Квартира-2 - Глава 14

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

огромная благодарность Эдди Реверс за чудесное соавторство

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Глава 14

POV Ефим

Благословенная земля встретила нас приветливым таможенником на паспортном контроле аэропорта и довольно прохладным вечером. Все процедуры были проведены очень оперативно, и уже минут через сорок после посадки мы вышли к автостоянке, где нас встречали девочки Бэй и Хай. Сёстры сразу же кинулись нам на шею, причём моего Вовика они тискали так же, как и меня самого. Погрузив наш нехитрый багаж в машину, они нас домчали в северную часть города к дому моих родителей.

В Тель-Авиве, в принципе, каждый может найти что-то именно для себя. Если приехать сюда семьёй, можно прекрасно провести уик-энд и посетить бесчисленное множество прекрасных мест, увидеть огромное количество достопримечательностей. Если вы молоды и активны, то Тель-Авив — это отличное место для тусовок и веселья, для модных мероприятий и незабываемых знакомств. Но главное, что объединяет всех приезжающих в этот город, это любовь к пляжам. Здесь их огромное количество, и каждый человек сможет найти свой по вкусу. Мы с Вовиком не были исключением, и уже на второй день, не смотря на зимний месяц и сравнительно ветреную погоду, поехали на пляж. Нам удалось отказаться от сопровождения моей мамочки, которой очень понравилось общество Вэла. Она хотела самолично показать нам красоты города и похвастаться местным пляжем Шератон. Я пообещал, что вечером мы обязательно куда-нибудь сходим посидеть, и если уж ей так хочется, то она сможет пригласить всех родственников, каких посчитает нужным. Мне хотелось «отбыть» всех и сразу, чтобы потом наслаждаться отдыхом наедине со своим парнем. Так и получилось. Позже, вечером того же дня мы очень душевно и весело посидели в хорошем мясном ресторанчике со Средиземноморской кухней в компании моей мамочки, деушки Шлёмы, бабушки Рахель, дяди Симиона с супругой и моего папы со своим родным братом. Но утро того дня мы всё же провели наедине с Вэлом, морем, пляжем и несколькими десятками отдыхающих на песчаном морском берегу людей.

Погода была очень даже «праздничной», ближе к обеду было уже градусов двадцать тепла, жаль только, что море всё равно оставалось холодным. Но это никак не влияло на огромное количество серфенгистов в гидрокостюмах, которые с наслаждением ловили хорошие волны, гонимые ветром на побережье. Некоторые люди все же отчаянно бросались в воду, чтобы окунуться на пару минут и опять выбраться на песок. Практически весь пляж был оборудован велодорожками и, не смотря на средину дня, было достаточно бегунов в шортах или спортивных брюках, в кофтах с капюшонами или майках. Активность местного населения просто поражала. Мы с Вэлом устроились на шезлонгах и загорали в штанах и футболках, а время от времени мочили ноги в прохладной воде Средиземного моря.

На следующий день должно было состояться самое главное мероприятие, ради которого мы преодолели пять часов лёту – бракосочетание моей двоюродной сестры Доры с её молодым человеком, которого я ещё и в глаза не видел. Всё что я знал – это что зовут его Давид Перельман, и они с Доркой очень любят друг друга. Для меня этого было достаточно, чтобы я уже проникся тёплыми родственными чувствами к этому парню. А сама свадьба была, мягко говоря – грандиозной. Там было всё, начиная от соблюдения сугубо еврейских традиций, многие из которых сохранялись в знак почтения к старшему поколению, и заканчивая полным отрывом под ди-джея со свето- и звукотехникой по последним тенденциям европейской клубной культуры.

Молодожены произвели фурор с первых секунд своего появления перед гостями. Прибыв внушительным кортежем, во главе которого была историческая карета в стиле Людовика XIV, запряженная белоснежными лошадьми, Дора и Давид величественно вышли из неё и прошли по красной ковровой дорожке к помпезно украшенной террасе. Они выглядели просто шикарно, оба в белом, оба счастливые и грациозные. Додик – жених, во время церемонии был, как это заведено, с покрытой головой. На его темечке красовалась ермолка, и Вовик неосмотрительно громко мне шепнул на ухо о том, что она пристёгнута к волосам парня невидимками. Это услышала какая-то тётушка из числа гостей в платье цвета апельсина и покивала головой в нашу сторону, но ничего не сказала. Я же стукнул своего парня локтем в бок, и он больше не проявлял желания поделиться со мной своими пикантными наблюдениями. Дора была в восхитительном белом платье, но со строгим соблюдением еврейских законов о скромности: без глубокого декольте, без разрезов снизу, без прозрачного кружева, рукава платья прикрывали её локти, а юбка — колени. И всё же, они были просто сказочно красивы.

