WTF

Наташа и Антонина сидели за столиком, на котором уже стояло две пустых бутылки из-под вина и ещё одна наполовину полная. Разговор шёл непринужденный и если можно так выразиться довольно бессмысленный. Говорили ни про что, просто о погоде, о разных городах, о музыки и о другой всячине, которая только могла придти в голову. Существенных и глобальных тем не затрагивали, но такие посиделки были приятными и довольно расслабляющими. С каждым глотком рубинового вина Ната всё больше наслаждалась необычным его вкусом. Вроде ничего такого в нём не было, но в то же время странный сладковато-солоноватый привкус и непонятный оттенок железа, сочетание поистине необычное, но своеобразное и вкусное. Вино казалось лёгким и пилось очень не заметно, вот уже практически третья бутылка пустая, а Наташа по-прежнему чувствует себя бодрой и совсем не ощущается хмель. Есть, конечно, лёгкое чувство опьянения, но оно приятное и довольно расслабляющее.

В таком новом свете, неформальной обстановке, Антонина перед Наташей предстала совсем другая – очень образованная женщина, знающая много не только из того что было, но и активно интересующаяся современными тенденциями. Ната теперь совсем по-другому смотрела на эту женщину, возможно даже с неким обожанием. Да, Антонина одевалась по моде 80-х годов, и это портило первое впечатление, однако когда познакомишься с этой женщиной ближе, можно было заметить, что она сосем не такая, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, Наташа так думала, может это влияние вина, а может, так было и на самом деле. Просто Нате казалось, что Антонине не хватает настоящей подруги, не тех бабушек пенсионерок которые тут околачиваются леча свой ревматизм, а современной молодой подруги под стать образу владелицы этого пансионата. Пусть по факту Антонине и должно было быть за пятьдесят лет, но выглядела она не больше чем на тридцать и значит ей надо общаться с ровесницами по внешнему виду. Так казалось Наташе.

Вот ещё один бокал оказался пустым и Антонина на правах заботливой хозяйки наполняет его снова, Наташа не против этого, вино лёгкое и вроде бы совсем не пьянит, так что можно с удовольствием не опасаясь допить и эту бутылку, а там уже видно будет что дальше. Вино лёгкое, его терпкий вкус обволакивает всю полость рта и приятным теплом спускается вниз. Наташа делает ещё один глоток, прикрывает глаза наслаждаясь вином, облизывает губы, на которых чувствуется необычно сладковато-солоноватый вкус.

-Вино всё-таки просто изумительное! – Ната расплывается в довольной улыбке. – Вы раскроете секрет, где его берёте? Я просто как вернусь домой, хочу брать только такое вино.

-Это будет сложно. – Антонина пристально смотрит на Нату, не отрывая от неё своих кристально голубых глаз. – Я его сама купажирую по очень необычному рецепту.

-Но может, хотя бы намекнёте? Оно просто изумительное.

-Может ещё бутылочку?

Антонина встаёт из-за столика, чтобы подойти к винной полке и взять ещё одну бутылку вина. Из вежливости Наташа хочет встать и помочь своей новой подруге, но немного приподнявшись, понимает, что вино начало давать о себе знать. Алкоголь ударяет в голову, ноги слегка ватные и не хотят полностью слушаться, голова начинает кружиться. Чтобы не упасть, Наташа крепко вцепляется руками в столешницу, так полностью и не встав, задерживается в этом положении. Она крепко зажмуривает глаза, чтобы остановить вращение комнаты, а когда открывает их перед ней стоит ещё одна бутылка вина.

-Ой, я кажется не рассчитала своих сил.

-Присядь деточка.

