ГЛ. 13 Паулинья в гостях у Дженнифер aka В гостях у тети порно

Откровения Дженнифер

Жанр: Сентиментальный тематический роман. Теги: эротика, порка

Автор: Сталимир Виейра

Тематический перевод-стилизация А. Новикова

Изложение прерывается телефонными звонками Дженнифер журналистке Пауле Милано

ГЛАВА 13 Паулинья гостях у Дженнифер.

На этот раз с погодой повезло и солнце светило ярко. беленькие облачка не предвещали беды.

– Пошли к нам в бассейн! – Дженнифер на ходу сняла с себя платье. – Думаю, что моя расписанная попа не будет тебя шокировать!

Бассейн как раз подойдет!

Купальник белого цвета удивительно шел смуглой коже Паулиньи. Ноги  загорелые, покрытые золотистым и стройные делали ее еще привлекательнее.   Казалось. ю в бассейн нырнула золотая рыбка!

"Какая она красивая!" – Сидя в бассейне, Дженнифер смотрела как вода прекрасное тело Паулиньи.

"Что за радость, что счастье, что за блаженство! И на этот раз подруга останется у меня ночевать. А нам нужно было столько сказать друг другу!"

– Задница до сих пор болит! – Паулинья неожиданно приподняла руки и, повернувшись к подруге, спустила трусы вниз.

– Полоски на попе видела? Скажу по секрету: мужиков порка неслабо заводит! А некоторые готовы за нее хорошо заплатить! Хочешь знать, как все было? – Она поглядела на Дженнифер так внезапно и так пристально, что, казалось, подруга читает ее мысли.

*

– А тебе нравилась мысль, что выпоротая Паулинья будет спать голенькой рядом?

– Если честно, запах тела вышедшей из бассейна Паулиньи заполнил комнату и заставил учащенно биться мое сердце.

Я смотрела, как обнаженное тело подруги подчинялось четкому ритму движения полотенца.

*

Дженнифер зажгла только настольную лампу и в полумраке наблюдала, как Паулинья смазывает попу обезболивающим кремом. Она стояла в пол-оборота к Дженнифер и та могла видеть следы от порки на прекрасных ягодицах подруги. Паулинья   аккуратно смазывала попу, видимо, порка была весьма чувствительной и давала о себе знать.   Дженнифер смотрела на это тело с совершенными очертаниями, с гладкой – если не считать полос от ремня – кожей, с рельефными мускулами на бедрах, выступавшими каждый раз, как Паулинья чуть наклонялась на бок. Крепкие руки, изгиб спины, выпуклые ягодицы.

"А ведь ее сурово пороли! И многократно! Полосы и старые и свежие! – Дженнифер подумала о том, что какой-то мужчина воспользовался этой красотой: в полном уединении, уже сек эти круглые ягодицы, и потом обладал этим нежным и вкусным телом.

Дженнифер представила, как он порет, а потом трогает, ласкает, шлепает по попе и целует Паулинью, как проникает в нее, а она стонет от боли и наслаждения в объятиях опытного любовника.

– Эх, малышка ты моя, нетронутая! – Паулинья забралась на матрас, встала на колени и прижала голову Дженнифер к своему телу. Прошло некоторое время, прежде чем Дженнифер ощутила гладкость кожи, уловила исходящий от нее тонкий аромат.

– Конечно! –  Страсть и желание уже заполнили Дженнифер, но Паулинья не спешила, желая продлить   удовольствие.

Дженнифер видела, как подруга наполняешься желанием,    гладя ее обнаженное тело. Груди девушки напряглись, когда оказались в ланонях у Паулиньи. Пальцами  она стала проводишь  соскам, нежно тереть их, и Дженнифепр начала  проваливаться в это сказочное состояние.

–  Тебе хорошо, моя девочка? Ты такая милая и до боли родная!

Дженнифер улетела  от наслаждения в мир  и грёз.

