Караоке с последствиями

Кто придумал каблуки? В эпоху позднего Средневековья европейцы приколачивали к обуви специальные нашлепки, которые помогали им держать ногу в стремени. Ох уж эти европейцы. Обожаю. Да, да. И европейцев и каблуки. У меня даже лошади нет, а каблуки в шестнадцать сантиметров, разумеется, всегда на мне.

Видимо, страсть к ним появилась, когда, читая исторические книжки, представляла, как мадам Помпадур, весьма низкорослая особа, надевала свои туфельки, и в страстных забавах с Людовиком  XVI приколачивала каблуком его шею к полу. Да, в высокой обуви любая женщина чувствует власть. А с моей хронической потребностью контролировать всех и вся это было просто необходимо. Несмотря на то, что не страдаю низкорослостью, наблюдать за происходящим сверху всегда любопытнее, чем заискивающе пытаться что-то разглядеть и не пропустить деталей, вечно приподнимая голову, снизу. Одним словом, люблю быть сверху.

Вот и в тот день, вышагивая семимильными шагами по серому питерскому асфальту, ассоциировала себя с Петром I, с гордостью и восхищением любуясь своим творением. Я стремительно направлялась по привычному маршруту в свой любимый злачный уголок, где можно было перестать существовать на определенное время, раствориться в сигаретном дыме, настолько плотном, что за ним едва можно разглядеть человеческий силуэт. Там где тебя не знают, а если даже и знают, то только в пределах заведения, и то не по именам. У каждой была кличка, в основном, характеризующая внешние признаки. Там можно все. И несмотря на то, что официально это бар-караоке, за все мои визиты, прилично поющих там и в помине не было. И, несмотря на то, что "катастрофически" от ночных снайперов была самой заказываемой песней, мои уши уже привыкли и перестали скручиваться в трубочку.

Войдя в зал, резкий запах дешевого пива и сигарет, привычно, ударил глубоко в мозг, будто где-то в моей переносице сработал рычаг переключения из обыденной субстанции к другой фантасмагорической реальности. Я на секунду зажмурила глаза, чтобы не прослезиться от гремучей едкости и снова открыла их, высоко приподняв веки, чтобы быстрее привыкнуть.

-Так-то лучше,-пробурчала я себе под нос.

-Эй, принцесса, что стоишь? Падай к нам,-донеслись до меня знакомые голоса с правого столика у барной стойки.

Падать мне совсем не хотелось, было бы неуклюже на моих-то шестнадцати сантиметровых, но присесть и вытянуть гудящие ноги было бы в самый раз. Тихой поступью почти на ощупь я пробралась к "своим". Целоваться при встрече было неотъемлемым ритуалом. "Старейшины общества" чмокали без смущения в губы, что мне казалось отвратительным, так как те самые "старейшины" скорее напоминали пародию на девушек, и были далеко не в моем вкусе.

Наконец, пройдя формальности я плюхнулась в красное кожаное кресло.

-Хорошо.- выдохнула с облегчением.

-Ленка, два светлого,-прокричала Большая барменше, и, обращаясь ко мне, растеклась в улыбке Чеширского кота.-Нашей принцессе только светлое, фильтрованное. Прости, любимая, cosmopolitan, боюсь, не потяну.

-Мило с твоей стороны- ухмыльнулась я.

-А что это наша принцесса такая грустная? Что произошло, милая?-Большая, с трудом перемешивая языком во рту и, пытаясь держать глаза полуоткрытыми, не прекращала допрос.

Лена, приветливая светлая девочка, на вид лет восемнадцать, а в действительности около 30, партнерша владелицы бара, разлила пиво по кружкам и мило улыбнулась мне:

-Принцесса, петь будешь?

-Что мне петь? Ночных снайперов? Сурганову?

-Почему сразу Сурганову? Я месяц назад базу полностью обновила. Просто, ты же сама знаешь, что другое тут не прокатит. Сейчас я тебе меню дам, полистай, может выберешь что-то для души.- Лена поспешила за стойку напевая что-то себе под нос.

Я погрузилась в свои мысли. Господи, зачем я здесь? Ради кого, или из-за кого? Ответ на вопрос я знала чётко. Из-за неё. Но уж точно не ради неё. Из-за женщины всей моей жизни, величайшей любви на свете. Ради мести. Мести за обиду, за травмированное юное сердце, за боль утраты, за расставание, за быстро найденную мне замену. За все то, что убило меня, ввело в многолетнюю кому. Хотелось принадлежать всем, кроме как ей.

Я запила свои горькие размышления пивом, пытаясь протолкнуть ком, предательски сковавшее горло.

Книга меню с грохотом шлепнулась на стол. Действительно, она была толще обычного.

-Выбирай, принцесса. Любая песня  из новой коллекции за счёт заведения!-прокричала Лена озирая зал в поиске желающих, а может в надежде встретить новое лицо.

О... да, неужели?! Лена решила поглумиться над клиентурой. Хьюстон, Селин Дион, Мадонна, да она издевается. Настал мой черед:

-Лена, я выбрала!!!- позвала я ее, резко встав из-за столика, уверенно направляясь к стойке, только уже не как Петр 1, а как Колумб, в пучину неизвестности и опасности.

-Что ты так загадочно улыбаешься?- спросила Лена.-Что ты там выбрала?

-Весьма так себе символично,- радостно тыча пальцем в книгу, показала на выбранную композицию Whitney Houston "Greatest love of all"(Величайшая любовь на свете).

Лена, приподняв от удивления правую бровь, передала мне микрофон.