Антонина подходит сзади и нежно кладёт руки Наташе на плечи, слегка придавливая их, чтобы Ната села обратно. Наташе больше ничего не остается, как послушно сесть, да и вставать ей не сильно хочется, тело приятно расслабленно, она ещё вполне нормально соображает, разве что немного кружиться в голове, но это ничего. Просто можно ещё посидеть поговорить, но больше уже не пить вина, а со временем, когда хмель немного выветриться можно будет подняться к себе в номер и лечь спать. Антонина стоит всё ещё сзади Наташи её руки слегка разминают девушке шею. Как же это приятно, ведь шея действительно напряжена и лёгкий массаж это именно то, что сейчас нужно. Ната довольно закрывает глаза пытаясь прочувствовать каждое движение узловатых пальцев на своей шее. Руки Антонины такие же прохладные, как и перед в ходом в подвал, когда она взяла Наташину руку. Но теперь, когда кровь разгорячена от вина этот холодок так приятно ощущать на коже, теперь этот холодок вовсе не пугает, а наоборот притягивает к себе. Антонина собирает мешающие волосы девушки в хвост и чтобы он не распадался, перевязывает его небольшим куском веревки, который лежал не полке где то в кипе разнообразных штопоров. Ната ждет, когда прохладные ладошки владелицы пансионата снова вернуться к ней на шею, но вместо них ощущает на своей коже поцелуй.

-Что вы делаете? – От такой неожиданности глаза у Наты широко распахнулись, и она приподняла голову, чтобы взглянуть на Антонину. – Вы что?

-Ты очень красивая девушка. – Голос Антонины звучал мягко. - Ты напоминаешь мне меня, когда я была молодой. Такая же независимая, стройная, сексуальная…

На этих словах губы Антонины приблизились к губам девушки и замерли в миллиметре от них. Наташа на своих губах ощущала жаркое дыхание хозяйки пансионата. Прохладные руки Антонины сжимали, может чуть сильнее, чем нужно, плечи Наташи, которая сейчас прибывала в растерянности и не могла решить, что ей делать. Тонкие губы практически прикоснулись к пухлым губкам Наты, но остановились и Антонина стала говорить:

-В этом нет ничего такого. – Женщина практически шептала. – То, что мы сейчас сделаем естественно. Это наши тела и мы можем себе это позволить. Просто мы намного ближе, чем кажемся. Я чувствую тебя как себя. Я чувствую каждую вибрацию твоего тела. Наташенька я хочу тебя.

На этих словах Антонина запечатлела поцелуй на губах Наташи и немного отстранилась. Ната прикусила нижнюю губу и крепко зажмурилась. Нет, не то чтобы ей показалось это неприятным, просто она раньше никогда даже не могла подумать, что вот так просто можно заняться с чем-то с женщиной. А теперь она сидит и её целует другая женщина, не просто по дружески, а с явным желанием заняться сексом и что самое удивительное Наташа и сама начинает этого хотеть. Её тело всё словно сжимается, сжимается изнутри, от кожи импульсы идут вовнутрь и сосредотачиваются внизу живота, где уже начинает разгораться настоящее пламя. Вот она чувствует дыхание Антонины. Наташины глаза до сих пор закрыты, но она чувствует, что Антонина всё ещё рядом и ждёт, когда ей ответят, наверное, она готова даже принять отказ. Но Наташе совсем не хочется отказываться от того что ей предложили и она резко словно поддавшись импульсу приподнимается вверх и разгорячёнными губами впивается в Антонину.

- Да, я тоже этого хочу. Давайте займёмся сексом.- Ната и сама не верит, что эти слова произносит она, но какая-то неведомая сила сейчас руководит ей и влечёт к телу её новой подруги. – Только я совсем не знаю, как это делать с девушкой.

-Тебе и не нужно ничего знать. Просто расслабься и следуй инстинктам, а твоё тело само подскажет тебе, что делать дальше.