– Я смотрю, твоей попе тоже достается! Причем бесплатно! А ведь я тебя напугала сегодня, так ведь? Сегодня у нас будет другая программа, не та, что мы наскоро устроили под душем.

Паулинья, по-прежнему держа Дженнифер за голову, принялась целовать ее волосы. Когда руки Дженнифер забродили по животу, готовясь подняться до груди, Паулинья аккуратно но твердо отстранилась.

Паулинья улеглась. Дженнифер тоже устроилась поудобнее, не накрываясь, и погасила свет.

– Рей, который тебе очень хорошо знаком, вместе с моим отцом торгуют машинами.

Однажды вечером Паулинья готовила уроки, сняв сандалии, но не сняв школьной формы. В этот момент вошел отец со своим приятелем. Рей уселся на диван, а отец отправился за напитками. Паулинья сидела возле обеденного стола, подогнув одну ногу под себя, так что вторая нога оказалась практически открытой. Она заметила, что Рей неотрывно смотрел на ее обнаженную ногу.

– Что ты учишь?

Паулинья обернулась и увидела лицо мужчины совсем рядом с собой. Папин компаньон казался приветливым, сильным и пах дорогим одеколоном.

– Математику. У меня с ней неважно.

Он сказал что-то по поводу математики и улыбнулся, положив руку ей на затылок.

– Для улучшения учебного рвения обязательно надо применять порку! А ты хорошенькая, киска, знаешь это?

"И этот туда же!" – Паулинья отшатнулась от него, и как раз вовремя. Вернулся отец с напитками. Рей уселся обратно и вновь стал рассматривать Паулинью.

– Он смотрел на твою ногу?

– Именно так. И не скрывал своего интереса. Мне показалось: он хотел, чтобы я знала об этом.

В голове у Паулиньи все перемешалось. Она еще чувствовала прикосновение сильной, гладкой руки. Бросив взгляд исподтишка, Паулинья обратила внимание, что Рей сидел, широко расставив ноги, так что член выдавался под брюками.

– Честно, это меня притягивало, а математика абсолютно не лезла в голову, Дженнифер. Я не хотела глядеть туда и все же глядела, сгорая от стыда, ведь он заметил мой взгляд.

Дженнифер представляла, о чем идет речь, помня тот день, когда ее мяч залетел в соседний двор. Она отметила про себя, что Паулинья смутилась гораздо больше. Бедная, ей было так тяжело узнать про Стефанию... В то же время Дженнифер доставляло удовольствие воображать, как этот колоссальный предмет проникает внутрь Паулиньи.

– Паулинья... он тебя сильно мучает?

Эти слова вырвались у Дженнифер совершенно против воли. Она спросила и замерла. Молчание. Затем Паулинья улыбнулась, судя по голосу.

– Ты хочешь дослушать все до конца или нет?

– Конечно, хочу!

Паулинья собрала учебники, и пошла в свою комнату. Она потрогала затылок, где недавно лежала ладонь Рея. Поднесла руки к лицу и ощутила его запах. Провела рукой по шее, ногам. Она хотела пропитаться этим запахом.

"Что со мной происходит!" – Паулинья присела на кровать, перед зеркалом, скрестила ноги и попыталась понять, что так привлекло Рея. Потом сняла юбку и осталась в одних узких трусиках. Представила, как она идет вот так в гостиную, садится рядом с Реем, прижимается к его штучке...

Паулинья начала ласкать себя через трусики, воображая, как Рей подходит к ней и показывает член.

*

– Что ты чувствовала, когда Паулинья рассказывала все это?

– Эх, Паула, я была как сумасшедшая.

– Ну и?..

– Я представила, что все это происходит у меня на глазах.

– Что тебе захотелось сделать?

– Немедленно забрать Паулинью к себе в постель.

*

Вдруг Паулинья замолчала. Дженнифер повернулась к ней.

– Что такое?

– Эх, подруга! – Паулинья встала, открыла жалюзи.

По ее телу разлился неяркий свет. Опершись на подоконник, она закурила. Дженнифер следила за ней в полном восхищении. Силуэт подруги казался настоящим произведением мастера. Дженнифер села, чтобы полнее насладиться этим зрелищем. Выбросив окурок в окно, Паулинья продолжала говорить, делая жесты руками.

– В окнах Рея свет не горит! Сволочь он и козел! Как, впрочем, и все мужики! Ну вот, Дженнифер, я не спала в ту ночь. Как будто в меня впивались иголки. Как будто во мне была эта палка, понимаешь? Сон не шел, я просто умирала от возбуждения. А потом, я ведь не видела его раньше, и он намного старше меня! Но я никак не могла выбросить Рея из головы. И... ты не представляешь, что после этого случилось.

Паулинья закрыла окно и снова легла. И снова темнота подстегнула воображение Дженнифер. Паулинья болтала, и перед глазами Дженнифер возникали необыкновенно четкие сцены.

– На другой день он появился один, без отца. Мама была на работе, я оставалась дома одна. Увидев Рея, я не сказала, что отца нет, а просто открыла ему.

Рей вошел, закрыл за собой дверь и жадно поцеловал меня в губы. Так меня еще никто не целовал! Я почувствовала, как тает все мое тело, слабеют руки, подкашиваются ноги. Рей одной рукой удерживал меня, а другой все крепче прижимал к себе. Поцелуй был влажным, горячим, бесстыдным, сексуальным – таким, о котором я всегда мечтала: поцелуй между мужчиной и женщиной. В этот момент я забыла все, что говорил пастор Кэл на проповеди о необходимости целомудрия для юных девушек!

И я не отстранилась, решив, что сегодня случится то, что должно было случиться!

Рука Рея скользнула вниз по моему телу, проникла под юбку, в нетерпеливом желании раздвинула ягодицы. И это она себе всегда воображала именно так. Паулинья, забыв, что лифчика на ней нет, не сопротивлялась, неподвижная, словно кукла.

– Расстегни блузку! – Его приказ не допускал возражений, да и я сама не возражала. Губы ее еще были влажными от поцелуя, глаза блестели от желания.

Во время рассказа щеки Паулиньи горели, а соски предательски напряглись.

Ни о чем больше не думая, глядя прямо ему в лицо, она принялась расстегивать пуговицы. Одну за другой! Рей прижал ее к стене, накрыл обе груди ладонями. В движениях Рея чувствовалась грубость и агрессивность, но Паулинья была уверена, что именно этого ей и хотелось.

Он не был единственным виновником происходящего; в мыслях Паулинья желала того же, хотя и не сознавала до конца. Это было что-то вроде приказа, который порождался в глубинах ее существа самым сильным и первобытным инстинктом.

Рей обхватил руку Паулиньи, начал об нее тереться. Та самая штука, от которой Паулинья не могла отвести глаз, теперь оказалась рядом, ее можно было потрогать. Рей поднял Паулинью на руки.

– Где твоя постель?

Паулинья не отрывала глаз от лица Рея, крепко его обняв. Рей поднялся по лестнице, прошел мимо комнаты родителей. Он толкнул дверь в комнату Паулиньи и скинул с кровати на пол огромного плюшевого мишку, сидевшего сверху. Друг детства теперь лежал на полу и был немым свидетелем превращения хозяйки в женщину.

– Сними трусики!

Он положил Паулинью и принялся целовать ее бедра, затем чуть выше.

"Он меня может выпороть! Взрослые всегда раздевали меня для порки!" – Паулинья понимала, что думать о чем-то просто невозможно, надо лишь делать все быстро, чтобы ее мечтания – вплоть до самых запретных – сбылись, здесь и сейчас.

– Высек он меня голенькую ремешком! Мне было жутко больно, я была страшно возбуждена! Потом я поняла, что его это возбуждает! И я позволила ему себя выпороть! Сама видишь, до сих пор следы есть! А в тот первый раз, я кричала, как маленькая девочка! Но вот кроме боли я получила кучу разнообразных ощущений: наслаждение, страх, тревога, стыд, желание – все сразу.

Я подумала, что все поркой и закончится, а он перевернул меня на спину, и его рот нащупал мои нижние губы, клитор!

Паулинья стала тихонько стонать. Язык Рея поднял ее куда-то далеко-далеко! Только ноющая попа портила все впечатление.

Рей встал на колени, так что Паулинья с раздвинутыми ногами оказалась прямо перед ним.

– А сейчас, моя вкусная малышка, расслабься и раздвинь ножки! – Рей вынул из кармана презерватив, расстегнул брюки, вытащил член. Надев скафандр, и уже нисколько не сдерживаясь, направил его между ног Паулиньи, раздвинув их еще больше.

И начал входить в нее. Паулинья согнула ноги в оленях, широко их развела и мечтала лишь о том, чтобы все это не закончилось скоро! Под вздохи Паулиньи Рей проникал все глубже и глубже. И когда Рей издал глубокий вздох, она ощутила внутри себя нечто вязкое.

– Дженнифер, ты меня слышишь?

– Да.

– Ты что, уже спишь? Голос был нежным, тонким, детским.

– Нет-нет, продолжай.

– Я закончила. Теперь ты знаешь все. Давай спать.

– Вы занимались этим еще раз?

– Еще раз? Каждый вечер, Дженнифер. Теперь уже не больно!

Только очень приятно! Ну, если не считать ремешка! Я теперь такая испорченная!

"Вот это приключение! – Дженнифер лежала с широко открытыми глазами, в темноте. – А Рей – любвеобильный козел!" Пот струился с нее, она исходила желанием и боялась, что не заснет. Рассказ Паулиньи захватил ее целиком. Вместе с подругой она чувствовала себя испорченной.

*

– Что тебе захотелось сделать в тот момент?

– Заняться любовью с Паулиньей.

– Но она ведь женщина, как и ты.

– Ну да... но я совсем не лесбиянка.

– Тогда почему?

– Я так хотела того же, что было у нее.

– Чего же?

– То, что она пережила, и Стефания тоже.

– Близости с мужчиной?

– Да... я хотела мужчину... Рея... Хотелось только, чтобы темнота и тишина продлили это хрупкое мгновение между фантазией и действительностью.

– Через Паулинью?

– Конечно!

– Потому что в тебе не было смелости отдаться мужчине?

– Думаю, что так.

*

В какой-то миг Дженнифер проснулась – неизвестно, через полчаса, или уже утром, или, может быть, в далекие времена, когда на земле жили феи и эльфы, текли реки из металла и шумели моря подземных соков, и в этом сказочном времени Дженнифер неподвижно лежала, боясь разбудить Паулинью, оплетенная ее руками и ногами. Между ее грудью, животом, ногами и плечами, ягодицами, ступнями Паулиньи теперь была жаркая влажность пота Дженнифер. Запах от волос подруги хлынул ей в ноздри, и Дженнифер почувствовала, как сердце Паулиньи бьется в ее ладони, обхватившей грудь.

– Дженнифер, что тебе нужно?

И никакого резкого движения, никакой попытки отодвинуться. Дженнифер подумала, что можно притвориться спящей. Но она придвинулась к телу подруги настолько бесстыдно, что лукавить не было смысла. И поэтому едва слышно она произнесла единственно возможное:

– Ничего. – Ее поразил собственный голос: не звук, а скорее выдох, почти безнадежный, близ волос Паулиньи, словно то небольшое усилие, которым она сохраняла остатки рассудка, делало ее ни на что больше не способной. Паулинья легким движением – но оно отозвалось в сердце Дженнифер, как мощное землетрясение, – прижалась к подруге еще сильнее. Грудь ее вибрировала рядом с телом подруги. Дженнифер страшилась бегущего времени: вдруг сейчас начнет светать? Мягко, но решительно Паулинья высвободилась из объятий Дженнифер и повернулась к ней.

– Дже, что тебе нужно?

Этот вопрос, произнесенный шепотом, достиг слуха Дженнифер, коснулся ее губ: она ощутила теплое дыхание Паулиньи. И поняла, что достаточно легчайшего движения – и их губы соединятся. Она не могла отыскать ответа, не находила слов выразить то, что переживала. И в эту секунду Дженнифер с необычайной полнотой испытала самое острое в своей жизни наслаждение, заполнившее все поры тела, проникшее во все уголки разума.

– Паулинья... Непонятно, почему у нее вырвалось имя подруги. Может быть, она хотела что-то спросить или просто предупредить? И вдруг качнула головой так, что почувствовала своими губами влажность губ Паулиньи. Непонятно, сама ли она поцеловала подругу или приняла от нее поцелуй.

– Пожалуйста, сделай со мной то, что Рей сделал с тобой.

– Я не могу, Дженнифер, я ведь женщина.

– Делай, что можешь.

– Ты с ума сошла. Тогда, девочка, сама понимаешь, что сейчас произойдет! – Паулинья вынула узкий ремешок из своих шортиков. – Только закуси зубами подушку, не надо будить твоих родителей.

– А без этого никак нельзя? – Дженнифер очень не хотелось такое начало.

– Нет! – Паулинья с силой сжала ее, чуть не раздавив, в то время как Дженнифер содрогалась и громко стонала. – Ложись!

Дженнифер лежала на кровати, кусая полушку. Ремешок кусал ее нещадно.

– Так надо! А теперь, малышка, ляг на спинку и раздвинь ножки! – Паулинья улыбнулась, глядя на слезы подруги.

И после крика боли, у Дженнифер впервые в жизни вырвался вздох возбуждения! А потом началось долгожданное приключение. Нижние губы Дженнифер, язык и зубы Паулиньи соединились в одно целое, отвечая на безнадежное желание.

– Нет, Паулинья, только не сейчас... быстрее... быстрее, вот так... чтобы я кончила... А потом обнаженные тела сплетались в немыслимых позах.

На ее подбородке, на кончике носа оказалась слюна подруги. Слышался звук поцелуя, шумное дыхание обеих. Ноги девушек переплелись, а губки терлись друг о друга.

– Такие ножницы я видела только в Интернете! – Паулинья упала на измученное тело подруги: она была обессилена. Исчезло всё: и окружающее, и звуки. Существовал лишь Паулинья, ее поцелуи, ее объятья, и сильное, растущее чувство, охватывающее её всю. Двигая коленями, Паулинья раздвинула ноги Дженнифер так, что их животы соприкоснулись.

*

– Паула, я чувствовала желание. От головы, приятной боли в груди до пылающего жара внизу живота! Такого со мной не было никогда!

*

По телу Дженнифер пробежала дрожь, она застонала. Паулинья терлась низом живота о тело подруги и одновременно целовала ее в губы.

– Ты с ума сошла, Дженнифер.

– Не останавливайся! – Дженнифер приподняла свое тело, чтобы сильнее прижаться к Паулинье.

Ей хотелось еще поцелуев, она нашла нижние губы подруги, положила обе ладони ей на грудь. Паулинья попыталась встать, но Дженнифер ее удержала.

Прошло совсем немного времени, и Паулинья сладко застонала, выгнулась дугой и обмякла. Наконец Паулинья села на измятой постели.

– Дже, ты с ума сошла? Давай в кровать, пока твоя мама не вошла.

– Да уж! Мама узнает – шкуры с обеих спустит! За ней не заржавеет! – Дженнифер легла на свое место и постаралась уснуть. – Стоит поговорить со Стефанией! Но рассказывать ей о Паулинье я не буду!