Половой акт семениды петровны. Мой первый половой акт

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Меня одолевала скука.

весь мир казался ненужным, излишним, невзрачным. Скука переходила в навязчивую тягучую как смола тоску - эх. не случалось бы меня в мире!

В обществе - как в болоте, шагу не ступишь без окрика: или назидание сдела-

ют, или в каталажку отправят... оказывается, исправлять меня надо, не таким я должен

быть в бытии... так живите вы, правильные, а если со мной мир безобразен.

превратите меня в прах, не держите в отстойниках обезьяной!

Есть мораль: не убей!

И чтобы не убить. государство гноит в казематах людишек оступившихся, превра-

щая их окончательно в зверей, в существ. над которыми властен только

инстинкт. В тюрьме нельзя наградить человека разумом и светлым чувством.

В тюрьме царит зло. Им человека не исправить. Порок вообще неисправим.

Патология противоречия.

Но государство само есть пример убийства. Оно развязывает войны, применяет

в них самые изощренные механизмы убийства невинных людей, их вина только

в том и состоит, что они являются гражданами государства и от этой при-

вилегии им нельзя отказаться. Нет ни одного идеала, ради которого можно

убить человека, но общество содержит армии убийц и вбивает в их головы

всевозможные патриотические заклинаия.

Идолопоклонство сменилось идеалопоклонством.

Так чертыхаясь, я готовился навестить СЕмениду Петровну. Уж с ней мы не

затеем вражды; я только посмеивался: чтобы получить удовольствие, оказывается,

надо влезть во влагалище - замысловатая траектория мира!

Я иду прелюбодействовать.

Прелюбодеяние не есть грех, порок.

Для живого существа инстинкт не есть зло или порок.

Если же мыслящее существо не приемлет инстинкт, то пусть освободится от него.

Но нравственностью человек не освобождается от инстинкта, а только извращает

его. Нравственность не для исправления или совершенства человека.

Нравственностью человека оболванивают, чтобы господствовать над ним.

Надо ли поучать в постели Семениду Петровну? Если бы только похихикала, а то

ведь пет ногой под мошну - и засветят тебе космосы!

Но Семенида Петровна баба не разбойная. Она сластолюбивая. Это как подсол-

нух светолюбив.

Тело. Пышное тело. Сдобное тело.

Хочется погладить все выпуклости.

А вот и углубление.

Кроссворд умиления.

Я трогаю пальчиком клитор.

Женщина просыпается как вулканы Исландии или Камчатки.

Она обнимает меня за шею. Она лезет целоваться. Она тыкает в меня грудью,

как будто хочет зашибить. С такой грудью на поворотах надо быть осторожной.

Но Семенида Петровна завоображалась. Ей кажется, что у груди вздыхает не некий

захудалый мужичок, но ангел, которому остается только взмахнуть крылышками,

чтобы улететь с ней в рай.

А куда улетаешь ты?

Оставаясь на потной женской груди, ты только скорбишь о потерянном рае.

Может, из разинутого рта слышен голос потусторонних сил?

Что они хотят сказать?

Что мир на своем месте?

И ты на своем месте? И отчаяние от собственного прозябания на виду Млечных

Путей?

Мы оба пропотели и начали пахнуть.

Стоять убабьего зада - это место мыслителя? Если нет желания стоять у

мольберта. И стоя у зада, разрисуешь красками одухотворения личико баловницы!

В поэтизации потребностей нет никакого смысла.

Но непременно выищется знаток житейских смыслов и уверенно скажет, что

всякие там депрессии надо выгонять из нор подсознания наслаждениями от

жизни...

- Бабу, бабу под бок!

А мне после канители на пупках  кажется простоватым не только человек, но и вся химера или мираж мироздания.

Но наука ощеряется пастью идей. Ей непременно надо выстроить теорию, чтобы

под нее маршировали как под военный марш.

На груди женщины я даже вспоминаю.

Я помню голубое небо, лозовый куст у придорожной канавы, ближе к кусту лежат

полуголые люди, учиняя на виду запоздалых прохожих расправу над нравствен-

ностью.

- Я вижу женщину. Она наслаждается, - окликаю я своего спутника.

Он поворачивается ко мне. Он было зазевался и рассматривал что-то в другой

стороне. Поворачиваясь, он таки замечает мировое событие, по собственной

простоте отмечает простоту и этого события.

- Ты меня испугал. Тьфу! Я думал. конец света.

- А может. свет этот и не нужен? Свет, где бактерии уничтожают все живое, где пьют. дебоширят, перерезают горло, где издыхают от голода и болезней, где

красота процветания заканчивается ужасом уничтожения.

