Жабры и любовь или Истории про любовь

С тех пор, как они познакомились много воды утекло. И сказать, что между ними зарождалось то странное чувство, которое называют - любовь, было бы преждевременно. И хотя считается, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы, именно дружба была тем звеном, связывающих Ветала и Ольгу. Нам предстоит сперва пройти огонь и воду, чтобы попасть в медные трубы и там, за ускользающей мечтой, обрести то чувство, о котором я говорил в начале. Они встретились жарким сентябрьским днём в центре небольшого скверика, в котором издавна был фонтан со слоником и маленьким Муком. Это место художники называли Арбат. Оно досталось им после долгих перемещений по улицам и паркам города Краснодара. Художников в этом тёплом, южном городе расплодилось так много, что поместится в одном месте им ни как не удавалось. И вот наконец, одна группа сохранила места в Городском саду, а вторая переехала в центр, в тот самый скверик. Его так и называли, сквер со слоном. Их связала не судьба, а всего лишь случайность. Место которое выбрала Ольга для продажи картин, оказалось рядом с местом Ветала, а сам художник  находился в командировке. Из-за скучной холостяцкой жизни, Ветал любил впадать в летаргический сон. Так он мог проспать неделю и потом, как ни в чём не бывало, вновь возвращался в люди. В тот день, он сразу заметил, новую художницу. Счастью Ветала не было предела. Наконец, появился художник в ассортименте которого были абстракции. До этого Ветал один представлял это направление в живописи, среди местных арбатцев. Когда-то их было больше, но эти времена канули в прошлое. Тогда у любителей не традиционного искусства была специальная алея и торговля там была вполне приличная. Это был 2000 год. Прошло несколько лет и Ветал остался в гордом одиночестве, доказывать краснодарцам, что не только реализм, можно писать маслом. Дела у него шли в сторону дырки от бублика, если считать бубликом деньги, а дыркой, то, что ими не является. Чтобы оставаться на плаву и не пойти нормально работать в какую-нибудь компанию ООО, он делился своей жилплощадью. Сдавал одну комнату молодым людям и тем имел не большой, но стабильный доход. Абстракции окончательно вышли из моды и представляли собой вымирающий вид загнивающего капитализма. И тут такое чудо! Красивая художница сразу ему понравилась. Ну, как всегда, после спячки, у Ветала просыпался его интеллект, пробуждалось его недоразвитое сознание и он сразу взял на себя ответственность за судьбу Ольгиных произведений. Слава Богу, среди её картин абстракций было мало, но в целом можно было не надеяться на лёгкую добычу. Работы написанные в её стиле, могли купить только из жалости. Котики, которые смотрели на вас, вызывали чувство отдать им свою сосиску в лаваше. Цветы, тоже были не первой свежести, но они явно подкупали своей простотой. Иногда кто-то останавливался возле них и рассеянно спрашивал, почём маки ? Какие ? Таким же рассеянным голосом отвечала Ольга, хотя маки там висели только одни. В течение трёх осенних месяцев они приходили на Арбат и вывешивали свои картины, а дальше начиналось их общение. Трудно сказать, какой повод смеяться был у них, но они постоянно смеялись. Возможно это была защитная реакция на глухую безысходность в продажах или реакция на трагизм в личной жизни. Ведь у Ольги иногда покупали картинки. Она продала даже одну абстракцию, а остальные убрала с витрины, чтобы не таскать лишний груз. К ней иногда подходил директор нашего художественного коллектива, его звали Юра Одинцов. А наш коллектив назывался "Союз кубанских художников". Он, как опытный наставник, подсказывал юному дарованию на ошибки и Ольга в дальнейшем старалась исправлять их. Работа масляными красками позволяла исправлять ошибки, закрашивать их и по новому создавать изображение. При письме акварельными красками это не возможно. Но, если в картинах можно было исправлять ошибки, то в личной жизни сделать это намного труднее. Ведь, если Вы, оказываетесь в безысходности, то туда вас могла привести целая серия ошибок, которые вы не хотели исправлять. У обоих в плане лички просветов не наблюдалось. Ветал давно с этим смирился и даже радовался своему одиночеству, заливая его крепкими напитками. В эти печальные дни, Ольге явно не хватало напарника, с кем можно было и