Сердце Леопарда - арабское АУ-Адомми - 9 глава

*Повесть "Сердце Леопарда" написана в соавторстве с Shiery

9-1.

Как же он неудобно спал! Все тело ломило, а руки и вовсе затекли – не пошевелить. Черт, вчера они вроде бы не так много выпили с  Джарваном, а утром…

Адамас вдруг резко, как от грубого толчка, осознал, что утром он уже просыпался, и чувствовал себя при этом прекрасно, разве что не слишком выспавшимся. А вот когда он успел заснуть вновь и почему в таком неудобном положении, принц не помнил. Его мгновенно бросило в жар, а потом в озноб. Ощущение опасности взорвалось в плохо соображающей гудящей голове громогласным набатом, полыхнуло острой болью в висках и заставило мобилизовать мозги и все органы чувств. Ощущения, запахи, звуки – но почему не зрение? Адам попробовал открыть глаза, но обнаружил на веках плотно прилегающую к лицу повязку. С этим знанием стали приобретать смысл и все остальные наблюдения.

Приятной новостью было то, что он жив. Учитывая, как ныло все его тело от неудобной позы – этот факт не подлежал сомнению. А вот об остальном приходилось только догадываться. Принц лежал на чем-то жестком и прохладном, несмотря на то, что воздух вокруг был душным и спертым. Камень? Голая земля в какой-нибудь пещере? Возможно… Его не раздели, разве что избавили от обуви и… да, кажется, от всех украшений. Руки были вывернуты вверх и связаны за запястья, они так сильно занемели, что Адаму стоило немалых усилий заставить себя пошевелить пальцами и немного подергать плечами. Последние сразу же заныли с удвоенной силой, и Леопарду пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать. Зато стало понятно, что его руки прикручены к чему-то твердому – не слишком аккуратно и нежно, но спасибо, что их вообще не отрезали, например, с целью поскорее получить выкуп с родственников. Хотя… кого он обманывает? Наследных принцев не выкрадывают ради выкупа, увы… Тем более… тот, кто так успешно притворялся другом…

Стиснув зубы еще сильнее, теперь уже от бессильной злобы на самого себя – за чертову доверчивость, неразборчивость в людях, недостойную правителя недальновидность! – Адамас продолжил исследовать свое плачевное положение. Он лежал на спине, но чуть вполоборота. Совсем легкое движение – попытка повернуться на бок – привела к резкой острой боли в боку, от которой на пару секунд перехватило дыхание. Сдержать хриплый стон на этот раз не удалось.

- Эй! Он очнулся! – неприятный грубый голос был абсолютно незнаком. Несмотря на весь ужас ситуации, Адам почувствовал облегчение: ну что ж, значит, среди его людей предателей не было.

- Дерьмо шакалье… Рано! Пока босс не вернулся, нечего ему тут вынюхивать. Махмуд, спой нашему пятнистому гостю колыбельную!..

Грубый хохот в несколько глоток оглушил Адама, но в следующее мгновенье точный пинок по сломанным ребрам отправил его в нокаут, ослепив невыносимой болью лишь на секунду.

Когда Аль Намир очнулся в следующий раз, все было гораздо хуже. Он не знал, сколько времени был в отключке, но рук он теперь не чувствовал совсем, словно их у него никогда и не было, а вот затекшие от неестественной позы мышцы туловища и бедер ныли так, что хотелось самому умолять бандитов вонзить ему кинжал в сердце. Голова трещала нещадно – видимо, ей тоже досталось, в довершение всего принца мучила нечеловеческая жажда, язык распух и прилип к гортани, что не мешало ощущать горьковато-соленый привкус, он искренне надеялся, что крови, а не желчи. Повторять недавнюю ошибку и оповещать похитителей о том, что он пришел в сознание, Адамас больше не хотел. Но как же трудно было совсем не шевелиться, лишая себя призрачной надежды поменять положение тела, разогнать кровь в мышцах, сглотнуть застрявший в глотке ком. Чтобы отвлечься от физического дискомфорта, принц принялся реабилитировать мозг. Понять по невнятным звукам, незнакомому запаху и неприятно щекочущим нервы щелчкам, где он находится и кто  его захватил, оказалось непосильной задачей. Ясно, что это не случайные грабители, и что они прекрасно знают, насколько важную птицу держат в своих руках. Настораживало то, что с ним не обращались как с ценным заложником, но и убить или изувечить тоже не спешили – несколько нетипично для фанатиков-мусульман из оппозиционных Аль-Намирам группировок. Они чего-то ждали – или кого-то. Сигнала? Приказа? Большого босса?

Вот теперь настало время восстановить события сегодняшнего утра и попытаться понять, как он – наследник трона Беш-Нимры, оказался в столь плачевном положении. Память поддавалась неохотно, не желая выстраивать всю картину в логическом порядке, подкидывая отдельные, не связанные друг с другом моменты. Но, мало-помалу, Адам вспомнил достаточно, чтобы с горечью признать – он влип гораздо больше, чем ему показалось на первый взгляд.

Его сегодняшнее – он надеялся, что с момента похищения прошло всего несколько часов, а не дней – утро было прекрасным… И так сильно отличалось от того, что Адамас испытывал сейчас, что сердце сжалось от горечи и несправедливости. Они с Джарваном заснули ближе к рассвету – несмотря на невероятно тяжелый день и немаленький стресс, пережитый обоими накануне, им хватило сил на полноценную ночь любви, и она была так прекрасна, как Леопард даже не мог мечтать…

Адам почувствовал, как закрытые под повязкой глаза начало опасно жечь от подступающей соленой влаги. Надо брать себя в руки – не время сейчас для сантиментов! Возможно, если он вспомнит все подробности, приведшие его в руки бандитов, он сможет… Нет, вряд ли он действительно сможет помочь себе с освобождением, но хотя бы оценить шансы на то, что хватившиеся его друзья и подданные поймут, где искать своего принца.

Итак, проспав от силы два-три часа, Адамас был разбужен назойливым жужжанием айфона. Это был личный канал – наверное, еще и поэтому Леопард не почуял никакого подвоха. И даже взволнованный голос старого друга не заставил наследного принца насторожиться настолько, чтобы предупредить остальных и взять охрану понадежнее.

- Прости, Адам, за столь ранний неофициальный звонок, но дело не терпит отлагательств… и лишних ушей… Нам нужно встретиться как можно скорее – каждый час промедления может обернуться катастрофой!.. Поверь мне, не стоит НИКОГО посвящать в нашу встречу. Просто выслушай меня – ты поймешь, почему я так настаивал на конфиденциальности… Если ты хочешь уберечь своих близких от предательства…

Почему – ну, почему он не заподозрил подвох?! Чертовы восточные обычаи, на уровни памяти крови заставляющие подозревать даже самых близких – особенно самых близких. Поплатился? Довериться «давнему знакомому» оказалось проще?

Все еще не до конца проснувшись, но проникнувшись серьезностью предстоящего разговора, Аль Намир согласился на тайную встречу на нейтральной территории: небольшой остров в заливе, между Беш-Нимрой и Оманом, испокон веков считался общим – он не обладал никакой государственной ценностью и сдавался богатым туристам для отдыха и дайвинга. После небольших сомнений принц не стал беспокоить даже Бадира, вместо этого он самолично разбудил Файруза и Ибрагима и приказал им быть готовыми к небольшому путешествию. По обещаниям старого друга разговор должен был занять не больше часа, завтрак ожидал гостя на частной яхте – не стоило поднимать переполох из-за маленькой утренней прогулки… Дурак. Какой же он идиот.

Адам вспоминал, как в ожидании сигнала от телохранителей быстро одевался в обычную повседневную одежду – джинсы, футболка, легкий пиджак с закатанными до локтя рукавами. И не сводил влюбленных глаз с крепко спящего Джарвана. Ночь вымотала его, и Адамасу доставляло невыразимое удовольствие осознавать, что именно он приложил к этому максимум усилий. Повинуясь какому-то случайному необъяснимому импульсу, Леопард вытащил из большого напольного вазона со свежими цветами длинную алую розу и оставил на своей подушке – на случай, если «волчонок» проснется до его возвращения. На записку почти не оставалось времени – пара строк, которую, скорее всего, Томми даже и не успеет прочитать.

- Хаджи, яхта ждет.

Уже в дверях Адам быстро обернулся, чтобы последний раз полюбоваться на своего любимого. На секунду сердце сжала непонятная тревога – захотелось разбудить Джарвана,   просто уверить его, что разлука не продлится долго, просто увидеть его ласковый взгляд… Но на влюбленный бред не было времени, и принц решительно ступил за порог.

- Доброе утро, ваше высочество. Султан Умар ждет вас. Дорога займет не больше получаса.

Яхта бодро летела по заливу, чуть покачиваясь на волнах, горький крепкий кофе отвлекал от беспокойства… А потом в один момент все закончилось. Адам так и не мог вспомнить, что именно произошло: вот, кажется, он только что поставил миниатюрную чашечку на блюдце – и!.. И очнулся здесь, связанный, избитый, ожидающий худшего.

«Дурак, какой же я доверчивый дурак…»

9-2.

Бывают в жизни минуты, которые, как резиновые,   растягиваются в часы. Но ещё хуже, когда в этом резиновом аду понимаешь, что сбывается твой самый худший кошмар. И тут даже крутым героям становится суперхреново.

Томми героем не был.   Жуть осознания захватила его целиком, со всеми потрохами, лютым морозом пробирая до костей.

«Абонент недоступен или находится вне…» -  пальцы дрожат, сминая ни в чем не повинные лепестки когда-то прекрасной алой розы. А она ведь помнит ЕГО руки, это нельзя забыть, несмотря на то, что это было ДО. До того как, в десятый раз набранный абонент стал недоступен.

Это случилось. Как бы бредово не звучало, но Волк всем своим оледеневшим нутром чуял Беду – его Леопард в беде. В том гребаном кошмаре, который мучил ночами и не давал покоя днем.

АДАМ ТАМ ОДИН, без проспавшего все на свете идиота Джарвана! Мать вашу, 7:40 утра, а он уже ВСЁ просрал!

- Так какого хрена ты тут сидишь, придурок, а?! – хотелось орать, разбить что-нибудь об стену – например, этот бесполезный кусок пластика, по которому и начальник личной охраны наследного принца тоже оказался «недоступен и вне…». Файруз такого бы себе не позволил… если бы был в состоянии.

- ****ь-****ь-бля-а-адь!!!

Ступор сменился бестолковой суетой – замотанный в простыню Томми метался по пустым апартаментам, неизвестно на что надеясь, даже выглянул из окна и в пустой полутемный коридор – ни Адама, ни его телефона, ни-че-го...   Странная тишина, словно старый дом сам замер в шоке.

А в ванной комнате с генерал-адьютантом случилась форменная истерика – стоило только увидеть на тумбе для белья вчерашнюю рубашку Адама. С нею вместе наследник Синхар осел на пол и как самая распоследняя девчонка уткнулся в неё носом, стараясь сдержать то, что рвалось из горла. Ну какого хрена, а?!

Так. Стоп. Хватит! Холодная вода немного отрезвила, хоть и неприятно стекала по шее вниз. Все может быть совсем не так, как подсказывала гипертрофированная паранойя. Возможно, Адам просто выехал по делу… или пошел к морю… или планы изменились… Но тогда какого дьявола об этих планах не знает гребаный личный адъютант?!

Хотя, возможно, есть тот, кто все-таки знает.

Пришел черед добиться ясности по внутреннему телефону - ну хоть тут длинные гудки, но и от них тоже можно озвереть.

- Бадир?! Ты знаешь, где Адам?!.. Гхм… Куда поехал… Его Высочес… принц… Адамас?!.. – о, нет! Только не это! Испуганный секретарь никак не успокоил разыгравшееся воображение. Растерянный голос и такие же тщетные попытки  понять, КУДА и КАК из охраняемого дворца с десятком обслуги и вооруженной до зубов охраны мог исчезнуть один очень вредный принц. И почему, мать его, этот принц никому из них ничего не сказал – ни своему чертовому гали, ни несчастному секретарю, которого бешеный гали вызвал с докладом?

- Хаджи Джарван, смена на периметре получила приказ от начальника личной охраны подготовить выход к причалу.   Они говорят, что приказ поступил в 6:15.

- И что? – Томми, уже одетый во всё черное, сверлил несчастного парня вампирским взглядом.

- Частная яхта причалила в 6:30, Его высочество в сопровождении личной охраны проследовал на борт…

- Твою ж мать!..   Бадир, начальника смены ко мне! И данные видеонаблюдения, срочно!

Почему, Адам? Почему после всего, что произошло с твоей семьей, и вообще, ты с утра свалил на какую-то левую яхту?

Может, Наиль?.. Он что-то знает?.. Аль-Нэшэр?.. Или ещё кто? Снова интриги и снова адов кошмар. И чувство вины сжимает горло длинными когтями – не смог, не удержал, не сберег.

«Адам, я тебя найду и сам прибью, только попробуй не дождаться! »

- Хаджи Наиль, мы проверили по базе – эта яхта принадлежит одному из Аль-Мако, - на Бадира было страшно смотреть, но Томми это мало беспокоило, как и собственный вид. И даже появление в Фархате  принца Наиля с охраной существенно ничего не изменило – никто не знал, куда именно собирался с неофициальным тайным визитом Адамас Аль-Намир. Два часа тайных поисков, просмотра видео и десятка шифрованных разговоров с Наилем и Имраном. Срочный запрос Айзеку с ориентировками на гребаную посудину, внеплановый рейд морской полиции по заливу – якобы для профилактики. Усиление  боеготовности в спецподразделениях, режим «антитеррор» и… никаких новостей, ни малейших следов, словно принц действительно канул в воду…

- Хаджи Джарван? Ты слышишь меня? – Наиль развернул Томми вместе с креслом и снова попытался поймать ускользающий взгляд. Напрасно.

- Нужно поторопить Айзека – пусть побыстрее пробьет данные со спутника в этом квадрате. Неофициально… Он говорил, что у русских можно…

- Джарван, прекрати!..

- Наиль, ты должен дать разрешение – нам нужна точная хронометрия ЕГО звонков, раз уж записи нет, и чертовы абоненты не отслеживаются…

- Но, хаджи Джарван, его высочество уже это сделал…

- Бадир, выйди… принеси нам, пожалуйста… кофе! – почти полный кофейник на ближайшем столике его младшее высочество, как водится, проигнорировал. Томми же пытался дотянуться до клавиатуры или до телефона, хоть чем-нибудь занять чертовы руки, которые, кажется, снова дрожат.