Разгульному веселью молодёжи предшествовало много характерных эпизодов иудейской свадебной церемонии, которые мне приходилось пояснять Вовику на ухо с нескольких словах. Я и сам-то не особо разбирался во всём этом, во-первых, я не жил в Израиле, тут обитали лишь мои родители, и то не так уж долго, чтобы я проникся всем этим. А во-вторых, я никогда не был женат, а те свадьбы, на которых я бывал с родителями, проходили более современно. Всё, что я смог Вэлу пояснить, это самые элементарные традиции еврейского бракосочетания: помазание лба жениха пеплом в знак траура о разрушении Храма, да обход невестой, ведомой своей мамой, тётей Дорой и мамой Давида, семь раз вокруг жениха, стоящего под хупой.

- Хупа? – удивился Вовка. – Фимушка, а нельзя ли мне на рабоче-крестьянском пояснить? А то как-то не очень у тебя получилось.

- Прости, - шепнул я ему на ухо. – Вон та маленькая украшенная лентами и цветами беседка, видишь?

- Где стоит еврей? – по-простому и очень наивно уточнил Вовик.

- Тут везде евреи! - шикнул я на него. - Ведет церемонию раввин, а то, где он стоит и есть хупа. Так заведено, нужно заключать брак под этим специальным навесом.

- Я бы тоже так не прочь, - мечтательно пробормотал Вэл. Заметив, что я на него удивлённо смотрю, развернувшись вполоборота и приоткрыв немного рот, он тут же поправился: – В смысле, красиво!

- Ну-ну, - хмыкнул я и растянул губы в улыбке, продолжая наблюдать за церемонией и изредка поглядывать на Вовку.

Потом было всё, полагающееся такому мероприятию, которое мы оба созерцали со счастливыми лицами и большим интересом, но я всё продолжал загадочно растягивать губы в улыбке, вспоминая Вовкины слова. Через какое-то время наступила кульминация всего действа - одевание кольца женихом на правый указательный палец невесты. Когда же наступил черёд обряда «разбивание бокала», мне снова пришлось пояснять Вэлу, что это не пластиковый стаканчик в обёрточной бумаге, а стеклянный, и что так принято, и что он обмотан тканью, чтобы осколки не разлетелись и не поранили никого.

- Сейчас нужно будет крикнуть: «Мазл тов! », - шепнул я на ухо Вовику.

- Я один должен кричать? – уточнил он удивлённо.

- Да нет же, - хохотнул я, - все кричать буду. Это пожелание счастливой судьбы молодым.

- МАЗ дров? Верно? – переспросил мой парень и хохотнул.

- Ага, КрАЗ сов.

- ЛАЗ подков, - развеселился Вэл. Я хотел ему что-то ответить, но не успел. Давид с усилием опустил правую ногу на обёрнутый тканью стакан, и все гости закричали поздравление «Мазл тов! », а мой Вэл отличился, воодушевлённо провозгласив - «много ртов! », чем остался очень доволен, потому что сразу же скосился на меня, ожидая увидеть моё перекошенное лицо. Но я не дал ему насладиться этим, а просто повел бровью и закатил глаза, подарив ему улыбку.

Потом был первый свадебный танец Доры и Давида, который можно было бы смело включать в программу чемпионата по бальным танцам. Лично мне очень понравились все их па и верхние поддержки, было заметно, что они не один месяц брали уроки у хорошего хореографа.

- Я бы тоже так… с тобой, - опять мечтательно пробормотал Вэл. – Может, попляшем, а, Фим?

- Хотел бы я видеть, как ты меня поднимешь над головой, - хохотнул я. – Хотя… знаешь, я согласен!

- Ты серьёзно? – обрадовался Вовка. – А родственники не отлучат тебя от синагоги?

- Нет, просто на костре сожгут и всё, - уже откровенно заржал я. – Но я согласен на танец после свадьбы! Будет у нас «послесвадебный» танец! У родителей дома – согласен?

- Я уже хочу домой! – раздраконился Вэл, и глаза его игриво заблестели.