Наташа всё ещё сидит с закрытыми глазами её желание большое, но стеснение пока берёт верх и она опасается их открыть. Губы Антонины вновь пробуют на вкус Наташу, но теперь они не ограничиваются одними лишь губами, а начинают идти дорожкой из поцелуев ниже. Наташа ощущает на своей шее слегка влажные поцелуи, слышит дыхание. Ровное, но довольно глубокое дыхание. Руки Антонины массирующие недавно шею перемещаются на грудь и теперь начинают массировать её. Лёгкая ткань топика не скрывает возбуждения, и узловатые пальцы уже ощущают под своими пучками затвердевшие соски молодой девушки. Антонина начинает сильнее мять грудь Наты все, также осыпая её шею поцелуями. Наташа и сама не замечает, как её дыхание начинает учащаться вместе с сердцебиением, а умелые руки её партнёрши уже стягивают топик и полностью обнажают грудь. Теперь Наташа остаётся в одних шортах, которые как она понимает, вскорости окажутся на полу рядом с топиком. У Наташи начинают путаться мысли, она хочет что-то сказать, но понимает, что сейчас способна издавать только стоны, всё её тело напряжено, словно гитарная струна на которой так умело играет Антонина. Наташа уже готова полностью отдаться. Отдаться страсти пасть в руки своей новой подруги.

Антонина отрывается от шеи и начинает выпрямляться, а Ната, словно связанная невидимой верёвкой с ней, вторит её движениям и встаёт со стула, который от толчка отлетает в сторону. Наташины руки уже не могут просто бездействовать, и она кладёт их поверх тех рук, которые её ласкают, она помогает мять свою грудь, сжимать ей сильнее. Соски всё сильнее наливаются кровью и затвердевают, ощущая на себе каждое прикосновение. Антонина возобновляет поцелуи, теперь она целует шею сзади, где начинаются волосы и постепенно опускается своими губами вниз. Вот уже Ната ощущает тонкие губы у себя между лопаток. Антонинины руки выскальзывают из-под Наташиных, оставляя их одних справляться с возбуждённой грудью, а сами расстегивают пуговицу на шортах. Поцелуи идут всё ниже и ниже, они уже на пояснице. Наташа переминается с ноги на ногу и освобождается от стесняющих её шортиков и тут же ощущает влажный поцелуй на крестце. Руки Антонины скользят по бёдрам, по ногам, каждое прикосновение узловатых пальцев отдаётся в теле Наташи приятной дрожью, каждый поцелуй тонких губ встречается Наташиным стоном. Одна рука владелицы пансионата гладит внутреннюю сторону бедра, вторая же рука легонько тянет мокрые от возбуждения трусики вниз. Ната сильнее сжимает свою грудь, когда чувствует, что ткань трусиков уже прикасается к её щиколоткам и понимает, что не сама уже сжимает свои соски, а это делает за неё Антонина.

Весь подвал вздрагивает от стонов, которые срываются с губ у Наташи. Антонина же напротив более сдержанная, хотя дыхание у неё тяжёлое и прерывистое. Что же ещё может ожидать Наташа, что будет дальше? Она ещё не успевает об этом подумать, а действия, тем не менее, развиваются стремительно. И вот Наташа ощущает что рука её новоё подруги пробирается между её ягодиц, она хочет от этого вздрогнуть, но вздрагивает от того что вторая рука Антонины крепко хватает её за волосы и запрокидывает голову назад. Наташина голова вскинута вверх от этого невольно раскрывается рот и тут же в него опасной змеёй вползает язык Антонины. Антонина тянет волосы вниз, шаря языком во рту у подруги, но Ната вовсе не ощущает боль. Сексуальное возбуждение уже притупило чувство боли, эндорфины вырвались наружу и боль тесно граничит с удовольствиями. Вместо вскриков Наташа напротив поддаётся, слегка приседает и жадно своим языком пытается поймать язык Антонины, но он такой неуловимый и каждый раз в самый последний момент выскальзывает, обследуя всё больше и больше во рту у Наты. Наташу слегка огорчает, что она так не может поспеть за языком своей партнёрши, её тело начинает выпрямляться, чувствуя, что хватка на волосах ослабла, но это только на миг.

