Начало Начал. Шестая часть. Панель машка начало

* * *

Предупреждение.

В тексте есть описания нетрадиционных отношений.

Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

* * *

Время неслось стремительно. Служба в армии уже давно не напрягала. Втянулся и привык. А главное рядом был любимый и дорогой Женечка – уже старший лейтенант! Наши ежедневные встречи наполняли счастьем, скрашивали обычные солдатские дни. Мы хотели друг друга каждый час. Секс, секс, секс - это всё, что волновало меня в тот период. Потеряли всякую осторожность и занимались этим везде: в канцелярии, закрыв дверь на замок; в каптёрке, незаметно спрятавшись туда в свободную минуту. Ну, а уж если мы, хотя бы на час, могли зависнуть в квартире – это был праздник плоти. Обряд поклонения их величествам Х**М – моему и его.

Месяцев за семь до дембеля у нас состоялся серьёзный разговор. Старлей предложил остаться на сверхсрочную службу: «Нам ведь хорошо вместе. Мы любим друг друга. Нас тянет в объятья? Да! И никто более не нужен. От добра, добро не ищут. Пусть будет так и дальше, а? »

Он прав. Но не могу ответить согласием. Не смотря на любовь к Женечке, застрять в Армии, даже с самым дорогим человеком, не входило в мои планы. Я не «военная косточка», хоть и вышел из семьи профессиональных воинов. А он никогда не бросит свою службу, даже ради меня. Она для него ВСЁ.

Тогда мы приняли «соломоново решение». Коли так, и я уезжаю домой, а он остаётся, то надо подыскать мне замену. Вопрос как?

Решение, опять же быстро нашёл Жека. Я уже стал старшим сержантом, что позволяло ему добиться места старшины «карантина для прибывших новобранцев». Шёл очередной набор и в часть должно прибыть пополнение. Задача простая - подыскать нового сексуального партнёра.

Оба понимали, что с отъездом меня «на гражданку», он остаётся один. И ему, ох как сложно будет. В гарнизоне «плешки» нет, где, если подопрёт можно найти себе «паренька на ночь». Так что, любовь – любовью, а жить то хочется…, и желательно полноценно..., обязательно с сексом…, хоть пару раз в неделю. А пока мы  молоды, нет смысла быть послушниками чужого монастыря...

Что ж, станем исходить из тех реалий, которые есть. Будем искать! И конечно с учётом пожеланий «клиента». Зная, как Жека «тащиться» от больших Х**В, значит главным критерием отбора определим - наличие у претендента «достойного инструмента».

Первый день в роли старшины карантина. Передо мной сто молодых парней. Все такие разные, что глаза разбегаются. За год службы в части привык к тем, кто рядом, а тут незнакомые лица. Волновало еще и то, что впервые за это время возникла проблема поиска напарника для секса. Пусть не для себя, для командира, а какая разница. Он-то в тени, а я на «передовой линии». Один неверный шаг и поползёт молва подлой змеёй. А мне славы подобной перед дембелем совсем не хочется…

Честно?

Бросил бы всё, не начиная.

Но как же Женька? Ему-то, как быть?

Да!? Выхода нет.

Остаётся действовать, но… с максимальной осторожностью и осмотрительностью. Ни одного глупого шага, слова, поступка. Всё должно быть выверено и отточено. Так чтоб не стать «притчей во языцех».

Сие крылатое ныне выражение, пришло из Библии. А значение его, вот каково. Притча – это краткий рассказ с нравоучительным смыслом. «Языци» - означает слово. А вместе имеет такой смысл. Это ТО, что получает широкую известность, становится новостью, что у всех на устах. Ну, а «герой» её - предметом общих разговоров, презрения и насмешек.

Последнего я опасался больше всего!

Выбрав несколько достойных парней, у которых бугрило в районе ширинки, окончательное решение оставил до первой солдатской бани. Ведь только там смогу рассмотреть без одежды «богатства», выбранных мной пацанов. Я понимал, что в их числе, могут оказаться «идейные натуралы», не допускающие, в принципе, секс с парнями. Но другого варианта в данный момент, как выбор методом проб и ошибок, у нас не было.

