Глава 20

Двери клиники открылись и выпустили меня на свежий воздух. Глаза смотрели вперед, но не видели ничего. Я стояла в полной растерянности между снующими мимо меня людьми. Беременность три с половиной недели. Ребенок Влада. Ребенок, зачатый от насилия надо мной.

При этой мысли мои руки задрожали. Бумажки, полученные в клинике, полетели вниз. Подоспевший на помощь мужчина помог собрать. Трясущимися руками взяла не глядя, пробормотала спасибо. Двинулась по улице.

Мысли кучей разрывали мой мозг.

Дима… Ребенок будет… Влада ненавижу… А говорили не забеременею… Как же мы с Димой?… Он тут ни при чем… А если это единственный шанс?.. Об аборте не может быть и речи…

Вот же ирония судьбы. Я так мечтала о ребенке. Так боялась, что это действительно не случится, как прогнозировали врачи. И надо было забеременеть, когда этот поддонок меня насиловал… Теперь маленькое чудо живет во мне. А я даже не могу этому полноценно радоваться. И что мне теперь светит? Быть матерью-одиночкой? Не преподнесу же я такой сюрприз Диме. Да и кто сказал, что он сможет после того, как узнает, быть со мной. Выдать за его? Подсуетиться, чтоб кончил в меня? Мы всегда предохраняемся… А даже если так сделать, как жить потом с этим? Нет, не смогу… Не могу им воспользоваться. Я слишком хорошо к нему отношусь. Даже, наверно, люблю.

Слезы лились из глаз.

- Ольчик, ты мне очень нужна… Можешь прийти в наш сквер? – бормотала я в трубку.

Я брела по утопающему в желто-красной листве скверу. Шуршащие листья, как бабочки, разлетались у меня под ногами. Послеурочная гурьба школьников пронеслась мимо меня, размахивая портфелями. Молодые мамочки неторопливо катили коляски. Природа сегодня благоволила, расчистив голубое небо от хмурых осенних туч и запрятав сезонные ветра под замок. Свежий воздух проникал в мои легкие, заодно отрезвляя мое застывшее сознание. Сумбур потихоньку выветривался из головы. Разум вырисовывал неутешительное, но, как мне казалось, единственно верное решение.

- Дорогая, что у тебя стряслось? –  спросила моя верная подруга, уже подбегая ко мне на назначенное место

Я протянула ей все листы с данными о моем состоянии. Теперь она была в курсе.

Она знала обо мне все. И я надеялась на ее понимание. Мы столько лет не разлей вода. Мыслили уже как единый мозг. И сейчас мне нужна была ее поддержка.

- Даа, Инка… Что же ты собираешься делать? Владу ведь надо сказать, - заключила она после изложенной мной ситуации.

- Нет! Ему об этом совсем не нужно знать! Ничего мне от него не надо! Быть повязанной с ним до конца жизни?! Однажды силу свою не рассчитает, и я останусь калекой! – меня замутило от одной только мысли о том, что он может быть рядом со мной, даже изредка.

- И как ты собираешься существовать? Влад в какой-нибудь момент прочухает, что это его ребенок…

- Я уеду куда-нибудь.

- И на какие шиши ты собираешься существовать?

- Поднаберу сейчас заказов. Пока есть желающие. На первое время хватит.

- А Дима как же? – с чувством спросила меня Олька. – Может, ты все-таки сделаешь…?

- Нет! – я не дала ей продолжить. - А потом остаться вообще без детей! И Дима все равно меня кинет! Да и кто сказал, что это вселенская любовь? Может, завтра уже бы все затухло на корню…

Я отвернулась. Слезы вновь застилали мне глаза. Олька притянула меня к себе и обняла, гладя по волосам.

- Бедная ты моя…

Я зарыдала еще пуще в ее плечо…

- Ну-ну… Покажи мне нашу деточку-клеточку. Где наше первое фото, мамаша? Припрятала небось уже?

- Я тебе все отдала, - говорила я, потихоньку успокаиваясь.

- Нету тут…

Я пересмотрела все бумаги. Действительно картинка УЗИ отсутствовала. Наверно, когда все уронила, она куда-нибудь отлетела. «Эх. Ну, ни в чем не везет. Первую фотографию и то потеряла», - подумала я.

Олька проводила меня до дома. Я отказалась от ее присутствия рядом со мной. Хотелось побыть наедине с самой собой.

Академию я сегодня пропустила. Работы к выставке были готовы. Ждущие увидеть свои физиономии на моих работах заказчики были перенесены на послевыставочное время. Оставалось только дождаться оформления работы. У Димы сегодня были какие-то дела, и наша встреча не вписывалась в его расписанный по минутам график. Поэтому мое затворничество на нем никак не отразилось.