поговорить, и посмеяться. Она не терпела пьяных, да и сам Ветал, в эти моменты вечности не высовывал нос из дому, лишь выходя за очередной бутылкой, а магазин находился в нескольких шагах от подъезда. Ольгину трагедию вообще можно было возводить в ранг повышенной сложности. Мужчина с которым у неё были связаны сердечные мышцы, окончательно запутался в женщинах. Завёл на стороне любовницу и та родила ребёнка. Расставание с любимым Ольга перенесла настолько болезненно, что трудно передать словами. Ведь именно из-за него она ушла от мужа, очень влиятельного в городе человека. Ушла можно сказать из-за любви. Вот они, жертвы любви, простые впечатлительные художники. Но казалось бы, если мужчина выбрал себе другую женщину, зачем возвращаться к той, чьё сердце было предано и разбито. Но он возвращался, приходил иногда в скверик и Ольга шла с ним общаться, а после приходила выжатая, как лимон. Дело в том, что она продолжала его любить, а он был не свободен в выборе. К тому же, он был тяжело болен раковой опухолью. Параллельно Ольга ухаживала за своей больной тётушкой. Тётя Вера была лежачей больной на протяжении лет пяти. И если, после Арбата, Ветал ехал домой, то Ольга шла пешком к Вере. Вера жила в двух кварталах от сквера на улице Красноармейской. Её дом находился между двумя серьёзными зданиями, ФСБ и полицией Центрального округа. В молодости, ещё до прохождения службы в армии, Ветал с товарищами попадал туда, на КА 17, но удачно выкручивался из предъявленных ему обвинений и подозрений. Дело в том, что в возрасте 17 лет, Ветал попробовал курить коноплю. Ему это страшно понравилось. А коноплю можно было достать, если поехать на поля, где её сеяли колхозы и совхозы. Куда он с друзьями и ездил, не смотря на уголовную ответственность. За хранение, тогда судили и могли отправить в колонию на три года. По нынешним временам срок не большой, но и не маленький, в армии служили два года. За хранение травы сегодня, закон предусматривает сем лет лишения свободы. Может справедливо, может нет, не мне судить. Впрочем, с такими вещами сталкиваешься, даже после того, как бросил курить. Примерно половину осужденных в России отбывают срок за наркотики. Но давайте вернёмся к нашим героям, ибо тема наркотиков долгая, как всё, однако ни на чём нельзя останавливаться подолгу. Абсурд, хаос - вот религия нашего Бога. Так, учил Ветала один музыкант из Самары, который сильно повлиял на молодого парня, только что вернувшегося из армии. Ни на чём нельзя останавливаться подолгу.

Итак, когда появилась Олечка, Ветал, как раз находился в очередной нирване. Об этом художники знали и конечно доложили Ольге по форме сплетни. Может о человеке и говорят плохое, но человек считает себя хорошим и веря в это не чувствует себя несчастным. Таким и был Ветал. Самые сложные моменты в жизни у него закончились. После смерти родителей, у него осталась одна вторая от двушки в хрущёвке и пока второй половиной он мог пользоваться, как хотел. Девушка, которую он полюбил после развода с женой Татьяной, тоже не смогла вынести тяжёлой болезни. Она с 9 лет страдала эпилепсией (читайте поэму "Кто убил Катю Маслову") А после изнасилования в тринадцать лет, Катя решила покончить с жизнью, выброситься из окна. Родители смогли пресечь этот акт и отправили дочь в больницу для душевно больных. Появился диагноз - шизофрения. К тому же Катя обладала способностью проникать в чужую судьбу и заглядывать в будущее. Делала она это легко, при помощи карт или кофейной гущи и делала это за деньги. Все эти диагнозы в конечном результате привели её к повторному самоубийству. Как ни готовил себя Ветал к тому, что Катя могла бросить его в любой момент, ибо обладала такой сексуальной притягательностью, что могла охмурить любого мужика независимо от его возраста и привычек. Готовил конечно, даже писал об этом стихи. "Мы познакомились недавно, но пока мне понятно одно. Чтобы я для неё не сделал, обманет меня всё равно." Катя тоже была поэтессой. Сборник её стихов состоял из более 600 произведений. При их взаимной любви, Катя не могла бороться с тем, что ей хотелось создать семью с более обеспеченным мужчиной. И он это понимал и одобрял, так как сам не стремился к созданию семьи. Катерина рассматривала Ветала, как идеального любовника. За одну ночь, ей удалось установить