- Томми, да очнись ты! – чертов принц так тряхнул незадачливого адъютанта за грудки, что тот до крови прикусил губу. – Смотри на меня! Мы найдем его. Обязательно. Всех на уши поднимем, но найдем, живого…

- Да-а? -  в карих глазах Аль-Намира была и решимость, и злость, и что-то ещё, что заставило Томми наконец поверить – брат Адама не замешан в той херне, что случилась тут в Фархате. – Но ты же сам знаешь, всех на уши поднимать нельзя – огласка сыграет против нас: «Принца Беш-Нимры похитили прямо из любовного гнездышка! » Рождественский подарок для гребаных писак! Я должен был предвидеть, что… - чертовы ресницы вечно в глаза лезут, не проморгаться.

Наиль не стал церемониться и сгрёб дезориентированного Джарвана в медвежьи объятья – задушить, чтоб не мучился? Но нет, это такая  психологическая братская помощь.

- Томми… Мы ещё надерем им задницы, обязательно. И мой брат не такой слабак, чтобы дать запросто одолеть себя каким-то шакалам… даже если он один…

- Он не должен был быть один, он, черт возьми, к кому-то там ехал! И как только Файруз мог нарушить свои же инструкции?.. – но что-то подсказывало, что у Файруза утро выдалось ещё паршивее.

Ещё час. Ни одной свободной минуты без дела – чтобы не дать шанса своим страхам, но видимых результатов – ноль. Истерика миновала, но тошнотворный холод внутри и не думал таять, словно предупреждая, что главные «сюрпризы» ещё впереди. «Не хотел тебя будить, хабиби. Скоро буду. Не завтракай без меня. Люблю. Твой Адамас». Лучше бы вообще никогда не спать и не завтракать, только бы этот безбашенный Адамас был рядом… всегда.

«Найду, придушу и не отпущу больше никогда! На цепь посажу… золотую! » - каждое бредовое обещание как мантра, как оберег от того непоправимого, что может случиться или… уже случилось…

- Нет-нет! Наиль, мы не можем так светиться, - ни о каких заявлениях прессе речь, конечно же, не шла. Но и по дипломатическим каналам утечки быть не должно. - Задницей чую, тут без дорогих царственных соседей не обошлось. После саммита, я просто уверен, эти пауки скопили яду и пошли в атаку…

- Но если тут замешаны «Братья по вере», надо задействовать все имеющиеся ресурсы, - Наиль через плечо Томми проглядывал оперативные сводки и также разочарованно вздыхал – ничего нового, черт подери!

- После похищения – я все-таки очень надеюсь, что это именно похищение, а не покушение! – прошло несколько часов, но никаких громких заявлений или писем с требованием выкупа не последовало. Значит, либо выжидают удобного момента, либо ждут указаний от своих кукловодов.

Фак, как же сложно выкинуть из головы жуткие сцены с Леопардом во вражеских застенках - несмотря на очевидный статус вип-пленника, Томми почему-то казалось, что с Адамом не будут церемониться, и от этого снова в болезненном спазме сжималось все нутро. Но лучше уж так, чем рассматривать следы удавшегося покушения на любимого друга!

- Черт!.. Ты знаешь, Адам перед вашей вчерашней «операцией» оставил документы, так сказать, на случай «форс-мажора». Короче, судя по ним, Совет безопасности лишается всех полномочий, и власть в стране переходит к Верховному главнокомандующему, которым он на время своего отсутствия назначил меня.

- Вот же, блин! Как чувствовал! Тем более нужно держать язык за зубами – пока нет никаких доказательств. Иначе тебе, дружище, сразу наденут корону узурпатора и предадут анафеме, - они оба замолчали, представляя эту картинку в цвете и звуке, но тут, как в банальном кино-экшне, зазвонили сразу несколько телефонов, а в дверь вломился растрепанный Бадир.

- Хаджи Джарван, ваше высочество, там… там… нашли Файруза!

- Фак!.. Он жив? – Томми рванулся к дверям кабинета, но тут же услышал в спину заледеневший голос принца, который все-таки ответил на оба вызова сразу.

- Эти ублюдки взорвали несколько домов в Махде и Сохаре, и автомагистраль на границе с Оманом, и заминировали нефтепровод там же.

- …! Гребаные суки! – Томми с разгона шарахнул кулаком по дверному косяку.

- Сутан Омана срочно требует объяснений от Имрана. Мне придется вернуться в Намир, - Наиль взъерошил шевелюру и покрутил на пальце перстень тем же жестом, как это частенько делал брат, когда нервничал.

- Хаджи Файруз в коме, - выдавил Бадир. – Его транспортируют в столичный госпиталь.

- Значит, мы срочно летим в Намир, только пусть вертолет ещё раз проверят… - взгляд Томми прикипел к кольцу Наиля, в голове заполошно метались мысли, пока он наконец-то не ухватил нужную за «хвост». – Дьявол, кольцо!.. Мне срочно нужен наш мистер Хакер!

9-3.

Время в сознании тянулось невыносимо долго. Все  тело принца просто вопило от боли, каждым нервным окончанием сообщая своему хозяину о том, как ему плохо, неудобно, нестерпимо. Адамасу и самому казалось, что он не выдержит больше ни секунды, ни одного чертова мгновенья – все, что угодно взамен, пусть будет больнее, пусть его изобьют, снова вырубят, только бы хоть какие-то действия, хоть какие-то изменения в ситуации. Но он продолжал лежать, имитируя спокойное дыхание, сосредотачиваясь на том, чтобы не пошевелиться, не охнуть, не скрипнуть зубами.

Небольшим, вернее, единственным «развлечением» для плененного принца были попытки на слух определить, что происходит в помещении, где его держали. За те несколько часов, которые Леопард провел в сознании, он смог предположить, что его сторожит не больше трех бандитов – они предпочитали коротать время в соседней комнате, но время от времени кто-то из них подходил к пленнику, проверяя – жив ли? Судя по обороненным фразам, они ожидали дальнейших указаний от «босса», который должен был вернуться с минуты на минуту, а пока не гнушались компьютерными игрушками и обсуждением последних новостей и его, Адамаса, дальнейшей участи.

- Эй, брат, может, дадим этому драному коту воды? Я слышал, от «угощения», которого он наглотался утром, можно и загнуться, если вовремя не почистить желудок.

- Давай-давай-давай!... Ай, снова подрезали, суки… Не загнется - блудливые кошки дико живучи! Да и не велено трогать эту падаль.

- Если станет падалью сейчас, ни боссу, ни нам не заплатят. А я задаром рисковать задницей не хочу. Ну что, еще раз сыграем?

- Ну, если не терпится - сам нянчись с этим дерьмом. А я не хочу мараться. А сдохнет – туда ему и дорога! Давай, начинай теперь ты…

- Хмм, ты прав, брат. Аллах - свидетель, Аль-Намиры – отступники и предатели! Что они делают со своим народом – ты видишь?!   А дальше будет ещё хреновее!

- А дальше их вовсе не будет, не беспокойся. И я так скажу -  туда им, кошкам поганым, и дорога. Ах, черт, опять меня подрезали! Вай, что за день!..

Адам пропускал мимо ушей оскорбления и обвинения – не такого наслушался и начитался о себе и своей семье за последние годы. А вот некоторые вещи настораживали. Например, то, что за него все-таки должны заплатить. Неужели кто-то из своих? Об этом просто невозможно было думать. Размышления о том, что кто-то из близких мог оказаться предателем, доставляли в разы больше боли, чем вывернутые руки и спазмы в отравленном желудке. Перед мысленным взором Леопарда представали дорогие лица. Наиль? Нет. Нет и нет! Сколько бы история не твердила про то, что самыми частыми отравителями и убийцами на Востоке всегда были ближайшие родственники. Не в их случае. Адамас готов был клясться. Джарван? Самый удобный «кандидат» в предатели, если учесть историю его появления во дворце. Но и в этом случае принц-регент готов был без колебаний поручиться за своего «волчонка», даже если придется отдать за это жизнь. Но кто же? Кто? Не может быть, что Умар действовал только в своих интересах! Он слишком… мелок для таких игр… Кто же?

- О, босс приехал! Слышите! Убирайте тут… Ассалям алейкум, босс…

- Так, что тут у вас. Тихо? Как наш… Аллах вас покарай! Вы что с ним сделали, шакальи выродки?! Я сказал – только связать и привезти!

- Так мы и… Босс, вот же! Связан и… А что сразу мы-то?!

Появление босса напугало Адама своей неожиданностью, а его показушная доброта заставила заледенеть кровь в жилах принца от нехороших предчувствий. Он слишком хорошо знал эту шваль. Ни о каком милосердии не могло быть и речи, разве что… он им для чего-то нужен? Живым и сравнительно невредимым? Все хуже и хуже…

- Шайтан вас раздери, что вам, идиотам, было приказано? Следить за нашим гостем! Загнется - повешу обоих на ваших же кишках!

- Босс, но вы же... Он просто дрыхнет ещё!..

- Мы его и пальцем не трогали... почти…

- Ты ещё мне тут поговори, щенок. Пшел вон на периметр! А ты... останься, пока "Клык" не сменит... Развели тут базар!

Тяжелые шаги неумолимо приближались к месту, где затаил дыхание пленник, а еще через минуту с него стащили повязку и за волосы оттянули голову назад, заставив щуриться от яркого дневного света. Перед лежащим на полу принцем сидел на корточках здоровенный, загорелый до черноты араб, одетый в пятнистую военную форму без нашивок. Неприятное лоснящееся лицо расплылось в издевательской улыбке.

- Ну-с, господин Леопард, как ваше высочество готово благодарить нас за гостеприимство, а? Ну да, номер не роскошный, но вип-обслуживание мы вам обеспечим... Махмуд, воды дай! А вот и ужин, ваша милость… Голову подними, мразь!

Неестественно вывернув шею, стараясь как можно меньше шевелить туловищем, Адам потянулся за грубыми пальцами, цепко держащими его за волосы. Холодная вода стекала по подбородку за шиворот и мочила футболку, но казалась настолько вкусной, что ради этих нескольких глотков стоило потерпеть.

- Ну вот, видишь, как мы добры со своими кровниками! Наговариваете вы про нас! Лежи, Леопард, отдыхай, набирайся сил, пока дают. Аллах свидетель, они тебе скоро понадобятся.

Вода, действительно, принесла немалое облегчение, даже в голове прояснилось. По приказу босса пленнику развязали руки – чтобы тут же связать их снова, но уже спереди, и даже вернули сандалии. Стоны наследного принца, заново обретающего собственные верхние конечности со всеми сопутствующими ощущениями, знатно повеселили мерзавцев, а вот обещания, что «скоро он у них и не так заскулит», Адаму совсем не понравились. Как и то, насколько бандиты были уверены в том, что их именитая жертва никуда не денется - даже если сумеет воспользоваться руками.

В течение еще нескольких часов больше ничего не происходило. Похитители переговаривались в соседней комнате, принц мог их видеть, но, увы – почти не слышал из-за включенного телевизора. К нему интерес больше не проявляли, только пару раз заглянули в дверной проем,   как будто хотели проверить, что пленник на месте и не бьется в конвульсиях из-за утренней отравы. Нечего было и думать, чтобы пытаться сбежать. Даже если не брать во внимание дикую слабость, которая сковывала Адама по рукам и ногам, заставляя мышцы дрожать от напряжения при малейшей попытке сменить положение тела. Обманчиво малочисленная охрана только еще больше доказывала – самостоятельный побег невозможен. Оставалось ждать.

Ждать и надеяться, что его ищут. Что его вообще собираются спасать. Что его близкие еще в безопасности, что их не вынуждают забыть об одном единственном принце ради спасения всего клана, если не страны.

«Боги, прошу, умоляю! Сохраните их невредимыми! Пусть лучше я – пусть только меня… но не их, не их, прошу! »

- …Сразу несколько терактов было произведено сегодня в окрестностях Намира. Пострадали жители города Махда…

Бесстрастный голос новостного комментатора полоснул по сердцу, как заточенным лезвием. Адам, распахнув глаза, глотал открытым ртом воздух, пытаясь не пропустить ни слова. Ни одного названия…  имени…

- …Есть пострадавшие в центре и на окраине Сохара. Представители органов государственной безопасности сообщают также о единичных взрывах на границе с Оманом. Его высочество наследный принц Адамас Аль Намир лично занят расследованием происшествий на местах…

Довольный смех и возбужденное обсуждение услышанного перекрыли голос диктора, позволяя Адаму перевести дух. Итак, заявлений о его похищении сделано не было. Это значит… что Наиль не воспользовался теми бумагами из отцовского сейфа. Или… воспользовался, но не спешит объявлять себя правителем Беш-Нимры. Это значит… что он, что они… надеются вернуть Адамаса, спасти его.

Леопард почувствовал, как от очередного приступа слабости закружилась голова. Пустой желудок, в котором за весь день побывали лишь несколько глотков кофе с подмешанным в него снотворным, пытался бастовать, чередуя тошноту с болезненными спазмами, но принц не собирался просить у своих мучителей еды. Если он им, действительно, для чего-то нужен, догадаются покормить его и сами. А пока что нужно привести в порядок мысли, перестать паниковать и бояться неизбежного. Попытаться предугадать свою дальнейшую роль в этом страшном фарсе и быть готовым к следующему акту.

9-4.

- Айз, не спрашивай меня – сам не понимаю, почему он пошелна это. Я себе весь мозг проел, пытаясь объяснить, отчего Адамас, нарушая все правила, сорвался с места в такую рань неизвестно куда всего с тремя охранниками. И какого хрена это допустил перестраховщик Файруз, дай ему боги вычухаться поскорее.

- Эй, чувак, прекращай себя грызть – ты же не виноват!..

- Виноват! И ещё как - продрых всё, ****ь! - как ни странно, с Айзеком говорить об этом было легче, чем с Наилем, и тяжелее одновременно. Если в глазах принца он видел решимость и тревогу за брата и страну, то взгляд Айза был слишком понимающим, хоть и давал надежду. Именно робкими попытками воплотить эти надежды они сейчас и занимались, пока Наиль проводил переговоры со своими министрами и вип-соседями, прикрывая Адама. Все они – и Наиль с Имраном, и Айзек, и, конечно же, сам Томми - понимали, что счет пошел на часы и даже на минуты. И если на международный скандал Джарвану, в отличие от Наиля и Имрана, было начхать, то за жизнь и здоровье своего принца он боялся все больше. Хотя куда уж больше?

- Айзек, давай-давай, скорее, ну что же так медленно, мать твою! – нервишки сдают, хотя хаджи Имран, пережив первую бурю недовольства его службой со стороны младшего высочества и угрюмое молчание неудачливого генерал-адъютанта, для профилактики накапал успокоительного всем троим. Накапал, заставил выпить и пошел разбираться с прессой, взбесившейся от серии терактов, информация о которых подозрительно быстро стала известна всем без исключения.