Машинально раздевшись в прихожей, прошла в свою комнату и села на диван. Тело застыло, в то время как мозг напряженно производил свою работу.

Мысли разрывались на части. Одни крутились относительно моего ближайшего будущего, другие о Диме.

Надо было закончить академию. Можно было бы  попробовать попросить сдать досрочно диплом в виду беременности. Поднакопить денег от фотоживописи и уехать. Я уже даже знала куда. В другом городе у меня жили родственники, о которых Влад ничего не знал. Можно было уехать к ним. Мама с папой, конечно, будут в шоке. Но, думаю, переживут, а потом будут даже рады внуку или внучке. С этим было более или менее понятно.

А вот Дима, Димочка, мой хороший светлый Дима, такой родной… Он уже был для меня почти воспоминанием. Мне было уже невыносимо от мысли, что я буду одна, без него. Вряд ли я когда-нибудь встречу такого, как он. От этого хотелось выть собакой.

Я подняла свое усталое от всего отяжелевшее туловище с пятой точки и поволоклась в ванную. Открыла кран и легла в ванну. Я смотрела на бегущую струю воды. Воспоминания о Диме, когда мы были с ним у него в ванной, захлестнули меня. Я вспоминала наши эмоции, улыбки, фразочки, его руки на себе, телесные ощущения. Закрыв глаза, я практически ощущала его губы на своем теле, и там внизу, у моего лона. Где-то внизу мои мышцы сократились, и меня пронзила возбуждающая судорога. Пальцы сами нашли заветный бугорок. Я безжалостно начала теребить его. Все было вперемешку: отчаяние и удовольствие, нежность и ревностность в движениях. Я хотела скорее достигнуть пика, чтобы покончить с возбуждением. Оно приносила мне душевную муку. Пальцы все увеличивали темп быстрей и быстрей. Иногда даже до боли. Мне не хватало его прикосновений, что еще больше заставляло меня мучиться. Душ. Переключение на сильную струю, которая четко ударила по клитору. Пальцами раздвинула половые губки. Тело уже почти не слушалось. Я старалась держаться и не дергаться. Получалось уже достаточно плохо, конвульсии подступали. И вот я начала сотрясаться в неистовом экстазе. Вместе со стонами от физической разрядки мое горло раздирали стоны непереносимой душевной боли. Слезы смешались с проточной водой.

Откинув душ все еще бушующий твердой струей по телу, я села, обняв свои ноги. Рыдания сотрясали меня. Они были уже почти беззвучные. Все-таки успела прикипеть к Диме. Я так боялась потерять его. Так ревновала. И теперь сама должна была как-то оттолкнуть его. Такой поворот я не могла предугадать.

Он всегда звонил вечером, несмотря ни на что. Вот и сейчас, я понимала, что будет тяжело непринужденно с ним разговаривать. Уже по голосу он понял, что что-то не то.

- Инночка, что происходит? Ты какая-то грустная? – его заботливый голос еще больше повергал меня в печаль.

- Мне просто немного плохо, - выдавила я из себя.

- Может, тебе завтра не идти на учебу?

- Надо пойти, пойду, - еле лепетала я.

- Ну, ты смотри, посидела бы дома. А я бы приехал полечить тебя, – он говорил это таким ласковым голосом, что я с трудом сдерживалась, чтоб не дать волю слезам.

- Нет, нет, я не буду пропускать…

- Тогда я завтра заберу тебя после занятий, хорошо?

- Да, мне надо будет с тобой поговорить - ответила я, вздохнув. – Дим, я пойду спать, я вымоталась за сегодня, очень хочется спать.

- Целую тебя, принцесса моя! – резал он мое сердце полушепотом.

- Пока, мой дорогой! – с придыханием сказала я и нажала на кнопку отбоя.

Занятия наши подходили к концу. Ольга все время с тревогой поглядывала на меня. Я сидела, как изваяние. В голове прокручивались похороны любви. Сегодня надо было сказать. А может, подождать до начала выставки? Дать отсрочку. Немножко позволить себе побыть в его объятиях. Быть с ним, натужно улыбаясь? Это было бы, наверно, выше моих сил. Я не знаю, какие сейчас слова говорить, может, потом что-то в голову придет. Или сослаться на занятость? Он скоро придет за мной, а я так ничего и не придумала.

В это время преподаватель сказал последние слова. Народ начал потихоньку утекать их аудитории.

- А вот и моя ненаглядная Иннуська! – услышала я почти забытый мною голос.