А дальше началось настоящее веселье, такое, как мы привыкли: с танцорами шоубалета и пиротехникой, выступлением певцов и заводной современной музыкой от ди-джея, искристыми фейерверками и низким дымом во время романтических композиций. Мы отрывались с Вэлом на полную, и когда всех пригласили на террасу смотреть праздничный салют, мы утомлённо повисли на перилах фигурной балюстрады. Ноги гудели, в голове пульсировали отзвуки музыки, а в груди растекалась приятная усталость от праздника. Когда в очередной раз особенно ярко вспыхнули гроздья салютных звёзд, Вэл взял меня за руку и сжал мои пальцы в своей ладони. В тот момент я ощущал себя невероятно счастливым и думал о том, что очень уж хотелось бы, чтобы когда-то такие салюты запускали и в нашу честь…

- Как думаешь, на салюты тоже можно желания загадывать? - мне было достаточно того, что я уже имел, но всё же падающие с неба хоть и искусственные, но звёзды - это хороший шанс узнать, чего хочется моему любимому человеку.

- Конечно, - негромко согласился Вовик и, пользуясь полумраком, притянул меня спиной к себе, чтобы обнять. - Давай загадаем… вместе!

- А ты мне скажешь, что загадал? – потёрся я щекой о скулу Вэла и прищурил глаза не так от очередной яркой вспышки, как от ощущения тепла моего обожаемого мужчины. - Или говорить нельзя, а то не сбудется?

Ответом был поцелуй в висок и крепкие объятия его рук. Мы какое-то время молча наблюдали за фонтаном огоньков в небе, а потом мы с ним всё же решили, что узнаем, кто чего загадал, когда сбываться начнёт, и что если мы будем вместе – это и будет значить, что всё загаданное сбылось…

Дни нашего короткого отпуска на благословенной земле стремительно летели, но мы старались с пользой проводить каждую минуту, каждый час, каждый день, чтобы насладиться совместной поездкой и друг другом. Вечерами мы гуляли по старым улочкам Старого Яффо и ужинали в кошерных ресторанах или засиживались на обветренном бревенчатом причале Старого порта и провожали солнце за горизонт, а затем отправлялись в бар, чтобы погрузиться в ночную жизнь Тель-Авива. Днём мы встречались с сёстрами Бэй и Хай, которые возили нас по своим любимым местам или, на радость моей мамочке, попросту проводили время вместе с Вэлом в родительском доме. Один раз нам даже Ицык смог уделить время, оторвавшись от свей научно-занимательной жизни и свозив нас в Иерусалим в музей науки имени какого-то еврея. Там было не так скучно, как мы ожидали, было много моментов, когда мы с Вовиком явно веселились и даже делали фото возле интерактивных экспонатов. А вечером, отвезя нас обратно в город, Ицык очень тепло попрощался с нами и опять уехал в своё жилище на территории научно-исследовательского института в пригороде, чтобы творить новейшую науку во имя прогресса. Мы же, после двух часов дороги и гигабайт информации от Ицыка, как всегда отправились поужинать. В популярных здесь фалафельнях и хумусных были толпы народа, и нам не всегда удавалось найти свободные места, хотя за последние дни пита с хумусом, овощами и фалафельками стали нашим с Вовиком любимым бургером. Мне было отчего-то очень приятно, что ему понравилась местная кухня.

В один из вечеров девочки Бэй и Хай заехали за нами и стали хитро намекать на своеобразное место, куда мы отправляемся. Никакие расспросы не помогали, а Вэл меня успокоил, что где бы мы не оказались, там однозначно будет весело.

- Не продадут же они нас в рабство палестинцам, - успокоил меня своим предположением Вовик. – Вряд ли мы им будем интересны. А вот повеселиться нам с твоими сёстрами точно удастся! Думаю, мы надолго останемся под впечатлением.

- Вот этого я и боюсь, - как будто что-то чувствуя, вздохнул я.

Прибыли мы в клуб ближе к полуночи, поскольку перед этим девочки нас отвезли поужинать в свой любимый ресторан. Там к нам присоединились ещё парочка их друзей, после чего мы все вместе отправились на продолжение бурной ночи. В клубе была достойная электронная музыка и очень непринуждённая атмосфера, а сравнительно небольшой бар компенсировался внушительным танцполом. Мы с Вовиком отрывались и выпивали, танцевали и падали отдыхать на невысокие диваны, стоящие полукругом у столика с напитками, за которым время от времени оказывались либо Хайла со своим парнем, имени которого я так и не смог запомнить или Бейла с кем-то из своих друзей. После полуночи очень профессиональный ди-джей начал развлекать публику клуба разнообразными мелодиями, начиная звуками «транса» и заканчивая музыкальными композициями в стиле «техно».