Мне кажется, что человек наивен.

А он вдруг как-то странно вопрошает о таинствах бытия.

А я их даже не знаю.

Что это: лукавство мудрецов?

Чтобы скрыть свое незнание, они вдруг выдумывают разные небылицы. Хотят ос-

таться в стороне от ответственности?

А нужна ли человеку ответственность за судьбы мира?

Я готов стукнуть кулаком по столу, чтобы развеять все миражи великих и малых таинств.

Я готов рассыпать мир как горсть праха.

А Семенида Петровна улыбается. Это даже не насмешка.

Это издевательство над здравым смыслом.

Язык в уголке губ. Редкозубье.

И эта странная неподвижность тела: как будто приуготовление к недугам содрогания.

Содрогается все: недра, плоти, дуновения.

А может. укусить этот настоенный на лимонадах зуб? И отпраздновать в поймах рта

пришествие нечистых сил?

Начинаю улыбаться и я.

Семенида Петровна настороженно всматривается в меня: наверное, ей кажется, что во мне пробуждается непонятная стихия - от инстинкта ли, от разума ли... какое

это будет бедствие? Останешься ли после него в здравом рассудке?

От укусов наслаждения мы уже начали пищать... уже заканчивается мир и остается блаженство... ты ослеп и оглох... о. сколько же невидимых и неслышимых миров

в бесконечности?

Не развит механизм восприятия действительности?

Может быть. человек и реальность мышления воспринимает не в полной мере?

Мы не знаем ни бесконечности, ни вечности.

Нам неведомо не-бытие.

Неустановленность таинств.

Но почему мне тогда хочется сломать себя к утешению, когда плачет робкая

дева? Или зачем рыдать в приступе скорби?

А я ведь еще смеюсь, когда Семенида Петровна пытается залезть на меня...

Может быть, завести в углу и соглядатая? Пусть отмечает приметы взаимных

причуд.

Ах, как она дышит тяжело!

Должно быть. неподъемная ноша придавила плоть...

Не разорваться бы сосудам!

Но Семенида Петровна вынослива.

Когда схлынула волна блаженства, она смеется.

- Кажется, все простенько: и ноги раздвинуть, и задом пошевелить... а поди ж

ты, как наслаждение эту простоту расписывает - до необъяснимой необыкновен-

ности... вот и хочется повторить баловство... а когда забываешься, кажется.

ничего не умеешь: ни петь, ни плясать, ни дышать, ни двигаться - мир закон-

чился: на удавке удовольствия ты прекращаешь вещества и энергии... не сорва-

ться ли с этой петли в мир иной?

- Олнако теперь ты умница!

Что же ты слово не молвила, когда когтями отскребывала мне спину!?

От мечты да надежды избавление нашла?

-  Я ангел мой, освободилась от дури... дурь моя давняя: печаль: не понимаю

сказание мира... что нашептали мне стихии бытия?

Мне завистницы говорят, что я - порочная женщина.

А как быть праведницей?

Или разве то порок, что я легко отдаюсь мужчине и сластолюбива? Это от

инстинкта. А что же разум не освободил меня от порока?

Так, наверное. и разум не идеален, и от него у человека пороки есть.

Да и кто это выдумал, что прелюбодеяние - порок!?

Мудрецы?

А надо ли им верить?

Или разве я заблуждаюсь?

Одно и то же утверждение одни признают истиной, а другие заблуждением.

Слово не однозначно?

Или не знают, как его понять?

Это не вино из древних склепов...

Это же некая несуразица: слову не веришь, когда оно должно означать букву

разума!

Семенида Петровна словоохотлива так же, как и сластоохотлива.

Приятные минуты жизни она вписывает в архив памяти.

Когда станут отниматься руки, ноги, когда голова станет соображать не допод-

линно подробности бытия, ей вспомнятся проказы молодости и зрелого возраста.

Она вспомнит то дышло. на котором ее ворочали, чтобы отправить в рай. Побывала ли она в рпю?

Мне говорила так:

- Какие блаженства в раю. не знаю.

А после оргазма... батююшки вы мои... я богу не поклонюсь!

Природа развила во мне желания и способности. Боги отдыхали на лавочке...

под липами.

Посади дерево...

- Под тем деревом отдохну и я.

Боюсь головокружений...

Мне говорят: вращаются планеты и прочие небесные тела.

А я вижу вращающуюся попу - и меня сразу завораживает видимость бытия.

Может быть, я, завороженный, странен?

Я хочу взмахнуть руками и не успеваю: женщина взмахивает сиськами, они

ударяют меня в подбородок - эй, выше голову, мой мальчик! не будь мечтателем!