Крепкие пальцы сильнее натягивают волосы Наты, вторая рука Антонины оставляет свои действия между ягодицами и ложиться на кошачью впадину Наташи. Наташа начинает улавливать то, что произойдет в следующую минуту, но всё равно это для неё происходит так неожиданно, что она всхлипывает, когда её нагибают на столик. Теперь Наташа вжимается своими возбуждёнными сосками в шероховатую поверхность деревянного столика, а точнее в этот столик её вжимают крепкие руки Антонины. Ната хватается за края столика, ей больше ничего не остается, как только ждать, что произойдёт дальше. Антонина ослабляет своё давление, но Ната сама уже вжимается в стол и слегка движет телом, чтобы иметь возможность тереться грудью об шероховатую поверхность. Пальцы Антонины лишь слегка прикасаются к бархатной коже девушки, но для Наташи эти прикосновения отдаются в самую глубь её тела. Узловатые пальцы скользят по лопаткам, ниже, по пояснице, отрываются на мгновение и словно гром среди ясного неба обрушиваются шлепком по ягодицам. Ната невольно всхлипывает и в тот же миг, чтобы подавить звук прикусывает свою губу. Вот ещё один шлепок, на этот раз чуть сильнее и Наташе была к нему готова, но он всё равно отдаётся жжением внизу живота и Ната чувствует, что начинает возбуждаться сильнее.

Шлепок, ещё шлепок. Антонина чередует ягодицы, шлёпая то по правой то по левой. Она бьёт не только внутренней стороной ладошки, но и внешней что даёт совершенно разные ощущения. Наташа чувствует, что её ягодицы начинают не просто слегка покалывать, а жечь, но на удивление ей совершенно не больно и она желает, чтобы Антонина не останавливалась, а продолжала её шлёпать. Наташа отпускает края столика, заводит свои руки назад, пытаясь сжать свои ягодицы, вот только этого нет в планах у Антонины. Хозяйка пансионата перестаёт шлёпать Наташу и та слышит, что Антонина пытается найти, что-то на полке среди штопоров. Ната пытается приподняться, чтобы взглянуть, на что отвлеклась ей любовница, но Антонина уже рядом с ней и прижимает её обратно, прижимает её своим весом тем временем пока её руки чем-то заняты. Ещё немного и Наташа понимает что Антонина искала верёвку, Наташа понимает это из-за того что эта самая верёвка уже плотно обхватывает её запястья и руки становятся привязанные к ножкам столика. Теперь Наташа словно распята на этом столике, к которому её руки крепко привязаны и всё что она может ими сделать - это посильнее схватиться в ножки стола. Тело крепко вжато в столешницу и Наташа своими сосками ощущает шероховатость поверхности, которая так приятно воздействует на возбуждённые соски. Желание заполняет каждую клеточку разгорячённого тела. Возбуждение нарастает по амплитуде высоко вверх. Такое обездвиживание ничуть не пугает, а только лишь способствует тому, что внизу живота уже не просто порхают бабочки, они уже вовсю колошматят своими крылышками и стремятся вырваться наружу.

Антонина крепко вцепляется пальцами в ягодицы Наты, она сжимает их, мнёт с силой, понимая, что сейчас это принадлежит ей, и она может делать всё что пожелает. Наташа чувствует горячее дыхание, она чувствует его на не совсем привычном месте… Антонина сжимает багровые от шлепков ягодицы и разводит их в сторону… Наташа чувствует, как в её анус проникает тёплый и влажный язык и не в силах сдержаться, издаёт стон, который заставляет позвякивать на стеллажах бутылки с вином. Такого с ней не делал ни один мужчина, который у неё был и она понимает, что это очень большое упущение в её жизни. Антонина вводит свой язык глубоко, как только может это сделать, вынимает его, снова вводит, ласково поигрывает языком со сфинктером и все эти действия отзываются в теле Наташи короткими спазмами так схожими с оргазмом. Наташа уже не просто стоит вся возбужденная, и мокрая, она просто течет, словно водосточная труба во время ливня, а ко всему этому умелые, узловатые пальцы Антонины ещё и поигрывают с возбуждённым клитором. Если бы Нату попросили сейчас описать своё возбуждение по десяти бальной шкале, то она дала бы ему всю тысячу.