В банный день отпустил сержантов - командиров подразделений в солдатское кафе, а сам повёл своих новобранцев в помывочную. В раздевалке, каптёрщик Лёха обменял каждому нижнее бельё Я же, сидя в углу, внимательно всматривался в промежности своих подопечных. Раньше никогда в бане не задавался целью снять любовника, и не разглядывал причиндалы товарищей.

Зачем?

Рядом были Женечка и Вадим, всегда готовые к сексу.

Теперь это стрёмное занятие не только веселило меня, но и наполняло появлением «некой упругостью кое-чего в штанах».

Но, то ли у меня была слишком завышенная планка отбора, то ли у моих подопечных от суматохи первых дней службы, всё скукожилось. Но у выбранных предварительно мною претендентов между ног висели маленькие писюлечки. Я запаниковал…

Что делать?

Из ста парней ни одного не оказалось типа Вадима – крепкого х**стого мужичка. Вот уже все плещутся в душе. Я сижу в оцепенении и не знаю, что дальше делать. Как рассказать Женечке, что вся затея провалилась?

Вот, невезуха!

Внутри меня паника…, хотя внешне «держу лицо». В растерянности обвожу взглядом полутёмное большое помещение раздевалки. Окон нет, а две лампочки не в силах осветить всё пространство. У самой стенки, в самом тёмном углу, вдруг замечаю бойца, так почему-то так и не раздевшегося. Он так старался стать «невидимкой», что это попытка была даже смешной. Мысленно перелистываю личные дела, так хорошо мною изученные, дохожу до нужного.

Парнишка призван из Ростова – на – Дону.

Закончил техникум.

Двадцать лет.

Мама украинка, папа армянин.

Звать на грузинский манер – Вано.

Поманил рукой к себе.

Это был высокий, стройный, черноголовый пацан.

Подошёл. Встал на вытяжку.

Строгим голосом командира потребовал у него объяснений. Покраснев до конца волос, тот смущённо ответил: «Я – стесняюсь. Это… раздеваться при всех… Понимаете, товарищ старшина, ну…, когда… долго… секса… нет… у меня, голого, сразу…, х** встаёт. И чего…, стояком светиться? Ребята оборжут… и задразнят. Войдите в положение… не позорьте. Можно… мне, потом…, без всех, а? »

Вот тут и прорвалось раздражение. Услышав такой лепет, возмутился: «Ты что, солобон! Тебе может личные апартаменты с ванной и кофе предложить. Ты не перепутал? Здесь тебе не московские «Сандуны» с парилкой и бассейном. Это – Армия, а не институт благородных девиц. Ну, быстро! Скинул труселя! И вперёд! Мыться. Пока мандавошек не наплодил! Сорок пять секунд! Время пошло! »

Боец нехотя начал стягивать обмундирование…

Пристально разглядываю его. Крупный торс, с выпирающими грудными мышцами, зарос чёрной шёрсткой. Тело смугло – оливкового цвета.

Вот уже остался только в одних трусах. Встал, смущённо прикрывая пах. Помялся. Попросил отвернуться. Я своё, якобы возмущение, показал строгим фырканьем. Самому уже становилось весело. Ситуация становилась фарсом…

Отворачиваться не стал, но глаза демонстративно закрыл. Раздосадованный и расстроенный результатами визуального отбора, решил, довести дело до его печального завершения…

Надо убедиться, что и за исподним стыдливого армянина нет ничего даже близко похожего на Вадимовский образец.

Потому не думая много о моральной стороне, решил схитрить. Выждав несколько секунд, открыл театрально зажмуренные глаза.

Как раз вовремя.

Боец уже окончательно разоблачился и стоял передо мной «во всей первозданной красоте Адама».

Поймав пристально - любопытный взгляд, оценивающий его с ног до головы, Вано в молчаливом возмущение, попытался прикрыть руками «резко вскочивший дрын».

Но, куда там!

Тут и четырёх ладошек бы не хватило, что бы закамуфлировать такую елду.

Да!?

Картина под названием «Приплыли»...