берись за дело, оно тебе по силам и по душе!

А сама берется за мои причиндалы и направляет их в путь скольжения по

местам половых  сражений...

И вскоре как будто ранена: забилась в судоргах оргазма и закричала.

Когда она перестала шевелиться и вопить, я поежился: а не умерла ли она на моей

груди!?

Но она розовела... закат блаженств... ей так мила эта радость отдаваться мужчине и терпеливо сносить его проникновение в плоть и душу матерой... это трепет души перед перевоплощением - особенное состояние ожидания: вдохновение должно превзойти прелести страсти и наслаждения... синдром неудовлетворенного

полового желания - когда оно неудовлетворено, желаешь любви: кажется, ею можно

утолить любую жажду... человек собственной волей не способен совершать

вдохновения - любовь и есть сожаление человека о неполноценности своего

мышления: мышление извращено инстинктом... в постели человеку открывается

проза бытия, таинства же затерялись на МЛЕЧНОМ ПУТИ; все же обворожения на

ПОЛОВОМ ПУТИ только вводят человека в заблуждение, ему кажется, что на этом

пути он должен задержаться подольше - что только смерть освободит его от страстей... на людях человек скромен и робок, он как будто боится обидеть

ближнего вызовом свободы. а наедине с ожиданием он вдруг становится беспут-

ным, появляется невесть как и откуда НЕСТЫДЛИВОСТЬ... он загребает пятерней

рыжую бороденку целомудреницы и в ощеренную пасть засовывает кость

страсти: пусть глодает ненасытная утроба остатки сил и восхищений...

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

- Предложить женщине интимную близость - разве это унижение? - говорю я.

- НО это предложение должно быть поэтичным.

- Напоешь женщине хвалу, обольщение, предчувствие... а потом станешь стучать в ворота рая дубиной... этакое разочарование!

Семенида Петровна смеется.

Мне всегда хочется ее рассмешить: с улыбкой она неотразима, а смех так благо-

звучен, что побуждает к движениям, которыми хочется изменить женщину до

неузнаваемости...

- Тебе витамины нужны... Е... В... С...

И мы начинаем производство витаминов и морфинов...

Как под кузнечным прессом ты штампуешь из женщины ангела: на ветру обстоятельств и недомолвок она будет тебя обзывать, устраивать истерики, предъявлять притензии.

а тут после очередного удара в колокол страсти она звенит восторгом и нежит тебя в объятиях как младенца...

- Мой милый, обязуюсь быть влюбленной в пенис, - шепчет она между порывами

неожиданнных желаний...

Эй, вы, яйцекрылые, спешите6Семенида Петровна ждет вас в своих объятиях!

Она поможет каждому страждущему. пРирода претит ей быть привередливой.

Она красивая и страстная женщина. Вы сможете удовлетворить с ней и свой

эстетический, и свой сексуальный вкус.

Я же спешу сделать ей выговор.

- ТЫ понимаешь свою невоздержанность. Но ты не спешишь преодолеть ее помыслом своей разумности.

В половом акте человек животен.

Но разум не может навсегда остаться мальчиком на побегушках у инстинкта.

Он готовит свое освобождение от инстинкта.

Человек должен совершать интеллектуальный акт зачатия, чтобы плодить не животных существ с неясными проблесками сознания, но существ чрезвычайно разумных.

ПРоникновение в плоть. Половое обладание.

Проникновение в личность. Интеллектуальное обладание.

интеллектуальный акт зачатия Плоть сеет семя.

Разум вдохновением очищает семя от патологий дикости.

Он производит обновление противоречий.

Миг зачатия - это миг творения.

А ты в этот миг самозабвенно наслаждаешься. Личность потеряна. Разве может

похотливый человек быть творцом разума!

Любовь не делает человека способным к интеллектуальному акту зачатия.

ТРакторист пашет землю. мукомол мелет из зерна муку. пекарь печет хлеб... профессий

много. но никакой профессионал не становится разумным умением что-то делать, он не творит разум. И даже мыслитель только ищет путь к становлению человека

разумным существом... творцов разума в человеческом роду не было и нет...

обезьяна сотворила мыслящее существо - человека - и он должен быть благодарен ей... Бог - это мечта человека о собственном совершенстве.

Философическая беседа мужчины с женщиной должна быть не за обеденным столом,

не в пивнушке, а в постели во время интимной близости, которая завершается

оплодотворением женщины...

Яйцеклетку надо оплодотворить не только спермой, но и образом. Образ содержит

в себе и человечество, и Вселенную.

Мир -как чрезвычайное происшествие.

