Посвящение в Женщины. Тематика: Женщина заставляет дрочить

Неслышно, босыми ногами по ковру в девичью светёлку вошла мама Дарины, Инна.

Она была просто восхитительна! Среднего роста, зеленоглазая, стройная и лёгкая, несмотря на свои 36 лет, с очень идущей ей тёмной стильной короткой стрижкой, открывающей манящую шейку и ушки, маленькие и аккуратные.

На женщине было офигенное крутое вечернее платье из последней модной коллекции, которое они с дочерью купили в Милане, во время своего путешествия по Европе весной этого года, драгоценные украшения от не самых дешевых ювелиров. И... вместе с тем, запросто, по-домашнему босиком... Но как ей это шло!

Она как бы целовала этот дом своей голой, ничем не прикрытой кожей стоп, ласкала, согревала и благословляла его.

Молодое лицо сияло, глаза горели, как у девчонки, от счастья и душевной молодости. Вместе с тем, в женщине чувствовалась какая-то внутренняя сила и уверенность в себе. В общем, настоящая королева, бизнес-леди, а когда надо, простая, веселая, ласковая и работящая бабёнка с теплой как печка поджарой попкой... Одна из таких, на которых мир держится.

- Привет, девушки! - весело сказала Инна с улыбкой.

Увидев такую божественно-очаровательную хозяйку дома и любимую всеми ими маму своей подруги, девушки поспешили выразить ей свое уважение и восхищение, которое их охватило. Каждая, кто где стояла, быстро и мягко, как кошка, пала ниц и легла на пол перед Инной. Затем мягкими и нежными девичьими губами девушки поцеловали теплый, безупречно чистый дорогой паркет и покорно коснулись его лбами.

- О, госпожа моя и повелительница! Я раба твоя! - сказала каждая звонким молодым приятным голоском, приподняв над головой молитвенно сложенные ладошки. Затем девушки, в порыве восхищения бросились целовать свою милую Госпожу в губы, щеки, руки, колени, ступни...

- Пяточки! Госпожа, хотим поцеловать Ваши пяточки!

- С милой улыбкой, Инна обернулась, и стоя так, поочередно приподнимала ступни, чтобы каждая из девушек могла запечатать ей горячий тугой поцелуй в каждую пятку.

- Ой, какие теплые пяточки у Вас, Госпожа! - восхищались девушки.

- Ой, да ладно, твердые, заскорузлые, желтые, что вы в них нашли - скромно, смутившись отвечала Инна.

- Ну Вы же бОсая дома ходите, это нормально, так и должно быть - слегка грубоватым, но милым голоском ответила за всех юркая и худенькая светловолосая бойкая, все еще деревенская в душе девушка Аня - у Вас идеальные пяточки, теть Ин, ой, простите, Госпожа! - лбом коснулась пола -  Разрешите, я ещё раз их чмокну!

Наконец, приветствия были закончены.

- А где же наша именинница?

- Моется. Машка и Светка ей помогают там, а мы здесь готовим Ложе.

На полу просторной и светлой мансарды, в месте, куда падали лучи света из окна, на мягком теплом одеяле лежала белоснежная шелковая простыня. Вокруг неё стояли на коленках две миловидные девушки, и не спеша, бережно и с любовью, посыпали ее свежими лепестками роз, целуя каждый лепесток. Кругом были шарики, цветы, игрушки, приятные безделушки, всё, что так радует женский глаз ...

- Ну, у вас тут прямо рай - прижав руки к груди умилилась Инна.

Богиня наша! Хозяйка Рая! - выдохнули девушки и еще раз пали ниц.

- Ну, хватит, хватит - заскромничала хозяйка - дайте лучше я каждую из вас поцелую, вы все такие милые девочки, такие хорошие, лучшие подружки моей дочери!

И она расцеловала каждую в обе щеки, каждой посмотрела в глаза и улыбнулась.

Наконец, распаренная в горячем душе Дарина, в сопровождении двух своих самых близких подружек, Маши и Светы поднялась и вошла на эшафот своей будущей сладкой казни. На всех трех девушках были лишь лёгкие, слегка мокрые простынки, они часто-часто дышали, их сердечки бились от волнения.

- Матушка - только и смогла вымолвить полушепотом Дарина.

- Госпожа! - выдохнули девушки.

Конечно же, все трое, в знак уважения к Матери, распростерлись ниц на полу, у ног Инны, и нежно и почтительно облобызали их.