Действительно, было на что посмотреть. На фоне смолянисто-чёрных, курчавых зарослей возвышался толстый и длинный оковалок. С необычайно массивной залупой, которая куполом возвышалась над стволом. Два больших яичка, каждый размером со средний лимон, гроздью свисали под ним, как бы завершая дивный натюрморт.

От моего наглого взгляда, фиксирующего, как видеокамера мелкие детали, боец покраснел и резко повернулся спиной…

Вай, какая попка!

Она была прелестной. Само совершенство…, образец классики мужских ягодиц. Аккуратная, ядрёная, подтянутая вверх, поражающая особой округлостью полушарий, которые плавно переходили в мощные ляжки спортсмена.

Длиннота ног только подчёркивала стройность всей фигуры. Вся эта лепота в дымке мелких чёрненьких волосиках.

Боже, почему я не художник.

Какая божественная КРАСОТА!

Да её писать надо на холсте или ваять в скульптуре.

Красота то красотой, но вот запускать в душ парнишку в таком виде точно НЕЛЬЗЯ. Иначе это вызовет «панику во вверенном мне воинстве». И они в страхе за целостность своих попок, голыми разбегутся по округе…

Представив, как их станут отлавливать местные аборигены, заулыбался.

Поднялся.

Взял большое полотенце и передал возбуждённому самцу. Дабы он, замотавшись в него, хотя бы, таким образом, перестал быть «потенциальной угрозой». Благодарный взгляд был наградой для меня.

Приятно!

Жест оценили…

В душ, красавца - жеребца, отправил только тогда, когда основная масса уже выходила. При этом всласть, в полном одиночестве, налюбовался наготой метиса.

В этот же день всё рассказал Женечке.

Тот со стороны произвел визуальный осмотр бойца, ещё раз переспросил о «неких деталях», скрытых одеждой. Остался доволен…

Я получил добро на дальнейшую «разработку объекта».

Время шло…

Перед сержантским составом карантина стояла огромная задача в полном объёме провести «курс молодого бойца» и подготовить будущих солдат к осознанному принятию присяги.

И когда дневного времени не хватало, прихватывали вечернее время.

Как результат, курсанты засыпали после команды «Отбой», ещё не донеся головы до подушки. Тут уж не до «взглядов особого значения».

Для ребят нагрузка была запредельная, у большинства все жизненные силы были направлены только на стремление привыкнуть, найти свой ритм, втянуться в такое насыщенное существование.

Но не для всех.

Вано, как «линкольн среди сторожевых катеров», выделялся во всём. В способностях усвоить новые знания, в быстрой привычке к запредельным нагрузкам. В умении, выполняя одно, аккумулировать силы для более трудного задания. Мгновенно расслаблять мышцы и использовать любую минуточку для отдыха.

В то время как его товарищи сопящими телами заполняли нижние и верхние ярусы кроватей, этот несокрушимый мачо выходил «с довольной мордой лица» из туалета.

Вначале только догадывался, чем он там занимается, пока не убедился лично.

Как то в ночи, живот прижало.

Решил в тиши расслабиться, да заодно справить определённые нужды.

Поудобней устроившись, только настроился, как в соседней кабинке стукнула дверь. А через несколько минут в ней кто-то заухал, заверещал и эротично застонал. Желание сходить по-большому, как-то забылось…

Очень уж интересовало, кто это, так эмоционально ласкает себя.

Потому, затаившись на время, дождался ухода.

Выглянул в коридор.

Увидел спину удалявшегося парня.

Это был Вано.

Ради любопытства заглянул в ту кабинку, где несколько минут происходили действа. Вся стена была залита потоками спермы. Ни хера себе, он, что из стакана молоко тут разбрызгивал?

Нельзя в коллективе, без эмоций.

Ну, не верю я в идеально – киношную рекламу межличностных отношений в армии. Жизнь потому и жизнь, что мы в процессе общения спорим, что-то доказывая….

Иногда и не только словами.

И всё потому, что кто-то кому-то нравится, а кому-то нет.

Одни становятся ближе, по своим жизненным принципам, а с кем-то «на одном поле и с*ать не сядешь».

