Narcissism

Она.

Она одинокая. Она свободная. Она красивая. Она изящная. Она возбуждающая. Она дерзкая. Она не завистливая, но злопамятная. Она успешная и независимая.

Ей всегда не хватает денег. Ей достаточно небольшого количества алкоголя, чтобы стать развязной. Ей постоянно хочется ласки. Ей приелось всеобщее внимание.

Она ненавидит собак и мужчин. Она любит утончённые вина и дорогое бельё. Она любит свою квартиру и ненавидит работу. Она жалеет своего секретаря — юную миловидную особу, и презирает своего босса — лысого борова с жирной бугристой рожей. Она не выносит атмосферы вечеринки, но любит напиваться дома в одиночку.

Сегодня она возвращается с работы. Сегодня в ресторане неподалеку от офиса будет корпоратив, но она на него не пойдёт. Милый секретарь расскажет борову про внезапно возникшие проблемы с желудком у его любимой работницы. Боров расстроится, но на следующий день всё равно вызовет Её к себе в кабинет, чтобы попросить таблетку аспирина и объяснений. Она объяснит всё в соответствии с легендой. И её поймут. Или сделают вид, что поняли, потому что Она не хочет давать его бугристой роже и маленькому толстому члену. Она выше всего этого.

Она возвращается с работы. Она заходит в небольшой магазинчик около своего дома и покупает бутылку Chablis. Она идёт домой. Отпирает дверь. Скидывает туфли, небрежно отшвыривает сумочку на комод. Набирает на мобильнике номер службы доставки ресторана и заказывает ужин.

Она отключает телефон и включает эротичную музыку.

You... are my angel...

Она двигает своими плечиками и расстёгивает пуговки на тончайшей шёлковой блузке. Ткань беззвучно спадает на пол. Потайной замочек на юбке с мягким приглушённым урчанием расстёгивается, оголяя бархатные ягодицы. Юбка не нужна.

Она танцует, Она извивается как змея, простирая руки вверх к неизведанному Богу. Она распускает свои волосы, ощущая как они холодными волнами рассыпаются по плечам. Мурашки охватывают её тело. Это тело...

Она опускается на диван, оглаживая свои ступни, лодыжки, икры, колени, бедра — они стянуты чулками. Она бессовестно рвёт капрон — быть в нём так жарко и стыдно. Материя превращается в невзрачную кремового цвета тряпку, улетевшую куда-то за диван.

Она выгибает спину как кошка, упираясь ладонями и коленями в диван, и красная кожа обивки взбудораженно скрипит от наслаждения. Она прогибается в спине ещё больше, вживаясь в роль пушистой хищницы. Грациозно поднявшись, Она направляется в ванную. Отточенным движением, словно оправляя невидимые крылья, Она расстёгивает лиф. Отбрасывает.

Она останавливается у большого зеркала. Паучьи пальцы, так привыкшие стучать по клавиатуре, исследуют дуги бровей. Затем от линии пробора волос по лбу, переносице, идеально прямому небольшому носику, пухлым, чуть приоткрытым губам, оленьей шее. Вниз, вниз, вниз. Ярёмная ямка, между грудей. Ещё. Грудь плавно вздымается и опадает в такт дыханию. Пупок. Пушок, идущий к линии трусиков. Она запрокидывает голову, наслаждаясь собственными прикосновениями. Бёдра. Двумя руками гладит себя по ним, стягивая оставшуюся деталь кружевного белья. Ни к чему.

Every man in sight...

Она абсолютно нагая любуется собой. Её тело идеально. Она идеальна.

Ванная комната. Она принимает душ. Ей нужно взбодриться, потому что Её ожидает удивительный, необычайный вечер в идеальном обществе. Она выходит из душа, обернувшись в пушистое махровое полотенце. Она слышит звонок в дверь. Забирает у остолбеневшего курьера свой ужин, платит ему щедрые чаевые.

Греческий салат, бутылка Chablis, речная форель в белом соусе, отварной картофель, а на десерт — шарик фисташкового мороженого с кленовым сиропом и корицей.

Она надевает сексуальный гипюровый комплект, дополняет образ туфлями на шпильке и запахивается в коротенький халатик. Она проворно накрывает на стол, пока ужин не остыл. Вино перелито в декантер. Бордовая скатерть, снежно белая салфетка, фарфоровые тарелки, серебряные приборы, хрустальные бокалы.

Всё на одну персону.

- Ужин готов, дорогая, - ласково шепчет она сама себе. - Я тебя люблю...

Она ест аккуратно, небольшими кусочками. Такими же небольшими глотками отпивает вино.

А музыка всё звучит.

Звучит...

Она неторопливо заканчивает ужин. Откидывается на спинку стула и медленно, со вкусом закуривает. В полутьме комнаты щёлкает зажигалка, рыжий огонёк подпаливает кончик тонкой сигареты. Первая затяжка будто поцелуй — короткое сухое причмокивание; чуть задержать дыхание, смакуя, и тихо, неспешно выдохнуть; разочарование, что этот миг настолько мал. Она не курит, нет. Просто в редкие моменты позволяет себе насладиться горьким табачным вкусом. Вот уже вторая сигарета становится окурком и находит свой покой в креманке с недоеденным мороженым.

Она залпом выпивает оставшееся вино в бокале. Пальцы пахнут дымом. Она немного принюхивается к ним, а затем облизывает ладонную поверхность указательного пальца — от основания до кончика, - ощущая терпкую горечь и кисловато-солёный вкус кожи. Длинные пальцы, она играет ими на воображаемом рояле. Затем он превращается в арфу. Скрипка. Она не музыкант, но Она играет.

Инструмент растворяется в воздухе, инструментом для Неё теперь служит тело. Она запускает свои восхитительные руки в волосы, откидывает голову назад. Она нежно душит себя за горло, царапая кожу. Ладони спускаются ниже, грубо мнут грудь, до боли натирают кружевной тканью соски. Бельё нисколько не мешает. Она снова облизывает свои пальцы, проводит ими по животу, вокруг пупка, рисуя невообразимые магические узоры, и неспешно подбирается к лобку.

Руки словно не принадлежат ей, они действуют по чужому приказу — оттягивают голову за волосы и терзают бёдра, оставляя на их внутренней поверхности красные отметины. Она ещё шире раздвигает ноги, она гладит свою промежность. Она вульгарно запускает свою ладошку в трусики, разводит пальцами большие губы и ласкает нежное лоно. Клитор она трёт с возбужденным придыханием, посасывая пальцы другой руки, пока не становится совсем мокро и жарко. Одарив кончики пальцев кроткими поцелуями, Она вводит их в себя, делая спешный глоток воздуха. Короткими, плавными движениями проталкивает их глубже. Когда пальцы по основание оказываются в горячей плоти, она сводит ноги и сжимает мышцы влагалища на какое-то время. Затем дает слабину, переводя дыхание. Она снова раздвигает бёдра в стороны и начинает осторожно поглаживать себя изнутри. Она это делает ласково, нежно. Ощущая приближение оргазма, второй рукой, которой до этого непрерывно мучила соски, Она принимается очерчивать круги вокруг клитора.

Она расслабляется, испытывая эйфорию от накрывшего её с головой оргазма.

"Люблю, люблю, люблю..." - беззвучно трепещут её губы.

Ей нравится устраивать самой себе такие вечера. Ей нравится услаждать свою похоть. Она боготворит своё тело. Она безоглядно любит себя.

Самовлюблённый ангел.