Настоящий полковник. 2 глава

Предупреждение.

В тексте есть описания нетрадиционных отношений.

Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

* * *

Так незаметно за разговорами под пиво и пролетело время. Когда первая электричка после дневного перерыва подошла, Ванюшка хлопнул себя по лбу и заорал: «Эх ты, голова садовая, билеты ведь мы так и не купили! » Заржав, взбрыкнулись по-жеребячьи, и запрыгнули в тамбур. Что делать? С чего начали, тем и продолжили. А, поехали «зайцами»! Может быть, хоть в этот раз нам повезёт?

За окнами, как в калейдоскопе, мелькали пейзажи. Вот уже и МКАД, а дальше лесочки, поля. Поезд мчался увлекаемый юной Весной в романтическую даль. И уже следующая  моя остановка. Грусть предстоящего расставания сжало сердце. Видимо этот парень всё-таки стал больше чем просто попутчик. И где-то на подсознательном уровне, получив некую команду, достал листок, ручку и быстро написал свои координаты. И даже хватило времени на то, чтобы нарисовать «схему подхода к объекту», пусть не стратегического значения, но ведь Иван, человек военный, вдруг его тактические пути - дороги и приведут когда-нибудь в мою обитель. Пожали друг другу руку, кинув беззаботное: «Пока»…

И вот уже стою на платформе. Электричка тихо сдвинулась с места и покатила дальше. Я застыл, смотря вслед. Сердце сжимает тисками тоска, на глаза почему-то набежали слёзы. И какая-то детская уверенность, что вот сейчас добрый ВОЛШЕБНИК, словно в кино, отмотает плёнку назад, и мы вновь будем вместе. И тогда совершу похищение. Схвачу, обниму, зацелую, и уведу, в полон…

Но, увы, это жизнь, а не сказка. Добрый волшебник где-то загулял в другой компании и не услышал мои молчаливые вопли. Потому и стою один на один с платформой. А вокруг меня никого, лишь ГРУСТЬ витает вокруг, размахивая чёрными флагами ПЕЧАЛИ…

Эй, дружок, что с тобой? Откуда сия «вселенская ТОСКА»? Да, уехал. Наверняка очень хороший ЧЕЛОВЕК, но не ТВОЙ. Его кто-то там ждёт, кто-то волнуется и бегает встречать. Причём тут ты? Да он, возможно, забыл уже о твоём существовании. Сразу, как только тронулся поезд. А самодельную твою визиточку с адресом и телефоном уже выбросил за ненадобностью…

Вот и уговорил сам себя, «чёрт речистый», поднял немного настроение, хотя бы слёзы больше на глаза не набегают.

Вечер провёл в суете, поскольку два ближайших дня проведу в деревне у мамы с папой. Господи, как хорошо-то там. Я очень люблю это место! Не далеко и не близко, легко можно добраться. А какой там воздух, как пахнет весной земля, когда её копаешь. Сколько очарования в первых листочках и цветочках.

А ещё, для любого человека важно, чтобы, где–то его ждали любимые и дорогие люди. А меня очень ждут два самых бесценных и незаменимых для меня – мама и папа.

Ну, наконец-то все хлопоты по сбору сумок с пустыми банками завершены, можно и расслабиться. Один мой знакомый, зная о моей страсти – художественные исторические фильмы, принёс кассету совсем древнего. Производство «Грузия – фильм», аж одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года выпуска, название «Мамлюк». Это о том времени, конца восемнадцатого века, когда мальчиков Грузии и Армении воровали, а потом продавали в рабство. Для разного применения…

Ох, и невесёлая у них жизнь была, на чужбине без Родины. Вот какая судьба оказалась у двух друзей из данного фильма. Один попал в Египет, другой в Венецию. И там и тут воспитали из них воинов. Первый стал «цепным охранным псом» личной гвардии султана. Другой - командиром венецианского военного отряда. Один – мусульманин, второй – католик. Печальная повесть о ПРОЗРЕНИИ и ВЕРНОСТИ, а ещё о НОСТАЛЬГИИ, ведь РОДИНА превыше всего.

Этот фильм, я раз двадцать посмотрел, ещё в детстве. Столько в нём таких разных оттенков отношений двух мальчиков...

Меня уже в тот момент СИЕ сильно волновало и интересовало: «Почему я не такой! » Окунулся в атмосферу фильма, ну, и в воспоминания о времени поиска самого себя в мире полов.