Но при этом, надо, забыв о личном, каждому бойцу выполнить поставленную задачу. Потому что ты солдат конкретного воинского подразделения, а «не раз***дяй с Одесского привоза».

Вот мне Вано был интересен.

И совсем не потому, что случайно стал свидетелем того, что за сокровища скрывает армейская роба. Ну, если быть совсем честным, то это тоже многое значило. Но, не настолько, как его качества характера.

В нём был «стержень». Он из числа лидеров, а не статистов безликой толпы. Был самодостаточным, но, увы, не во всём. Не станем спешить, обо всём по порядку…

Не только новобранцы были заняты по четырнадцать – шестнадцать часов в сутки, но я с ними. Естественно, это отразилась на частоте наших свиданий с Женечкой. И когда было уже невмоготу, то подавал телефонным звонком сигнал «sos»…

И мы пересекались где-то на час другой. И вот тут уж меня командир ублажал пополной. Тем приятнее мне было, после этого, идти и дальше «страдать ради товарища».

Это вообще основополагающая черта национального характера россиян, которую никак не могут осознать и принять разные политики Америки и Запада. А нас это возвышает и поднимает.

У каждого в крови понимание, что СИЛА в ПРАВДЕ!

В САМОПОЖЕРТВОВАНИИ!

В ЛЮБВИ к РОДИНЕ, к ДРУГУ!

Потому, наверное, только у народов России существует утверждение: «На миру и смерть красна! ».

Выполняя условия договорённости, старался расположить к себе приглянувшегося парнишку. Но не тем, что беспричинно становился «добреньким» и всё разрешающим. Нет.

Сочетал в себе строгость и требовательность командира, с коммуникабельностью весёлого парня в минуты отдыха.

Был добрым советчиком и многознающим собеседником.

Старался быть, в определённых границах, открытым, доступным к общению.

И всегда честным. Ни в малом, ни в большом никого не обманывать и не предавать.

Со временем наши отношения с Вано становились всё доверительнее. Мы многое говорили о прошлой гражданской жизни, о его предстоящей службе.

Я разрешил ему задавать любые вопросы, касающиеся особенностей жизни в нашей воинской части.

Женечка в это время добивался того, чтобы бойца, после принятия присяги, зачислили в его взвод. Самое интересное, что это получилось.

Вано дорожил нашими отношениями.

Симпатия обоюдно росла с каждым днём. Мне нравилось его доброе, оптимистическое восприятие жизни. Честность и прямота. Внутренний такт и мужская гордость. Поражал его интеллект, знание наизусть стихов разных поэтов. Он меня, даже армянскому языку стал обучать. Импонировало и то, что никогда не использовал моё дружеское расположение в корыстных целях, четко проводя границу между службой и дружбой.

Принятие клятвы стало настоящим праздником! Торжественное построение на плацу. Мощь оркестра. Вынос полкового знамени. Проникновенные слова клятвы. Пирог с компотом и фрукты на обед. Свободное время на всю оставшуюся часть дня. Для желающих в клубе показывали фильмы.

Я же повёл Вано в солдатское кафе, где до отвала накормил. Ели разные пирожное и мороженое, запивая соком и кофе. Как же он по-детски радовался этому.

Ну, а дальше… будни службы. Когда занятость каждого дня зашкаливает все допустимые нормы. И тут зависит только от настроя. Насколько армейские дни будут: тягостными и серыми или же терпимыми. И даже, с определенной долей романтики в открытии самого себя и тех, кто стал особенно дорог.

Последний мой армейский июнь начался жуткой жарой. Спать даже под простынею было не возможно. Некоторые из сослуживцев даже увлажняли их водой из-под крана и только тогда засыпали. Пользуясь правом старослужащего, да ещё и в звании старшего сержанта, к тому же заместителя командира взвода, ночами ходил в офицерский душ. Он размещался на нашем этаже, рядом с кабинетом командира батальона. Ключ, конечно же, мне давал Женечка.

В ту ночь Вано стоял дневальным «на тумбочке»…

Проходя мимо него в трусах и тапочках с полотенцем на шее, услышал вопрос: «А вы куда, товарищ старший сержант? » Улыбнувшись, ответил с напускной серьёзностью: «Это военная тайна, но ты же не трепло. Иду в душ. Жарко. Не могу уснуть».