- Я и теперь затрудняюсь тебе возразить, а уж впорыве страсти у меня и вовсе язык

заплетается. А у меня ведь образование высшее и ближние полагают меня

интеллектуалкой и бойкой на язык.

Что уж простой бабе может на ум взойти, когда плоть в наслаждении!

Разум забывается мгновенно.

С инстинктом человеку нельзя стать разумным. А плоть нельзя  освободить от инстинкта. Как разрешить это противоречие?

Я было призадумался. Но губы... я стал целовать непростительную женщину...

вкус у поцелуя горьковатый... необразумительные ощущения... я как будто был

и остался придурком на ветру Вселенных... нет. нет. мудрецы будут стучать по моему черепу, выискивая закоулки мировразумлений... им не хочется думать, что человек

обречен цивилизацией, они веруют, что природа вытащит человека из петли прогресса

... и я надеюсь... но сколько надежд испарилось под зноем разочарований!

Надо развенчать цивилизацию, которая с легкостью создает условия для

вырождения человека мыслящим существом.

Человеку надо развивать не разные производства, а самого себя.

Общество убивает гения. Гений опасен для общества.

Социализация убивает в человеке индивидуальность.

Как выбраться из трясины общественных отношений на стезю инливидуального

развития? Обыватель этого не скажет. Это пустословное существо.

Ученые мужи?

Наука - пустышка для ума.

Я - просто звонарь, готовый ударить в колокол судьбы.

Надо ждать пророка.

Надо родить пророка.

Кто это сможет?

Уповать на случай, который выберет сама природа?

Или вот она - Семенида Петровна и на ней топчусь я - неповоротливый и уязвленный

недоразумениями полового акта: я не осознаю себя с женщиной творцом - создате-

лем превыше всяких там художников и писак... они лепечут и малюют... а я должен трепетом неведомых вдохновений разбрызгать свое семя в утробе беснующейся

твари... эта тварь в ожидании немыслимых наслаждений вопит: не долбай мне

мозги! а потом она дрожит и на лице я вижу гримассу ужаса: свершилось безу-

мие... это граница между инстинктом и разумом...

Перейти эту границу?

А в какую сторону?

Разве мы знаем сторону разума?

Родная ли сторонка...

Мы ведь потому и блудодействуем, обжираемся, пьянствуем, что пустились в погоню

за радостями жизни - это сторона инстинкта.

А какие же радости от разума?

Радости познания?

Придать эпический смысл звездам?

Прикатать  катком логики ухабистую дорогу прогресса7

Повеселишься в пивнушке... и идешь вот к ней - к Семениде Петровне за утеше-

ниями... в ней все красиво... и ты растворяешься в гармонии красоты и страсти... тяжелая мысль о таинствах мироздания выветривается из головы... ты в легком забвении щекочешь женщину возде разных округлостей, пупков и дыр -

и пропадаешь... а не все ли мы -пропавшие без вести по закоулкам мироздания: нас не ищут, мы не нужны, мы как привидения просвечиваемся сквозь дымку бытия - и

исчезаем от дуновения стихий... а потом через вечность снова приходим в мир

догонять горизонты мечты?

Женщины перестали рожать детей, они загуляли... в радостях жизни им кажется

смысл жизни.

Их поведение в половом акте - это хулиганство. Секс-хулиганка - это и

проститутка, и секс-символ эпохи, и простоватая домохозяйка... лучших нет.

Нет способных рожать гениев и пророков.

Человечество представляет собой сброд невыносимо немыслящих людей.

А ведь все люди начинаются с полового акта. Половой акт у человека должен

быть у человека актом сотворения разумного существа.

АУ...

Эти разгульные бабенки узнают погодя о своей беременности... что они могут

сказать о своем соучастии в сотворении того, кто мог бы стать учителем чело-

вечества!?

Может быть, потому и спешат они выбросить на помойку плоды своего разгула,

от которого остается только осадок наслаждения?

Семенида молчит.

Она пытается представить себя повелителем вечности, ей уже надоело быть повелителем только каких-то невзрачных балбесов, которые приходят полюбоваться ею

и испытать себя на страсть у испупия прекрасной плоти... ей не хочется быть в наслаждении, она старается быть в раздумий... может быть, в ее голове получится смысл миров и таинств?

Может быть, этот смысл будет таким же прекрасным. как и плоть?

Кажется, в голове уже что-то рождается: женщина становится странной: у нее

расширяются глаза, открывается рот и с языка слетает стон - разум просит о

помощи?

Хрустальное солнце разбивается о кромку горизонта, заливая его зарей...

Из постели торчат голые ноги, поднятые на дыбу наслаждения...

Что

О чем напоминает мне это распятие?