает, грубо хватает за бедра и ягодицы. Сильнее! Чувствую тугой узел внизу живота, он заглушает боль. Лицо влажное от поцелуев, пота и жара. Трусь об него еще сильнее, постанывая. Отрывается, тянет за руку в комнату, где светло. Бросает в жар от его внимательного хищного взгляда. Не медли... Встаю спиной к кровати, неловко справляюсь с пуговицами на блузке, переступаю через школьную юбку. Он тоже готов, на нем ничего не осталось. На мне только бежевое белье. Приближается, жадно целует, но недостаточно настойчиво, хотя губы уже болят. Проводит рукой по ягодицам, освобождает от трусов, другой рукой избавляется от бюстгальтера. Наконец, могу его поторопить. Опускаю ладонь к напрягшемуся члену, несмело сдавливаю плоть. Напрягается, но я не смотрю в глаза: стесняюсь. Поглаживаю от основания до головки, а сама уже плавлюсь от нетерпения. Порывисто и хищно целую губы и кидаюсь на кровать животом вниз. Через мгновение разводит мои ноги шире, вздрагиваю от легкой боли. Не спешит, поглаживает рукой, но мне этого достаточно: подаюсь бедрами вперед и стону. И, кажется, до него доходит, чего я хочу. Хватает пучок на голове, распускает волосы, но не отдает. Закручивает на кулак и тянет к себе, приходится встать на четвереньки. Дергает на себя и резко вонзается, все уже болит от возбуждения. Входит и выходит, грубо, эгоистично. Другой рукой больно сжимает мою грудь. Наконец-то. Стону громко и неконтролируемо, все остальное уходит на второй план... Еще... Вскрикиваю, когда он входит на всю длину и бьет по заднице ладонью. Хочу, чтобы эта сладкая боль заглушила боль от твоего ухода. Долбится сильнее и быстрее, не выдерживаю, тело дрожит, утыкаюсь головой в кровать и кричу. Оргазм... Он продолжает долбить, сильно, грубо, сжимает двумя руками мои бедра, разводит шире, чувствую, что опять на грани. Снова хватает за волосы и ставит на четвереньки, не дает расслабиться. Трахает во всю длину, кричу, срываю голос, но мне мало. Его бедра бьются о мои, натянуты, оба. Но я снова сдаюсь, рассыпаюсь вокруг него, хрипло стону. Нет, он крепче, чем я думала, выходит, так и не излившись. Член напряженный, в венах. Если я трону, взорвется. Он что, не хочет в меня кончить? Стону, прося еще, сдается. Я уже на спине, теперь вижу, что он будет делать. Кладет мои ноги себе на плечи и входит, облегченно выдыхая. Невероятное чувство наполненности внутри. Не хочу, чтобы это кончалось. Голова перестает слушаться, мечу ею в разные стороны, не сдерживая криков. Грудь вздымается от каждого толчка. Ловит мое лицо рукой, просит смотреть в глаза, как тогда, значит, он близко. Напрягается, громко рычит. Ох, сейчас кончу снова. Чувствую внутри тугую струю, которая заставляет меня выгнуться. Сильная дрожь, вцепляюсь в его руку на моей груди и кричу от волны экстаза. Он продолжает наполнять меня, так приятно, горячо, хотя я и сама горю. Раздвигает мои ноги и опускает голову на живот, дыхание рвется, оставляет влажный поцелуй на моей груди, прикрывает глаза. Надо уходить сразу, как уснет, как в тот раз.

С трудом выбралась и оделась. Нашла бутылку водки в шкафу на кухне, ему не так надо, как мне. Сигареты кончились, тоже беру, три пачки сразу. Я сюда больше не вернусь. Это был второй раз. Второй и последний, ты знаешь, братишка.