его личный рекорд. Семь извержений вулкана. Это было не во сне, а наяву. И вот, очередной мужчина оставляет её одну и она возвращается уже не к Веталу, другу и поэту, а к маме с сестрой, которые её совсем не любят, для которых Катя сплошная головная боль и объект зависти. Её здоровье не позволяет устроиться на нормальную работу. Ещё один её поклонник, который ежемесячно пополнял её счёт в банке на протяжении 5 лет, тоже сказал ей, что между ними всё кончено. В результате сильной депрессии у поэтессы начались слуховые галлюцинации. Потусторонние голоса требовали от неё убийства семьи или прохожего, или кого угодно, может даже Ветала. Катя убила себя. После этой трагедии Ветал стал пить на грани фола. Каждый раз, во время отходняка, ему становиться страшно. Он понимает, что умереть от алкоголя значительно проще, чем кажется, но сопровождается сильнейшим страхом, что не оставляет сомнений о том, куда отправиться душа. Смерть подбиралась к нему, как кошка подкрадывается к присевшей на крышу птичке. Эта борьба захватывающая и бессмысленная одновременно. Чтобы как-то справиться с этим, попытаться выжить и не сойти с ума, Ветал начинает писать маслом картины и лишь это обстоятельство сохраняет в нём стержень, сохраняет желание выжить, хотя безысходность была очевидной. Алкогольные запои становились угрозой жизни. Художник даже попал один раз в реанимацию больницы ЗИП, где его буквально вытащили из глубокой могильной ямы. Ему удалось пережить несколько белых горячек и не убить себя. Лишь занятие творчеством держало его на плаву, но вот в его жизни появился друг. И этот друг - женщина ! Если между мужчиной и женщиной возникает духовная близость, но одновременно не происходит любовных интриг, то то это есть, самая настоящая дружба. Как друг, Ольга была не единственная женщина с которыми Ветал встречался. Но к интимной связи ни кто из них не прибегал, ни в качестве удовольствия, ни ради спортивного интереса, хотя, может и он в этом виноват. Если у его подруги был муж, то нарушать их союз пустым развлечением было для него не допустимо. Он знал свои способности, умел доставлять удовольствие женщинам, но при этом, он не мог допустить морального страдания партнёра. Бесплатная постельная принадлежность, вот как унизительно его называла тёща в первый год семейной жизни, у неё в квартире. Да, и это он тоже проходил. Она была права, когда не работающий бездельник женился на её дочери. Двенадцать лет в браке пролетели быстро, как перестройка. Впереди ещё предстояло создать модель для сборки нового человека. Но, спустя годы, любовь к Татьяне согревала сердце, когда угли ревности превратились в пыль. Сердце, пройдя муки расставания, продолжало хранить воспоминания бурной молодости, первой настоящей любви и первой поэзии. В сердце Ветала, всё ещё хранилась иллюзия, что всё вернётся на круги своя и оно продолжало любить. Может поэтому, искать вторую жену и не было смыслом его жизни. Когда у человека не всё благополучно в жизни, он тяготеет к искусству. Пытаясь через творчество объяснить такое явление, как жизнь. Когда всё плохо, но ты продолжаешь жить, не смотря ни на что. Ведь творчество не является просто так. Оно как раз и есть счастье в море несправедливости. Это остров, где останавливается время и ты погружаешься в другое измерение, в пространство другого времени, Космического или Вселенского, если хотите. Страдание переходит, как песок в песочных часах, через окружность к центру и от туда на вершину пирамиды, на которую хочется взобраться изображая раскаяние неизвестно в чём. Если у человека жизнь вполне благополучна и он не выбирал себе профессию связанную с творчеством художника, то он скорее всего останется зрителем, купившим билет в первом ряду. Итак, для Ветала художество не стало профессией, не приносило в его дом кусок хлеба, а оставалось даром Бога за любовь. Стать модным, популярным и раскупаемым ему не удалось и он накопив в своей квартире около 20 картин ушёл с Арбата и стал заниматься тем, чему его научила мама, Валерия Игнатьевна. Она была ведущим озеленителем города Краснодара. И он тоже вернулся к труду связанному с посевом газонов и ухаживанием за цветами и деревьями. В таком деле, тоже есть творческое начало, поэтому, как художник и как озеленитель, человек он был уравновешенный и спокойный.