В какой-то момент я почувствовал, что выпитое сильно давит, и отправился к туалетам. Зайдя во внутрь я восхищённо прицокнул языком. Внутри было довольно нарядно, и не смотря на слегка приглушённый свет, метал кранов, фаянс череды умывальников и зеркала в разноцветном обрамлении мозаичных рам над ними сияли нереальной чистотой. Я прошёл в одну из кабинок и закрыл за собой двери. Не успев расстегнуть пряжку ремня, я заметил одну очень интересную деталь: в правой стенке была дырка «украшенная» чёрной изолентой. Я чуть не прыснул смехом, поскольку считал, что такое могло бы быть в вокзальном туалете или на крайний случай, а нашем отечественном гей-баре. Но в ночном клубе такого пошиба? Наверно, я не очень хорошо разбираюсь в свободных нравах еврейской молодёжи. Я, конечно же, прекрасно знал, для чего нужны так называемые Glory Hole. Не сегодняшний, в общем-то! Но воспользоваться такой «упоительной дырой» мне ещё никогда не приходилось. И то ли алкоголя было мной выпито излишне много, то ли огромная отдалённость от родного дома и романтика чужой страны, то ли просто желание пошалить со своим любимым мужчиной… Короче, я захотел тут же привлечь к этой игре Вэла и попробовать осуществить возникшую в моей голове фантазию.

Я мигом вылетел из кабинки и ещё раз оглядел ряд дверей. Крайние две справа были соединены этим самым «девайсом», поэтому я собирался пригласить Вовку именно сюда. Бегать по остальным кабинкам и проверять есть ли ещё где-то такое отверстие у меня времени не было. Мне нужен был Вэл! Я вернулся в зал и, виляя между танцующими людьми, пробрался к нашему столику.

- Вовик, не хочешь сходить в туалет? – притянув за локоть Вэла, промурлыкал я ему на ухо.

- Нет, не хочу, я недавно отлил, - отмахнулся он и снова потянулся за стаканом, чокнулся с одним из друзей сестричек, сидевшим напротив за нашим столиком и опрокинул в себя прозрачную жидкость.

- Вовка! Дуй в туалет! – начал злиться я и дёрнул любимого за рукав.

- Зачем? Фим, мне не хочется, - искренне удивился он и, обняв меня руками за лицо, попытался притянуть для поцелуя.

- Значит так, Вовочка, или ты сейчас идёшь туда и заходишь в правую крайнюю кабинку, или я тебя не знаю!

- Но ты ведь меня знаешь! – веселился Вовка. – Фимка, не будь таким загадочным, пошли лучше потанцуем! – и он поднялся, схватил меня за руку и направился в гущу танцующих.

- Быстро в туалет! – рявкнул я на Вовика, одёрнув его так, что он остановился.

- Хорошо-хорошо! Раз ты настаиваешь, я иду! – согласился наконец-то он и развернулся по направлению к туалетам, столкнувшись с какой-то девицей и тут же извинившись. – Прямо деспот какой-то. Но всё равно обожаемый, - бубнил он удаляясь.

- Вовка! Крайний справа! – вдогонку напомнил я и вздохнул.

- А почему туда? – наивно удивился Вэл, развернувшись ко мне и снова притормозив так, что на него стали натыкаться танцующие.

- Ну… в остальных грязно. Лучше не заглядывай. Всё понял?

Вэл пожал плечами и скрылся за спинами танцующих. Я же, выждав секунд тридцать, направился следом, будучи уже в нереальном подъеме, причём как алкогольном, так и в эротическом. По коридорам иногда сновали парни и девушки, я, не спеша, их огибал и наконец-то зашел в комнату с чередой умывальников и прикрытых дверей кабинок. Подойдя к крайней справа, я увидел, что замок повернут красным сектором, но на всякий случай я дёрнул ручку. Закрыто. Я вошел в соседнюю и тоже прикрыл за собою дверь, провернув замок.