Успокоительное на Томми действовало очень странно. Пока он что-то делал -  вздрючивал подчиненных, разрабатывал возможные варианты действий похитителей, допрашивал врачей госпиталя, в реанимации которого боролся за жизнь Файруз, пытался расшифровать гребаную шифрограмму с телефонного номера Леопарда – он был почти спокоен. Но как только возникала малейшая пауза, Томми начинало ощутимо трясти, и дай бог, чтобы только внутри. Для посторонних он был просто зол, встревожен и полон решимости найти своего босса и уничтожить врагов. Ну как в американских боевиках про хороших крутых парней. А на самом деле он пребывал в  полубезумном состоянии, когда ещё капля - и так рванет, что положит и своих, и чужих. Потому что, если эти гребаные во все щели шакалы загрызут его Леопарда, не жить ни им, ни Томми.

Так вот, мистер Суперхакер, скорее всего, видел Томми насквозь, потому что кроме этих всё понимающих взглядов и мимолетных успокаивающих жестов, позволял себе озвучивать только то, что может помочь найти место, где держат Адама, без намеков на то, что может случиться «если».

- Джарван, ещё минуту погоди – с серваком все окей, и прога не глючит. Системе нужно время для распознавания, тем более сигнал почти не проходит. Блин, я ж не знал, что ты тот девайс в кольцо хаджи Адамаса вставишь – дал бы покруче вариант!

Ну да, Томми об этой своей придумке никому не сказал – все делал сам. Зато теперь есть шанс, ведь вражья «крыса», которая все-таки есть среди них, об этом точно не знала.

- Лишь бы эта хрень сработала, и… лишь бы кольцо было рядом с нашим принцем… живым принцем…

- Прекращай! Ты же сам мне растолковывал, что их цель изменилась – не убить, а украсть, а потом дорого продать. Так же?

- Так, черт их раздери. Но часики тикают, а мы как бараны без толку бьемся об стену головой.

- Фак! Смотри, какая хрень выходит – я смог изолировать квадрат, откуда идет сигнал. Вот тут, видишь, - палец Айзека обрисовал какую-то непонятную мозаику на экране, - погоди, я сейчас карту подложу, вот…

- В горах к северу от Намира? Черт, но Файруза нашли в заливе на отмели… Хотя это как раз понятно, если увезли на яхте…

- … то было бы глупо оставлять его там, сечешь? Убрали охрану, повязали Леопарда и перепрятали.

- ****ь, но тогда они провезли его через Намир, фа-ак! – хотелось драть на себе волосы – хоть так выместить клокочущее внутри бешенство. Область поиска слишком велика, но привлекать вертолеты нельзя - вспугнут. И времени у них нет.

- Томми! – Айзек резко вскочил с кресла, так, что чуть не скинул клавиатуру. – Ты помнишь, мы распознали то видео с расстрелом пограничника, ммм? Я тогда ещё загонял его в систему – искал возможную локацию, а что если это там?..

- Та база контрабандистов? Но… у нас слишком мало информации, чтобы рисковать – там спецоперация не пройдет – они даже одного погранца засекли, а тем более… А если там Адам, риск недопустим. Нам нужно подтверждение, хоть малейший намек, что принц сейчас у «Братьев», на этой ***вой базе, а не у кого-нибудь ещё, более крутого и хитрого. И более близкого.

- Дай мне ещё час на сверку, Джарван. Ещё один час.

- Наиль, и какого черта ты им столько наврал? – слушать новости вполуха и зыркать вполглаза на задерганного прессой и дипломатическими пикировками Наиля не доставляло никакого удовольствия – ясно, что других вариантов, нежели шитые белыми нитками объяснения про жуткую занятость, сложные условия и тайну следствия у них нет, и пока не предвидится. Уличить хаджи Наиля во лжи мог только тот, что знал о похищении или сам его организовал. Но эта сволочь открыто заявлять об этом не спешила.

- Намеками от них не отделаешься. Пусть лучше вопят про теракты и наши с Адамасом ошибки, чем про то, что страна осталась без правителя – не дождутся!

Томми тяжело вздохнул, соглашаясь, и продолжил перебирать выстраданные материалы их тайного расследования, в тщетной попытке хоть за что-нибудь зацепиться. Пройдёт меньше часа, и всё это ненужное «богатство» придется засунуть подальше, а ещё лучше сжечь. А пока Айзек ищет, Имран готовит спецгруппу, Бадир дежурит в госпитале, а телефон молчит, Томми надо попробовать ещё раз. В последний.

- …А наши соседи как с цепи сорвались – все требуют объяснений, и именно от Адамаса. И за теракты, и за болезнь короля Абдулы, подозрительно занемогшего после саммита, и вообще за моральный ущерб от испуга, ****ь!   - Наиль устало откинулся на спинку кресла. Да, они упорно делали вид, что Адам где-то рядом, в соседнем кабинете. Что он скоро будет с ними. Живой и невредимый. Но самим себе не соврешь, и времени для принятия решения оставалось мало – считанные минуты. Томми был против масштабной спецоперации – она сведет шансы на спасение Адама к нулю.   Это все равно, что делать операцию на сердце топором. Тут нужен скальпель, или хотя бы острый клинок, одна попытка, единственная. А дальше либо со щитом, либо на щите.

- Ты… ты сказал Лейле-хатун?.. -  мама Адама под усиленной охраной оставалась в Дюльбере, и Томми хоть за это был признателен судьбе и Наилю, потому что знал, что не сможет смотреть в глаза безутешной матери, чьего сына он не уберег.

- Сказал… Она сама знала… чувствовала, что с ним беда. Это самое тяжелое, черт возьми, что я делал за всю свою жизнь – говорить с ней об этом. Она просила, чтобы ты ей сообщил, если что… если что узнаешь…

- Черт… - Томми, наконец, оторвался от бумаг и встретился взглядом с братом своего йуманни*. – Я… я пока не могу…

Не мог, пока не знал решения. Пока не появится надежда…

- Я знаю, - сейчас Наиль был словно на десяток лет старше и мудрее. – Но ты сможешь, Томми. Должен.

Телефонный звонок разрезал тишину кабинета пронзительным воплем. Хороших новостей никто уже не ждал. Но вот от названного брата такой подставы Томми точно не ожидал.

Сутан уже с минуту психовал так, что ухо резало от телефонных воплей.

- …И не смей мне вешать лапшу на уши, вахии*! Я тебе не дурочка-журналистка, и я тебя слышу насквозь! Я ещё вчера понял, что…

- Погоди, братишка, вчера все было норм. И вообще, давай потом поговорим, когда…

- Когда вы новую байку придумаете?! Ты забываешь, кто мой отец, дорогуша! «Владеющий информацией, владеет…» Ну ты понял! Вам придется с ним объясниться, прежде чем делать перед прессой очередное эксклюзивное заявление!

- Сутан, ты неправильно по…

- Насрать, что понял я. Но вот министр информации, видно, понял больше, потому что он уже едет к вам, хаджи адъютант!

Фак, вот только старшего Аль Нудара тут не хватало для комплекта. Только-только Совет безопасности заняли делом подальше от греха, а тут…

Хотя они же ожидали, что реакция будет. Неужели Джамиль знает больше, чем должен?

- …И больше не шифруйся от меня, Джарван! Я все твои шифры вижу насквозь!.. – короткие гудки тупо врезались в мозг, не давая сосредоточиться на главном – осталось полчаса. А потом он должен будет рискнуть.

- Ясновидящий, блин… И видит он, и слышит он… -  кожаная обложка дневника отца скрипнула под пальцами и раскрылась. Чертовы закорючки так и неразгаданного шифра снова насмехалисьнад глупым «волком». Глупый-глупый волчонок, так и не смог пораскинуть мозгами, и своего леопарда погубил. Отец хотя бы не дал им убить…

- Адиля… Адам, мы забыли спросить Адиля! - черт, ну ведь можно же было хотя бы попробовать!

- Томми? Томми, с тобой всё?.. Что?.. – оказывается, это Наиль вскакивает с кресла, а не Адам, но ведь он тоже сын своего отца, ведь так? А значит, не предаст. Дирбас это знал.

- Нам надо… попробовать… спросить… твоего отца, Нил, срочно. Ты мне веришь? – о, нет, это не безумие. Нет, ещё нет. Просто волк наконец-то взял след. Еле уловимый, почти растаявший, но он ведет из тупика.

- Ты уверен, что это сработает, Томми? Мой отец слышит и видит, но может двигать только глазами, - у покоев Адиля они оказались очень быстро – неслись по спецкоридору как угорелые.

- Не уверен… Но ты можешь дать мне потом в морду, если тебя это успокоит, - на самом деле Томми жутко боялся – и встречи с тяжело больным Адилем, которого помнил как здорового сильного мужчину, и того, что ничего не выйдет, а станет ещё хуже. Хотя куда уж хуже?

Оторопевший личный слуга проводил их в комнату и по знаку Наиля остался у двери. А Томми согнулся в почтительном поклоне перед креслом, в котором находился отец его любимого человека. В свое время Лейле завидовала половина женщин Востока, а может быть, и больше, и не только Востока – эмир был поразительно хорош собой, умен и богат. Парадные портреты не врали. И даже теперь  глаза остались прежними –  пронзительные и серые, почти такие же, как у сына. У Адама.

- Отец, прости, что потревожили твой покой, но у нас неотложное дело… - все прелюдии и подготовку Томми доверил Наилю. Для хаджи Адиля сам он был не просто незнакомым человеком, который словно по недоразумению оказался допущенным в личные покои эмира. Он был сыном бывшего друга, которого многие считали предателем и палачом его величества Аль-Намира. И сейчас Джарван как никогда был близок к срыву – перед глазами плыл узор персидского ковра, а сердце заполошно стучало в ушах.

- … ты помнишь, это Томми, Томас Аль Джаун, может, Адам тебе говорил… - черт, Адам! Что именно он мог рассказать?   Про то покушение? Про своего внезапного гали?

- … он помог Адаму… в сложной ситуации… И сейчас мы должны понять, как… - ох, ничего не выйдет. Зачем они мучают больного человека?

- … мы хотим показать тебе один документ. Возможно, ты знаешь, что там написано? – Наиль, остановился и перевел дыхание – тяжело было не только Томми, который наконец-то решился поднять глаза.

И сразу наткнулся на внимательный взгляд хаджи Адиля.

Он все понимал, все видел и все знал о Томми – в этом у несчастного Волка не было сомнений. Не нужно объяснять, как Джарван снова появился в жизни Адамаса и к чему это привело. Не надо искать себе оправданий, почему сын Дирбаса не последовал примеру отца и не выполнил долг Синхар, защищая своего Леопарда от врагов. Необходимо действовать, пока не поздно, пока есть шанс. Ведь всё можно вернуть, пока твой друг ещё не за порогом этой жизни.

- Мой государь, - слова древнего наречия сами слетели с губ, а преклонить колено оказалось самой естественной вещью, - клянусь кровью отцов Синхар, что дело мое правое, а сердце принадлежит Дому Леопардов, и прошу вашей помощи…

Раньше Томми скорее убился бы об стену, чем поверил, что дойдет до такого анахронизма как личная вассальная клятва, на которую издавна имеет право истинный наследник Синхар. Но сейчас в самом процессе этой «драмы», он чувствовал, что прав и все может получиться – Адиль его внимательно слушал, не отрывая взгляда. И только когда Томми, закончив говорить, протянул пресловутый дневник, его величество опустил взгляд на раскрытые страницы. Томми забыл, как дышать, впрочем, как и Нил, замерший рядом с креслом отца. Спустя одну из самых долгих минут в его жизни, Джарван понял, что натворил – в глазах Адиля застыла боль. Будь проклят тот урод, который все это затеял!

- Вы прочитали то, что писал отец, да? Это ваш шифр? Да… - началась странная игра «вопрос-ответ», в которую они совсем не играли, но ставки были очень высоки. Одним лишь доступным знаком глазами, Адиль должен был раскрыть тайну шифра, над которой бились лучшие дешифраторы мира. Возможно ли это?

- Там написано, кто убийца? Нет… Кто все затеял? Да?! О, черт… простите… Там есть данные, где искать? Да! О!.. – Томми задавал вопросы, почти не надеясь на успех, но полученные ответы его  не радовали, ведь эту драгоценную информацию надо успеть оттуда вытащить!

- Ключ! Вы знаете, где ключ от этого шифра? Да?! Где он, хаджи? – Адиль закрыл глаза, его веки дрожали. Черт-черт-черт!

- Отец… папа, тебе плохо? Томми, позови вра… - испуганного Наиля остановил пристальный взгляд эмира и последовавший знак «нет». А затем Адиль посмотрел на Томми. Долго, словно привязывая взгляд волчонка, а затем так же упорно эмир вперился взглядом во что-то позади Томми. Ничего там кроме резного столика не было. Если не считать старой фотографии в рамке, висевшей над ним.

- Фотография?.. В ней?.. На ней? Что? – правильнее сказать было – кто. На старом фото тридцатилетней давности стояли в обнимку три молодых парня в лихо закрученных бедуинских платках. Два статных красавца, а посредине невысокий, но не менее симпатичный парень, с лукавой улыбкой Джамиля Аль Нудара. Ну да, Томми узнал всех – аналог этой исторической древности хранился в семейном альбоме Аль Джаунов. Адиль, Джамиль и Дирбас – неразлучная ранее троица старых друзей.

- Не понимаю… - Томми снял фото со стены и поднес ближе к Леопардам.

- Папа, ключ у одного из вас? – спросил охрипшим от напряжения голосом Наиль. Эмир продолжал гипнотизировать фотографию.

- Ключ… Ключ у… у Джамиля? – неужели они потеряли столько времени не зря?

Да. Черт возьми, да!

- И, похоже, этот солидный «ключевладелец» скоро сам сюда припрется за объяснениями! – возможно, Томми показалось, но глаза Адиля заблестели ярче.

Встреча с Джамилем в этот раз была похожа на небольшую тропическую бурю – внезапно налетела, пошумела, закрутила и стихла, оставив после себя незабываемую память. Самонадеянными болванами и глупыми мальчишками Томми с Нилом были названы с первой же минуты. Обычно куртуазный и хитропремудрый хаджи Джамиль превратился в реального «морского дьявола», и разбил на корню все возражения по поводу «возможности водить за нос самого Аль Нудара».