Инна взошла на ложе, и стала в головах, туда, куда должно было опуститься лицо ее дочери.

- Ну, ложись доченька.

Обычно смелая и бойкая Дарина, в этот момент задрожала, как осиновый лист. Подружки потупили прекрасны очи и покраснели, хотя в обычной жизни скромницей ни одна из них не была.

- Ложись, смелее! Ты помнишь, как я тебя наказывала? И ты ложилась же, ничего страшного. Так там больно было, когда я порола, а тут только вначале больно, а потом приятно. Не стесняйся, здесь все свои. Падай! Так, раздевайте ее девки - решительно взяла все в свои руки заботливая, но непреклонная, где надо, мама.

Девушки начали срывать с Дарины простынку.

- Нет, не надо, девочки, я сама!

Дарина, опустив от стыда (хотя до этого ни матери, ни подруг никогда не стеснялась) очи долу, медленно сняла простынку, а затем решительно (все же она была смелой и решительной, как и её мать) бросилась на Ложе, как на плаху. Лицом туда, где только что на розовых лепестках стояли босые ноги её матери. Распростершись на Ложе, Дарина с закрытыми глазами горячо поцеловала воображаемую плаху и покорно подняла над головой молитвенно сложенные кисти рук.

- Лежи так пока и молись, чтобы все прошло хорошо. А я приготовлюсь сейчас, и приду.

Происходящее начинало напоминать древний магический ритуал, мистерию. Зазвучала таинственная музыка, погас свет, девушки зажгли свечи. Все молча обнажились, (сняв не только одежду, но и нательные крестики и прочие украшения) и распустили свои роскошные волосы. Иконы в углу завесили (от греха) белыми вышитыми рушниками, предварительно перекрестившись, сделав земной поклон и попросив у святых прощения за то, что здесь сейчас произойдет.

Все это продолжалось всего пару минут, но всем казалось, что время остановилось. Все ощущали себя вне времени и вне этого мира, было только здесь и сейчас...

Инна вышла из-за ширмы, стоящей в углу. Он была обнажена и прекрасна. Из всего на ней был только безременной страпон и роскошная диадема с бриллиантами, сияющая, как корона.

Девушки молча легли ниц на пол вокруг ложа, прижались лбами к полу и закрыли глаза, чтобы не видеть священного Таинства... Впрочем, все они украдкой подглядывали. Одним глазком.

- Ну что, дочь моя, ты готова стать Женщиной? - одновременно строго, серьезно, и по-доброму весело спросила Инна.

- Да, моя Матушка. Моя любимая Царица, Госпожа и Повелительница! Сделай это со мной, именно ты! Поимей меня, порви меня, выеби меня, рабыню свою - страстно зашептала Дарина, забыв недавний стыд - Матушка, сделай это ты! Лучше это ты первая будешь, самая близкая, самая родная, чем даже самый лучший мужчина на земле!

У всех на глазах выступили слезы, лежащие в почтительном унижении девушки поцеловали пол, сложили руки и скрестили ступни ног в знак своего добровольного рабского положения.

Грациозно, как львица, Инна легла на Дарину, и нежно поцеловала её в шейку.

- Доченька, ангел мой, все будет хорошо. Потерпи немножко.

И, предварительно густо смазав девственную ****ёнку хорошим и качественным лубрикантом, решительно ввела страпон... Дарина вскрикнула и дернулась - Ууу! Инна около минуты полежала так, целуя дочь и шепча ей на ушко ласковые слова, давая ей привыкнуть к новым ощущениям.

- Ну вот. Не умерла же? Больно? - спросила Инна.

- Да нет, сначала слегка кольнуло и всё - прошептала Дарина - продолжай, матушка.

Обычно она называла Инну просто мамой или даже "маман". А тут вдруг стала называть ее священным древним словом - матушка. Несмотря на то, что Дарина была вполне современной раскованной девушкой, она была глубоко верующей, ходила иногда в церковь и интересовалась русской культурой, любила петь старинные народные песни. Была русская душою, одним словом. И сейчас это слово - Матушка - звучало сейчас в её устах очень уместно, естественно, как будто так и надо.

- Ну держись, Дарка! Сейчас так оттрахаю тебя, что искричишься, до кишок достану.

- Да, давай, пожалуйста, трахай меня, я рабыня и ****ь твоя - восхищенно зашептала Дарина.