Зазвучали первые аккорды, на мониторе замелькали пейзажы, в зале воцарила тишина, и на миг мне показалось, что сигаретный дым стал рассеиваться. Стало неуютно. Я сжала в руках микрофон в попытке его задушить и, повернувшись на барном стуле спиной к залу, уставилась в экран.

3-2-1

"Я давно решила для себя никогда не находиться в чьей-либо тени;

Если я потерплю неудачу, если я достигну цели,

По крайней мере, я живу так, как верю.

Не важно, что они заберут у меня!

Они не могут отобрать мою гордость,

Потому что величайшая любовь на свете

Приключилась со мной.

Я обнаружила величайшую любовь на свете

Внутри меня.

Величайшую любовь на свете

Легко постигнуть.

Умение любить себя —

Это величайшая любовь на свете!"

На этой фразе я чувствую, как чья-то рука сползает по моей спине на поясницу, и останавливается там на долгие две минуты до окончания песни. Я, как контуженная, не могла пошевелиться, обернуться. Мой черный микрофон посинел от асфиксии. Я стоически выдержалась до конца. Аплодисменты. 98 баллов. "Поздравляем, вы поете великолепно!"

-Действительно великолепно!-томным голосом произнесла незнакомка, все еще держа руку на моей талии.

Тут следовало уже обернуться, что я и сделала, нехотя, но с интересом. Черные густые волосы ёжиком, волевой подбородок и алые губы на неестественно белом лице. Пара стеклянно-голубых огромных глаз медленно облизали меня снизу доверху.

-Спасибо,- приветливо улыбнулась ей.

-У тебя очень нежный голос и очень большие каблуки.

-Да, и то и другое- вопиющая дикость в этом аду. Так же, как и твоя рука на моей талии.

-Прости, не удержалась. Я охотница на красивые голоса.

-Ох, слава Богу, а то я уж подумала, на большие каблуки!-съязвила я.

-А ты колючая.

-Ты новенькая. Я тебя никогда раньше не видела.

-Да, друзья затащили, сказали, что здесь можно попеть.

-Я не сомневалась, что этот бархатный голос может петь.- выдавила из себя скромный комплимент, которых делать совсем не умею.

-О, да. Есть грешок. Ты принцесса? А имя есть?

-Есть, а у тебя, незнакомка?

-Я Лиза. Точнее, Елизавета.

-Здесь почти у всех прозвище, я бы назвала тебя Хаски. Из-за глаз.

(Спустя много лет я узнаю ее настоящее "хвойное" прозвище, когда она покорит российскую эстраду)

-Если тебе так нравится, принцесса.- она спустила меня с высокого стула и за руку поволокла за собой к ближайшему свободному столику. Мое ватное тело послушно выполняло требования Хаски.

Мы заказали выпить, на этот раз это был коньяк. Мы пили, смеялись, подпевали кому-то, болтали обо всём, что приходило на ум. Было легко. То, чего уже давно не было.

Я громко беззаботно хохотала. Хаски резко схватила меня за руку и прильнула губами к моей шее:

-Принцесса, я хочу тебя.

То ли от этих слов, произнесенных щекотливо в самое ухо, то ли от коньяка после пива, я сжала ноги, чтобы сбить пульсацию внизу живота. Она подняла меня со стула и опять куда-то поволокла за собой. И надо было мне сегодня надеть эти несчастные проститутские туфли? Впереди винтовая лестница, а Хаски стремительно тащит меня вниз по ней. И зачем я ее так нарекла? Это же гончие собаки.

Через несколько секунд мы оказались в подсобном помещении на первом этаже возле туалета. Не очень-то романтическое место для свидания, зато комфортнее, чем накуренный зал караоке, для исполнения пьяного акта сношения. Хаски, задрав мое платье до пояса, стянула с меня трусики так, что они остались висеть на застежках от туфель,   усадила меня на узкий комод, и, вцепившись ртом в мою шею, резко вошла в меня. От неожиданности из меня выдавился скупой стон. Она двигалась во мне так неистово, так ритмично и жадно, что мне казалось, я взорвусь. Каждым вхождением она припечатывала меня к стене. Я отключилась, поддалась ее рукам, забыла про необходимость держать всё под контролем. Мне было хорошо. Ее владение моим телом давало мне ощущение принадлежности всему миру, а не женщине всей моей жизни.

Я сползла с комода, расстегнула на ней рубашку. И замерла на мгновение, широко раскрыв глаза и уставившись на ее плоский обезображенный животик:

-Что это?

-Уродский шрам от кесарева. Тебя смущает?

-Что ты, просто никогда такого не видела. Почему он продольный?

-Видимо, врач был бывшим обувщиком. Не отвлекайся, детка.

Я стянула с нее джинсы и впустила свою руку ей в трусики. Мы ласкали друг друга, не забывая про влажные поцелуи. Слились в одном общем оргазме на двоих.

Алкоголь улетучился. Хотелось привести сознание в порядок, но ее улыбка и прозрачные глаза снова вводили в полуобморочное состояние.

Одевались молча, короткими переглядками сопровождая процесс.

Вернувшись домой, швырнула сумочку на пол и скинула с себя наследие мадам Помпадур. Стоя в душе под обжигающей струей воды, перемалывала произошедшее: промежутки между блаженными улыбками заполнялись минутами самотерзания, корила себя и ненавидела за месть величайшей моей любви на свете!

"Каждый человек находится в поисках героя,

Людям нужен кто-то, кого бы уважали.

Я никогда не находила кого-то, кто бы удовлетворял моим требованиям.

Одинокое место для жизни.

И таким образом я научилась зависеть от себя."

It is the greatest love of all...