- И вообще, каким идиотом, ваше высочество, надо быть, чтобы так заявить?.. – речь, конечно же, шла о спонтанной пресс-конференции Аль Намира Младшего, - После такого, только дурак не поймет, что Адамас куда-то запропастился, и это страшная тайна!..

Излияния продолжились бы до бесконечности, но Томми вскоре психанул и сунул страницу с текстом под нос своему «дядюшке» - если Адиль считает, что старому другу можно верить, то кто он такой, чтобы сомневаться.

И тут произошла разительная метаморфоза: вместо сварливого дядюшки перед ними стоял встревоженный мужчина, моментально сменивший гнев на сосредоточенное внимание.

- О, Аллах! Дирбас, ну почему ты не сказал нам раньше? – с тяжелым вздохом Аль Нудар хлопнул ладонью по бумаге. – Ну что вы стоите, мальчики - записывайте быстрее. Султан долго ждать не будет…

- Координаты совпадают - это то самое место. А под частью строений есть аномалия – скорее всего карстовые пещеры – так что там у них и тайные норы наверняка имеются, - Айзек показал на красные отметки на карте. – Вот здесь должны расположиться основные силы, дальше – только по сигналу из центра.

- Баз несколько, где уверенность, что сигнал не приведет нас по ложному следу? - Имран с ролью скептика отлично справлялся – он изначально был против затеянной Томми авантюры.

- У нас нет больше времени, хаджи, я это чувствую, - Томми знал, что прав, и другого пути у них уже нет. – Наживка заброшена – они клюнут. Ахмед-хан не тот человек, что упустит шанс получить сразу всё.

- Томми, ты рискуешь не только собой, если они тебе не поверят – никто монетки не поставит за твою жизнь, а главное, за жизнь принца, где бы он ни находился. Нужно атаковать сразу все базы, провести операцию до ночи и…

-… и подписать Адаму смертный приговор. Нет. Действуем по нашему с Наилем плану. Правда, ваше высочество? Всё. По местам. Пора волку примерить шакалью шкурку.

«Ты мне веришь, Леопард? Все получится. Главное – дождись меня! »

9-5.

- Ну же, Леопард! Всего две монаршие закорючки, и мы, так и быть, угостим тебя своим пловом, если не побрезгуешь!..

Как же он устал. Как сильно он устал сопротивляться тошноте и слабости, даже держать прямо голову становилось все труднее. Буквы прыгали перед глазами, но ему и не нужно было вчитываться, чтобы быть уверенным – он никогда это не подпишет.

- Послушай, мразь. Если ты думаешь, что у нас так много времени на любезности, ты глубоко заблуждаешься! Ты подпишешь эти чертовы бумаги еще до заката, иначе… Нееет, мы не будем марать о тебя руки, не надейся! Я принесу тебе в мешке паршивую голову твоей матери, слышишь?! Ты слышишь меня, ублюдок?!

Пустые угрозы. Адамас был в  этом уверен, он старался быть в этом уверен, потому что иначе…

Ад начался примерно час назад. Боссу кто-то позвонил, трубка орала так, что слышно было даже пленнику в своем углу, хоть и не разобрать слов. После этого чертов бандит словно взбесился. Адамаса подняли на ноги, почти волоком притащили в соседнюю комнату и усадили на стул, примотав веревкой к спинке и развязав руки. Перед ним на стол легли два документа,   составленные вовсе не наспех: указ об отречении от трона и признание в покушении на отца. И с этой минуты начался кошмар.

- Скажи мне, Адамас, на что ты надеешься, мм? Ты же не глупый мальчишка, чему бы тебя не учили в твоих паршивых «европах». Ты же понимаешь, что это задумали не мы, что за нами стоят силы, с которыми тебе не справиться. Да ты уже не справился! И сейчас наивно полагаешь, что твой братец с твоим любовником будут спасать тебя, а не свои шкуры?! Не будь дураком, Аль Намир. Ты прекрасно знаешь, чем заканчиваются государственные перевороты. Я пока что предлагаю тебе наименее болезненный вариант, поверь.

Угрозы, перемежаемые уговорами и чуть ли не лестью. Для Адама все слова из уст его мучителя были одинаково мерзкими и страшными, даже, пожалуй, угрозы выглядели более логичными, и потому менее опасными. Удивительно, что его все еще не превратили в визжащий от боли кусок кровавого мяса – видимо, кто-то действительно очень хотел оставить его невредимым. И это было самым страшным.

Принц в основном молчал, чем бесил бандита неимоверно. То ли тому хотелось поговорить, то ли молчание «высокого гостя» воспринималось мерзавцем, как личное оскорбление. Но что он ожидал? Что наследник трона будет плеваться руганью, провоцируя фанатиков на силовые приемы? Адам был слишком хорошо наслышан о «Братьях по вере», в лапы к которым, скорее всего, попал. Умолять о пощаде на потеху этим сволочам? Не дождутся, пока у него хватит терпения. Не обсуждать же с ними вероятные кандидатуры предателя во дворце. И Адам молчал, глядя в одну точку перед собой, только изредка отрицательно мотая головой на очередные требования поставить свою подпись.

- Подписывай, сволочь! Подписывай, кому говорят! Иначе я тебя заставлю сожрать эти бумаги, а вместо подписи притащу твою сраную башку! Бери ручку, пока я не затолкал ее тебе в твою паршивую задницу!

Терпение и дипломатические приемы у главаря бандитов сходили на нет. Адамас уже не испытывал такой твердой уверенности, что его не тронут, какие бы приказы свыше не были получены относительно его персоны. Эта затянувшаяся игра в палача и жертву должна была закончиться уже хоть чем-то, и так как принц до сих пор не собирался ничего подписывать, следовало ожидать худшего.

В том, что произошло потом, отчасти, Леопард был виноват сам. Его терпение тоже было не безграничным, каждую минуту он боролся сам с собой за то, чтобы не потерять сознание или не вцепиться в мерзкую красную от злости харю, плюющую ему в лицо. И в какой-то момент, на очередное «вежливое предложение» подписать эти чертовы документы, Адам, не узнавая своего голоса, просипел прямо в выпученные  на него глаза.

- Ты ничего… не сделаешь мне… мразь. Ни мне… ни моей семье. Гори в аду со своим… хозяином…

Как ни странно, бандит резко успокоился и даже победно ухмыльнулся. А потом сделал знак кому-то за спиной Адама, и…

Сначала принц услышал хруст, потом собственный вопль, и только потом пришла ослепляющая боль в левом плече.

- Видишь ли… мразь. Я, действительно, к большому моему сожалению не могу сделать с тобой ВСЕГО, что мне и моим ребятам так хотелось бы. Но ты ведь напал на моего парня! Да-да, хотел, видать, придушить его, завладеть оружием и перестрелять всех нас! Вот Хасиму и пришлось тебя скрутить, а он у нас силач, немного перестарался, не винить же его за это, правда, Хасим?

До крови закусив губу и баюкая сломанную руку, Адам слушал довольное ржание Хасима за своей спиной, и его сердце постепенно затапливало отчаяние. Что его ждет?! Подоспеет ли помощь, и возможна ли она в принципе? Ведь даже если его друзья и родные поймут, кто именно стоит за похищением, даже если они начнут переговоры с Умаром – есть ли возможность прийти к соглашению? Стоит ли жизнь принца судьбы всего народа Беш-Нимры, ее независимости?! Как бы ни любили Адамаса его близкие, в первую очередь они должны думать о благополучии государства, народа, ни в чем не повинных людей. А как бы поступил он?

Стараясь отвлечься от пульсирующей боли, Адам попытался представить себя во дворце, свободного и невредимого, делающего выбор между Беш-Нимрой и жизнью Наиля… или Томми… Он с трудом успел сглотнуть подкативший к горлу горький ком и подавить недостойный всхлип. Нет, черт возьми – НЕТ! Не хотел бы он сейчас оказаться на месте любого из своих родных – тех, кто сейчас отчаянно ищет способы спасти его.

- Ну что? Пораскинул мозгами? Тогда ручку бери. Или тебе еще что-нибудь сломать – для ускорения процесса? Правую руку оставим, не боись – а остальное тебе для подписи, вроде как, и не нужно.

Боль и слабость плохие советчики. Адам понимал, что этот фарс нужно заканчивать, что как бы он не старался тянуть время, кажется, он исчерпал уже все способы. И что же теперь? Попытаться занять бандитов интересными разговорами, пока в Намир-Паласе ищут способы вытащить его отсюда? Самая бредовая идея из всех, но, к сожалению, единственная.

- На что… вы рассчитываете? Не будет меня – власть… примет мой брат. Он найдет вас… и вашего большого босса. И не будет… рисковать страной из-за… меня.

- Ох, посмотрите-ка, у кого это прорезался голос! Наши планы тебя не должны беспокоить, Леопард. И на Наиля найдем управу, поверь! Ты бы сейчас о себе больше волновался. Я вот даже и не знаю, что для тебя лучше – остаться здесь, чтобы мои ребята с тобой развлеклись, или попасть в руки нашему «большому боссу». В любом случае, страна больше не твоя забота.

В одном Адамас был согласен с бандитом – встреча с Умаром не сулила облегчения его участи. Аль Намир не замечал до сих пор за «старым другом» садистских наклонностей или жажды крови, но сейчас нутром чуял – чем бы не закончились эти игры, стоит ему оказаться во власти оманского султана, гостеприимство его нынешних хозяев покажется ему курортом.

Пока принц придумывал, в какое еще русло повернуть разговор, в комнату вошел один из бандитов и что-то нашептал на ухо своему командиру. От того, как оживился подонок, выслушав  новости, Адаму стало нехорошо. Кажется, его мучения переходили на следующую стадию, и вряд ли речь шла об облегчении его участи. Леопард не ошибся в своих предположениях, но он и подумать не мог, какой очередной сюрприз приготовила ему судьба.

- Ну что ж, Леопард, тебе неслыханно повезло! Ты же так хотел удостовериться, что твои близкие спят и видят, как тебя спасти, так? Ну так, пойдем, посмотрим, там как раз один из «спасителей» пожаловал. Не знаю, будешь ли ты так уж удивлен, но может что и перещелкнет в твоей дурной башке.

На ватных ногах, едва поспевая за тащившим его за здоровое плечо Хасимом, Адам прошел еще в какое-то помещение, оказавшись у большого смотрового окна, наверняка, прозрачного только с его стороны. А по другую сторону стоял…

- Что такое, принц? Знакомца увидел? Да, глаза тебя не подводят, это твой любовничек, собственной персоной. Если выживешь, расскажешь мне, каков он в постели? А пока смотри и слушай, да веди себя тихо. Слышал, Хасим? Чтобы ни звука не было отсюда, головой отвечаешь!

Томми. Его Томми – здесь. Что он здесь делает?! Как вообще его нашел?! Почему пришел один?! Как… как вообще это возможно? Джарван, его «волчонок», неужели все-таки… неужели… он?

Ноги не слушались Леопарда, его трясло от слабости и ледяного ужаса, выстудившего сердце. Заметив, как опасно покачнулся пленник, Хасим схватил его за шиворот, а потом рывком подставил стул, предупредительно сжав ручищей здоровое плечо, мол, «только рыпнись у меня». Рыпаться не хотелось. Хотелось сдохнуть. Прямо сейчас, пока еще он не услышал ни одного слова. А лучше бы – полчаса назад, еще не зная, не подозревая, что…

Стоп. Стоп, дурная голова, отставить истерику. Это же – Томми. Это человек, который… которого… Это тот, кому принц отдал свое сердце, свою жизнь, доверил своих близких и все свои тайны. Это человек, глаза которого просто не могли лгать, не могли, ты слышишь, Адамас?! Не могли. Не он. Кто угодно, но не он.

Боль, стиснувшая сердце, была куда страшнее боли от сломанного плеча или отравленного желудка, но сейчас она отступала, оставляя после себя противную слабость и непроизвольную дрожь. Адам во все глаза смотрел на щуплую фигуру своего Волка, кажущуюся еще более хрупкой из-за черных одежд, на его холодное выражение лица  и презрительно поджатые губы, и словно подтверждал самому себе каждую  секунду: «Не он. Нет, не он. Он не мог предать». Минутное помешательство прошло. Вера оказалась сильнее логики и обстоятельств. Сильнее любви даже, потому что вера в преданность Синхар жила в его сердце гораздо дольше, чем зародившееся совсем недавно чувство. Но вместе с верой пришел страх.

«Как ты мог прийти один?! Не смей заставлять меня смотреть на твою смерть! »

Сходить с ума и дальше помешал главарь здешних бандитов, наконец-то соизволивший выйти к своему новому гостю. Адаму было очень хорошо слышно, о чем они говорят, а благодаря положению Томми можно было разглядеть выражение его лица и даже его глаза. Никогда еще не видел в них Адам столько холода.

- Ба, какие люди и без охраны! Ашраф, а я-то думал, ты уже снова драпанул за границу, а ты по нам соскучился!..

- Али, тебе много думать вредно, пусть этим Берсерк занимается. Ты же у нас деловой чувак, да? С женщинами и детьми воюешь, и все больше по ночам. Новости пестрят твоими подвигами.

- ****ь, Волк, ты меня бесишь. Какого хрена приперся? Я в твою кровавую клятву не верил и не верю, мститель херов. Ахмед-хану ты можешь заливать сколько влезет, а я знаю, что Синхар всегда были шавками при гребаных Леопардах.

- Ну, возможно, потому что Ахмед-хан теперь знает больше, чем ты, олух?

- Ты, сука, щас договоришься!..

- Кончай истерить, Али. Ближе к делу. Ты украл у меня моего кровника, испортил мою игру. У меня мало времени для того, чтобы тебе разъяснять очевидное, но тебя надули, Али. Тебя и всю вашу братию.

Это все было похоже на кино – на один из дешевых американских боевиков про «арабский конфликт». Даже содержание разговора: Адам непременно скривился бы и зевнул от скуки, если бы… если бы это не было реальностью, и не касалось лично его. Конечно, для Адамаса не было новостью, что Томми и Али знакомы, это скорее для бандитов стало бы большим удивлением, что Леопард в курсе и этой стороны жизни Аль Джауна. Интереснее было другое: на что Томми рассчитывал? С чем пришел в самое логово шакалов? Как он собирается вытащить своего принца – потому что больше у «волчонка» не было причин приходить сюда и рисковать собой. Адам не просто догадывался, он знал, что у Томми есть какой-то план и туз в рукаве, но какой именно – этого принц не мог даже предположить. Видимо, Али тоже не понимал, что от него нужно этому дикому волку-одиночке. Но Томми, действительно, пришел не с пустыми руками.

- …Так-так, спокойно! Вас самих уже продали с потрохами. А ваш высокий патрон сам в шестерках ходит. Я во дворце не просто так ошивался – позвони Ахмеду, он уже, наверное, начитался моих посланий.