Сердце моё бешено колотилось, и я несколько секунд пытался унять дыхание. Чтобы всё же удостовериться что за стеной есть тот, кого я жду, я поднял руку и тихонько постучал костяшками пальцев по правой стенке. Мне тут же ответили тройным стуком. Я облегчённо выдохнул и звякнул своей пряжкой. Расстегнуть пуговицу, вжикнуть молнией и стянуть на бёдра свои штаны вместе с бельём, было делом двух секунд и вот я уже делаю несмелый шаг к отверстию в стенке. Ещё раз затаив дыхание и взяв в руку свой полувозбуждённый член, я всё же отважился и просунул его в дыру. Практически тут же я почувствовал губы моего обожаемого мужчины на своей напряжённой головке. Потом он отстранился, обнял у корня пальцами и просто лизнул по ободку венчика. Я задохнулся от удовольствия и от порочности всего происходящего. Как представил свой стояк, торчащий по ту сторону стенки, и своего Вовку на коленях… Мне недолго нужно было. Я вжался в стену и старался её обнять, словно я был альпинистом над пропастью, и плотность моего прилегания давала шанс на выживание. Я распластался и поднял руки на уровень головы, вжимаясь ладонями в гладкую стенку между кабинками и одновременно толкаясь бёдрами навстречу влажным и нежным губам. Там, за стеной, жадный рот Вовки вытворял что-то нереальное, временами – жёсткое, иногда странное, но я всё же кончил бурно и протяжно.

Для соблюдения игрового запала я решил по-быстрому смыться из кабинки и потом уже встретить Вовика с невинным лицом в зале, словно ничего и не было. Хотелось посмотреть – каким будет его выражение лица? Держу пари, что он будет мученически счастлив! Впрочем, я ошибался. Таким лицо было лишь у меня, причём ровно до той секунды, пока я, выйдя в зал и пройдя пару шагов, не заметил… спокойно стоящего Вэла у барной стойки в компании моей сестры Бэйлы! Я тормознул так резко, что на меня кто-то налетел сзади, но я не мог сделать больше ни шага. Если он здесь… с моей сестрой… выпивает у бара… Тогда с кем я был в туалете?! Господи помоги…

- Фимка, ну где ты ходишь? Мы с Вовчиком решили, что хватит тут чахнуть, нужно ехать на другую тусу! – затараторила Бэй. – Недалеко отсюда есть классный бар, и сегодня там закрытая тематическая вечеринка! Я созванивалась со своим другом, и нас приглашают туда!

- Ты где был? – еле разлепив губы, пробормотал я.

- В туалете, - пожал плечами Вовка и тут же спросил: - Ну что, едем, Фимусь? Если только ты не устал. Бэй говорит, что там здорово, можем оторваться!

- Какой к чёрту туалет?! – я свел брови на переносице и прошипел практически в лицо своему парню, прихватив его пальцами за ворот рубашки. – Я же сказал, крайняя справа!

- Так там занято было, - спокойно отреагировал мой любимый. – Но я в другой был, там тоже чисто, так что всё нормально, - заверил он меня и приобнял за плечи. – Ну что, хочешь продолжить веселье или…

- Хочу домой, - простонал я и закусил обе губы.

Вэл засуетился и стал расспрашивать, не приболел ли я. Мне пришлось изображать расстройство желудка и головную боль, но тут же одновременно заверять, что всё в норме и если он хочет, может сам поехать с девочками в тот бар, а я вернусь домой. Естественно Вовчик отказался и, конечно же, поехал со мной домой. Я постарался поменьше разговаривать с ним и как только мы оказались в родительском доме закрылся надолго в ванной, а потом молча улёгся спать. Мне было гадко, стыдно и обидно. Сказать Вовке или подпустить к себе после такого… Нет, я бы не смог.

Наутро я был не в лучшей форме, и мама это заметила первая. Мы поговорили, я сослался на неважное самочувствие, и она предложила вызвать семейного доктора. Я же спросил, можно ли сходить в обычную больницу, провериться и сдать анализы. Она очень удивилась, но вопросов не задавала. Вове я попросил ничего не рассказывать.

День прошёл не очень весело, Вэлу пришлось немножко соврать, и от этого мне было паршиво. Я сослался на недомогание, а мамочка моя подтвердила, что такое вполне может быть из-за разности климата или с непривычки к местной кухне, так что мне лучше побыть сейчас дома. Мне стоило больших трудов сплавить Вовку одного на прогулку с Бэй и Хай, но все же в конце концов они уехали, а я с мамой отправился в больницу. После обеда я уже был свободен, а вот результаты анализов обещали лишь к концу дня. Я метался как раненый тигр по клетке и понимал, что порчу своим состоянием ауру моего любимого мужчины. Я по-прежнему отвергал его нежности и пытался вывернуться из объятий, избегая даже невинных поцелуев. Как дожить до вечера и дождаться результатов я не представлял. Тем более что у нас с Вовиком оставался ещё один день здесь, а уже утром третьего дня нам нужно было улетать.

