Заголовок
Текст сообщения
Семен Семенович, кряхтя, матерясь, напялил ботинки, завязал шнурки и пошел выбрасывать мусор. Евгения Евгеньевна кричала вслед:
- Не промахнись, когда кидать будешь!
- Ладно, прицелюсь получше.
Он пошел к мусорному баку. Нажал ногой на педаль, бак открылся, и его обдало омерзительным запахом. Бросил кулек с мусором, стараясь не дышать. Закрыл бак, пошел обратно.
Жена уже накрывала на стол.
- Опять картошка сырая, - проворчал муж.
- Ничего не сырая. Нормальная.
- Опять помидоры прокисли.
- Не выдумывай.
- Опять …
- А ты не покупай дерьмо, старый привередник!
- Воду в чай налила совсем не горячую
- Вода только что вскипела.
- Где сыр?
- Кончился. Покупать надо вовремя. Ты же по магазинам ходишь!
- Ну да. Могла бы и подсказать. У меня и без того забот хватает.
- Я в доме убираю, еду готовлю, стираю …
- А кто все ремонтные работы делает, по всем счетам платит, кто выясняет проблемы с разными фирмами?
- Хватит доказывать. Полдня сидишь у компьютера, в игры с ним играешь, похабные фотки из интернета смотришь.
- А ты полдня говно по телевизору смотришь. И как тебя не тошнит от этих сериалов? Один от другого не отличишь.
Они прожили вместе пятьдесят лет, недавно отметили эту дату. Но от их прежних чувств (если они и были когда-то) остались ошметки.
Суровые будни все сильнее стареющих людей выявили и обострили все те противоречия, которые стушевывала в былое время их молодость и жизнерадостность.
Мало этого: Семен Семенович стал ревновать свою жену, изводить ее подозрениями. Странно было, что этот могучий седовласый мужчина, на которого и сейчас еще поглядывали женщины, может приревновать жену к какому-то хилому старцу-соседу.
- Он меня замучил, - жаловалась то и дело Евгения Евгеньевна соседке. – Готовлю не так, говорю не так, телевизор смотрю много. А теперь еще и ревновать стал.
- А раньше, молодую, не ревновал? У вас такая фигура, знаете …
- Что вы! Сейчас я располнела, а в молодости я была …
- И лицо у вас приятное. А тогда, наверно, оно было ой-ой-ой!
- Да уж! Сладкой ягодкой была я.
- А вы мужа никогда не ревновали? Он ведь у вас такой высокий, сильный, да и лицо приятное.
- Нет. Зачем было ревновать? Он меня так страстно любил! Как мужчина устраивал. Если и баловался где-то на стороне, то я не знала.
- Ну да, ну да. А вы … ой, вы наверняка … то самое. Налево, хе-хе.
- Вы что говорите?! Я мужу никогда не изменяла.
- А вот и врете!
- Это почему еще я вру?
- А потому что одна из сотни женщин никогда не изменяла.
- Вот я и есть эта одна.
- Евгения Евгеньевна, не рассказывайте мне сказок. Вы работали переводчицей в «Интуристе» или где там еще, а все переводчицы – агенты КГБ. А агенты ради нужной информации ложились под нужного мужика.
- Странные у вас мысли. Гадкие. И откуда они?
- Не странные. Я сама работала переводчицей.
- А-а, ха-ха. Ну тогда … Ха-ха-ха … Так бы и сказала, коллега.
- Я так и сказала. Но я понимаю, как вам трудно приходится сейчас. Мужчина, который ревнует и подозревает, это же – домашний концлагерь.
- Ну да. Вот именно.
- А в старости это совсем невыносимо. Понимаю.
- Ну да, ну да.
- Как у него со здоровьем?
- Да здоров он. Только вот психика … Все ему стало не нравиться.
- Я про другое здоровье, про половое.
- А-а, с этим покончено. Он больше не может.
- Худо. А вы? Думаю, вы бы не против дать. По себе сужу.
- Да, я хочу! Как ни отвлекаюсь, а хочу! Сны вижу про это …
- Вот в том-то и вся причина. Вы привыкли трахаться. И он привык тоже. Привычка – это такая сила! А он не может, и вы оба страдаете …
- Хватит паясничать. Вы что-то можете мне предложить?
- Могу.
- Неправда. Ему даже виагра не помогла. Помните, «Скорую» вызывали к нам? Так это он чуть не умер от виагры. И ему сказали, что нельзя. Но он-то знает, что мне надо. И злится. И ревнует. И не верит.