- Я говорил с Берсерком только что, он ничего мне не сказал, кроме того, чтобы я с тебя глаз не спускал, Ашраф, а если дернешься – прикончил…

- Ну, так позвони ещё разок и узнаешь, что ваш султан-благодетель собирается повесить на вас всех собак, а потом прирезать во время справедливого отмщения за своего «дорогого друга Леопарда». Да он по нему давно сохнет, потому и потребовал его живым и целым, или не так? Кстати, как ты думаешь, как я нашел вашу берлогу? Кто подкинул мне ваш адресок?

Глядя на вытянувшееся лицо Али, Адам некстати подумал, что сам, наверное, выглядит сейчас также. Откуда, черт возьми, Томми узнал такие подробности? Как они с Нилом – а в участии своего братца Адам был уверен – успели собрать столько информации о том, что Адам узнал только сегодня от того самого Али, который сейчас нервно тыкает в кнопки мобильного, чертыхаясь и отирая со лба испарину тыльной стороной ладони. Нет, Адамас не сомневался, конечно, в том, что ради него два «заклятых» друга детства перевернут весь мир, но так быстро?! И как, действительно, Томми узнал, где его искать?! Последний, кстати, просто излучал сейчас ехидство и превосходство над окружающими, скаля зубы в обидной усмешке и сплевывая под ноги главарю бандитов.

- Вашими руками сделают переворот, выпустят кишки всем неугодным, захватят все добро Беш-Нимры, поделят, а потом американские покровители вашего султана проведут антитеррористическую заварушку и поставят тут своего хозяина – они всегда так делают, или ты не в курсе?

- Ты брешешь, ссука!.. Умар пришьет Леопарда, как только…

- Да, что ты, идиот, привязался к Адамасу – он уже ничего не стоит, вся власть перешла к его брату. Я сам видел эти бумаги, Наиль объявит о переходе к нему полномочий на пресс-конференции не позднее  завтрашнего вечера. Или нет. Если ты перестанешь истерить, как баба, и выслушаешь меня спокойно. Так что, мне говорить?

Али с полминуты стоял неподвижно, только нервно дергая щекой, после чего коротко кивнул, не сводя с Джарвана горящего ненавистью взгляда.

- Ну, так слушай. Первое. Умар с вами делиться не намерен. Леопард ему нужен для своих грязных делишек, а не для правосудия над отступником. Второе. Дело получило ненужную огласку, и спецслужбы за океаном уже планируют большую зачистку – «Братья» им больше не нужны. Третье. Вы можете спутать им все карты и смотаться пока не поздно – могу сказать как… за отдельную плату. Ну и последнее. Ты отдаешь мне жизнь моего кровника взамен на жизнь его брата.

Адам взвился на своем стуле, позабыв и про больное плечо, и про слабость, и про стоящего за спиной Хасима. Впрочем, тому было не до пленника – он сам пребывал от услышанного в таком же шоке и, наверное, всерьез размышлял, а не драпануть ли ему подальше отсюда, пока большие шишки делят власть? Леопард почти прилип к стеклу, опираясь на него здоровой рукой, стараясь не пропустить ни слова, ни взгляда. Что задумали эти сумасшедшие – его брат с его… возлюбленным?! Жизнь Наиля?! Они совсем сдурели там?! Заигрались?! Аллах, Иисус, да хоть Будда со всеми дьяволами – да пошлите же этим новоявленным «джеймсам бондам» хоть каплю здравого смысла!

- Ашраф, у тебя крыша поехала. Откуда у тебя жизнь младшего Аль-Намира?

- Ну, в отличие от тебя, я его друг. И пришел вести переговоры с похитителями любимого принца о выкупе, сечешь? Я попрошу помощи, и он принесет выкуп. Нилли так любит брата, прикинь?

- Ты… ты дьявол, Ашраф… Гореть тебе в аду… Тебе-то что с этого всего?

- Без лирики, Али, я этого не люблю. Когда уничтожу сволочей, лишивших меня всего, получу свою долю выкупа и смоюсь отсюда, нахер. Так что, мне звонить? Как только Наиль явится – ты ведешь меня к Леопарду. Смерть за смерть, во имя Аллаха, ну?

Адамасу казалось, что он уже сошел с ума – от страха, от всего пережитого, или это утренний яд, наконец, добрался до мозга? Он отказывался верить в то, что только что услышал. Он отказывался признавать, что Нил с Томми пошли на ТАКОЙ риск ради спасения его жизни. Он больше не хотел слышать и видеть этот психоделический кошмар. Если бы сейчас Али зашел в их часть комнаты, принц умолял бы его о смерти – немедленной, любым способом. Но Али не пришел, вместо этого, видимо, позвонив Хасиму, который после короткого: «Понял, босс», отодрал Леопарда от окна и поволок обратно в ту комнату, где пленник провел первую половину дня. Впервые за сегодня Адамас испытал нечто, похожее на благодарность. Его героизм, терпение и надежды иссякли. Все, что он хотел сейчас, это не знать, как бандиты будут расправляться с дорогими ему людьми.

9-6.

Стемнело быстро – как всегда здесь. Но Томми казалось, что сегодня ночь упала с неба намного раньше, чем следовало. А всё чертов Ахмед-хан – затянул бодягу. Что, зачем, почему – можно подумать, что-нибудь изменилось бы в документах, что Томми ему подсунул, или рассказанная история поруганной кровавой мести стала бы менее идиотской.

И надо же, сработало, хоть и в последний момент! Хотя на самом деле победила жадность – упускать солидный куш, пусть даже в качестве выкупа за проклятого Аль-Намира, «истинный борец во славу Аллаха» не собирался. Тем более, если земля уже горит под ногами, и, не ровен час, самого Ахмед-хана хозяева сольют и козлом отпущения сделают. Боязнь остаться в дураках  читалась между строк и была отчетливо слышна в интонациях хитрого шакала, но Томми это уже не забавляло. Время утекало в песок, а точного подтверждения всё не было. И тогда Ашраф, грязно выругавшись в своем стиле, бросил трубку. Кончились слова, пришла пора действовать.

Джарван собирался на войну, причем собирался воевать без всяких там правил, используя все грязные приемы и не гнушаясь ничем. Главное – результат, а шкура шакала к волку точно не прирастет. Где-то глубоко в душе он, конечно, боялся – и за себя, и за помогающих ему друзей. Но другой, гораздо более лютый страх за своего Леопарда все пересилил, и к установленной Айзеком условной точке в горах подъехал не «волчонок» Джарван, а беспредельщик Ашраф.

Даже Наиль, взявший общее командование спецоперацией на себя, посматривал на Томми с опаской. Ехать осталось минут десять, и дальше Томми поедет один. Вся остальная группа захвата заляжет вокруг, ожидая сигнала от замаскированного «командного пункта».

- Тебе осталось только боевой раскраской намазаться - и всё, готовый берсерк на тропе войны, - одетый в камуфляж принц не выдержал тяжелой тишины.

- Ты тоже щас не мечта гарема, Нилли, - Томми закинул в рот очередную жвачку, и переложил автомат на коленях поудобнее. На нем килограмм семнадцать «сюрпризов» и амуниции, не считая ритуального «Аль-Джауна», но он был готов, что возможно вход пойдут даже кулаки и зубы, не говоря уже кованых носках ботинок.   – Но у нас сегодня в программе реально грязные танцы, чувак, сечёшь?

- Ага, вы там с брателлой зажжёте, а нам тут вешайся от скуки, - Нил нервно поправил коммуникатор в ухе, и продолжил совсем другим тоном. – Томми, ты там смотри не лезь на рожон, главное, найти его… живым…

Джип свернул с дороги, приткнувшись у самой скалы. Дальше неизвестность, база уже где-то рядом, но идти напролом – самоубийство. Шакалы так просто к своему логову не подпустят. Палец замер на кнопке спутникового телефона, но тут он вдруг сам заорал голосом Мэнсона. Чудненько.

- Шайтан с тобой, Ашраф. Пересылай деньги, и тебя пропустят. Я координаты и пароль сброшу. Но с Али будешь сам объясняться – я тебе не адвокат, понял?

Томми лишь издевательски заржал – рыбка-пиранья клюнула!

- Рано радуешься, можешь не успеть – по душу твоего кровника скоро придут.

- Окей, Ахмед-хан, лови бабло, но если подставишь, тебе все равно яйца отрежут, так и знай! – этот придурок решил, что Томми сидит в Намире и ждет звонка? Наивный. С вожделенными миллионами его тоже ждет жестокий облом, но не сразу, конечно.

- Айз, шли посылку «дорогому боевому другу» - ждет уже! – после сигнала пришедшей СМС. Наконец-то!

- Удачи, Волк, порви их всех! – мирный ученый остался в Намире, а тут рядом в «командном пункте» обосновался зловредный хакер, который тоже полон сюрпризов. - До встречи, друг… - последние слова Томми услышал через сережку-минипередатчик в своем ухе.

Томми на миг застыл, задумавшись, потом вынул передатчик из уха и засунул поглубже в бардачок – этот козырь может сработать против них, как и многое другое. Их сценарий, что называется, шит белыми нитками, и другого нет. Имран, назвав все это авантюрой, был прав, но ведь авантюристам иногда везет, пусть это будет сегодня!

Круто замаскировались гады – сходу ни за что не найдешь. И денег во все это вбухано немеряно. База, почти со всех сторон скрытая горами, с одной стороны вплотную примыкала к ним, да так, что даже с воздуха не увидишь, если точно не знать, где искать. Зато подступы к лагерю прекрасно простреливались с постов наблюдения, больше похожих на гнезда каких-то летучих монстров. Ну и колючка с током по периметру высоченного камуфлированного забора, естественно.

Все это Томми разглядел, до того, как его начали слепить прожекторами. Охренеть!   Как великий актер на сцене. Почувствуй себя звездой, ****ь! А вот и толпа неистовых поклонников, но вместо цветов дула автоматов – целых девять штук. Слава яйцам, пока не салютуют – не иначе ждут, когда «звезда» сама подойдет давать автограф.

Томми, как и положено по роли, не спеша отошел от машины, небрежно придерживая свой «Раджер» за ремень. Платок, лихо завязанный на голове, развевался и мешал обзору, но выходить из образа кровавого черного мстителя пока рано. Но предвосхищая дальнейшее служебное рвение этих бравых вояк, Ашраф хрипло выкрикнул:

- Салям алейкум, парни! «Намиру – пламя Аллаха». И сообщите скорее начальству – меня уже заждались…

«Наглость – второе счастье». Но счастливым Томми себя совсем не чувствовал, скорее, безумцем, решившим протанцевать по минному полю. Или в доску пьяным, которому море по колено. Но переругиваясь с мордатым Али, Томми больше всего опасался, что выдаст себя. Не словом, а нервным жестом или тревожным взглядом в сторону лжезеркала, которое выглядело слишком неуместно в этом шакальем логове.

По позвоночнику стекал холодный пот, глаз уже пару раз нервно дернулся от напряга – только войдя в эту комнату, Джарван непонятно как почуял – Адам рядом. Мало того, Леопард сейчас видит и слышит весь этот фарс. Как наверняка и задумано этими уродами. Ломают, пытаются дожать, унизить морально и физически. И хотя это означало, что Адамас жив, но совсем не отменяло мучений и для принца, и для его гали, который из последних сил старался не думать о том, что может чувствовать сейчас его друг, и какой адской сволочью считает своего недавнего любовника.

«Потерпи, родной, потом дашь мне в морду за всё сразу, если захочешь… Только выживи, только дождись! »

- Без лирики, Али, я этого не люблю. Когда уничтожу сволочей, лишивших меня всего, получу свою долю выкупа и смоюсь отсюда, нахер. Так что, мне звонить? Как только Наиль явится – ты ведешь меня к Леопарду. Смерть за смерть, во имя Аллаха, ну?

- Звони, шайтан тебя раздери! Но только попробуй выкинуть что-нибудь – пристрелю на месте как собаку! – Али оскалился и отвернулся, делая знак рукой кому-то невидимому. Вот идиотище.

- Окей, бади. Только телефон мой отдай… - при обыске забрали почти все, кроме нескольких ловко спрятанных сюрикенов, ритуального кинжала, за который разъяренный Ашраф готов был перегрызть горло, и пояса штанов, хранящего свои «сюрпризы» до поры до времени.

- И помни, Али, как только ты получишь младшего Аль-Намира… - телефон полетел через стол уставленный мониторами и пустыми бутылками. – Томми, ругнувшись, поймал.

- Да-да, ты получишь своего… Не тяни!.. Только без фокусов, Волк! – «почетный караул» из местных вояк снова встал наизготовку. Джарван только ухмыльнулся и набрал нужный номер.

-В-ваше высочество… х-хаджи… всё плохо… они… они хотят говорить только с вами… да… - Али шагнул вплотную и нажал кнопку громкой связи. Встревоженный голос Наиля разнесся по всей комнате. Но зря кое-кто рассчитывал на эффект неожиданности – принц сыграл свою партию как по нотам: «Мне нужно время… Чтобы собрать такую сумму… Я буду через два часа… Только два охранника… Мой брат должен быть живым!.. »

- Ну что, ты доволен, Али? И не думай меня провести – взорву всё к ****ям, и на твою долю хватит, - Томми задрал футболку и погладил себя по якобы «заминированному» животу. – К тому же, Наиль подойдет только на мой голос, сечёшь?

Ашраф развалился в кресле, прикрыв глаза. Али вышел куда-то – готовиться к встрече с принцем или консультироваться с хозяевами. За «дорогим взрывоопасным гостем» оставили следить пару уродов с рожами горилл и с таким же словарным запасом. Они, хоть и старались держать «перебежчика» на мушке, больше были заняты своими проблемами, тем более считали, что вряд ли человек, задумавший перерезать горло своему кровнику, так уж неправ. Законы пустыни надо уважать, даже если они древние как мир.

Для Томми эти два часа были самыми мучительными в его жизни. Изображать сволочь и предателя не так-то просто, если в то же время сходишь с ума от неизвестности, изводя себя предположениями, что эти суки сделали с твоим другом, и чем всё это может закончиться. О том, кем Адам считает его самого и простит ли когда-нибудь вообще, Томми предпочитал не думать – до этого ещё надо дожить! А пока остается только надеяться, что они все рассчитали правильно, и в этот раз удача будет на их стороне. Только бы подобраться к Адаму поближе…

Звонок телефона расколол тягучую тишину, и все пришло в движение, а время понеслось рывками. Вот его ведут к мониторам, а вот он сам дает указания Наилю, куда подойти для «обмена». В свете прожекторов все видно как на ладони. Чемоданчик в одной руке, другой прижимает телефон к уху, охранники чуть позади. Навстречу хозяева так и не выходят. Наиль в телефон требует показать «принца и его друга», но хозяева сверху требуют показать деньги. Ашраф кричит в трубку «Леопард, щас все будет! ».