Тело не хочет слушаться, все мышцы накалены и каждое прикосновение несёт в себе неповторимые ощущения блаженства. Тысячи мелких иголочек удовольствия вонзаются в каждую клеточку, заставляя содрогаться всё тало. Если бы хоть один мужчина мог доставить такое удовольствие, то Наташа ни на сантиметр бы его не отпустила от себя, но сейчас ей не хочется отпускать Антонину, которая доводит её до немыслимого блаженства. И к тому же судя по всему, она ещё и не думает останавливаться. Узловатые пальцы двигаются от клитора по половым губам, Наташа ощущает их прохладу на входе во влагалище. Ещё, ещё, ещё так и хочется выкрикнуть Наташе, но она и так прекрасно понимает, что Антонина пока и не думает прекращать. А если бы это был мужчина, он бы уже кончил и конец удовольствию. Антонина не признаёт церемоний и ввергается вовнутрь Наты стремительным толчком. Ната всхлипывает, всхлипывает от каждого толчка, и её всхлипы перерастают в стоны, которые срываются с пересохших губ. Антонина вводит два пальца как можно глубже, задерживается внутри, и нет, чтобы начать их просто вынимать она шевелит ими, заставляя мышцы непроизвольно сжиматься от лёгкой щекотки, которая вызывает сокращение мышц. Пальцы выходят из влагалища полностью, мгновение Наташа не ощущает внутри себя ничего. Теперь она чувствует, что её клитор снова начали стимулировать, а в её влагалище входит сразу три пальца.

Ната пытается прочувствовать каждую деталь, она не мыслит головой, а чувствует всем своим телом и понимает что её трахают всего лишь одной рукой. Мизинец Антонины скользит по налитому кровью клитору Наташи, а три других пальца жёстко трахают её влагалище. Шлепки возобновляются, сейчас более редкие, но чувствительность возбуждённого тела настолько велика, что каждый шлепок разносит по телу неимоверно приятное жжение, в то время как влагалище плотно обхватывает узловатые пальцы, которые набирают темп и ускоряются с каждым движением. Казалось бы, что это высшая точка наслаждения которую можно получить, но Антонина выдаёт на последок самое мощное из своего арсенала. Большой палец той руки, которая так неистово трахает Наташу проникает в разнеженный анус и теперь все нижние дырочки полностью заполнены. Не занятым у Наты остаётся только рот и она этому благодарна, так как может стонать в своё удовольствие, сколько её душа пожелает. Антонина увеличивает темп шлепков, она стремительнее начинает вонзать свои пальцы в Наташу, а та в свою очередь всё громче стонет и извивается привязанная на столике.

Наташа стала ощущать, что к ней подкатывает волна, волна которую уже просто невозможно сдержать, ещё совсем немного, и она просто разразиться неимоверным оргазмом. Больше, сдерживать свои чувства, нет сил, больше получить от момента нереально. Всё тело горит огнём возбуждения, мышцы сокращаются, тело начинает неконтролируемо вздрагивать, накатывает взрывная волна оргазма. Наташино тело стало биться в конвульсиях, протяжный стон в последний раз озарил весь винный погреб и звучным эхом отдался в бутылках с рубиновым вином. Когда-то извержение Везувия уничтожило Помпе, если и сравнивать с чем-то тот оргазм, который нахлынул сейчас на Наташу, то только лишь с извержением этого вулкана. В какой то миг Нате даже почудилось что если бы она не была связанна то её просто разорвало бы на части когда она ощутила этот самый неимоверно сладостный оргазм в своей жизни.