- Выход простой. У вас хорошая фигурка, вы уже не беременеете, вы не заразная. Смело предложите себя каком-нибудь молодому мужчине.
- Так молодому же платить надо за это. А у нас, кроме пенсии и социального пособия, - шиш.
- Да-а. А я благодарю Б-га. Какое счастье, что мой супруг еще может.
- В самом деле? Ваш макадявчик еще может?
- Да. И без виагры. Два раза в неделю всю жиззнь. Привычка. Мы с самого начала договорились не злоупотреблять. Вторник и пятница – для любви. Суббота – для театра и концерта. Или – в гости. Или – прием гостей. Раз в два месяца – ресторан в субботу. И так уже более полувека. Привычка.
- Завидую. Но вы ведь работали переводчицей. Значит, кроме вторника и субботы …
- Вторника и пятницы!
- Да, простите. Но вы подчас имели еще кое-кого. Признайтесь.
- Я переводила статьи из журналов. Мои контакты с иностранцами были чрезвычайно редки. Хотя изредка были. При необходимости. Но это было чрезвычайно редко, да и не всегда контакт был с мужчиной. И мужчина чаще был старик. К сожалению. А может быть, и к счастью. Не знаю.
- Завидую, завидую. Вам крепко повезло.
Через месяц Семен Семенович, осатаневший от подозрений, избил Евгению Евгеньевну так зверски, что пришлось прибегнуть к помощи медиков. Все советовали подать в суд на мужа, но женщина категорически воспротивилась.
- Не пойду я на такое. Он опомнится, он понял. Он кается.
Он был благодарен ей за это. На коленях просил прощения.
Она воспользовалась этим и заставила его снова купить виагру, надеясь на былое наслаждение.
Евгения Евгеньевна ошиблась. И наслаждения не получила, и спасти супруга не удалось: умер в ожидании прибытия неотложки.
Похоронив мужа, Евгения Евгеньевна ударилась в мистику, читала соответствующие книги и смотрела соответствующие телевизионные передачи. Но желание мужчины не унималось.
Однажды в лифте она не выдержала и игриво ущипнула за руку и за бок соседа, семидесятилетнего крепыша-электрика Эфраима Коэна, все еще работавшего где-то, и сказала напрямую:
- Пойдем ко мне скорее, я хочу тебя.
- Ты что, соседка? Я женат, моя Лия ждет меня.
- Я не могу без этого. Я привыкла! Буль мужчнной! Хороший! Помоги хоть раз!
Лифт остановился, Эфраим молча вышел.
- Идиот! – крикнула она ему вслед.
И пошла на улицу Соколов, в кафе.
Заказала бутылку пива, люля-кебаб и кофе. Закурила. Закашлялась: много лет не брала в рот сигарету. Выбросила ее. Сигареты «Кемел», дорогие. Надо было сохранить пачку. На случай. Ну да, сунуть обратно в сумочку …
Выпила пиво, слегка захмелела, и тут подсел к ней молодой человек в белой рубашке и джинсах.
- Не возражаете? – спросил по-английски.
- Нет, пожалуйста, - ответила она, тоже по-английски.
- Что посоветуете заказать?
- На вкус и на цвет товарища нет.
- Я готов принять вашу программу.
- Пиво, люля и кофе.
- Отлично. Скопируем.
Он заказал, официантка тут же принесла.
- Вы не говорите на иврите? – спросила Евгения соседа на своем жалком, ломаном иврите.
- Почему же? – ответил он на чистом иврите. – Я знаю иврит, арабский, фарси и турецкий довольно хорошо.
- Откуда? – она снова перешла на английский.
- Я учусь в университете. Я американец. Готовлюсь к хорошей карьере на Ближнем Востоке. Меня зовут Томас.
- Очень приятно. Евгения. И на каком же вы курсе?
- На третьем. Я побывал уже в Египте, в Иордании, в Саудии и Тунисе. Сейчас я хочу хорошенько ознакомиться с жизнью Израиля и Палестины. Через год – Иран и Турция.
- Будете дипломатом?
- Вряд ли. Скорее – журналистом. В СМИ можно сделать неплохую карьеру, а потом, если удастся, конечно, – стать и дипломатом.
- Желаю вам успеха. А где вы остановились?
- В гостинице.
- Это же очень дорого.