Вано вздохнул и сказал: «Вах! Всё бы отдал и сделал, лишь бы ополоснуться холодной водой от пота. Яйца так вспотели, что к ляжкам прилипли. Потом воняю, как козёл душной! »

И тут же я преобразился в джина из сказки «Старик Хоттабыч». Вырвал воображаемый волосок из несуществующей бороды. И, якобы, разорвав его на несколько частей, прошептал: «Абракадабра – шурум–бурум. Да свершит великий аллах чудо. Да пусть исполнится всё, о чём мечтает «о, прекрасный и мудрый отрок, и юный мой повелитель» Вано ибн Меружан! »

Под смех подчиненного снял телефон и позвонил дневальному соседней роты, расположенной этажом ниже: «Кто из сержантов дежурит? Позови! Митька, будь другом, постучи по трубе батареи, если объявится дежурный по полку. Я тут, «мурзика» с «тумбочки снял», да «припахал на уборку». Не хочу запалиться! »

Труба отопления проходила как раз рядом с дверью душа, и стук по ней сигналом тревоги был слышен на всём этаже. Открыв дверь, скомандовал Вано: «Давай по-быстрому! »

Пока ещё поворачивал ключ, дабы закрыться, а потом снимал трусы. Рядовой, перекрыв все нормативы, уже стоял под душем. Помещение было малюсеньким и состояло из прихожей - раздевалки и душевой на два «гусака», разделённые пространством меньше чем полметра.

Я встал напротив Вано, любуясь его наготой…

Женечка месяц назад уехал на летние сборы командиров взводов. Они проходили в полку, где служил Вадим.

У меня, привыкшему к постоянному сексу, в эти дни временного воздержания, член вставал, на всё, что шевелится. Вот и сейчас, «мой петушок» начал просыпаться, пульсировать и поднимать «свою буйную головушку» по мере скольжения взгляда по красивому телу.

Ван, в свою очередь, так же жадно пожирал своими чёрными глазами мою наготу.

Результат обоюдного разглядывания был на лицо. На расстоянии протянутой руки стояли «два симпатичных Адама». У обоих, до звона в ушах, торчали х**, как «натянутые тетивой луки». Такие разные по форме, размеру и цвету, но оба залупястенькие и очень красивые.

Как то так получилось, что без слов, руководствуясь только страстью и желанием, разом шагнули навстречу друг другу. Не будь обоюдной симпатии, мы бы так и не решились это сделать. Но в этот момент «тормоза табу» сорвало, и понеслась «душа в небеса».

Нас штормила похоть.

Слившись губами, сжимали торсы, гладили попки. Соски у обоих бугрились крутыми башенками. При касании тела било, словно электрическим током. Поцелуи становились глубокими, языки изучали полости ртов. Оторвавшись от губ, Ван стал сползать по мне, покрывая поцелуями и, пощипывая соски пальцами. Добравшись до маковки, втянул её в себя.

Это, было восхитительно!

У меня уже притупились ощущения, как сосал Вадим, ведь он давно уехал. Но так, как заглатывал Вано, разительно отличалось от «процесса ублажения» меня «сладкой парочкой лейтенантов».

Только гораздо позже понял - каждый парень не повторим в сексе. Нет двух одинаковых х**в. Как не бывает клонов среди людей.

Нет и идентичного поведения в сексе, как единого всемужского стандарта.

Парень доставлял неземное наслаждение своими ласками. Боясь, что приду к нежелательному и преждевременному оргазму, отвёл руками голову. Поднял с колен, слившись своими губами с его.

Через минуту уже я, стал спускаться вниз. Присев на корточки, облизал ствол и яйца. Медленно, смакуя, втянул в рот его красно - бордовую залупу. Поласкав уздечку язычком, сделал несколько сосательных движений. Вытащил любуясь. Как же он великолепен! Из отверстия, вдоль бороздки, тонкой прозрачной струйкой стекал сок. Початок стал ещё длиннее и толще.

