Тропа войны за с. Тематика: Порно второй мировой войны частье. Глава 8. Извинения

Вечером Нора пришла к Вадиму. Она очень переживала, что он сердится на нее. Снова она вляпалась в неприятности по глупости своей. И чуть не потеряла любимого из-за этого. Она хотела помириться с ним и загладить свою вину.

- Ну вот и пришла моя дурочка, - сказал ей Вадим с улыбкой.

Нора чуть воспряла духом, от того, что он не ругается прямо с порога. Она ему улыбнулась в ответ. Но как только она вошла, ощущение того, что не так всё плохо, сразу прошло. Потому что Вадим перестал улыбаться.

- Ты что, считаешь, что можешь испортить мне день рождения, и тебе это с рук сойдет? - начал он свою гневную речь.

Нора закивала, что "нет".

- Давай разувайся и иди за мной!

Он стоял у окна, когда она вошла в комнату. Она не решилась подойти к нему близко, и встала, понурив голову, посередине комнаты.

- Вадим, извини меня, я была не права...

- Что ты там лопочешь, сучка? Громче говори!

Он стоял, скрестив руки, и гневно смотрел на нее. Его глаза горели и сверлили ее не хуже дрели. Ей было очень неловко от своей ошибки. Она ему повторила, что сказала, но уже громко.

- И что, ты думаешь, этого достаточно? На коленях проси прощения!

Нора посмотрела на него, и поняла, что иначе никак. Но она никак не могла решиться встать на колени, и так и стояла перед ним.

- Или встаешь на колени и просишь прощения, или можешь проваливать, откуда пришла!

Вадим повернулся к ней спиной. Они с минуту стояли так. Нора не смогла уйти от Вадима, она присела на колени и снова попросила у него прощения. Он повернулся к ней.

- И что, это называется "стоять на коленях"? Ты сидишь на них, а не стоишь! Выпрямись на коленях!

- Но в корейских дорамах не стоя, а сидя на коленях просят прощения... - попыталась оправдаться Нора.

- Ты еще спорить со мной собралась?! Быстро встала на коленях и попросила прощения!

Нора не решилась спорить дольше, и выпрямилась, после чего снова попросила у него прощения.

Вадим подошел к ней ближе. Он взял ее рукой за подбородок и поднял ее лицо, чтобы она смотрела на него. Она на него смотрела снизу вверх и у нее было ощущение, что он нависает над ней как скала над морем. Его черные волосы как тысячелетние деревья развевались на этой скале, трепеща от ветра ночью. Она начала бояться его.

- После извинений ты должна загладить свою вину и сделать то, что я скажу тебе. Ты готова на это?

- А что мне надо сделать? - боязливо спросила Нора.

- Это я тебе скажу после того, как дашь согласие. Я хочу знать, что ты готова на всё, чтобы загладить свою вину.

Нора смотрела на него и боялась, что он попросит что-то невозможное. Но вспомнила, что раньше он ей говорил, что не попросит у нее невозможное. И поэтому ответила согласием. В крайнем случае, подумала она, если не сможет сделать, что он хочет, то ей придется расстаться с ним. А если она не согласится сейчас на выполнение его желания, то прямо сейчас они расстанутся.

- Хорошо. Тогда слушай. Ты теперь - моя рабыня. И будешь делать то, что я скажу тебе. Если тебе кажется, что всё будет как раньше, когда ты выполняла мои желания, то ты ошибаешься. Твой статус изменился. Если раньше мы были на равных, то теперь ты - рабыня. Постепенно я тебя введу в курс дела, какой ты должна быть рабыней. И сразу скажу те вещи, которые ты обязана делать всегда! Уясни себе это раз и навсегда!

Вадим отпустил ее за подбородок и сказал:

- Встать с колен ты можешь только тогда, когда я разрешу тебе это!

- Вадим, но я устала уже стоять на коленях, они уже сильно болят! - с обидой сказала Нора.

Он оценивающе посмотрел на нее и сказал:

- Хорошо. Стоя на коленях ты будешь просить прощение, если провинишься. В остальных случаях, когда будет требоваться тебе быть на коленях, будешь сидеть на них, как в корейских драмах.

- Дорамах.

- Что?

- Не драмах, а дорамах. Дорама. Это синоним сериала.

- Да какая разница! Сейчас можешь седеть на коленях, раз уже попросила прощения!

Нора присела.

- Итак, если ты не согласна, то можешь прямо сейчас проваливать отсюда!

- Вадим...

- И звать теперь ты должна меня Хозяином!

Нора промолчала.

- И что молчишь?

- Хозяин...

- Хорошо. Теперь я тебе, как мой рабыне, подарю подарок. Ты должна быть благодарна мне за него!

- Подарок?..

Он подошел к шкафу, вынул из него рабский ошейник и протянул его Норе.

- Нравится?

Нора его с интересом разглядывала. Он действительно был красивый, он понравился ей. Она кивнула согласием.

- Это моё с тобой обручение. С момента, как я надену его на тебя, ты станешь моей рабыней. Перестать ей ты сможешь только тогда, когда я сам сниму его с тебя! До этих пор ты должна вести себя как рабыня и делать всё, что я скажу тебе, без возражений! Поняла?

- Да...

Он бы красив в гневе, и Норе было приятно, что хотя бы так они стали еще ближе, чем были. Пусть не кольца, пусть ошейник, но этот ошейник у нее вызвал чувство, что они стали ближе. Вадим одел его на нее, и у нее усилилось это ощущение. Теперь она уже чувствовала свою принадлежность ему.

- Теперь можешь поблагодарить меня за подарок.

Он протянул к ее лицу руку.

- Целуй мне руку в благодарность!

Нерешительно, Нора поцеловала ее.

- Если ты очень благодарна, то должна целовать мне ноги! Ты очень благодарна мне за этот подарок или считаешь, что это обычная благодарность?

Нора поняла, что такой подарок тянет на большую благодарность, и поцеловала его ноги.

- Хорошо, я рад, что подарок тебе понравился. - Его голос стал мягче, и Норе стало спокойнее.

Спереди ошейника было небольшое кольцо, за которое Вадим теперь прикрепил веревку. Он пошел на кухню, и потянул за веревку.

- Можешь встать. Иди за мной.

Они пришли на кухню. Он прикрепил веревку к вешалке и запретил ей ее трогать.

- Я сейчас ненадолго уйду, а ты накрой стол. В холодильнике найдешь всё, что нужно. Просто накрой его. И не смей прикасаться к веревке! Только я могу это делать! Не трогай ее!

Когда он ушел, Нора проверила, насколько веревка длинна. Она была в несколько метров, и эта длина позволяла Норе ходить по всей кухне, и даже добраться до туалета с ванной и коридора. Нора накрыла стол и стала ждать Вадима обратно.

Ей было непривычно ощущать на своей шее ошейник. Она его постоянно трогала, привыкая к нему. И постепенно ей уже даже стало нравиться то, что она в этом ошейнике.