- Да, двести долларов в день, плюс к тому я арендовал автомобиль для поездок по стране. Как только кончатся деньги, придется удирать.
- Я могла бы предложить вам сэкономить. То есть снять комнатку у меня, - сказала она, чувствуя, как ее глаза увлажнились и тело отяжелело.
- Это не дорого?
- Я возьму с вас сто долларов за месяц.
- Что? Это серьезно?
- Вполне.
- Было бы глупо колебаться. Я согласен. Поедем смотреть комнату?
- Автобус будет (она посмотрела на часы) через пятнадцать минут.
- Не нужен автобус. Моя машина припаркована вон там, совсем рядом. Видите? «Пежо».
Поселившись у Евгении Евгеньевны, Томас тут же уехал собирать материал о жизни Израиля. Вернулся поздно ночью. Разбуженная Евгения Евгеньевна была недовольна поздним возвращением. Но молчала. Помывшись в душе, постоялец прошел к своей постели и лег. Тут же крепко уснул.
А она ворочалась еще полночи.
Ночью было жарко, Евгения Евгеньевна сбросила с себя одеяльце и лежала в лифчике и трусиках. В полусне и лифчик расстегнула, и трусики приспустила. Кое-как уснула.
Проснулась, так как как нечто тяжелое навалилось на нее. Открыла глаза – Томас лежал на ней, поднимая ее ноги. Она поддалась, он вошел в нее. Ощущение счастья охватило все ее существо. Очень скоро она достигла оргазма и с трудом сдерживала крик, стонала громко и радостно.
Он еще некоторое время поработал и мощные толчки спермы ударили в свод ее влагалища. Это было прекрасно!
- Извини, ты так лежала! Я не мог удержаться, - засмеялся постоялец.
- Спасибо, милый, - плача от счастья, шепнула женщина.
Она приготовила завтрак, и они поели.
- Ты снова поедешь? – спросила она на иврите.
- Да, надо выполнять свой план.
- Сделать пару бутербродов?
- Нет, спасибо. Я поем в каком-нибудь кафе по дороге.
К вечеру он вернулся усталый. Принял душ. Поужинал, похваливая приготовленную Евгенией Евгеньевной пищу. Она вспомнила мужа …
Они легли в постель. Томас не выключил свет. Евгения попросила выключить. Но он возразил:
- Милая, я геронтофил. Мне так приятно видеть твои морщины, они меня возбуждают.
- Ты геронтофил? Ты любишь старух?
- Да, в детстве меня ужасно тянуло к бабушке. Я плакал, считая себя за это нехорошим. Вряд ли бабушка подозревала об этом. Она иногда брала меня на колени, и это было так приятно… А когда в ванне она меня мыла …
- Твоя сексуальная ориентация пошла оттуда, с тех времен?
- Да, я думаю. В Штатах у меня есть любовница шестидесяти восьми лет. Я привык к ней. Думал даже, что не изменю ей. Но вот тебя встретил, и меня к тебе потянуло. Сразу. Ты такая приятная. Такая милая, нежная и …
Он вошел в нее. Они занимались сексом, и она не ожидала, что он захочет причинять ей вред. Но он укусил ее больно, потом сжал так, что она едва не задохнулась. Он причинял ей все новую боль, у нее пропало желание, она закричала, завопила, пыталась выбраться из-под него.
- Вот так, вот так, кричи. Кричи громче! – говорил он, как в бреду, пока не достиг оргазма, сопровождаемого воплями мужчины.
- Прости меня, милая, прости, пожалуйста, - прошептал Томас, откинувшись.
- Убирайся вон! Ты садист!
- Нет, нет, я не садист, просто я привык делать моей возлюбленной больно, чтобы насладиться сильнее. Привычка, прости. Привычка – это сила.
- Ты все время так мучишь свою любовницу в Штатах?
- Да. Но ей нравится, она мазохистка. Поэтому я и привык. Я думал, что тебе тоже понравится. Прости, я постараюсь больше не делать так.
Но женщина была слишком напугана, ей хотелось избавиться от любовника-садиста как можно быстрее.
С трудом уснула, а утром, когда проснулась, его уже не было.
- Что делать? Что делать? – спрашивала сама себя.
Но ответа не нашла. Вздыхая, приготовила обед, поела и легла поспать. Немного, как ей думалось.
Но проснулась только в шесть часов вечера.
Томас уже был здесь. Он ел. Ел с аппетитом.
- Проснулась? – спросил он ласково. – Я не стал тебя будить. Ты так сладко спала!