Звуки выстрелов. Короткие гудки. Два тела на земле, на светлой кондуре расплываются темные пятна. Третий дернулся назад, но через пару метров упал, вытянув руку.

«Ну хоть не снайперы… не в голову… Черт…» - проносится в голове, а в следующий миг…

- Ты получил, что хотел? Веди меня к нему, живо! – таймер включен, обратный отсчет.   Считанные  минуты - это все что у них есть. Пока не начнется основная драма.

Изобразить железобетонную уверенность сейчас было сложно. Ашраф должен буквально заразить все вокруг жаждой мести, чтобы у чертового Али не возникло ни малейших подозрений в участи Аль-Намира. Томми не видел себя со стороны, но усердно делал морду кирпичом и скрипел зубами от нетерпения. Бандит тянул резину, терзал свой телефон, пялился в монитор, раздавал странные команды своим уродам, которые первым делом забрали чемодан, а потом от души попинали неподвижные распластанные тела.  

Зря Али шифруется, и так ясно, что «бедуины» уже собирают манатки в надежде дать деру в более безопасную нору.

В очередной раз выругавшись на всех «гребаных монархов», Али уставился на Томми, который демонстративно приготовил свой кинжал к делу. Бирюзовые глаза потемневшего волка с рукояти сверкали в предвкушении драки. А она неминуемо будет, что бы там не решил командир моральных уродов.

- Хм, надо же, какой у тебя интересный клинок, Ашраф. Работу мастера ни с чем не спутать, - жадный взгляд прилип к лезвию.

- Не тебе судить, тут дело не в мастере, а в происхождении. Этим клинком не стыдно писать историю. Но если ты протормозишь, то до благородного металла не дойдет… - Томми демонстративно скинул куртку с плеч и провел пальцами свободной левой руки по якобы взводному устройству на своем «поясе шахида».

Дуэль взглядов выиграл Ашраф, а Али, ухмыльнувшись каким-то своим гадким мыслишкам, наконец-то разродился:

- Окей, я тебе дам шанс написать свою историю, Волк, но жаль, если она будет короткой… Хасим, организуй нам принца – к нему гости.   Снимем историческое кино с ним в главной роли.

Черт, этот урод так уверен в успехе? Думает, что от «бесноватого убийцы принцев» легко избавиться и остаться в наваре? Что ж, все может быть, ага.

- И кстати, Ашраф, не только твои заносчивые предки владели хорошим оружием, да и в твоих руках не эксклюзив… Смотри!   Ха, хороший сюрприз, правда?

Хорошо, что Томми был занят, прислушиваясь к разговорам горилл, кучковавшихся за его спиной, а не то дрогнул бы  - сука-Али запихнул себе за пояс родного красноглазого брата «Аль-Джауна»! Джарван даже замер в полушаге от двери, отчего шедший сзади «горилла» чувствительно толкнул его в спину.

- Давай, не тормози – твой кровный любовничек заждался уже!

Снимать «кино» вызвался урод по имени Хасим, обретавшийся рядом с дверью, перед которой они остановились. Скотина ржал как подорванный, осознав, что, возможно, станет «звездой ю-туба». Эпичное кино о кровавом мстителе гали и убиенном принце уже будоражило его подлую душонку. Ну да, конечно. Все так и будет. Но пробить головой этого кинооператора чертову дверь захотелось невыносимо.

В этой комнате не было окон. Матрас под стеной, унылая лампочка сверху, а под ней стул, к которому был привязан Адам. И хотя он сидел к вошедшим спиной, Томми показалось, что ему с размаху дали под дых: вскинувшийся на звук затылок, узел замусоленного платка, закрывающего глаза, напряженная спина и неестественное положение левой руки…

Мысленно Томми уже всех убил, расчленил и сложил в мусорные пакеты, которыми мечтал насмерть закидать ****ского султана и его хозяев. Но внешне он только скептично хмыкнул.

- ****ь, Али, что за дешевая театральщина? Какого *** вы его к стулу привязали? – Адам дернулся как от удара, и Томми захотел пролить реки крови «вот-прям-щас» и не секундой позже. Но рано.

- Ашраф, ну если тебя что-то не устраивает – сам его и лапай. Тебе же не впервой! Хасим, начинай.

Томми резко вырвал из ножен кинжал и небрежным росчерком перерезал веревки на груди принца, чуть задевая ткань футболки. Леопард снова вздрогнул, на светлой ткани проступила алая капля. Черт…

- Зря надеешься, речей не будет, - платок сорван с глаз и брошен зажмурившемуся принцу на колени. Томми обвел зрителей презрительным взглядом. У двери, за спиной и сбоку.

- Босс, ты должен это видеть, чтобы подтвердить – рука Волка не дрогнула, - опасный момент, за которым лишь секунды… Но Али подошел чуть ближе, оставаясь однако за кадром.

Измученный синий взгляд рвал душу в клочья, но Томми не давал себе ни шанса в нём утонуть. Только поставил ботинок на стул между разведенных ног Леопарда.

- Во имя крови Синхар!..

Вверх. Разворот. «Аль-Джаун» вгрызается в того, кто был сзади.

С левой руки стальной молнией слетает сюрикен. Точно в цель! Бульканье и звук падающих тел догоняют уже в полете.

Автоматная очередь из уже мертвых рук прошила потолок. Но главная цель тянет руку… Стоп-кадр!

Удар ногой с налета ровно той силы, чтобы опрокинуть, выбив из рук оружие.   Упасть всем весом на врага, нащупать и обхватить ладонью кинжал, не давая скинуть себя на пол.  

И через миг перерезать уроду горло. Кровавый фонтан мешает видеть, но рев сирены перекрывает всё – Али все-таки успел «плюнуть в ответ». А ведь штурм уже начался!..

- С-сука! И кровь черная как душа… - быстрее, времени нет! Адам!

Протереть лицо платком, не выпуская обретенного красноглазого волка из руки. Топот ног по коридору мешает сосредоточиться, но надо.

- Адам, ты идти можешь? – ещё не обернувшись, а только окидывая быстрым взглядом всю картину. Телефон, ему срочно нужен телефон!

- Томми? Что?.. – какой у него надломленный голос! Суки, вы сдохнете все!

- Нам… нам придется бежать… Эта тварь решила взорвать тут все нахуй! – о, вот наконец-то! И автомат не забыть подтянуть ногой поближе.

- Ниил!!! Твою мать!! Вы что, не слышите?! Уводи всех с базы – щас рванет! Да, пока живы!.. Но… ****ь, не знаю!  

Рука принца на плече мгновенно привела его в чувство и придала сил. Но на большее не осталось времени. Тем более, в дверь уже вломились очередные «гориллы». В первого Томми успел всадить кинжал, а вот второго… Второго лично свалил светлейший принц с одной руки из трофейного автомата – супер!

- Ты… мой принц-Терминатор! – измученная улыбка в ответ и стон – ну да, подвязывать больную руку в таких условиях одно мучение.   Ну хоть ноги целы!

- Бежим вниз, в штольни, может, ещё успеем… - в коридоре стрельба была отчетливо слышна, как и разрывы гранат – на периметре шел бой. Адам дышал тяжело, но бежал, лишь на поворотах опираясь на Томми. Им ещё везло – только два урода навстречу, от которых к их арсеналу добавился пистолет. Но автомат пришлось бросить уже через несколько метров – тяжело, Адама уже ощутимо трясло от перенапряжения и усталости. Черт, они не успевают, ****ь!   Ладно, похер!

Томми свернул за этот угол чисто интуитивно, смутно представляя, что делает, и на той же интуиции буквально затолкнул собой измученного любимого в открывшуюся темную дыру и даже почти до конца задвинул за собой тяжеленную штуковину, заменявшую тут дверь.  

Но больше он не успел ничего даже подумать -  их шарахнуло взрывной волной и приложило о сырую стену. Ад разверзся где-то вверху и сбоку, а может, и прямо за «дверью» их убежища.

Оглушенный Томми ничего не ощущал, кроме горячего принца под собой, в которого вцепился, стараясь прикрыть. Идиот! Было бы чем прикрывать! Ну хорошо хоть драгоценную голову Леопарда удалось удержать

от удара о камень, правда руку ушибло знатно. Но болит – значит живой! Стон, а затем и кашель Адамаса подтвердил эту теорию, и Томми заерзал, осознавая, что придавил своим телом сломанную руку любимого.

- Фааак… Прости… не хотел! Ты как? Я неловкий осёл!.. – в темноте и пыли разглядеть что-либо было трудно.

- Тоооммии… ты же мой вооолк, - сдавленный кашель уже подозрительно походил на смех.

- Ну да, волк и осел – два в одном. Клади сюда голову… вот так! Руку аккуратненько… С-суки! – кровавая пелена накрыла на миг и исчезла – стоило только принцу шевельнуться. А внутри горячей волной нахлынуло иное – они живы, его Леопард жив!

Возможно, это было глупо и сентиментально, но сдерживать себя Джарван не собирался – больше нет! Сухие обветрившиеся треснувшие губы с привкусом пыли и крови – самый прекрасный в мире вкус, от которого можно опьянеть и только им можно жить. Самый неловкий и самый лучший в его жизни поцелуй, в этой новой жизни, да…

- Теперь мы точно будем жить долго, Леопард! – шепотом губами в губы.

- Долго жить… вместе?.. – горячее дыхание хочется пить, пить и пить…

- А как же! Такое – навсегда…

9-7.

Кошмар похищения – это вовсе не страх неизвестности, не ожидание физического насилия, не моральные мучения от своей беспомощности. Все это, конечно, не доставляет радости, но не идет ни в какое сравнение с другим – самым страшным. Кошмар похищения в случае с Адамасом – это животный, сводящий с ума страх за своих близких. Измученный переживаниями мозг в какой-то момент отказывается от рациональности и логики и начинает с пугающей красочностью рисовать картины самого страшного, самого плохого, что может случиться. Да и сердце, израненное ужасом и безысходностью, вместо того, чтобы из последних сил цепляться за надежду, вступает с чертовым воображением в сговор – и перед этими двумя «предателями» меркнут все злобные угрозы и неумелое запугивание Али, сейчас кажущееся принцу детским лепетом.

Отсиживая очередные часы в своем углу на жестком полу и машинально придерживая больную руку здоровой, Адам, почти не мигая, смотрел в одну точку, больше не в силах сопротивляться собственным страхам и не представлять.

…Если предатели смогли выманить Томми с Нилом из дворца, завладеть резиденцией Аль Намиров им не составит труда. Груды разорванных взрывами и пулями тел проложат наемникам и местным «борцам за правду» путь к больному эмиру. И Лейла, конечно же, не захочет оставить мужа, в этот раз приняв ужасную смерть вместе с ним…

…Если даже Адама после этого смогут спасти – как он вернется в пустой, разграбленный, залитый кровью близких дворец? Нужна ли ему будет месть, восполнит ли она его потери?..

…А Нил? Адам слышал голос Томми, как тот вызывал принца Наиля на переговоры. Он все еще не понимал, какую игру затеяли эти двое ненормальных, но что бы это ни было – такой риск ничем нельзя оправдать. Простит он ли когда-нибудь Джарвану смерть брата, если что-то пойдет не так?..

…Если, конечно, Джарван действительно пришел спасать его, а не закончить свой гениальный план мести за отца и уничтоженный клан…

Неловкое движение отозвалось в сломанном плече уколом острой боли, и это словно отрезвило принца – хоть на пару мгновений, пока им снова не завладеет отчаяние.

«О чем я думаю! Как я могу не доверять ему! Я видел его глаза… я… я держал в руках его израненное тело, я знаю, что завоевал его любовь - все это не могло быть притворством! Он не способен на такое. Не он. Что со мной происходит, если я допускаю мысли о его предательстве?! »

Чертова память всегда выкапывает из своих недр то, что меньше всего нужно в данный момент. Вот и сейчас – как будто настало самое подходящее время вспомнить уроки истории, все эти задокументированные легенды о том, как в арабском мире завладевали властью, как самые близкие, самые любимые и родные люди не гнушались ни кинжала, ни яда, ни шелкового шнура, чтобы устранить конкурента. Или кровника. Его даже не осудят, если что… Законы пустыни, мать их…

- Эй, принц без трона! Поднимайся, давай, пора немного поработать!

Адам вздрогнул, выныривая из своих черных мыслей, и непонимающе уставился на Хасима, от чьей предвкушающей улыбки страх липкими мурашками прокатился по позвоночнику. Его снова вздернули на ноги, не особо церемонясь и не обращая никакого внимания на болезненные стоны, которые не удавалось сдержать. В этот раз принца усадили на стул посреди комнаты, спиной к двери, примотав веревкой поперек туловища и завязав глаза первой попавшейся тряпкой, поднятой с пола. Несмотря на все, уже пережитое за этот кошмарный день, сейчас принц почувствовал, что его просто-напросто сковывает страхом. Бандиты могли бы даже не тратить усилия и веревки – Адамасу казалось, что он и так не смог бы сейчас сделать ни одного движения, настолько ему было жутко. Интуиция подсказывала, что развязка произойдет прямо сейчас, прямо здесь, но какой она будет? Принц собрал последние крохи самообладания, чтобы не доставлять сволочам, похитившим его, радость своей дрожью и стучащими зубами, и на это ушли практически все остатки сил. Мысль грохнуться в обморок и обломать тем самым извращенный кайф его мучителям, явно заготовившим для себя очередное развлечение с его участием, показалась даже смешной. Но в этот момент дверь позади Адамаса с оглушающим щелчком открылась, хлестнув этим звуком по его оголенным нервам.

Принц еще ничего толком не услышал и не увидел – последнему не позволил платок на глазах и неудобное положение стула, но сердце, сжавшееся от резкой боли, верно подсказало – Томми здесь. Его «волчонок», его гали, его возлюбленный, друг, самый близкий человек в этом проклятом мире. Он здесь, за его спиной, и сейчас Адам узнает, с чем в действительности Джарван пришел в это логово шакалов, в чьей шкуре жил все это время с момента их встречи.

- ****ь, Али, что за дешевая театральщина? Какого *** вы его к стулу привязали?

Адамас дернулся, как от удара, больше не в силах контролировать свои эмоции и реакции. Он никогда не слышал, чтобы его Томми говорил так: издевательски растягивая слова, смакуя собственную крутость и безнаказанность, предвкушая жестокое «веселье». Куда там Али с его дешевыми играми в «доброго и злого полицейского»! От такого Джарвана принца скрутил страх еще до того, как тот к нему прикоснулся. Против такого Томми Адам не выстоял бы и пяти минут…

Стоп.

Внезапное просветление почти ослепило. Адамас даже попытался проморгаться под своей грязной повязкой, чтобы не радовать столпившихся вокруг шакалов непрошенной слезой облегчения. Это – не его Томми. Это не тот Джарван, которого Адам знает, которого любит, который доверил ему вчера свою семью. Этот незнакомый предатель-мститель с еще более черной душой, чем у пресловутых «Братьев», настолько чужой, что может обмануть только тех, кто знает его не так хорошо. Но не Леопарда, который почувствует его игру, какой бы искусной она не была, который слишком хорошо помнит настоящий запах своего волка, чтобы спутать его даже под шкурой шакала. Томми блефует. Он действительно пришел спасти своего принца.

Осознание этого факта и очередная волна страха – теперь уже за своего отважного «волка» - скрутили принца одновременно, но окончательно поддаться панике Адамас не успел, ощутив, как его не слишком нежно  дергают  за веревки, проверяя их прочность. Томми был в нескольких сантиметрах от несчастного Леопарда, Адам чувствовал его близость, совершенно не зная, что ожидать в следующую секунду. Ни о каком самообладании уже не могло идти и речи, принца била крупная дрожь, которая, наверняка, мешала Джарвану освобождать его от веревок, но Адам не чувствовал уже больше ничего, кроме прикосновений таких знакомых пальцев, кроме знакомого запаха и дыхания так близко.

Когда повязка, закрывавшая верхнюю половину лица пленника, упала ему на колени, весь мир, все происходящее вокруг сузилось до одного единственного взгляда почти черных глаз, оказавшихся прямо напротив. Адамас, не мигая, смотрел в эти глаза, силясь прочитать в них свое будущее и часто-часто сглатывая, как будто его пересохший рот был заполнен слюной. Он, почти оглохнув от стука собственного сердца, практически не слышал и не понимал, о чем переговариваются бандиты вокруг, что говорит Томми, кривя губы не то от горечи, не то от ненависти.

- Во имя крови Синхар!.. – как сквозь плотную вату. И запоздалая мысль зудящей занозой в мозгу: «Клятва Синхар? Зачем?.. »

Все, что произошло в следующие несколько мгновений, Адам воспринимал не зрением, не слухом, и вряд ли сознанием. Он словно перенесся в своего леопарда  - того, из сна – начав воспринимать действительность чутьем и инстинктами, откуда-то зная, когда ему нужно наклонить голову, чтобы не перекрывать Томми обзор, когда закрыть глаза, чтобы сохранить их от густых брызг чужой крови, а когда до хруста стиснуть зубы, чтобы своим испуганным вскриком не отвлечь любимого, не лишить его спасительной секунды, так необходимой для точного броска. Адам, конечно же, помнил, что Томас Аль Джаун был наследником одного из самых воинственных кланов Беш-Нимры, что он закончил военную школу и готовился к работе в службе безопасности, так что было бы глупо удивляться его блестящим навыкам убийцы. Все мысли Адамаса в эти бесконечные кровавые минуты были только об одном – чтобы Джарван успел, не ошибся, не отвлекся, не…

- Адам, ты идти можешь? – у Томми хрипел голос, но в нем было столько страха за него – за его непутевого принца – что последний как будто глотнул свежего воздуха или родниковой воды.

Правда, ответить нормально не получилось – мозг еще отказывался соображать так быстро, как было необходимо в эти страшные мгновенья. Но его спаситель – его бесстрашный волк – все понял и так. Вот только на нежности сейчас не было времени.

- Нам… нам придется бежать… Эта тварь решила взорвать тут все нахуй!

Новая опасность даже не желала укладываться в голову, важнее в разы было то, что каким-то невозможным чудом Адам – свободен! И рядом с ним его Томми, живой и невредимый! И… и судя по всему, живы не только они!

- Ниил!!! Твою мать!! Вы что, не слышите?! Уводи всех с базы – щас рванет! Да, пока живы!.. Но… ****ь, не знаю!

В какой-то момент принца словно перещелкнуло: эмоции, сантименты – всему этому еще будет время. Или не будет, если он так и продолжит успешно изображать балласт на пути к их общему спасению. Так что, превозмогая тошнотворную слабость и пульсирующую боль в плече, Адамас поднялся на ноги, сделал глубокий вдох и шагнул к своему «волку», показывая, что готов бороться рядом.

С кем бороться – вопрос уже не стоял: буквально через какие-то пару минут в комнату влетел один ошалелый бандит, а следом за ним ввалились еще двое. Поднять валяющийся у ног чей-то автомат оказалось даже труднее, чем всадить короткую очередь в  грудь последнему из «гостей». Изумленный, но благодарный взгляд Томми придавал сил лучше любых лекарств.  

Время ускорялось с каждой секундой, закручивалось в спираль, отнимая у них последние шансы на спасение. Томми наскоро подвязал платком с чьей-то мертвой головы руку своего принца и почти волоком потащил его по каким-то коридорам, переходам, тоннелям. Леопарду хотелось спросить – откуда Джарван знает все эти ходы, хотелось остановиться и отдышаться, прислониться мокрым от испарины лбом к холодной стене и всего на миг закрыть глаза, а еще до горящих внутренностей хотелось пить. Но Адамас упрямо шел, сверля взглядом спину идущего впереди Томми, больше всего на свете боясь не взрыва даже, а потерять своего спасителя из виду.

Они все-таки не успели. Вернее, они успели заскочить в какую-то нишу, и тут же раздался оглушительный грохот, отчего Адаму показалось, что этот ****ский тоннель рухнул на них тонной камней и прессованного песка. Его придавило сверху, ослепило пылью и болью в зажатой между телами больной руке, чертов песок забился в легкие, и только бешено стучащее сердце Томми примиряло принца с действительностью.

- Фааак… Прости… не хотел! Ты как? Я неловкий осёл!.. – Томми изо всех сил пытался подняться, больше не задевая несчастное плечо освобожденного пленника, стукался локтями и коленями о ребра и живот Адамаса, заставляя его сдавленно охать и постанывать, но это был самый прекрасный момент в жизни Леопарда, как ни крути.

- Тоооммии… ты же мой вооолк, - «и я так люблю тебя, что готов остаться тут, лишь бы с тобой», но нет, это он скажет в более подходящем месте и в более спокойное время.

- Ну да, волк и осёл – два в одном. Клади сюда голову… вот так! Руку аккуратненько… С-суки!

От этой  заботы  пополам с отчаяньем и слепой ненавистью к его, Адама, мучителям, принца затопило нежностью и благодарностью такой силы, что глаза против воли наполнились слезами. И тут же нещадно защипали от обилия пыли, но это уже было неважно, потому что горько-соленые губы,   чуть подрагивая, уже целовали его, стирая из памяти весь ужас сегодняшнего дня.

- Теперь мы точно будем жить долго, Леопард!

- Долго жить… вместе?..

- А как же! Такое – навсегда…

Мизерная передышка – и снова на кону спасение. И теперь уже оно важнее вдвойне – ведь хочется не просто выбраться отсюда, но выбраться вдвоем и живыми. На обрушившихся лестницах, среди горящих остовов стен Адам пытался думать о том, что впереди их ждут свои, о том, как они окажутся по-настоящему в безопасности, каким кайфом будет залезть в горячую ванну и выпить целый литр холодной воды. Все что угодно, лишь бы отвлечься от усилившейся после падения боли в плече и от нарастающего страха: что ждет их впереди?

- Айзек показывал мне план. Если я верно запомнил, мы выйдем сейчас точнехонько на их КПП. – Томми тяжело дышал, инстинктивно облизывал губы и морщился от привкуса пота, крови и песка. Он старался говорить ободряюще, но в блестящих коньячных глазах принц видел тот же страх, что грыз и его самого. – Я надеюсь, что наши уже навели вокруг порядок, и нам не придется… ну, ты понял. Но на всякий случай, держи.

Адамас стиснул зубы, почувствовав на них скрип все того же грязного песка из тоннеля, но принял трофейный автоматический пистолет твердой рукой. Томми поудобнее перехватил свой «Раджер», который также одолжил у одного из убитых бандитов среди развалин базы, сделал глубокий вдох и коротко кивнул, начиная их последнее на сегодня, но не менее опасное приключение.

Через пару-тройку поворотов впереди замаячил свет – они вышли на один из постов контроля, на которых должны были дежурить боевики. Последние сейчас валялись внизу с простреленными  головами и спинами, что значительно облегчало задачу двум беглецам, если только…

- Адам, справа за вышкой – видишь? Я беру тех двоих напротив, больше вроде никого нет, но надо стрелять одновременно. На счет «три», хорошо? Раз… два…

Черт, черт, черт! Адамас чувствовал, как в груди поднимается паника, как пот застилает глаза и дрожит палец на спусковом курке, он хотел остановить Томми, попросить пару секунд, чтобы собраться с силами, чтобы подготовиться…

- Три!

Они вышли из-за угла и в один момент вскинули оружие, как будто заранее репетировали этот смертоносный танец. Короткая очередь, пара точных одиночных ударов – путь свободен?

- Отлично, мой принц! Теперь туда – быстро!

От волнения и какого-то нездорового азарта Адам даже на время позабыл про свою руку. И силы откуда-то взялись – на стремительные перебежки и повышенную бдительность. А как только организм вспоминал, что он, вообще-то, находится на грани обморока от истощения и боли, от бравого командира их маленького отряда следовал новый приказ, и на то, чтобы пожалеть себя, снова не находилось времени.

- Все, осталось совсем ничего, несколько десятков метров. Если… я надеюсь… Фак, без вариантов, там должны быть наши! Ты… как? Ты сможешь?..

Принц вытер лоб грязным рукавом и издал нервный смешок.

- Поздновато… спрашивать об этом, не находишь? Теперь уже… уфф… мне ничего другого не остается.

Взгляд Томми стал раненым, как будто именно он был виноват во всем, что пришлось перенести сегодня его Леопарду. От этого было только одно лекарство – короткий, но крепкий поцелуй, «на удачу».

- Тогда давай сделаем это, хабиби.

Еще несколько метров бегом, сгибаясь в три погибели и пытаясь удержать на мушке скачущие и расплывающиеся перед глазами возможные «мишени»: перевернутые машины, мешки с песком, здоровые каменные глыбы – все, где может спрятаться очередной кандидат на тот свет.

- Ах ты… - Адам выстрелил быстрее, чем успел подумать и рассчитать, и даже не сразу сообразил, почему выскочивший как чертик из табакерки бедуин рухнул к ногам Томми.

Противная тошнота снова поднималась к горлу – уже не поймешь, от слабости или от вида убитого твоими руками человека. Отбросив отслуживший свое пистолет, в котором больше не осталось заряда, Адам здоровой рукой сжал плечо Джарвана, без слов побуждая его идти дальше.

Пусть это просто поскорее закончится.

Когда они выбежали на открытое пространство, увидев вдалеке еле различимые в сполохах сигнальных ракет и свето-шумовых гранат контуры военной техники, у принца даже не нашлось сил поверить, что спасение, действительно, близко.

- Давай… давай, ну же… Еще немного!..

Томми торопил, хотя и сам запинался от усталости и нервного напряжения, но им необходима была хотя бы минута передышки – им обоим. Адамас стоял, широко расставив ноги, опираясь на такого же полуживого Джарвана, и понимал, что в нем не осталось ни одной  мысли, ни одной эмоции, ничего. Разве что откуда-то взявшаяся уверенность, что они больше не расстанутся. Ни на этом свете, ни на том.

- Томми, я… Я хочу сказать. Давно должен был, и сейчас вроде подходящее время…

Звук передернутого затвора в паре метров от них показался настолько громким, что заглушил даже стук бешено заколотившегося сердца. Они застыли, как пойманные на месте преступления воришки, только Томми успел бесшумно повернуться лицом к новой опасности, заслоняя собой своего принца. Темная фигура, почти слившаяся с предательскими сумерками, сделала еще один шаг вперед, достаточный, чтобы разглядеть лицо. Лицо того, кому Аль Намир не единожды доверял свою жизнь и жизни самых близких людей. Того, кто стоял у дверей спальни Адамаса, сопровождал его в самых важных поездках, подставил себя под пулю при первом покушении на наследника трона Беш-Нимры.

- Ибрагим!

- Ну и живучие же вы… оба. – Предатель с ненавистью сплюнул себе под ноги, не убирая пальца с курка. – Чертов Леопард и его щенок. Но теперь-то вы сдохнете, наконец…

Время не остановилось, как  пишут о таких моментах в красивых книжках. Оно, наоборот, растянулось, размазалось по восприятию, превращая доли секунд в целые полновесные события, в цвете и с «3D»-эффектом, которые мозг успевал прожить, осознать и даже переосмыслить. Вот Ибрагим скривил губы в презрительной усмешке и снова сплюнул, на этот раз метясь уже в ботинок Джарвана. Вот Адамас выставляет вперед здоровую руку, пытаясь вызвать мерзавца на разговор и выиграть время. Вот Томми как можно более незаметно тянет руку, заведенную за спину к своему поясу в поиске смертоносных «звезд»…

- Во имя Аллаха!..

«Неееет! »

Короткая автоматная очередь прошила темноту, следом за ней прозвучала еще одна, а потом еще… Адам смотрел на рухнувшее в песок тело своего бывшего телохранителя, вздрагивающее от новых порций смерти, которыми его начиняла чья-то невидимая рука, и не мог понять решительно ничего. Он жив? Они – живы?

- Томми?!

- Я здесь, здесь! Ты?.. Ты в порядке?

Глаза Джарвана отражали то же безумие, которое испытывал сейчас принц. Они вцепились друг в друга, не в силах поверить, что все еще находятся на этом свете и, более того, все еще вместе!

- Я тоже рад, что вы, засранцы, живы! А сейчас я сам лично вас пристрелю, чтобы больше никогда так не волноваться, черт бы вас побрал!

Явление принца Наиля было, пожалуй, даже более неожиданным, чем недавнее пришествие Ибрагима. Нил, в полном обмундировании спецназа, с автоматом в руках и в окружении вооруженных до зубов головорезов, являл собой настолько живописную картину, что впору было засмотреться, если бы на это остались силы. Адамас еще долго не мог прийти в себя и поверить, что все – на этот раз, действительно! – закончилось. Объятья брата были даже слишком крепкими, а пальцы, обхватившие лицо спасенного пленника, заметно дрожали. Плотное кольцо, в которое их взяли бойцы спецназа, короткие уверенные переговоры по рации, Томми, устало сидящий на песке и шало улыбающийся своему Леопарду – вот это и есть оно? Спасение?

- Так, вас сейчас отведут к машинам и сразу вывезут отсюда. Я пока остаюсь, но… Но! Обещаю не лезть на рожон! Да меня Файруз уже поклялся приковать наручниками к джипу, но должен же был и я пристрелить тут хоть кого-то! А то вечно вам достается все веселье. Все, встретимся дома. И только попробуйте мне снова где-то потеряться…

Адам почти не запомнил, как их вели к машинам, как они усаживались на заднее сиденье одного из бронированных джипов. Зато в память навсегда врезалось, как он попросил воды и жадно пил, заливая подбородок и шею, пока не увидел слезы в шоколадных глазах напротив, смотревших на него с такой болью, в сравнение с которой ни шли никакие переломы.

- Иди сюда.

Наплевать на бойцов, сидящих здесь же с хмурыми лицами людей, готовых ко всему. Обнять здоровой рукой своего Волка, своего спасителя, свою половинку, позволить ему спрятать лицо у себя на груди и прошептать в пыльную спутанную макушку – наконец-то:

- Я люблю тебя.

9-8.

Человеческая психика - странная вещь. Особенно, в таких вот, откровенно хреновых ситуациях.   А за сегодняшний долгий день психика Томаса Аль Джауна явно достигла своего предела прочности. Инстинкт самосохранения впал в кому. Собственные же действия оценивались, словно это не он, Томми, стоит перед дулом пистолета, а всего лишь герой заурядной стрелялко-бродилки рискует своей очередной виртуальной задницей.   И вот после затяжного квеста перед весьма потрепанным  «героем»  скалится… нет, даже не супермонстр 80-го левела, а вполне себе средненький и ублюдочный предатель Ибрагим.

Наплевать бы на всё и утащить  лживую сволочь за собою в ад,   поймав своим телом все эти долбаные пули,   да только  за спиной тяжело дышит главный и неизменный центр томминой личной вселенной. Нельзя им рисковать, никак нельзя!..

В таких обстоятельствах ни кинжал, ни пистолет уже не успеют. Но рука уже за спиной, ещё немного и… Черт, ну оставалась же ещё одна «звездочка»!.. Как растянуть время, которого уже нет? Последние секунды утекают в бездну...

- Во имя Аллаха!..

«Леопард! Нет!   Но что за?.. »

Автоматная очередь откуда-то справа разрезала драматичный финал этого гейма на две неравные части: в одной шакалий герой с изумленной рожей поливал песок кровью из своей насквозь дырявой туши, а в другой  - явившийся из ниоткуда «мегасущ» Нил Аль Намир пытался добиться от них хоть какой-то адекватности. Напрасно!

Томми осел на песок, пока младший Леопард тискал старшего, и не мог оторвать глаз от этой картины. И сейчас он был готов поверить в то, что там наверху все-таки проснулась давно и круто разрекламированная Сила и решила сыграть свою игру, щедро мухлюя мимо правил.

«Самое время для чудес, мать твою! Ну ты даешь, Большой Чувак! »  - ещё никто и никогда не видел принца Адамаса в таком непрезентабельном виде, но Томми мог кого угодно заспорить до смерти, что красивее и круче Его Леопарда нет никого ни в гребаном Голливуде, ни во всем чертовом мире.

- … Все, встретимся дома. И только попробуйте мне снова где-то потеряться…

Откат наваливался с каждым шагом, и если бы не мельтешащий вокруг спецназ, возможно, истерика все-таки накрыла бы совсем не отважного Волка. Он вцепился в своего принца, якобы помогая добраться до укрытия, а на самом деле, самым постыдным образом боясь снова потерять свою единственную и адекватную половинку.

А ещё было БОЛЬНО. Дико больно видеть, как его любимый жадно пьёт, невольно морщится при каждом движении, нервно сглатывает при отдаленных звуках стрельбы и смотрит лихорадочно блестящими глазами!

- Иди сюда.

Томми не пошел – он буквально прыгнул прямо в объятья Адамаса и спрятал свой позор на его груди. Только бы плечи не тряслись, только бы не разреветься в голос! Черт тебя подери, генерал-адъютант, ты баба, что ли?

- Я люблю тебя, - горячее дыхание прямо в макушку. О, боги!

-Я…  -  «я знаю…». – Да…

В броневике, что несся сквозь ночь, совсем не по уставу включили музыку, и не народные напевы, а добрый старый рок. И в полумраке салона, слава яйцам, не видно замурзанной, покрасневшей, но в то же время довольной рожи – Адамас дал вколоть себе лекарство и уже тихо посапывал рядом. Вряд ли томмино костлявое плечо самая удобная подушка, но принц был непреклонен. Да и Томми на всех и каждого в машине смотрел подозрительным волком, не давая приблизиться ни со шприцем, ни с чем-то другим, не проверенным лично им. Маразм? Возможно, но в этом виноват «подвиг» Ибрагима, не погнушавшегося убийством своих товарищей по службе в личной эмирской гвардии и даже своего брата, чьё место он и занял. Всё это Джарвану в полголоса рассказали за время пути немного смущенные спецназовцы. Томми их смущение понимал, но выпускать из своей руки правую ладонь принца не собирался – наоборот, сжимал крепче. Сейчас это важнее, чем все безумно важные и свежие вести с фронтов и полей.

- А ещё, хаджи Джарван, час назад ребята сообщили, что две банды «братьев» пытались прорваться в Намир-палас и резиденцию Имра-бейт – они думали, что его высочество хаджи Наиль там! Но наши их зачистили ещё на подходе… А тех, кто остался в живых, повязали – для суда…

- И хаджи Файруз, представляете, очнулся! Силен наш командир, да…

- Вас тут по закрытой связи вызывают… Есть – отставить!..

- Но вы только представьте -  такая наглость: заявиться в резиденцию короля Абдулы и устроить скандал вместе с американским послом!.. Мне всегда этот самозванец не нравился…

После проведенной операции спасения гордый элитный спецназ явно записал генерала-адъютанта в свои почетные кореша, ну по крайней мере неофициально. И теперь в доступной форме делился оперативной информацией. Томми слушал, и даже односложно отвечал, но мыслями был уже дома, в их спальне, после всех докторов, осмотров и объяснений.   Сейчас в голову уже лезли всякие глупости типа, что написать на гипсе Адамаса, или что теперь титул «левая рука эмира» тоже достанется ему, «везунчику Джарвану», потому как никого другого на эту роль он сам же не допустит. Нет, загрызёт и всё! И пусть это потом назовут маниакальной одержимостью и мега паранойей – Томми плевать!   Тенью, слугой, другом, братом, любовником – все равно! Главное – рядом, всегда вместе, пока…

- Это судьба, я вам говорю! А писаки ничего не понимают!.. Самая крутая была конференция, и хаджи Наиль был как всегда на высоте – не зря же его именно сегодня сама принцесса Монако лайкнула…

- Это та почтенная дама с мопсом, что ли?

- Ты что! Это та, что любит племенных жеребцов!..

Сдерживать смех долго не пришлось – они наконец-то приехали. Намир-палас светился огнями, и словно верный пес махал хвостом, встречая любимого хозяина – так, по крайней мере, казалось уставшему до галлюцинаций Томми. Но стоило только любимому принцу проснуться и подать голос, как эта самая усталость куда-то спряталась, и он снова подставил плечо, предупреждающе зыркая на любого, кто мог бы сказать, что пора это дело предоставить медикам-профессионалам. Плевать на профессионалов, главное, что Адамаса всё устраивает. Но конечно, в самом дворце от врачей не отказались. По счастью, ребята из другой опергруппы захватили с собой из Имра-бейт доктора Амаля Аль Ахдира* - ему они с Адамом доверяли оба.

Вообще, Томми был рад, что Наиль с главой клана Аль Нудар позаботились о прикрытии от журналистов и лишних глаз, а Айзек довел систему видеонаблюдения до совершенства. Иначе пришлось бы туго – давать объяснения и соответствовать образам Лучезарного принца и его достойного адъютанта сейчас было невозможно. Томми, едва дав медбрату обработать свои синяки и ссадины, снова прилип к Леопарду, которого в четыре руки приводили в порядок. К счастью, с поломанной рукой не возникло серьезных осложнений, но Томми хватило пары вполне читаемых выражений на лице их «семейного» доктора и ещё парочки не совсем печатных слов в адрес «вонючих и подлых шакалов».

Как раз во время очередной инъекции обезболивающих и укрепляющих лекарств в комнату ворвалась Лейла.

- Адам!! Томми!! Мальчики мои!! О, Аллах, как же вы нас напугали! – покрасневшие глаза и бледная кожа совсем не портили эту потрясающую женщину.

- Мама, ну что ты… Не плачь, все же обошлось… И с Наилем все в порядке! – Адам нежно обнял мать  и даже широко улыбнулся.

- О, да, Малика-хатун, хаджи Наиль все замечательно устроил – ничего страшного не случилось! Мы не заметили, как все уже закончилось…

- Томми, не лги хоть ты мне, на этих двух обормотов я давно махнула рукой!.. – Томми думал, что самое сложное уже позади? Нет! Самое трудное не расхлюпаться тут на радостях, особенно когда обнимают и гладят по голове, и… - Спасибо тебе, мой мальчик, огромное спасибо за сына… что живой…

- Мам, как отец?.. – Адам вовремя пришел на помощь, а то у Томми даже уши покраснели от смущения.

- Отцу уже гораздо лучше – кризис миновал… Ох, сынок, Адиль сильно перенервничал вечером, врачи были очень обеспокоены, но я его заверила, что уже вся семья в порядке, хотя пару противных мальчишек не мешало бы высечь… Томми, детка, это не про тебя…

- Ха, матушка, кто бы сомневался – даже в детстве ты всегда была на стороне Джарвана!

- Ну, Леопард, зависть – нехорошее чувство. Зато мой отец всегда ставил в пример тебя, прикинь?

- Дети мои, думаю, что теперь вам пора как примерным мальчикам подкрепиться и лечь отдыхать. И не вздумайте снова сбегать без спросу на подвиги – иначе ваши матери совсем поседеют!

- Что вы, Малика-хатун, я его теперь долго из кровати не выпущу!.. Эээ… ну в смысле отдыхать принц будет долго!

- Томми, дорогой, ну как бы мы без тебя жили! Адам, хватит так громко хихикать, а не то хаджи Амаль вколет тебе ещё успокоительного…

Успокоительное и так подействовало скоро – Адам, обложенный многочисленными подушками и укрытый легким покрывалом, уснул почти сразу, стоило только устроиться  поудобнее посреди кровати. Врачи дали кучу ценных указаний и лекарств, и не оставили бы их в покое, если бы Томми настойчиво не выпроводил эскулапов за дверь и не закрыл её на ключ изнутри. Бурча и негодуя, что мир никак не хочет их оставить в покое, Джарван устроился рядом  со своим Леопардом, а тот лишь сонно улыбнулся, положил здоровую руку на томмину коленку и через минуту уже мирно посапывал.

А вот Джарван спать просто не мог – предрассветные часы разбудили в его голове те самые жуткие страхи, что мучили его весь сегодняшний день, да и во снах ранее.

Он опять боялся все проспать. Снова проснуться с одной лишь сорванной розой вместо своего принца. А ещё он знал, что во сне к нему снова придут все жуткие ощущения и часы сегодняшнего кошмара – беспомощность утра, близкий к отчаянью полдень, лихорадочный и безумный вечер и абсолютно невменяемая ночь.

Поэтому он сторожил своего Леопарда, чтобы рассвет снова не забрал его в никуда. Пусть это дурь, бред или банальная трусость, Джарвану было плевать. Он стерег сон любимого человека, и попутно совмещал приятное с полезным – прямо с удачно приготовленного планшета давал Бадиру ценные указания, касавшиеся в основном завтрашнего крайне щадящего распорядка дня: до вечера никого не пускать, общественность успокоить, докторов держать в тонусе, а на завтрако-обед приготовить побольше любимых принцем блюд. Недремлющий друг Айзек отчитался о проделанной работе: банк «братьев» разорил, почти всех уцелевших главарей отследил, а для вип-уродов, затеявших всю эту мерзость, в завтрашних новостях заготовлен сногсшибательный сюрприз – эффектные факты с особенностями высокой политики некоторых смазливых самозванцев и их заокеанских хозяев. Томми, злорадно хмыкнув, предрек Умару корону звезды всех СМИ и социальных сетей, а также крутое падение котировок акций многих западных корпораций.

Вернувшийся в столицу Наиль прислал дурашливый смайлик с «большим приветом мамочкиному любимчику Томми» и посоветовал привязать болезного братца к кровати на ночь  - чтоб не сбежал!

Джарван не задержался с ответом и обрадовал  «супергероя Нилли», что завтра ему в одно лицо предстоит разгребать авгиевы конюшни в Совете и на очередной пресс-конференции.

- Страна должна нашему Нилли орден за мужество и общение с масс-медиа, тем более его даже племенные принцессы лайкают без устали. А орден лучшего друга и брата он честно заслужил, да… - тихо бормоча под нос, Томми отключил девайс и все телефоны, кроме экстренного, ещё раз обошел их комнаты, проверил кондиционер и все двери.

Стон Адама заставил его нестись через всю комнату, спотыкаясь о ковер. В свете ночника черты лица принца ещё больше заострились, под зажмуренными глазами залегли тени.

- Тшшш… Все хорошо. Спи, любовь моя… - легонько промокнуть выступившую испарину с нахмуренного во сне лба, пригладить растрепавшуюся вихрастую чёлку и, не удержавшись, губами стереть горькую складку в уголке рта. – Я с тобой, и… спасибо тебе за тебя.

Солнце поднялось над горами Хаджар и уже билось в плотные шторы спальни. Но наконец-то задремавший Волк уже во весь опор несся по красному песку барханов домой, к своему Леопарду. В уютном сумраке пещеры король пустыни спал, тихо порыкивая во сне. Возможно, пятнистому другу снова мерещились мерзкие шакалы, или ныла прокушенная вражьими зубами лапа. Джарван досадливо вздохнул – хоть шакальи кости теперь и забросаны горячим песком, но он бы ещё и ещё раз с наслаждением перегрыз бы им глотку. Но агрессивные порывы быстро забылись, и «кровожадный» волчонок аккуратно подобрался к спящему другу и очень бережно вылизал подживающую рану. Поскулил тихонько, жалея своего доверчивого друга, а потом сунул нос в золотисто-черный мех – туда, где спокойно и так чудесно билось Сердце Его Леопарда.