Казанская сирота

После развода с первым мужем Лукерья Ивановна сильно боялась вновь ошибиться.

И, конечно, ошиблась!

А кому не ведомо: Бояться ошибок, не ведать улыбок.

Очевидно, принцип пакости неизменно преследует ее в оставшейся грустной части жизни.

Ну, разве не подло отбирать у деловой женщины-заведующей косметическим салоном  мужа в расцвете сил?

Второй муж умер буквально у нее на руках.

Она с ним нянчилась и выбивалась из сил.

Сколько средств затратила Лукерья Ивановна на подлых докторов, которые, жалуясь и причитая, все-таки выпустили его за пределы круга жизни на земле.

А сколько она затратила на то, чтобы его достойно встретили на том свете: ритуальщики, церковные служки и гробовщики, можно сказать, вывернули ее наизнанку, называя какие-то немыслимые суммы денежных затрат на мертвое, отслужившее свое тело.

Лукерью Ивановну утешало одно – она продаст эту опостылевшую жилплощадь Мацукевича и переедет в однокомнатную квартиру, оставшуюся ей и сыну Василию после развода с  первым мужем.

В нотариальной конторе, куда ее вызвали по завершении похорон, выяснилось, что свою квартиру Арик Самуилович, завещал дочке от первого брака и сыну от второго.

Вот и верь после этого людям!?

Лукерья Ивановна на тот момент ко многому была готова в этой жизни, - сама не раз кидала своих мужей и любовников, но такой подлости от, можно сказать, любимого мужа она не ожидала.

С самого начала переезда на жительство к своему благодетелю, подруги убеждали ее подарить свою однокомнатную квартиру сыну, с  которым они совместно зарегистрированы по общему местожительству.

Она же все переживала, что сыночек Василий, который будучи «без царя в голове» – целиком в папашу, ее первого мужа – может «просвистеть» квартиру с какой-нибудь «потаскушкой» – много таких насмотрелась – сама из таких выскочила, все тянула с выпиской и перерегистрацией на жилплощади второго мужа.

Вроде как все беды позади: ей и в голову не приходило, что возможна такая концентрация подлости вблизи нее.

Теперь же все надо было начинать с нового забега по кругу жизни.

Лукерья Ивановна решила, что ее следующий муж должен быть казанская сирота.

Вообще-то, она слабо себе представляла значение этого словосочетания.

У такого человека, полагала она, не должно быть никаких родственников, чтобы в случае его преждевременной смерти ей ни с кем не надо было делиться совместно нажитым.

Кто же знал, что делиться ее ни с кем не попросят, а просто отберут у нее нажитое умопомрачительными интригами все подчистую.

Короче, свою сироту она встретила на вокзале: двое полицейских вели под руки слегка потертого гражданина.

Черт дернул Лукерью поинтересоваться, куда ведут «ее мужа»? Слова про мужа вырвались совершенно случайно. Если не совершенно, то почти случайно.

Дело в том, что идея жениться  на казанской сироте буквально овладела всей ее массой, превратившись из вероятной в навязчивую.

- А он представился казанской сиротой, - откликнулись полицейские.

Но поскольку у них, видимо, кончалась смена, и привести «казанскую сироту» в околоток – обсмеют сослуживцы, чего, мол, с него можно слупить, полицейские предложили за 100 рублей «вернуть» мужика женщине.

Другая особа покривится такой находке – мужик по цене бутылки водки.

Но Лукерья Ивановна приободрилась.

Мужик, который никому не принадлежит, на которого никто не претендует – это удача, решила она, не об этом ли  мечтают все женщины, хоть раз побывавшие замужем.

Она привела сирого в дом. Василий, конечно, возмутился: он сам со дня на день собирался привести сюда свою несравненную подругу жизни.

Решили поставить в комнате ширму, а на кухне разместить короткий топчан, на котором мужчины будут спать по очереди.

Буквально на следующий день найденный Лукерьей мужчина устроился на работу грузчиком на сельскохозяйственном рынке.

Процесс, что называется, пошел.

Лукерья Ивановна все продумала до мелочей.

Имея в виду накопить деньги на вступительный взнос по жилищной ипотеке, Лукерья забирала у «казанца» его заработок, зато кормила регулярно и сытно.

Однако, мужик оказался кавказцем с фальшивым паспортом, и когда он исчез, то набежали кредиторы с расписками и векселями, которые «казанец» раздавал налево и направо под ее поручительство.

Пару раз он приносил ей в дом какие-то большие суммы, но про остальные деньги, она слыхом не слыхивала-видеть не видела.

Между тем, оказалось, что на всех предъявленных расписках стояла ее подпись и ее паспортные данные, как будто ее прежний супруг Самуилович надумал ей устроить подлянку с того света за то, что она его всуе не раз поминала, а то и проклинала, непочтительно сравнивая с кавказцем-«казанцем».

Но если от прежнего супруга еще и осталась память в виде его многочисленных родственников, к которым ей пришлось идти на поклон, чтобы злобные кредиторы не отобрали у нее одну-единственную квартиру, то от «казанца» на поверку остались только тапочки и домашний халат, остальное свое имущество, как потом оказалось, он держал в камере хранения Казанского вокзала.