Она ничего не ответила, ей было страшно.
- Сердишься за ночные муки? Я же сказал: это не повторится. А я свое слово всегда держу.
И в самом деле, в эту ночь он был нежен, ласков. Даже не верилось, что такой человек может причинить кому-то боль.
Спала Евгения Евгеньевна крепко и снов не видела.
- Я сегодня уезжая в Палестину, - сказал Томас утром.
- У тебя есть разрешение … этих … ну … палестинцев?
- Не волнуйся, я всегда все предусматриваю. Не пускай других квартирантов, я на обратном пути побуду еще у тебя. И не пугайся, я больше никогда тебе не сделаю больно. Разве что пенисом.
Она улыбнулась.
- Хорошо, милый.
Больше он однако же не появлялся.
Она ждала месяц, два, три …
Год ждала Томаса Евгения Евгеньевна, но он не появлялся.
Наконец, она поняла, что по какой-то причине он больше не появится в ее жизни. Хоть бы жив был, бедный будущий дипломат …
А ведь она успела к нему привыкнуть. Это было чудо, что они были вместе. Чудо! Она все еще хотела его. Она и боль терпела бы, если бы он снова появился и …
Ведь не всегда он делал бы ей больно, а только иногда, только иногда он это делал бы. Не все время. Нет. Зато как было бы хорошо с ним снова, с удивительным этим студентом.
- Томас, милый, я так к тебе привыкла, - шептала старая женщина, плача. – Я так привыкла, так привыкла! Где ты, Томас?
17 мая 2015 года.
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
ЧАСТЬ 2
ЭПОХА «БАНАНОВОГО» ДЕНИСА
БУКВА «Р»
Вообще все это началось с логопедии. Меня проверил врач и сказал, что я «сильно запущенная старшеклассница» и мне надо срочно удлинять язык, потому что нет буквы «Р». Могут не допустить к устным экзаменам.
Мама быстро узнала, кто может помочь и нашла милую женщину — логопеда. Я ходила на довольно дорогие занятия, но через полгода буква «Р» из моего рта так и не зазвучала....
Съем квартиры в большом городе очень нелегкое дело. Но мы с другом поднакопили деньжат и более не желали жить в общаге. Поэтому в последние дни все свободное время уходило на поездки по городу и осматривание помещений. Было совсем неудивительно, что те квартиры, которые нам нравились, оказывались не по нашим финансам, те же, которые устраивали по цене — не нравились нам. Избив все ноги, мы с друганом и агентом пришли смотреть очередную квартиру. Агент пытался открыть замок подъезда, вводя код, но ничего не ...
читать целикомПримечание: Драма
Предупреждения: Гей-тематика, рейтинг R
Пролог
Второй раз моя мать, Грановская Анна Дмитриевна, вышла замуж по расчету. Правда, понял я это спустя долгое время, примерно лет в тринадцать, когда мир перестал казаться состоящим только из черного и белого, и в нем появились оттенки. Много разных оттенков. Именно поэтому мать я ни разу не осудил за ее решение. К тому же, вариант был совершенно неплохой для оставшейся одной с маленьким ребенком на руках женщины. У Грановского С...
С порога бросаюсь тебе на шею, крепко обнимаю и вдыхаю глубоко, уткнувшись носом поближе к теплой пульсирующей на шее жилке… Ты тоже рад меня видеть, улыбаешься чуть устало. Мы идём ужинать. Наблюдаю за тем, как ты ешь – как твои руки пользуются столовыми приборами, аккуратными пальцами отправляя кусочки хлеба в рот.. Вот ты пережевываешь, сомкнув губы, опустив глаза. Ты сосредоточен. А я просто смотрю на тебя и чувствую счастье. Потому что ты есть. Потому что мой. Подперев обеими руками подбородок, жадно в...
читать целикомДнем, ты устаешь с кем то... А вечером, приходишь ко мне, и мы всю ночь лежим в одной кровате, тесно прижимаясь друг к другу. В такие моменты мое сердце отбивает бешенный ритм.... Хах... Как иногда хочется, быть этим кем то, кто заставляет тебя уставать... Но, увы, чужие роли на себя не примеряют...
Ты так мило улыбаешься, прижимаясь к моей груди. Я глажу тебя по голове, шепчу на ухо нежные слова. И это кажеться вершиной блаженства. Я могу поцеловать тебя и делать это сного и сного. Могу ласкать твое тел...
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий