За любовь. Глава 31. Из книги Истории про любовь

Маркус спокойным взглядом окидывал тесную комнатушку, в которой проходили встречи с адвокатом. Новость, обрушившаяся на него, вызывала ступор и пустоту. Небритый, вымотанный бессонницей и постоянными переживаниями Маркус ощущал себя загнанным в угол. Его все раздражало, а особенно Керри Макконахи. Он был одним из лучших адвокатов по подобным делам . Это был мужчина средних лет, щепетильный, дотошный невростник и псих , помешанный на своей работе, благодаря чему и достиг успеха . Но сейчас был тот самый случай, когда человек стоит на распутье. Одна дорога ведет к еще большему успеху, а другая к полнейшему краху. Макконохи понимал это и боялся, нервничал, нагнетал без того не радужную обстановку . Дело приняло серьезный оборот -слишком много интересов стало в нем замешано. Прокурором назначили честолюбивого гада Харди , который баллотировался в депутаты и громкое дело ему было как нельзя на руку. Победа гарантировала стопроцентный успех на выборах. Судья был в команде Харди и на него рассчитывать не приходилось . Маркус знал, что это означает. Все было предельно просто. Он стал разменной монетой в политической игре. Никого уже не интересовало виноват он или нет, почему произошло так или иначе, но даже не в этом дело. Маркус никогда и не уповал на правосудие. Он рассчитывал только на свои связи, деньги и социальный статус. Но в данной ситуации даже это не имело значение, скорее наоборот –было главным элементом. Не надо много ума, чтобы понять, как это выглядит в глазах посторонних людей. Богатенький ублюдок избивал свою жену, а потом убил ее очередного мужа. И неважно как все происходило. Как говорится, на каждую силу есть еще большая сила. И Маркус сейчас оказался именно в такой ситуации. На него тоже была управа. Только не это беспокоило сейчас Маркуса, конечно, перспектива попасть за решетку не радовала, но она не была главной проблемой для него. За две недели разбирательств и прочей волокиты не было никаких вестей от Анны. Маркус не знал, что думать. Отчаянье и безысходность сковывали все его существо, но он не жалел нисколько, что взял вину на себя. Да и это он был во всем виноват. Маркус не надеялся, что Анна простит его или поймет. Такое не прощают! Но все же где-то глубоко внутри ждал, что та девочка, которую он встретил, проявит себя и хотя бы даст о себе знать. Только вот нет давно этой девочки, она умерла, а новую Анну он не знал, но понимал прекрасно. Понимал и принимал. Все правильно, но от этого легче не становилось. Особенно теперь, когда надежда на победу в суде стала равна почти нулю, ибо вмешался еще и Мейсон. Для Макконохи это стало непоправимым пятном в карьере, для Маркуса концом всего. Уже будет неважно какой срок, он потеряет Анну окончательно. А может быть, он давно ее потерял и просто тешил себя бессмысленными надеждами на что- то? В конце -концов, она ведь не святая , она человек и всему есть предел. Должен быть предел и его эгоизму. Но его не было, душа болела, хотелось что-то сделать , что-то изменить. Да только что он мог?! Стало смешно. Он теперь четко чувствовал какого было ей, когда нет ни одной возможности, когда ты зависим от другого человека и знаешь, что его решение не принесет ничего, кроме боли и горечи. Жизнь все-таки жестокая, но справедливая с*ка. Теперь очередь Анны бить. Все правильно. В жизни так и должно быть. Но черт возьми, как же плохо !

-Маркус, вы слышите меня ?-раздался визгливый голос адвоката возле самого уха . Маркус спокойно посмотрел на раздраженного мужчину и так же спокойно сказал;

-Вы передали моей сестре, чтобы она подготовила все документы на опекунство моего сына? А так же я бы хотел передать доверенность своей бывшей жене на неограниченное право действовать от моего имени во всем, что касается моего имущества и финансов!

Макконахи посмотрел на него как на безумного и чуть не крича, заговорил срывающимся голосом:

-Маркус, вы в своем уме?! О чем вы думаете сейчас?! Вам светит как минимум пятнадцать лет, если ничего не получится ! И вообще я не советую вам этого делать . Лучше определить ежемесячное содержание сыну и …

-Я не спрашивал вашего совета в этом вопросе!-перебил Маркус мужчину и твердо посмотрел на него, пресекая взглядом дальнейшие рассуждения в этом направлении. Адвокат тяжело вздохнул и покачал головой:

-Как знаете. Кажется, мы все обсудили. Пожалуйста, я очень прошу, будьте более живее перед присяжными ! Вся надежда только на них !

Маркус усмехнулся, но кивнул.

-До завтра !-попрощался Макконохи и ушел .

Через десять минут Маркус снова был в камере. Устало упав на койку и уставившись в потолок, он лежал до утра . Мыслей не было, так же как и эмоций . Завтра все закончится наконец-то. Он был выжат как лимон. Он устал, сил больше не было, да и не хотелось ничего.

Утро он встретил так же безразлично. Это чувство сопровождало его до самого здания суда. Только там он почувствовал нечто похожее на волнение. Пробирались они сквозь толпу. Люди что-то кричали, спрашивали, негодовали , хватали его за руки, но он не слышал ничего и не замечал , все было как в тумане. Только в зале суда сердце вздрогнуло, когда он увидел мать. Она словно постарела лет на десять, осунувшаяся, с дрожащими руками, красными от слез глазами. Увидев его в наручниках, с заведенными за спину руками, мать не сдержалась и зарыдала . Сестры тоже были здесь и вид у них был не лучше.

Вскоре все заняли свои места, и судья объявил о начале суда. Цирк начал представление. Маркус с усмешкой наблюдал за потугами прокурора, который из кожи вон лез, доказывая присяжным, что он развращенный, зажравшийся ублюдок, которому место только в тюрьме. Свидетели со стороны обвинения это с успехом подтверждали, Макконахи с каждой минутой все сильнее нервничал и уже не сдерживаясь процедил ;

- Черт бы тебя побрал, Маркус! Неужели трудно смотреть на присяжных не свысока?

В этот же момент объявили еще одного и самого главного свидетеля. Усмешка слетела с лица Маркуса, время для него замерло, когда Анна вошла в зал. Она была серьезна и собрана, голова гордо вздернута, глаза блестели, походка была уверенной и твердой. Было непривычно видеть ее такой, но после всего, иначе можно было только сломаться. Она посмотрела на него, но взгляд ничего не выражал, он просто оценивал, фиксировал и не более. Маркус нервно сглотнул, а прокурор начал задавать вопросы о том, как было совершено убийство. Анна спокойно отвечала, но Маркус заметил и дрожащие руки, и побледневшие губы. На него она не смотрела , пока прокурор не стал давить ;

-Миссис Райли!-с нажимом произнес Харди .-Скажите ваш бывший муж способен на хладнокровное убийство?

-Нет!-твердо ответила она. Прокурор улыбнулся хищной улыбкой и продолжил ;

-Но ведь вы не будете отрицать, что мистер Беркет очень жесток?!

-А при чем тут оценка его личных качеств?

-Отвечайте на поставленный вопрос!

-Протестую !

-Протест отклонен!

Маркус снова усмехнулся. Цирк! Анна взглянула на него, теперь ее взгляд был другой, он о чем-то говорил, но Маркус не понимал. Аня закусила губу, а потом сказала ;

-Нет!

-То есть вы отрицаете, что ваш бывший муж избил вас так, что вы даже попали в больницу ?

Маркус смотрел на нее, понимая, что ее загнали в угол. Внутри него все замерло, было так тяжело смотреть, как она содрогнулась от этого вопроса , как побледнела и снова на какой-то миг превратилась в ту девочку испуганную, затравленную и отчаянную. Хотелось придушить гада, но в первую очередь себя за все это д*рьмо, за всю эту грязь, которую теперь с упоением мусолили всякие мр*зи. Маркус закрыл глаза, было горько, было больно. Правда была слишком уродской !

-Нет, не отрицаю!-голос был подавленный, он резал на части. Маркус посмотрел в глаза Анны, время словно остановилось для них. В свой взгляд Маркус пытался вложить все раскаянье, Анна, словно поняв его, кивнула в ответ, но он списал это на свое состояние. Вряд ли такое было возможно. А тишину меж тем разорвал драматический возглас прокурора:

- О каких еще доказательствах может идти речь? — вопрошал Харди, перед тем как переходить к финальной части своей обвинительной речи. — Вы сами слышали показания десятков свидетелей, многие из которых были друзьями обвиняемого. А главное, вы слышали показание бывшей жены подсудимого! Она утверждает , что ее ныне покойный муж был убит в целях самообороны! Пусть так! Но она не может отрицать, что подсудимый способен на насилие над человеком. Она не отрицает, что Маркус Беркет ворвался в их дом без приглашения. Естественно, что мистеру Райли ничего не оставалось, кроме как защищать свою жену от него. Ни для кого не секрет, что миссис Райли была жестоко избита мистером Беркета. Сейчас миссис Райли переживает стокгольмский синдром, после всего, что произошло, да еще и убийства мужа! Маркус Беркет ворвался в дом убитого, напал на его жену! А потом убил мистера Райли, пытавшегося защитить ее!

Харди сделал паузу, не переставая при этом гипнотизировать присяжных своим взглядом, а после для пущего эффекта подошел вплотную к ним и заговорил пронзительным голосом ;

-Мисс Мейсон потрясающая певица и актриса! Она умерла от передозировки, но вы так же, как и я, так же, как и сотни тысяч других людей знаете, что он сделал это. Но страшен даже не столько факт самого преступления, сколько то, как именно это отвратительное, гнусное убийство было совершено. Чтобы придумать такое, нужно быть абсолютно хладнокровным и бездушным зверем. Господа присяжные, я не делаю голословных утверждений и не занимаюсь домыслами. Вы сами слышали показания свидетелей, которые подтверждают каждое мое слово.

Прокурор обернулся к залу и уже более громко и пафосно провозгласил;

-Маркус Беркет - это человек, которого деньги и слава развратили настолько, что он счел себя выше тех законов, которые применимы к нам, простым смертным. Он был убежден в том, что ему все сойдет с рук! Взгляните на этого человека!

Голос прокурора возымел свое действие, и лица всех людей, присутствовавших в зале суда, как по команде повернулись к подсудимому.

Маркус ответил ничего не выражающим взглядом, он понимал , что это конец. А Харди делал заключительный аккорд своей речи;

- Посмотрите и вы увидите, кто сидит перед вами. Перед вами сидит человек, виновный в убийстве первой степени! И как справедливые и законопослушные граждане , уверен , вы вынесите такой же вердикт!

После присяжные удалились на совещание. Через час все снова были на своих местах и судья объявил приговор , повергая Маркуса в шок и ужас. Слова доносились от куда то издалека, но все равно оглушали. Видимо, он на что-то все равно где –то в глубине души надеялся.

-Виновен в убийстве второй степени! Маркус Беркет вы приговариваетесь к десяти годам тюремного заключения! Вы не можете быть отпущены под залог в связи с тем, что срок приговора десять лет! Осужденный берется под стражу прямо в зале суда!

-Это все, что я смог сделать, иначе было бы пятнадцать!-прошептал Макконохи .

Хотелось бороться, хотелось бежать, орать, но он застыл, ни один мускул не дрогнул на его лице во время озвучивания приговора. Только , когда увидел ее слезы, крепче сжал челюсть, чтобы самому не разрыдаться, как мальчишке. Но он стерпел, хоть все в нем кипело и обжигало безысходностью и отчаяньем. В голове словно набатом било –десять лет ! Боже !

Вот и все! Теперь уже точно все.

4 года спустя .

-Эй, футболист! Тебе письмо!-раздался хриплый голос и эхом отозвался в стенах камеры. Маркус оторвался от книги и быстро подошел к двери. Руки тряслись от волнения и радости. Внутри все скручивалось в жгут. Забрав письмо, он сел на койку и долго всматривался в аккуратные, мелкие буковки, выведенные на конверте. Перед глазами все расплывалось, но ему не было стыдно за эти слезы. В этом месте все было по-другому, письмо приравнивалось к невероятной ценности, а учитывая все обстоятельства, для Маркуса эти письма были дороже всего на свете. Он каждый раз ждал их с нетерпением и страхом, потому что уже не представлял, что бы делал, если бы не они. Они поддерживали его, не давали сломаться, вселяли жизнь и надежду.

Четыре года назад, когда он только попал в тюрьму, то не видел ни смысла в дальнейшем существовании, ни каких бы то ни было перспектив в будущем. В одно мгновение он лишился всего. Но главное, он потерял ее и непременно потерял бы сына. Все его мечты о том , что он будет поддерживать Мэтта, наставлять и помогать ему были уничтожены . Пройдут годы, он станет для Мэтти чужим человеком, мальчик забудет о нем или еще того хуже, будет стыдиться отца, сидевшего в тюрьме. Самые важные и сложные десять лет его сын проведет один или с рядом с кем –то другим. От этой мысли хотелось головой биться об стену. Но хоть ты умри, а истина не изменится –он потерял Анну и когда -нибудь она встретит наконец достойного человека , который сделает ее счастливой. Она должна быть счастливой, она как никто другой заслужила счастье!

Эта мысль ежедневно разрывала его истерзанную душу и уставший мозг, но окружающая обстановка не давала впасть в депрессию. Слишком многим был не по душе его социальный статус. Многие считали, что неплохо бы восстановить справедливость и отомстить за все неудачи. Будто это он был во всем виноват. Приходилось мобилизировать все силы, чтобы выжить. Народ здесь ничем не отличался от него самого –такое же зверье и гадье. Все было поставлено на силе. Маркус это знал, поэтому, когда его начали ломать, то держал удар, иначе ему бы пришел конец. Но все закончилось так и не успев начаться.

Маркус стоял в душевой, уставившись невидящим взглядом в маленькое зеркало для бритья. Он в который раз пытался убедить сам себя, что он справится. Его размышления прервало бурное появление шайки Хезерга –местного авторитета, который влетел в душевую, с трудом скрывая ликование. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого кроме них нет, он подошел к Маркусу и сбивчивым, возбужденным шепотом сообщил:

-Ну, вот мы и одни красавчик! Теперь ты от меня никуда не денешься!

Маркус почувствовал , как ярость начала разъедать его внутренности и как только ублюдок приблизился , Маркус сбил его с ног. Началась потасовка, его били четверо человек, но он готов был сдохнуть к чертям. Боль была дикой , он захлебывался кровью из сломанного носа и отбитых внутренностей. Только Хезерг снова недооценил его и когда приставил к его горлу бритву, получил удар ногой в живот. Пересиливая боль, Маркус поднял бритву и кинулся на задыхающегося Хезерга. Он резал ему лицо, оставляя глубокие отметины, бил ногами и руками, разбивая их в кровь. Ублюдки не могли оторвать его, Маркус выплескивал в этой ярости все: боль, гнев, разочарование, пустоту. Зверь вновь был на свободе и удовлетворен, разум стал понемногу возвращаться к нему. В крови, избитый и вымотанный, он повернулся к остальным трем ублюдкам, которые в страхе пятились от него , и зло процедил;

-Если еще одна тварь посмеет даже показаться мне на глаза, я прирежу как свинью! И пусть только ваш дружок откроет свой поганый рот, ему крышка , я ему не только лицо разрисую , я его пошинкую на салат ! А теперь пошли вон от сюда!

Мужчины двинулись на выход , но Маркус окликнул их:

-И прихватите этот кусок д*рьма!-кивнул он на валяющего без сознания Хезерга .

Через несколько минут в душевой никого не осталось . Маркус обессиленный, весь в крови встал под душ, его трясло от боли во всем теле и пережитого стресса, но он дышал с облегчением, хоть сломанные ребра и делали эту задачу невыполнимой. И все же он победил, он завоевал свое место в этом скотском мире!

После этой драки к нему больше никто не совался. Хватало одного взгляда на изуродованное лицо Хезерга, чтобы обходить Маркуса стороной. Его называли психом и чокнутым . Маркус был удовлетворен. Друзья ему не нужны, особенно здесь, пусть бояться его. Страх лучший способ управлять людьми. Именно он заставлял ублюдков держать язык за зубами, поэтому для начальника тюрьмы была придумана невероятная история, в которую естественно, никто не поверил, но, как и требовал закон, история была внесена в документацию. На этом данный инцидент был исчерпан. Маркус не претендовал на место авторитета, ему не нужно было это д*рьмо, он был сам по себе, волк –одиночка, но его боялись трогать . Честно, он не ожидал, что все так быстро закончится, поэтому ждал «ответку», он был готов бороться до конца. Ему было нечего терять, кроме самого себя и он не собирался этого делать . Только спустя месяц его заключения все изменилось, его жизнь изменилась, она обрела смысл. Это случилось после обеда, его вызвали в административную часть . Маркус был удивлен. Вызывали обычно нарушителей порядка, а это означало изолятор, так же вызывали тех, кому было положено короткое свидание . Поскольку матери было разрешено свидание только в следующем месяце, то оставался только изолятор. Значит , гаденышь все –таки настучал, и про свидание с матерью можно забыть. Вот с*ка! Ну, держись! Маркус от досады готов был разве что не выть, дышал прерывисто, так как перебинтованные ребра не давали делать это как следует. В голове рой мыслей крутился только вокруг ублюдка, которого Маркус бы сейчас придушил голыми руками. Разочарование захлестывало. Пока его вели, он пережил гамму эмоций, но когда конвоир зашел в зал переговоров , то внутри все оборвалось. Маркус застыл на месте, за что получил тычок в спину и раздраженный окрик :

-Че встал, давай, иди уже , а то время то тикает ?! Шестая будка !

Маркус кивнул, сдерживая волнение и волну беспорядочных мыслей, готовых взорвать его мозг, двинулся по коридору, отыскивая среди стеклянных дверей шестую. Когда нашел, то не поверил своим глазам. Сердце было готово взорваться. Маркуса бросило в пот, он стоял и не мог оторвать взгляд от лица за двумя стеклами. Такой радости отчаянной, искренней, пробирающей до самой души, вышибающей слезы и воздух, он не чувствовал никогда. Анна смотрела на него со слезами на глазах, дрожащие губы растянулись в улыбке, она махнула ему, он зашел в переговорную кабинку, он был как в тумане. Маркус сжимал челюсть так, что зубы скрипели, но только так он сдерживал себя, чтобы не задрожать. Он бы так и сидел и смотрел на нее, боясь шевельнуться и понять, что это сон, но Анна взяла трубку телефона, а он последовал ее примеру. Пару секунд они просто дышали и сверлили друг друга взглядом. А потом словно что-то взорвалось у него внутри, он и сам не понял, как спросил тупость, сорвавшуюся с его языка. Наверно, он за месяц разучился нормально говорить, но это не было оправданием его грубости. Только конченый д*бил мог такое выдать, видимо он им и был.

-Зачем пришла?-его голос был хриплым и низким. Анна никак не отреагировала на его вопрос , разве что вздохнула глубже , а потом тихо сказала :

-И тебе привет!

Маркусу стало стыдно, он сглотнул и так же тихо ответил;

-Извини!

-Не надо! Я .. боже! –она усмехнулась, а потом посмотрев на него, зарыдала. Ее слезы рвали душу. Она положила трубку на стол, теперь он видел только подрагивающее тело и лицо, закрытое руками. Он не мог ничего ни сказать, ни сделать, только молча наблюдать за ее истерикой, пока она не придет в себя. От этой невозможности что-либо сделать Маркуса выворачивало наизнанку, было до безумия больно. Но вот она подняла голову и вновь взяла трубку. Тяжело дыша и поминутно всхлипывая, она произнесла сдавленным голосом;

-Прости меня! Я знаю, тебе и так не просто, а я еще…Черт!-слезы опять потекли по ее лицу, она уткнулась в руку, глуша всхлипы, но трубку не отняла от уха. Маркус крепче сжал телефон, пока пластмасса не затрещала под его пальцами. Горечь и в тоже время волна безумной нежности и любви к этой женщине топила его.

-Малыш, пожалуйста, не плачь, я тебя очень прошу! Я не стою, ты же знаешь!-попросил он дрожащим голосом .

Она посмотрела на него в упор, закусила губу и прошептала :

-Тебя били?!-это не было вопросом , она словно отмечала про себя что-то, а слезы продолжали катиться по ее щекам. Маркус постарался улыбнуться и как можно беспечнее ответить:

-Нет, конечно! Не верь киношным глупостям! Здесь все ..

-Не ври! Я же вижу!-перебила она его. Маркус замолчал , хотел что-то сказать, но не стал. Он понял, что бесполезно, она всегда чувствовала его, она одна знала его лучше даже , чем мать. Прикусив губу, она смотрела на него и будто шептала сама себе, разрывая его на части этим шепотом ;

-Родной мой , …Прости меня , я .. мне так жаль , так жаль! Все эти полтора месяца, я не могла прийти, я такая слабачка! Я так хотела, но не смогла …Я боялась , я …прости меня !

-Эни, послушай меня! -он резко оборвал поток ее слов. Ему было невыносимо это слушать, волна гнева окатила его от осознания того, что ему судьба, бог или черт его знает что –неважно. Но ему развращенному , эгоистичному прид*рку была дана в жены невероятная женщина, а он не ценил, принимал как должное, не понимал и не видел. И она еще за что-то просит прощение у него. Боже

, да есть ли предел этому чуду , иначе он и назвать не мог?! Она резала его без ножа этим, заставляя чувствовать себя полным ничтожеством. Поэтому собрав всю свою волю в кулак и заткнув свое самолюбие, он твердо сказал:

-Никогда не смей даже, просить у меня прощения! Ты ничего не должна ни мне и никому бы то ни было. Живи Анна! Для себя живи ! Для нашего сына! Шли к черту всех и меня в первую очередь! Забудь, хватит! Черт возьми, почему же ты никак не поймешь? Не учит тебя жизнь что ли ничему?

Она немигающим взглядом смотрела на него красными заплаканными глазами и покачивала головой.

-Наверно, нет! Знаю, я дура. Но .. Ничего не могу с собой поделать. Не могу оставить тебя и забыть!

-Мне твоя жалость и твое гипертрофированное чувство долга не нужны!-оборвал он, сгорая от стыда и унижения .

-Я не жалею тебя Маркус и никогда не буду! Я просто люблю и хочу поддержать тебя в трудную минуту !

Он не верил, сидел, смотрел на нее и чувствовал благоговение перед этой женщиной за этот подвиг, на который решилась ее душа .

-Я хочу, чтобы ты была счастлива Анна!-только и мог он сказать .

-А я хочу, чтобы мы были счастливы! В нашей совместной жизни были не только слезы Маркус. Я хотела бы выкинуть тебя из жизни и я не простила тебя, но ты мне слишком дорог, не смотря ни на что! Я хочу быть рядом с тобой! Я хочу, чтобы наш сын знал своего отца, хочу, чтобы вы общались. Пусть ты чудовище, которое испоганило мне жизнь и не во что меня не ставило, но это все между мной и тобой, я никогда не питала иллюзий насчет тебя. Наши отношения с самого начала были отравлены твоей жестокостью. Но это не касается нашего ребенка! Ты многого достиг, сын может гордиться таким отцом!

Она замолчала, Маркус тоже молчал, глаза щипало, а дыхание перехватывало от боли и от безграничной благодарности.

-Спасибо Анна! Я ничем не заслужил тебя!

Слезы вновь потекли из ее глаз. В это же время раздался голос надсмотрщика ;

- Время!

-Я напишу …-далее ее голос оборвался, телефон отключили . Она продолжала плакать, а потом приложила ладонь к стеклу , Маркус и сам готов был разрыдаться от безысходности, он медленно коснулся холодного стекла, прикладывая свою руку к ее, представляя какая она нежная на ощупь и теплая. Они встали со своих мест, не отрывая рук. Конвоир что-то говорил, но он не слышал, пока его не дернули за плечо. Анна побледнела, а он, чувствуя, что через секунду он ее уже не увидит, прошептал одними губами: «Люблю тебя ! »

Она кивнула и вытерев слезы, вышла.

Эта встреча перевернула ему душу, вытряхнула ее наизнанку. Маркус еще долго не мог прийти в себя. Он думал днями и ночами, он был счастлив. Каждое утро, едва открыв глаза, он благодарил, не зная кого за то, что жизнь дала ему еще один шанс. Осознание этого окрыляло, дарило невероятное, безграничное чувство, которое заполняло его изнутри.

Теперь каждый день был наполнен смыслом. Он поставил себе цель и шел к ней. Он хотел быть достойным ее, хотел, чтобы она не боялась его, хотел быть мужчиной в лучшем его проявлении. А еще он боялся, что тюрьма сломает его, но этого он никак не мог допустить.

В голове было миллион вопросов, хотелось знать все: как устроен человек, что такое Бог, в которого так верит его жена. Да, она его жена, пусть не по закону, но она его жена! Он читал книги, глотал их пачками. Философия, психология, классика, религиозная литература. Он искал себя, он искал то, что приемлемо для него. Читая Библию, он хотел понять Анну, хотел быть ближе к ней. Он многого не понимал, но он не смущался, а писал ей о своих впечатлениях, о своих сомнениях. У них складывались странные отношения, они стали читать одинаковые книги, обсуждать их, часто их взгляды не сходились , они спорили и ругались порой . У них было миллион разногласий относительно сына, но они научились находить компромисс . Прежде чем ответить, Маркус мог неделю думать, рассматривая ситуацию то с одной, то с другой стороны .

Переписка с Анной была для него бесценной. Благодаря ей они словно заново узнавали друг друга, они учились слушать и понимать. Многие люди лишены этого в жизни, в суете подобные вещи меркнут .

Маркус с удивлением и горечью отмечал, чего был ранее лишен. Он восхищался Анной и с каждым разом все сильнее и сильнее чувствовал, что все, что он до этого испытывал к ней, было ничем, кроме эгоистичной, извращенной любви, способной только брать и тянуть одеяло на себя. Теперь же в его душе зарождалось что-то особое, сродни благоговению. Это чувство не кипело и не рвало на части, затмевая разум, оно дарило такое счастье и безграничный покой . Теперь Маркус четко понимал, что ранее была страсть, но не любовь! Любовь –это иное чувство , оно рождает уважение, оно требует милосердия и терпения, оно не превращает в раба, оно дарит свободу тебе и той, которую ты любишь . Разве он уважал? Разве был милосерден? Не он ли всегда повторял, что она принадлежит ему? Никто никому не принадлежит, порой мы сами себе не принадлежим. Все в жизни приходит и уходит, как он сам однажды сказал, но мы можем сделать так, что это останется рядом с нами надолго. Для этого лишь требуется совершенствоваться и стремится к лучшему. Этим он и занимался на протяжение четырех лет .

За эти года многое в нем изменилось. Он не знал, что именно на него подействовало, но Маркус на себе перепробовал разные способы так называемого самосовершенствования. Он практически не ел, так как в каждой книги говорилось, что нужно подавлять плоть, он не с кем не общался. Он не хотел никаких конфликтов , потому что у него была цель- условно-досрочно освободится , а это возможно только за хорошее поведение. Люди же –это безусловно проблемы ! И все же многие даже тут находили повод докопаться. Маркус часто слышал от начальника что-то типа: «Беркет , ты наверно, считаешь себя лучше многих, поэтому не общаешься ни с кем?! На самом деле ты такое же д*рьмо, как и все эти ублюдки! »

Он наступал себе на горло, душил гнев, смирял себя. Не потому что боялся или пресмыкался. Нет, он делал это, чтобы добиться главного-выйти раньше. Он делал это ради того, чтобы увидеть сына, увидеть ее. Они стоили его гордости, они стоили того, чтобы валятся в грязи и улыбаться при этом. А в ней он валялся слишком часто. Начальник обладал гипертрофированным самомнением. Этот мелочный деспот получал ни с чем несравнимое удовлетворение оттого, что в его тюрьме сидит Маркус Беркет, бывшая звезда и всеобщий любимчик. Каждый раз пытаясь, задеть Маркуса, придурок ждал ответа, но не дождавшись, тешил свое больное самолюбие собственной гениальностью и мнимой властью. Маркус с презрением смотрел на идиота, порой ему даже становилось смешно и поразительно насколько маленькая должность способна раздуть эго человека.

Ему было тяжело, тюрьма не была раем, но все же она была его лучшим учителем.

Сам он не всегда замечал в себе какие-то перемены, но мать, сестры, сэр Алек, единственный из друзей, кому Маркус отвечал на письма. Они говорили, что образ его мыслей теперь иной .

Наверно так и есть. Странно, прошел уже час, а он так и не вскрыл конверт. Каждый раз, получая от нее письма, он не торопился, хоть и сгорал от нетерпения и радости, но лучше растягивать удовольствие. Собравшись, наконец, Маркус аккуратно надорвал конверт и вытащил содержимое. Сердце гулко забилось, почувствовав пальцами глянец. Это была фотография. Маркус с замиранием сердца взглянул на сына. Боже, как же давно он его не видел, как же он хотел обнять, поцеловать, да просто услышать голос или смех своего ребенка.

Мэтти казался серьезным, он задумчиво смотрел куда-то вдаль своими черными глазами, отцовскими глазами. Сын был теперь похож не только на Маркуса, но в нем угадывались и черты Анны. Такой маленький всего лишь семь лет и в тоже время такой будто повзрослевший его малыш. Тоска снова сковало сердце, сожаление и боль разрывали. Маркусу было невыносимо смотреть, что его сын растет, взрослеет, а он может лишь косвенно принимать в этом участие. Самая ужасная утрата в его жизни. Хоть он и писал ему письма, и часто получал пару слов от сына через Анну, а теперь еще и письма, написанные неумелой, но старательной рукой . И все же это несравнимо с непосредственным общением.

Маркус дрожащими руками развернул письмо и начал читать. Сегодня письмо было только от Анны.

«Привет Марусь! Как ты там? Знаю, глупый вопрос. У нас все хорошо, Мэтти не перестает радовать своими успехами , хотя чему я удивляюсь, ему есть в кого?! Алек не дает ему расслабляться , честно, мне его жаль, но это мои материнские заморочки, я стараюсь подавлять их. Мне нужно быть строже. Боже, мне так тебя не хватает Марусь! А сыну особенно. Я порой сижу и плачу, когда вижу, как он по миллиону раз просматривает твои игры. Но с другой стороны у кого ему учится играть в футбол, как не у тебя?! Да и он скучает, ему тебя не хватает безумно. Он у нас ведь такой сдержанный, маленький мой помощник, но я все равно вижу, как ему тоскливо. Думаю, ты понимаешь его, сам ведь без отца вырос. Порой, мне не по себе, наш малыш такой взрослый что ли, мне так хочется, чтобы он был веселее и не так замкнут, но тут уж ничего не могу поделать, как не стараюсь.

Маркус я долго думала обо всем, мы с тобой никогда не обсуждали нас и наше будущее. И теперь, когда до твоего освобождения осталось пару месяцев, я думаю, что пора! Я признаюсь, все эти годы я боялась, я часто думала, есть ли надежда на что-то?! Но с каждым днем я все сильнее понимала, что без тебя не могу. Все годы я жила тобой, как только увидела тебя на той дороге с царственным видом и дурацкими очками. Ты знаешь, еще тогда я знала, что нужно бежать от тебя, но я не смогла. Наверно, было глупо и уже не вернешь то время, когда выбрала этот путь. Я полюбила тебя безумно, так, что готова все отдать тебе. Я знала, что ты не веришь в искренность моих чувств . Ты был слишком изуродован роскошью и вседозволенностью. Я была наивна. Я верила, что могу изменить тебя. Но ты открыл мне глаза на жизнь, на людей и на себя. Ты ломал меня! И тебе это удалось, тебе даже удалось заставить меня ненавидеть тебя. Ненавидеть и любить! Патология какая-то. Все мои мечты, не сбылась не одна, ты дарил мне слезы и боль. Не знаю, почему мы, люди помним только страдания, но это правда. Я это поняла и вспомнила, что у меня есть еще три года. Три года, где я была счастлива. Три года, где рядом со мной был мужчина, который подарил мне все, что у него было, мужчина, который переступил через свои принципы , который любил меня как мог, как умел. Мужчина, который разделил весь свой мир с простой девчонкой, превратив ее в королеву. Мужчина, ставший отцом моего ребенка. Я вспоминала нашу совместную жизнь, помню, как встретила тебя. И знаешь, если бы мне довелось выбирать, я бы выбрала снова этот путь. Я живу тобой! Я все за тебя- живу и умру! За то , что со мной, за то, что ты здесь , за то , что ты есть , за то что ты мой благодарю Бога!

Все четыре года я смотрела и видела и вижу. Все вижу любимый! Знаю, как тебе было тяжело. Но ты смог то, что не каждому под силу. Спасибо тебе Маркус! Теперь я не боюсь , теперь я верю. Верю в нас! Моё «люблю» тебе, лучший из мужчин. Нет. Единственный мужчина. Других просто нет и не было никогда для меня!

Жду тебя с нетерпением !

Анна. »

Маркус сидел , лицо было мокрое от слез , но душа пела и ликовала . «Мужчины плачут только дважды - из-за настоящей любви и смерти. » -как сказал один мудрец . И он был несомненно прав.

Перейти к эпилогу-