Досмотрел уже до середины, когда прозвенел звонок. Не просто такое лёгонькое: дзинь – дзинь – дзинь, а каскад, то коротких, то длинных, что вместе складывалось в знакомое «SOS». Я это точно ухом уловил, поскольку одно время меня очень увлекала игра с моим школьным приятелем. Передача при помощи азбуки Морзе была интересна от того, что никто не мог понять, чего это так упорно выстукивают два парнишки. Как-то разом стало смешно и весело. По-моему я уже знаю, кто стоит на площадке у лифта. Мгновенно перемещаюсь к двери. Точно, Иван, собственной персоной во всей красе. Только вот, явно не весёлый. Что интересно случилось?

Дверь открыта. На столе кухни уже появилась, выставленная им бутылка водки и какие-то свёртки. И вот уже суечусь, накрывая и доставая самое вкусное из холодильника. И скворчит на сковородке мясо, распространяя обалденный запах. А мы, пристально вглядываясь в глаза, говорим ни о чём, типа: «как у тебя славно», «да брось, всё по-простому, в этом доме главное книги». И он мгновенно заинтересовано преображается, и уходит к полкам шкафов, и растворяется в них до полной тишины, забираясь в самые потаённые уголки.

Там действительно есть что посмотреть и чем, по праву, могу гордиться. И тома классики. И история, в том числе любимый Пикуль. И Рей Брэдбери, и Моэм, и Вальтер Скотт, и многое – многое другое. Альбомами репродукций художников, особенно дорожу.

Тихо так, что полное впечатление, я - один, гость исчез или уснул...

А у меня уже всё готово. Надо идти и отлавливать книжного Ихтиандра и вытаскивать из моря Чтива в мир живого общения. Ура! Несмотря на сопротивление, удалось оторвать, пообещав, что «потом можешь здесь занырнуть настолько времени, насколько хватит желания и терпения». И вот уже боец на пороге кухни втягивает запахи носом, и лицо обретает черты хищника, готового проглотить наготовленное разом и целиком. Вопль восторга: «Вау! Какая у тебя волшебная скатерть – самобранка! Когда успел столько вкусной жрачки наготовить? » И радуюсь похвале, и спешу достать из запасов самое дефицитное. Последний штрих – бутылка охлаждённой и запотевшей водки…

Кажется, чего такого особенного? Ну, встретились два знакомца, ну, выпьют пару рюмок водяры, ну, поговорят за жизнь. Тогда отчего бухает так громко сердце? Рот раздирает улыбка радости, а лицо становится таким наивно – глуповатым…

Без всяких тостов опрокидываем по первой. Специально поставил небольшие, почти коньячные рюмки, не люблю быстро напиваться до невменяемости. Глупо, при этом, улыбаясь, икая, постоянно твердя только одно: «Ты меня уважаешь? »

Бог ты мой, как же парнишка накинулся на еду, будто за весь день «росинки маковой» во рту не было. А ведь, кажется, в гости к кому-то ездил. Так же молча выпили по второй. Еле успеваю подкладывать ему картошку с мясом в тарелку.

Только основательно насытившись и довольно рыгнув, отодвинулся, оперевшись спиной на стенку, сказал: «Вот, Вовка, я попал, так попал. Давно ничего подобного со мной не случалось. Ты вышел. А я через некоторое время, по-моему, вторая остановка за Голицыно, выскочил сам. Типичный дачный посёлок с типовыми шести сотками и небольшими домиками. Васька встретил меня на платформе. Он офицер, потому и сообразил быстро, что какие-то непредвиденные обстоятельства не позволили прибыть в назначенное время, потому и пришёл к этой электричке, что первая после перерыва.

Мы с ним вместе в Академию поступали, там, в процессе сдачи экзаменов, и познакомились. Нормальный такой пацан. Я ему помогал. Он мне. Был женат. Развёлся. Туманно так объяснил, что по «эмоциональным причинам непринятия данной конкретной женщины».

Как-то сразу «прилип ко мне», наваливая целую гору комплиментов. Получается, что я у него, «и спортивный, и красивый, и сексапильный». Всё пытался за руку взять, волосы иногда ворошил, в гости зазывал. Мне, не скрою, приятно было, но пока экзамены шли, никаких расслабонов себе не позволял. Как приказ о зачислении зачитали, то сразу возникла мысль: «А почему бы не кайфануть? » Вот и уступил, поддался «речам сладким».

Прости, а у тебя курить можно? Очень редко это делаю, почти, как герой юморески про попугая в исполнении актёра, ну как его, который из кулинарного техникума, «Ой, а что наш ребёнок ещё и курит? Да когда напьётся! »

Видимо Ваня уже «принял на грудь» до меня и, кажется, прилично, коли достиг уже состояния «море по колено». Вон как его понесло на запредельную откровенность про похоть, страсть и секс. Взяли сигареты, и пошли дымить на лоджию.

Затянувшись, продолжил: «Пока шли лесочком по тропке, он, оглянувшись, успел прижаться ко мне, да поцеловать. Я в силу некоторых обстоятельств, да и особенностей воинской службы к таким «мужским нежностям» спокойно отношусь.

А чего ты на меня так смотришь? Ты послужи в казахской пустыни в далёком гарнизоне, где не то, что красавицы – молодки, обычной бабы – уродины не найдёшь. И что делать, если стояк сутками мучает. Да в любую дырку засунешь, только бы кайф словить, да природу обмануть. И тут услужливо подаётся мысль: «Один раз не пидарас», ну, и понеслось. Слава богу, меня желание поступить в Академию уберегло от массового разврата и мужских оргий.

А у некоторых ребят постоянное удовольствие одно – в ночи водяры нажраться, и всё что можно подставить и самому во всё, что можно засунуть свой вздыбивший херок. Так что никого не осуждаю, сам недалеко от собрата служивого ушёл...

Подожди, надо сходить отлить. Да, не шебаршись ты так, сам дорогу найду. Тактической разведки местности хорошо обучен».

Вот ведь как оказывается...

Уж воистину сказано на Руси: «Рыбак рыбака видит издалека». Это что же означает, мы с ним «типа одной крови», типа «оба такие голубые – голубые, как небо»…

Так.

Не надо делать скоропалительных выводов. Я ни раз уже себя упрекал за то, что верю в придуманное. Чего и быть не может, принимая свои мечты за реальную действительность. Да и нет желания очередного приключения на одну ночь и пьяного похотливого секса без эмоций. Уж, простите, чувств хочется! Как говорится, посмотрим, послушаем со вниманием, но всё либо серьёзно, либо никак…

Вот и гость возвращается, на ходу застёгивая ширинку: « А у тебя там так чистенько и приятно пахнет. Классно. Зауважал. У нас есть такой способ быстрого получения ответа на сложный вопрос: «Как правильно оценить уровень воинской части? » Надо просто зайти в туалеты, посмотреть, да принюхаться. У нас, к примеру, хоть и в казахской пустыни, а в туалетах можно было чай пить, никакой тошниловки от запахов. Так на чём я остановился?

Во, вспомнил!

А, я чего? Уже как бы и настроился на романтический лад...

Почему ни пофлиртовать на природе, а будет секс или нет, время покажет, как он меня тормознул словами: «Понимаешь, родители должны были на выходные поехать к родственникам в Рязань, я тебя и пригласил потому сюда, а тут внезапно нагрянули оба. Они у меня в общем люди не такие уж плохие, но…»

Договорить не успел. Прямо на дорожке стоял крепко сложенный мужик и пристально с недоверием меня разглядывал. Потом ни слова не говоря пропустил и повёл дальше, как под конвоем. Вот и уютный дачный участок. Хорошо так, ухоженно. Можно было бы, и расслабиться, но, увы, с той минуты, как не старались уединиться с Василём, не получалось. Всегда присутствовал третий – либо мать, либо отец. Даже кусок в горло не лез под надзирательскими взглядами. А потом я обозлился. Назло стал заглатывать рюмку за рюмкой мною же привезённую водку.

Вот ведь какие люди…, так и не удосужились поставить что-то со своей стороны. Да и никаких разносолов, хотя бы картошку в мундире сварили, так, какие-то походные бутербродики.

Только на минут десять и удалось от «хвоста отцепиться», применив профессиональные умения. Укрылись в беседке на краю участка, задымив, как паровозы, цигарками, нервы-то у обоих, как стальные канаты натянуты.

Васька, от стыда, неудобства и досады, что обломался предполагаемый кайф, шёпотом орал в моё правое ухо: «Я ведь с ними уже лет десять не живу. И как-то подзабылась семейная привычка моих родителей – потиранить ближнего, чтоб «жизнь раем не казалась». Я за годы службы на Севере от отсутствия баб, плоды запретной мужской любви вкусил. Попробовал и испугался. От того, что так было классно, а главное очень понравилось. А после отъезда домой моего первого любовника запаниковал. В отпуске женился на первой, попавшейся девахе, без всякой любви. Поначалу всё нормально, с голодухи её во все дырки пялил. Да она и не сопротивлялась, давно уже не целка и опыт б*ядский, видимо, приличный имела. Уехал в часть. Её куда повезёшь, коли на «точке», нет никаких условий для семейных пар. Приехал в очередной раз, а мне о ней такое порассказали…

Жёнушка умудрилась совратить всех моих друзей и е*алась с ними «в особо извращённых позах». Иногда даже сама, организовывала среди них групняк, когда она одна и пара - тройка мужичков рядом. Да ещё, хищница – стервятница, постоянно с меня требовала только одного – денег. И побольше!

Короче, напрочь отбила всякое желание к себе, да и к женщинам вообще. Коронная фраза в ночи была одна: «Что, козёл похотливый, е*аться хочешь? И откуда в тебе сил столько, готов каждый час впиндюривать, хоть и стручок-то махонький, Ладно, не дуйся, иди сюда, дам, но…»

И дальше следовали требования купить кольцо, шубу, серёжки, и даже диадему. Вот, сука! Знала, что из генеральской семьи и стала качать деньги, как нефть из трубы. Купи – продай одним словом.

А тут ещё и подружка её близкая, в ненависти заходясь, что не её выбрал. Она-то постеснялась ко мне в койку прыгнуть, а подлюга – подруга, нынешняя моя супружница, моментально туда вползла и сама себя на мой елдак одела. Вся в ненависти к ней выдала «очередную тайну». Мол, даже целку свою «моя дражайшая» продала банкиру за сотню долларов. А он её сам отымел, а потом так же за деньги стал подкладывать своим клиентам нужным. Оба в выигрыше.

Я с ней с такой радостью расстался. И, уже без всяких тормозов, в такое мужское б*ядство сам нырнул, что мама не горюй...

А что, с парнями проще и честнее. Договорились и вперёд. То сам ножки раскинешь и в попку впустишь, а через полчаса уже его «рачком имеешь» по самое «не балуй». Как-то за годы самостоятельности поотвык от тотального контроля.

Да ещё судьба улыбнулась, батянька поспособствовал, разрешили поступать в Академию.

Я на тебя сразу глаз положил, да ты весь в экзаменах, а меня распирает, так секса хочется. Вот и воспользовался тем, что предки на даче, и приволок домой парнишку лет двадцати. Пялю его на кровати в собственной комнате, а тут дверь открывается и папашка генеральской персоной нарисовался. Хорошо хоть мать с собой не привёл. Вот, старый козлина, кончить не дал. Короче скандал. С того момента и выслеживают, и подслушивают, и в бумагах моих копаются. Он ещё тот сыскной пёс, в НКВД  служить начинал.

Знаешь, с какой секретностью я организовывал наше сегодняшнее рандеву, всё равно пронюхал каким-то образом, и припёрлись оба. Никакой жизни бляха – муха. Видимо, надо уходить из дома: либо в общежитие, либо жильё снимать, либо любовника с квартирой себе найти. Вот такой тут расклад».

Не успел договорить, как в подтверждении правильности сказанного, на дорожке, ведущей к беседке, появился генерал в отставке. Подошёл. Молчаливо – презрительно уставился. Неуправляемая сила ярости бросила моё тело вперёд. Рука уже пошла в махе сокрушительного удара, как мгновенно включилось сознание от испуганного вскрика Васьки. И это остановило. Оттолкнул тело. Пролетел на выход. Схватил рюкзачок. Рванул на станцию. Сел в электричку и даже вопроса не возникло «куда еду». Конечно же, к тебе. Вот я и здесь. Рад, что не прогоняешь и так радушно, по-братски принимаешь. Спасибо тебе! »

Вернулись к столу. Налили водки, выпили, и закусили. И обоим без слов понятно, что это за встречу, за то, что возникшее на платформе «Фили» днём есть и сейчас. Это так радовало и грело. Хотелось улыбаться, петь песни и … целоваться.

И уже как-то тела потянулись навстречу…

Но, видимо, возобладал рассудок над чувственным порывом и Старлей, встав, по-военному строго спросил: «Так, а что мы делаем завтра? » Иван сказал ЭТО так, как будто ежевечернее обсуждение планов на следующий день у нас норма. Улыбнувшись, я принял сие как данное, как реальность, которая мне очень приятна. И стал рассказывать.

Внимательно выслушав, офицер сразу стал давать ценные указания: «Понял. Значит так. Подъём в шесть часов. Зарядка, Лёгкий перекусон, Основательно завтракаем у родителей. Ого! Время-то сколько натикало. Пошли укладываться».

Видя, что я достаю лестницу и пытаюсь с антресолей снять раскладушку, возмутился: «Не понял! А ну, отставить! Тебе кто постельное бельё стирает? Я так думаю, что мама. Нечего утруждать человека излишней работой и использовать без нужды чистое, да отглажено – накрахмаленное. Спать будем вместе! »

Увидев мои округлившиеся глаза и вытянутую морду лица, добавил: «Не ссы! Не изнасилую! И приставать не буду. Хотя…, может быть, это было бы и занимательно. Ух, какой ты, вкусненький! »

Ухватив меня ладонями за лицо, в районе щёк, стал покачивать голову и посмеиваться. Потом, так же скалясь, ущипнул и звонко хлопнул по попке.

Чувствую, что начинаю не просто краснеть, а пламенеть, причём так, как это было только лет в шестнадцать – семнадцать. Когда ты уже в курсе многих тайн взрослой жизни и точно знаешь «откуда дети берутся» и что такое секс. Когда вдруг внезапно, да ещё и впервые, сталкиваешься с проявлениями фривольностей, которые могут резко перерасти в прелюдию, а может быть и в страстную ночь в постели с парнем...

А это совсем не сочетается с нормами морали общества и чёткой гранью понимания: «Это – ХОРОШО, а это - ПЛОХО».

Уже внутренне согласный с предстоящим, в то же время, ещё больше краснея и переступая с ноги на ногу, через силу выдавливаю: «Я, это…, ну, с детства, это…, сколько себя помню…, короче, сплю голым, и …, мне, сейчас, как-то стыдно…».

Надо же, даже предположить не мог, что сохраню к своим годам такую способность краснеть и такую «дремучую косноязычность», несмотря на высшее образование. Это видимо действительно со стороны смотрелось умопомрачительно смешно, поскольку Ванька так заразительно - весело захохотал, что стал хлопать себя по ляжкам. Успокоившись, и вытерев слёзы, заявил: «Да не комплексуйся ты так. Сказал же, приставать не буду. А по поводу спанья, и того проще – я так же с детства сплю нагим. Надо же, сколь много у нас с тобой общего! »

Улеглись. Я с самого края на бочок. Иван в раскидку на спину, по-хозяйски. Как-то незаметно для себя успокоился и уснул. Может быть от того, что просто понял – этому парнишке можно верить. Он не из тех, у кого слова  расходятся с делом. Короче, «пацан - сказал, пацан – сделал».

Утром проснулся в объятиях Ванечки. Наши балуны в крутом стояке истекали слезами от того, что никто не уделяет должного внимания их крепости и мужественной красоте. А может то не слёзы, а нектар сладчайших поцелуев, ведь они так нежно касались головками друг друга. Хотя через мгновение начали яростно тереться, точно – «ребята без комплексов». Ах, как приятно, что они вытворяют.

Наконец решился открыть глаза. Прямо в зрачки мне пристально смотрел бодрый такой молодец. И в его взгляде совсем не было и тени сонливости, а вот веселья, хоть отбавляй. Улыбнулся. Тихо произнёс: «Знаешь, а всё-таки телепатия существует. Я уже полчаса смотрю на тебя, боюсь особо шевелиться. Ух, как мне приятно от твоих объятий, да так называемых поцелуев неких стояков – шалунов. Вон сам посмотри, как они друг к другу льнут, видимо нравятся. Смотрю и балдею. И, вообще, я такой добрый, что даже фору тебе дал в десять минут. А чего так сразу возмущённо смотришь? Сказано вечером, что подъём в шесть утра? И баста! »

Вот упёртый вояка! Да для него устав - настольная книга. Короче, он и сам Артикул этой книженции. У – солдофонщина!

Вот, ведь, кажется, настроился на такой романтический лад, душа разомлела, и уже мечтал о сладком утреннем сексе…

А тут такой облом, да ещё в грубой форме. Мысленно воспроизвожу свой эмоциональный монолог возмущения, поднимаюсь и молчаливой тучей выполняю привычные утренние процедуры. Моё подогреваемое озлобление давало свои результаты.

И уже готов скоропалительный вывод: «Вот всегда поверхностное восприятие людей подводит. Размечтался: «Ах, он такой славненький»! Ах, он такой миленький! » Раскудахтался курицей заждавшейся петуха со шпорами. А он вон, какой, грубиян! Да разве может хам нравиться? Да не нужен мне такой, поручик Ржевский! »

Как вдруг до ноздрей донёсся обворожительный запах, и я заинтересованно понёс себя в сторону кухни, «держа нос по ветру».

На пороге застыл. В отличие от меня, успевшего только натянуть трусы, на кухне хозяйничал полностью обмундированный Ваня, украшенный моим фартуком, который раньше висел на крючке в качестве кухонного интерьера. Но не это удивило. А то, что он ПЁК БЛИНЫ! И уже целая горка поджаристых, маслянистых, аппетитных возвышалась на тарелке, что стояла в центре стола.

Вау! Мгновенно среагировал. Раз. Верхний блин уже во рту. И тут же вижу добрую улыбку и шутливо – возмущённое лицо, а вслед за этим лёгкий щелчок по лбу, ну а вслед звонкий шлепок по попке и ворчливое воркование: «Ах, какая аппетитная, так бы и слопал этакие булочки! Ну-ка, не хулигань! Давай, сорок пять секунд на одевание и за стол! » Уговаривать дополнительно уже не надо было. Одевался быстро, минут за пять точно справился. И в процессе этого, куда-то ушло раздражение, и даже, наоборот, по лицу блуждала счастливо – глуповатая улыбка.

Стол к моему возвращению стал почти новогодним. Тут и чашки с чаем, и розетки, и пиалы с мёдом, вареньем, сметаной. Прямо новая интерпретация яркой и изобильной картины художника Бориса Михайловича Кустодиева «Купчиха за чаем» с колоритной гастрономической роскошью на столе. Где-то читал, что она была написана в голодный и военный одна тысяча девятьсот восемнадцатый год. Время разрухи и революционной смуты. И полна тонкой иронии, которая сквозит в деталях: необъятной широте тела русской красавицы, её большой груди, румянце на щеках, пухлых пальцах, трущийся о плечо ленивый кот, и продуктов, так что слюнки текут.

Это был не завтрак «в лёгкую», а славная обжираловка. Такие вкусные блины были только у бабушки в деревне во времена моего детства. Ваня, глядя на моё измазанное лицо и на то, как со смаком облизываю масляные пальцы, улыбался. Сам-то он так аккуратненько с ножом и вилкой, а я, как всегда – «хрюшка – хрюшкой». Но, зато довольный, как розовый слон…

«Ты меня прости, что я с утра раскомандовался. Но ты же сам сказал, что мама ждёт к восьми часам утра. Вот и пришлось, видя, что ты никуда не торопишься, использовать одну из обязательных по жизни масок – «строгий и жёсткий командир». Терпеть не могу опаздывать! » - извиняющим тоном сказал Иван.

Но меня потрясло не столько его извиняюще – примеряющий тон, сколько то, как мягко, тепло, и ласково он произнёс «МАМА».

Для меня это стало открытием, своеобразным уроком любви, уважения, поклонения. Всегда относился к родителям привычно, по-свойски, как к собственной руке, или носу. И только Ванечка помог мне как бы прозреть и увидеть, что за обыденным отношением к родителям стоит простое потребительское самовлюблённое чувство собственника. А не трепетно-нежная любовь к человеку, благодаря которой «Я», есть «Я». Что самое лучшее во мне от моих родителей и в первую очередь мамы.

А ещё мне вдруг открылась красота раннего утра с ещё не ушедшей ночной прохладой и ярким потоком солнечного света. И совершенно с другой стороны мой гость – такой собранный, нацеленный, надёжный. И наше посещение родителей в деревне приобрело черты ПРАЗДНИКА. И почему-то зазвучало во мне песня Владимира Яковлевича Шаинского и Михаила Иосифовича Рябинина голосом Льва Лещенко:

«Где бы ни были мы, но по-прежнему,

Неизменно уверены в том,

Что нас встретит с любовью и нежностью,

Наша пристань - родительский дом.

Родительский дом - начало начал,

Ты в жизни моей надежный причал.

Родительский дом, пускай много лет,

Горит в твоих окнах добрый свет!

И пускай наше детство не кончится,

Хоть мы взрослыми стали людьми.

Потому что родителям хочется,

Чтобы мы оставались детьми.

Если вдруг мы с тобою когда-нибудь,

Позабудем родительский дом.

То не стоит искать оправдания –

Оправдания мы не найдем.

Поклонись до земли своей матери,

И отцу до земли поклонись.

Мы пред ними в долгу неоплаченном,

Помни свято об этом всю жизнь.

Родительский дом - начало начал,

Ты в жизни моей надежный причал

Родительский дом, пускай много лет

Горит в твоих окнах добрый свет! »

И как-то совершенно по-другому воспринималась предстоящая поездка в эти майские дни на сельскохозяйственные работы в деревню. И наш уютный, недавно выкрашенный дом, стоящий посредине сада, стал казаться райским уголком. Как же я люблю это место!

Ух, ты, как интересно!

Ведь мы действительно прибыли к родительскому дому ровно в восемь часов. Вот уже и в промежутках штакетин забора видно родное лицо моей мамочки, которая, как всегда в работе. Или как она сама, подсмеиваясь, в шутку говорила: «С раннего утра загораю на грядках! »

Сегодня на её добром лике аршинными буквами выписано УДИВЛЕНИЕ. И дело не в том, что приехал не один. Мои родители отличаются редким гостеприимством. Они с раннего детства были для меня образцом общения с другими людьми. Как бы продолжая вековые традиции предков, наглядно внедряли правило: «Вначале гостя накорми, напои, в баньке попарь, а потом уж разговоры веди, вопросы задавай».

Их искренняя радость приезжающим и приходящим в дом гостям, для всех знакомых и друзей была тем «манком», который, постоянно, прямо заставлял напрашиваться в гости к моим родителям. Странно, но каждому из них особенно нравилось, что по приезду, никто к ним не относился предупредительно – вежливо, как к гостю. Наоборот, как к члену семьи, которого можно и ругнуть, если не качественно выполнена работа, а то и шлепок полотенцем получить за непослушание.

И вот это отношение как к равному члену семьи, где тебя и сладким и горьким не обделят, но и трудиться будешь на равных со всеми, людям, оторванным от родительского дома, очень нравилось. Ведь большинство из них в столице не так давно и не хватает привычного уклада маленьких городков и деревень России. А тут у родителей, он и есть. Обычная крестьянско – деревенская жизнь. И сам отношу себя к этой прослойки народонаселения, хотя родители всю сознательную жизнь свою были военными и только на пенсии вернулись к земле, к тому, что предки делали. Да и я со своим высшим образованием мало походил на колхозника из песни «Прокати нас Петруша на тракторе». А вот философия, принципы и правила, которыми руководствуюсь в жизни, - это от предков. Пахарей и сеятелей Руси – матушки.

А удивление, столь ярко выписанное на лице родительницы, обусловлено только одним, «надо же, как рано приехал». Обычно в выходные дни отсыпаюсь. Родители хорошо знают, во сколько мне приходится вставать в будни, и как упахиваюсь на работе, а потом ещё и дома, что бы быть профессионалом в своём деле, которое я, к тому же, ещё и люблю. Мама с папой, так, по привычке ворчат, что мол «уже поздно», мол, «бог даёт тому, кто рано встаёт», а сами рады тому, что вообще приехал.

Ситуация складывалась так, что требовала объяснения.

Постарался окрасить слова балаганной мишурой, и с театральным возмущением поведал: «Именно этот «нехороший человек – редиска» меня с утра строил и помыкал яко солдатом – первогодком, пока не доставил до места назначения, то бишь сюда. А зовут этого типа Ваней. И он не только папин тёзка, но и такой же, как вы, офицер Российской Армии».

Мама широко улыбалась, слушая и смотря клоунаду в моём исполнении. Сняла перчатки. Сполоснула руки в ведре с водой. Повела обоих к дому: «Вот молодец Ванечка! Этот соня бы припёрся только к обеду. Ну, никак понять не может, что теперича даже не день, а час важен. Поскольку он год, начиная с осени, всю семью кормить будет. Упусти время и урожая не будет. Земля пересохнет. И из доброй матери станет злобной мачехой».

Пока мыли руки, и проводил экскурсию по комнатам, стол уже был накрыт. Да и папа подтянулся с поля, где пас коз. Да-да, самых настоящих. Именно их мгновенно завела мама по совету врача туберкулёзного диспансера. Как только у единственного внука, остальные внучки, возникли проблемы с лёгкими. Теперь не только он пьёт парное молоко три раза в день, но и нам достаётся. Мама умудрилась вывести таких коз, у которых молоко не имеет никаких специфических вкусов и запахов, а даже наоборот вкуснее, чем коровье, только чуть – чуть жирнее.

И полчаса не прошло по времени с нашего появления, как уже сидим за столом, который ломится от яств. А папа наливает свою «настоечку для аппетита». Если ВСЁ, стоящее на столе не есть, а просто попробовать, можно спокойно свалиться и долго отлёживаться на диване. Созерцание вкуснятины прервало заявление гостя: «Дюже богато, ох, дюже! Вот, только, пока, уважаемые хозяева, хлопцы этого не заработали», - и, повернув голову ко мне, продолжил: «Ты, дружок, особо не налегай, сейчас работать пойдём».

Я- то и не возражал, чай, не совсем дурак, понимаю, что весной землю к посадке подготовить надо. Тем не менее, сам Иван, с таким аппетитом опустошал тарелку за тарелкой, что я уже стал сомневаться, что в ближайший час пойдём трудиться. Ан, нет, ошибся.

Вышли.

Он с таким рвением копать стал, что мои родители только диву давались. Ещё бы, пока я домучивал землю под одну грядку, он умудрился, «яко бугай» - две подготовить. Да так сноровисто - ловенько, будто и не землю перелопачивает, а так совочком песочек на детской площадке пересыпает. Уже к обеду мама остановила этого трудягу: «Ванечка, хватит, а то засадить не успею, земля иссохнет». На что тут же получила ответ: «Так…, МАМА, мы все вместе управимся, кое-кого бороновать заставим, а я сажать. Шибко люблю этот процесс. Не бойтесь, меня ещё бабушка всему научила. Мы ведь из крестьян! »

Вечером за столом и мама, и папа только и видели одного Ванечку, то подливая в рюмку, то подкладывая в тарелку самый вкусный кусочек. Я не ревновал, наоборот, радовался и восхищался. Надо же, за один день влюбил в себя моих родителей, которые приветливы внешне ко всем, но далеко не всех пускали к себе в души, в дом, в сердца. Вот ведь, даже и не верится, что вчера утром этого человека я ещё и не знал.

Надо же, какая уникальная личность! Какими-то невидимыми лучами он растапливал во мне лёд недоверия. И на его месте укоренялись ростки уважения, восхищения, и кажется, … ЛЮБВИ.

Домой возвращались с сумками. В них были еда и выпивка, как мама приговаривала, укладывая их: «Готовить то вам некогда, разогреете, вот и не помрёте с голоду».

В дороге произошёл случай, который окончательно приручил моё сердце, привязав канатом восторга и обожания.

При выходе с платформы мы немного подзадержались. Ваня пошёл купить сигареты, а я стоял один с пакетами.

Народу никого.

Темно.

Вот ко мне и подкатили три бугая, как «три весёлых гуся», почти одновременно с Иваном. Один из них, улыбаясь так добренько – добренько, ласково - слащавым голосом, как пятилетним деткам, говорит: «Ребятишки, нам бы выпить и закусить. Тут в ваших кошёлках этого не будет? Давайте, мальчики, не жадничайте, делитесь! Вы же добрые, хороших дядь не обидите, правда? »

Я опешил!

Такого наглого и открытого рэкета у меня ещё не было. На меня напал столбняк, и мог только наблюдать. Ваня, такой худенький и маленький, по сравнению с этими хамоидиотопитеками, медленно поставил только что взятые пакеты и спокойно, даже немного заискивающим голосом спросил: «Дяденьки, а вам только выпить и пожрать, а чё, е*аться не хотите? Мужики, это ничего, что я сегодня сраку не подмыл? »

И эти фразы возымели удивительное действо – эти громилы опешили...

А дальше, как в кино...

Иван резко выбросил руки в стороны, а правую ногу вперёд. Медленное падение, как в замедленной съёмке, и вот три тела лежат на асфальте: два совсем неподвижно, один подвывая от боли, сгруппировался в форме «запятой».

Иванушка, яко БОГАТЫРЬ, «встряхнул чубом, вытер лоб рукой», а затем, как ни в чём не бывало, взял пакеты, и пошёл вперёд. Пройдя метров десять, остановился и, повернув голову, посмеиваясь, заявил: «И чего застыл? Не переживай! Они ещё продолжительное время теперь только лежать смогут, а пить, есть, а тем более е*аться ещё долго не захотят. Так что ни жди, ничего от них сегодня не обломится. Пошли лучше домой».

Я шёл рядом и не мог отвести взгляда от этого человека, который не переставал меня удивлять и поражать

Бог мой, кто идёт рядом со мной: Джеймс Бонд, Илья Муромец или Жан-Клод Ван Дам? И вообще, есть ли что-нибудь этакое, что этот умелец из народа не может. Да уж, повезло: «И швец, и жнец, и на дуде игрец! »

А уж с дудой-то у него полный порядок. Если уж быть совсем честным, у него показатели явно выше всяких норм. Заметил сие, когда мылись в летнем душе после работы. Там без всякого стеснения, почти как на подиуме, но только для одного меня, продемонстрировал даже «не флейту», а такой прилично – толстенький «ФАГОТ». Ну-у-у, очень соблазнительный инструментик любви!

Я бы на таком ого-го-го как сыграл бы… сольный концерт. В моей голове что-то перемкнуло, ярко вспыхнуло и проснулось ЖЕЛАНИЕ…

Но не в моих правилах форсировать события, не убедившись, что сие нужно не только мне…

ЖДИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ. Оно обязательно будет…