Около шести часов вечера маме позвонил доктор и сообщил, что анализы у меня прекрасные и я совершенно чист. Она, выловив меня на кухне без Вовчика, сказала о результатах и выжидательно посмотрела мне в глаза. Я не смог выдержать такого взгляда и сказал маме о том, что были сомнения на счёт меня, но увидев её удивление, тут же запротестовал, что Вовка тут вовсе ни при чём. Она приоткрыла рот, замерла с беззвучным вопросом, потом прикрыла его и шумно сглотнула. Я только потом понял, как это для неё прозвучало, но дополнительных вопросов не последовало, мама мне в ответ лишь кивнула головой и поцеловала в лоб.

После ужина в родительском доме, мы с Вэлм отправились на прогулку к морю. Там, на одном из отдалённых пляжей, где собиралась неформальная молодёжь, и, в отличие от других мест можно было выгуливать собак, вечерами жгли костры. Ещё там играли на разных инструментах музыканты и пели песни все, у кого был хоть какой-то голос, некоторые танцевали и устраивали целые попойки. Я боялся оставаться наедине с Вэлом и поэтому привел его сюда.

- Странно, у нас никто не обкладывает кострище камнями, - невзначай заметил я, когда мы проходили по песчаному пляжу мимо одной из стоянок, где на сухих брёвнах сидело несколько человек, и играли на гитаре. – Я бы сейчас съел чего-нибудь некошерного. Например – свиной шашлык. А ты, Вов? Чего бы тебе сейчас хотелось?

- Честно? - промычал Вовка, словно ему зубы сводило.

Практически на протяжении всей прогулки он покорно брёл рядом, но был на редкость молчалив и хмур. Мне и хотелось его откровенности, и в то же время я опасался, понимая, что затем придётся быть откровенным и мне - а я страшился того, чем это может обернутся.

Молчать больше сил не было, так что я, продолжая не спеша вышагивать по песку, временами подфутболивая одинокие камушки, чтобы хоть как-то отвлечься, кивнул:

- Честно.

- Хотелось бы понять, что за хрень происходит между нами, - он притормозил, и я автоматически тоже замер. - Я что-то не так сделал? Почему ты меня избегать стал? Или тебе что-то сказали? Ты… решил изменить наши отношения?

- Нет, Вов! Даже не думай! – тут же всполошился я и широко открыл глаза, глянув на Вэла. Он молча сделал шаг вдоль кромки пляжа, и мы снова продолжили вечернюю прогулку.

Вот чего мне уж точно не хотелось, так чтобы у него сложилось мнение, что мои родственники имеют на меня такое сильное влияние или в принципе могли бы быть против. Я не откровенничал с мамой, но думаю, что она и так всё поняла. Папа всегда был консерватором, но я практически всегда имел его молчаливую поддержку. Для мамочки главным аргументом было моё здоровье и моё счастье. Рядом с Вэлом я был именно таким, поэтому она просто радовалась и наслаждалась нашим приездом и принимала моего любимого практически как второго сына.

- Ты очень понравился всем моим родственникам, а мама так вообще от тебя в восторге! Я даже немножко ревную, - попытался пошутить я и остановился, всматриваясь в быстро темнеющий горизонт и ёжась от набегающего с моря ветра. – Красиво тут, правда?

Вэл тоже остановился через пару шагов и мрачно глянул на закат.

- Красиво… я не знаю, что мне думать, Фимка. Знаешь, что последнее время на ум лезет? Ерунда, конечно, но… Словом, помнишь, когда мы ночевали у меня после ремонта первую ночь, ты накануне сказал, что хочешь лечь пораньше и увидеть сон про нас? И… ничего не увидел, - его голос неожиданно сел, и последнее слово он наполовину просипел, но я понял. Вовик помолчал, откашлялся и добавил уже ровным голосом: - Скажи, это ведь ничего не значит? Или всё-таки… примета как-то сработала?

- Чёооорт… - практически простонал я вмиг осипшим голосом и прикусил свои губы, опустив голову вниз и уставившись невидящим взглядом в песок.

Какое-то время я продолжал молчать, думать, взвешивать, отвергать, снова соглашаться, анализировать, пререкаться, убеждать самого себя и, в конце концов, я принял решение – скажу!