Вобрав вновь и, заполнил пространство широко раскрытого рта, так и не смог заглотить всё, лишь только половину. Наградили же всевышние силы, да предки такой елдой. Ох, хороша дубинушка!

Вано издавал невнятные звуки и закатывал глаза. Не было сомнений, что ему охерительно классно. Сок, который обильно выделялся, удивил меня вкусом горьковатого миндаля. Это ещё больше возбуждало, ведь с новым бой - френдом всё было для меня НОВЫМ. Пососав головку, глубоко, как смог, заглатывал член - богатырь. Я сосал и сосал. Новизна приятно волновала. Кайф приходил во время самого процесса. С каждый секундой столб становился объёмнее и длиннее. Хотя, как не пытался, заглотать весь так и не смог. Но видит бог, я старался сделать приятное молодому любовнику.

Вано не стоял манекеном, тело двигалось, вгоняя х**ще настолько, насколько мог принять мой рот. Из глотки рвались стоны удовольствия. Пальцами почувствовал, как мошонка подтянулась к стволу...

Залп спермы. Выпалил, как из пушки. Снаряд, за снарядом поражая цель. Пацан кончал целую вечность. Я чуть - чуть не захлебнулся.

И откуда такие реки разливанные молочка «от бешеной коровки»?

Вкус был непривычный.

Но мне он нравился.

И выдоил всё до последней капли.

Поднявшись, припал ко рту, щедро делясь тем, что влил в меня Вано. С благодарностью оценил дальнейший порыв уже не только подчинённого, но и любовника.

Другой бы на его месте, слив и получив желаемое, забыл бы и поблагодарить. Быстро бы облачился, да и смылся восвояси. А Ван, так не смог бы поступить никогда. За это и уважал его и ценил. Потому и нравился он мне. Вау, как приник «к торчком стоящему крану». Довёл до того, что излил в него, свои соки жизни. Что он при этом только не вытворял.

Сложно описать словами: как нежно сжимал зубами головку, как массировал язычком, как обхватывал по одному, а то и оба сразу яичка. Добился своего. Я зафонтанировал, выбрасывая струйку за струйкой всё, что накопил за месяц воздержания. С силой мощного пылесоса вытекаемое было вобрано и испито. Но он не жадный. И мне перепала часть, как знак благодарности и доверия.

Радость познания себя с этакой стороны, закрепили крепким поцелуем. Обретя способность говорить, дали клятву сохранить, произошедшее, в тайне. Вытерев тела, друг друга полотенцем, и одевшись, открыли дверь. Осторожно, как разведчики, вышли в коридор. Вокруг было тихо. Глянув на часы, удивился тому, что СЧАСТЬЕ длилось всего-то двадцать минут. Мне же показалось, прошла целая вечность. Пожав друг другу руки, расстались до утра. Не знаю, как Вано, а мне его елдища снилась целую ночь.

Встретившись после подъёма, радостно поздоровались. Нас объединяла тайна. А ещё нестерпимое желание повторить, и желательно не раз, и прямо в ближайшее время. Где бы отыскать укромный уголок, который бы молчаливо укрыл. И никому не рассказал, как два солдата предаются ласкам. Жаль, что служба имеет свои правила, которые мало сочетаются с желаниями.

Только после ужина, смогли укрыться в Ленинской комнате, где закрыв на ключ дверь, не снимая брюк, расстегнули ширинки. Расположившись на ковре, под бюстом «великого вождя мирового пролетариата», валетиком. Засосали «звенящие скипетры» друг у друга. Страсть кипела. И почему-то быстро изливалась. Но мы неустанно и неустанно буравили рты друг друга. И каждый раз вновь заполняли наши ненасытные глотки «чистейшим и ядрёным, как самогон», натуральным спермаком. Вышли оттуда только тогда, когда уже ни одной капельки не выдаивалось, хоть топорщилось и стояло.

И едва закрыв дверь, направились в разные стороны. Что поделаешь – КОНСПИРАЦИЯ. Оглядывались и еле сдерживали желание вернуться и повторить. Мы опять нестерпимо хотели и жаждали...

Вот, интересно, почему у нас так?

ЖДИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ. Оно обязательно будет…