Ольга в свои молодые годы, кроме высшего образования биолога, занималась в художественной школе. Сейчас она твёрдо решила, стать независимой от мужчин в финансовом плане и добиться этого за счёт коммерческого успеха своих будущих картин. Ведь не все же художники бедствуют в наше сытое время. Есть люди готовые платить деньги за искусство, надо только понять, что они хотят видеть у себя на стенах. А так, как у Ольги были тесные отношения с руководителем Арбата, то при должном старание и удаче, она могла достигнуть своей цели. Юрий работал в классической манере реализма и пользовался большим спросом среди покупателей. Что и говорить, он был настоящий мастер пейзажа и натюрморта. Писал картины старательно, выписывая каждую деталь, чутко понимая гармонию цвета и правильную композицию. Его картины нравились многим и даже сам Ветал был на пару месяцев его личным продавцом картин. Но долги за квартиру заставили его уйти в частный сектор и начать сеять газон. Но в эти месяцы и Ольга не появлялась на Арбате, было лето. Иногда приносила небольшие работы на реализацию, а сама работала в чайной компании. Телефоны по которым они могли созвониться, давно потерялись и те месяцы арбатской дружбы были похожи на сон. Олечка, каждый раз приносила с собой на Арбат вкусные бутерброды и время трапезы было для них культом. Ольга разворачивала серебрянную фольгу и волшебство начиналось. Хотите получить истинное удовольствие от еды ? Тогда лучший рецепт, постоять в парке часа три, четыре на свежем воздухе и аппетит гарантирован. И вот эти двое, сидя на лавочке начинают кушать копчёную колбаску с ржаным хлебом и запивают горячим чаем местного происхождения. Это всегда сопровождалось завистливыми взглядами конкурентов, а их это смешило. Кушать бутерброды было почему то весело. Кто не работает, тот ест, любил повторять Ветал. И всё в таком духе. На чужой вершок, не разевай роток. Сытый голодному не товарищ. К лавочке, где они сидели, напротив своих картин, приходили разные люди и художники, которые и не выставлялись здесь. Эта лавочка притягивала, как магнит своей аурой. Картины Ветала, хоть и не продавались, но равнодушными людей не оставляли. Публика пыталась разгадать смысл некоторых картин или просто прикалывалась. Так было, есть и будет, но художнику кушать хочется. Практически подсказать ему, как надо писать картины, чтобы их покупали было невозможно. Надо было менять тему, стать ближе к народу, тогда и народ потянется. Но, на такие кардинальные меры, Ветал идти не собирался, поздно переучиваться, надо идти до конца. Ну вот, однажды, Юра помог Веталу с названием картины. Это была очень экспрессионистическая работа. Эмоции на ней захлёстывали через край. Чувства перемешивались в сочувствие и восторг. Когда-то давно, в глухом средневековье, много людей было публично сожжено на кострах. Это называлось аутодафе. Вот так, прочитав роман Лиона Фейхтвангера, "Гойя", возникла эмоция. Ветал, в творческом порыве, выплеснул её на холст, размером 100 на 75 и назвал картину "Сжигание еретиков". Картина подобного содержания больше подходит для выставки, чем для квартиры, но в квартире Ветала, она висела над кроватью. Когда к нему приезжала карета скорой помощи, зайдя в дом, врачи видели больного небритого человека и это произведение. Согласно нового постановления, медикам запретили госпитализацию алкоголиков и они предлагали вызвать помощь из наркологического диспансера. Так вот, видя, что перед ними жертва инквизиции, они лечили Ветала тут же. Ставили капельницу, давали таблетки или делали уколы, читали лекции. Можно сказать, что картина не раз спасала ему жизнь. Однажды к нам пришёл Одинцов, посмотреть, как дела у Ольги, подсказать, над чем надо поработать. В поле зрения мастера попало "Сжигание еритиков". Юра с присущей ему коммерческой жилкой решил, что название надо изменить. С его легкой руки, картина стала называться "Последний день Джордано Бруно". И как бы это не казалось выдумкой, но эта картина оказалась единственной, которую Ветал умудрился продать. Это случилось под самый Новый год. Ветал тогда уже работал в компании "Озеленитель-Кубань" и просто вынес несколько картин, чтобы встретиться и поболтать с художниками. На соседней аллее продавал свои картины художник Константин Гришанов. Он то и предложил за неё пять тысяч. Чтобы на такой ноте закончить торговлю Ветал согласился на сделку. Это была единственная картина проданная в сквере со слоном, конечно не считая проданных картин Юры. Тогда, за пару месяцев, было продано около пяти холстов. Была правда ещё картина, которую Ветал продал летом, перед последним уходом. Но, её потом вернули в обмен на другую. Попросили написать что-нибудь с понятным сюжетом. Ветал конечно был доволен такому обмену, а в его коллекции, как раз, была одна картина с деревом и коровой. Для неё он даже заказал красивый багет. Но сложность заключалась в том, что у Ветала не было телефона покупателя и женщине пришлось разыскивать пропавшего художника. Ей удалось связаться с Ольгой Высоцкой и через неё выйти на автора коровы. Наконец они встретились на Арбате и сделка завершилась. Все нервные переживания были сглажены. Довольная женщина долго благодарила его, а он смущаясь, лишь улыбался и предлагал повесить картину в детской. Совершайте в своей жизни благородные поступки и Вы никогда не проиграете.

(продолжение следует)...