- Послушай, Вов, - начал я и развернулся к своему любимому мужчине, который был очень напряжён и всё же молча ждал, не подгоняя. – Я тебе должен был это сказать. Нет, я не собирался просто проглотить, но время как-то не настало. Мне нужно было чуточку подумать. Или просто переждать. Короче, не знаю. Я сам ничего не понимаю, как такое могло произойти, - я опять запнулся и обнял себя руками. Мне было холодно, не смотря на ветровку поверх рубашки, но это было не от ветра и снизившейся к ночи температуры, а от внутренней борьбы мыслей и чувств.

Вовка не спеша взял меня за плечи, притянул к себе и обнял, согревая. Некоторое время мы оба молчали, а затем он сказал:

- Что бы там ни было… мы справимся. Слышишь? Я с тобой. Ты ведь всё ещё хочешь этого? Это не изменилось?

Я сначала мотнул отрицательно головой, черкнув кончиком носа по Вовиному плечу, как бы подтверждая, что ничего не изменилось. Потом я наоборот, закивал головой, чтобы Вовик не подумал, что я против чего-то! Говорить я какое-то время не мог, потому что голос не повиновался, и я боялся, что изо рта просто вырвется сип. Объятия моего любимого меня очень быстро согрели и расслабили, я перестал трястись и чуточку отстранился от него, приподняв голову и словив его взгляд.

- Я очень хочу, чтобы ты был со мной. Вернее, чтобы я был. В смысле, чтобы мы были вместе. Честно. А ты?

Вэл вместо ответа положил ладонь мне на затылок и притянул меня для поцелуя, шепнув: «Очень! » Этот поцелуй был почти невинный - может, из-за того, что я избегал этого последнее время, и он не хотел настаивать. Он словно бы просто выразил своё желание, коснулся моих губ и тут же уложил мою голову себе на плечо.

Продолжая гладить меня по волосам, он через некоторое время спросил:

- Скажешь мне?

- Угу, - муркнул я и облегчённо выдохнул. Теперь я точно знал, что он поймет и простит. Даже если отругает, психанёт, обидится или разозлится. Потом обязательно простит и обнимет. Вот так как это делает сейчас. – Вов, я такое сотворил вчера… Помнишь, как мы в клубе весело гуляли? Ну, с девочками? И я, идиот такой… приставал к тебе, чтобы ты пошел в туалет. А потом и сам туда попёрся. Зачем? – сам у себя спросил я и замолчал.

Вовик слегка напрягся, но продолжал молча гладить меня по волосам, затем кивнул:

- Да, помню, тебе потом ещё плохо стало, из-за акклиматизации. Или там что-то другое было? Там, в туалете, произошло что-то?

- Произ…, - голос не хотел слушаться и я, прокашлявшись, повторил: - Произошло. Я там был… Думал, что с тобой!

- Думал? – последовал вопрос, но я понимал, что это было сказано скорее для того, чтобы не заматеритья.

- Да, я ведь тебя звал…

- В… правую крайнюю кабинку? – голос Вэла был очень тихим, но я понимал, что он напряжён не меньше моего.

- Да. Туда. Прости, я, правда, думал, что там ты! Нет, я просто был на тысячу процентов уверен! – я практически орал. Наверно это сказывалось нервное напряжение последних суток, начиная с того момента как я увидел Вовчика у бара и осознал, что позволил какому-то левому чуваку отсосать у меня. Было невероятно мерзко от этого. Меня колбасило и кидало в дрожь от одного воспоминания. – Вовочка, я идиот. Нет, я полный кретин!

Вовка внезапно выпустил меня из рук и отступил, одной рукой упершись в бедро, откинув полу расстёгнутой рубахи, а другой, сжав футболку на своей груди. Дышал он при этом как-то рвано и смотрел под ноги, на песок закатного пляжа.

- Ты… когда ты понял, что это был не я?

- Когда… Когда вышел оттуда и увидел… Ты стоял у бара… А я думал, что… - я шумно сглотнул и замолчал. Как пояснить? Рассказывать всё, что произошло, было и гадко и стыдно. Я протянул руку к Вэлу, хотелось погладить его сжатые пальцы, которыми он комкал себя, но в последний момент одёрнул. Я снова обнял себя обеими руками и всё же решил больше не тянуть. Будь что будет. – Я как последний извращенец, увидев в кабинке отверстие, ну, на уровне… ног, тут же нафантазировал, как мы с тобой могли бы… Я очень хотел с тобой попробовать что-то новое! Я же… люблю тебя. Я очень тебя люблю, Вов, - протянув руки, я всё же отважился взять Вэла за запястья и сильно сжать их. – Я, правда, тобой очень дорожу и, когда я там стоял со спущенными штанами, я представлял лишь тебя. Я возбудился лишь на твой образ! Я всегда возбуждаюсь только на тебя! И даже глядя в однотонную стенку, я всё равно видел своего любимого мужчину, который там, стоя на коленях… Чёрт, прости. Я, правда, полный придурок и если ты не захочешь…

Вовка, слушая меня, как-то механически кивал и вдруг попросил:

- Заткни уши. Пожалуйста! Сделай это прямо сейчас!!!

Голос у него звенел от напряжения, так что я счёл за лучшее исполнить странную просьбу. А Вэл отвернулся в сторону заходящего солнца и… всё равно было слышно. И хриплый ор, и семиэтажный мат, которым Вовик обложил восхитительный морской закат. Под конец он от души пнул песок, подняв пылевую тучу, и пошёл вдоль берега, в сторону от обалдевшей компании, сидевшей неподалёку.

У меня внутри всё моментально заледенело, потом отломалось, как глыба сосулек с карниза дома и с грохотом полетело вниз. Я так и продолжал стоять посреди пляжа с заткнутыми ушами и совершенно не обращал внимания на замерших молодых людей, которые с интересом уставились на нас, повернувшись от костра в нашу сторону. Мой взгляд был приковал к Вовкиной спине, которая медленно удалялась от меня. Я не знал, что именно он орал и кем конкретно меня называл, в конце концов, я это заслужил! Но я знал точно одно – я готов идти за ним по пятам вдоль всего берега Средиземного моря. Если нужно будет – вдоль других морей и океанов. А может и просто по экватору. До тех пор, пока он не захочет остановиться и снова повернуться ко мне. Именно поэтому я побежал. Как был – с прижатыми к ушам ладонями. Он ведь сказал мне так сделать?

- Вова! Вовик! Я с тобой!   - выкрикнул я и двинулся по песку вдогонку. Поднятые руки мешал нормально двигаться, и я начал задыхаться от непривычного бега. Ноги вязли в песке, но я всё равно двигался вперёд. Через десяток метров я опять выкрикнул имя своего любимого и в тот же момент споткнулся и грохнулся лицом в песок. Руки я так и не убрал, всё продолжая зажимать свои уши.

Почти сразу мои предплечья сжали, и я почувствовал, как меня поднимают. Вовка, бледный, но уже спокойный, шевелил губами, видимо что-то говорил мне, опустившись около меня на колени, а затем вдруг замолчал, отнял мои руки от ушей и уткнулся в них своим лицом. И не отпустил меня, когда я попытался забрать их.  

- Вов, Вовчик, ты чего? – я продолжал держать его лицо в ладонях и мягко водить подушечками больших пальцев, поглаживая его скулы и виски. – Ты всё верно говоришь. И ты вправе сердиться. Я заслужил, так что не волнуйся, я буду слушать, можешь мне всё сказать, - я стоял на коленях в чужой стране посреди неизвестного пляжа, вокруг были незнакомые мне люди, которые возможно даже на телефоны снимали всё происходящее, в моих носках и во рту был песок, но я всё равно был счастлив, потому что со мной рядом был самый чудесный и самый желанный мужчина на свете. Внутри тут же потеплело и даже, как будто, началась капель, поэтому, пока не закапало, я шепотом произнёс: – Вов, я люблю тебя.

Вовка отпустил мои руки, но зато сгрёб меня самого и притиснул к себе так, что дышать тяжело стало.

- Прости, - через какое-то время выдохнул он. - Если я ещё когда-нибудь откажусь выполнить твою просьбу… просто врежь мне сразу чем-нибудь тяжёлым! Чтобы не выёбывался… прости, чёрт, сорвалось… - он отстранился и быстро вытер рукавом своё лицо, после чего стал стряхивать песок с меня - с кожи, с волос, с одежды.

Я стоял на коленях посреди… целого мира! Что за место? Что за люди вокруг? Что под ногами? Что над головой? Не важно! Главное, что я видел немного влажные глаза своего Вовки - в них плескалась любовь… А большего мне не нужно! И сегодня я не вернусь домой, хочу провести эту ночь с любимым, бродя по путаным улочкам города, взявшись за руки или обнимаясь на лавочках аллей;   хочу встретить с ним рассвет, улыбаясь жаркому кругу ленивого зимнего солнца, выплывающему из-за горизонта навстречу нам; хочу позавтракать с ним ранним утром в кафе, закусывая еду поцелуями, кормить друг друга и ловить сияние его счастливых глаз, а потом опять гулять с ним по этому сказочному городу, который снова мне подарил моего Вову.