Инна трахала. Дарина уже не шептала, а кричала, орала в голос от сладкой боли, восторга и новых, не знакомых ей доселе, приятнейших в мире ощущений. К счастью, окна  мансарды выходили к поросшему лесом склону оврага, и, к тому же, были закрыты тройными немецкими стеклопакетами. Поэтому можно было кричать сколько угодно и во весь голос - криков никто из ненужных свидетелей и слушателей все равно бы не услышал.

Лежавшие вокруг ложа девушки, и до этого возбужденные ощущением собственной наготы и наготы лежащих рядом теплых, нежных и прекрасных подруг, не могли безучастно выдержать сладкую пытку увиденным и услышанным. И украдкой, пальчиками стали ласкать свое лоно...

Все это, казалось бы, продолжалось бесконечно... Но вот, священнодействующая на Алтаре Храма Женственности, Матери-Природы и Райского Наслаждения - Великая Богиня, и распростертые ниц у подножия Алтаря младшие богини-служанки мелко и часто задрожали, их тела, уже обильно покрытые капельками сладкого пота, внезапно накрыл одновременный и яркий, как волна, как вспышка неземного света, невиданный доселе оргазм.

Пару минут все лежали неподвижно, постанывая и поскуливая. Некоторые плакали. Дарина в это время, тоже со слезами на глазах, привстала на колени, благодарно слизала со страпона капли своего сока и поцеловала матери ноги.

- Спасибо, мама. Это было что-то - с улыбкой сквозь слезы, глядя в глаза Инне, произнесла она.

А потом все взлетели, как на крыльях!

- Ну, девки! В баню! Нам мой Серёня там внизу баньку истопил. Не пугайтесь, он уже уехал и будет только послезавтра. Сегодня только наш день, женский, наше бабье царство! ВыпАрю вас сейчас! А кого-то выпОрю - тонким прутиком из веничка, за то, что подглядывали - весело воскликнула Инна и погнала девчонок вниз, легонько поддавая твердой маленькой ладошкой по голеньким девичьим задницам.

Вскрикивая и весело щебеча, девушки влетели в жаркую баню. Следом, с двумя вениками наперевес вошла Инна. И что тут началось! Веселый девичий шум, гам, щебет, шлепки горячего веничка по стройным извивающимся телам, свист легонько и пикантно жгучего прутика по жопе и восхищенные крики ласкаемых и наказываемых девушек.

А потом был приятно обжигающий пушистый снежок во дворе, бесконечные чмоки сладких поцелуев, искренние дружеские объятья, горячий чай и глинвейн. Вечер удался на славу. Покидать теплый, уютный и веселый гостеприимный дом не хотелось никому. Все девушки остались ночевать, легли все в одной комнате, вповалку, обнявшись и тихо беседуя.

- Теть Ин! Если бы Вы были моей мамой -восхищенно сказала Маша - я бы под Вас каждый день так ложилась! Вот бы Вы и меня тоже лишили невинности!

- Нет, это должна сделать твоя мама. Для тебя она должна быть лучшей, а не я.

- Да, теть Ин, Вы не подумайте, я свою маму люблю, уважаю и восхищаюсь. Я каждое утро стараюсь встать раньше нее, и пока она спит, украдкой приподнимаю одеяло и пяточки ей целую. А потом кланяюсь до земли и целую порог ее комнаты. Для меня моя мама Царица, как и Вы. И обувь ее в прихожей украдкой всегда целую, и молюсь, чтобы ее дорога была легкой и сладкой, как мои поцелуи. И ремешок от нее безропотно и с благодарностью принимаю. Стараюсь услужить ей всегда. Молюсь за нее. Но она... Я и подумать не могу её об этом попросить. У нас не принято в семье о таких вещах говорить. Я один раз только заикнулась на тему секса, так она меня по губам шлёпнула и высекла потом ремнем хорошенько... А вот вы с Даркой как подружки, можете на любую тему поговорить. Она и голая всегда при вас ходит, и вы при ней... Хотя, когда надо, вы строгая мама, держите её в руках, наказываете тоже, но все-таки...

- Ну хорошо. Невинности тебя лишит твой любимый мальчик в скором будущем. А я могу поиметь тебя... в попу, если хочешь.

- И меня! И меня! - оживились все присутствующие девушки.

- Нет, девчонки, не обижайтесь, не сегодня. Вас шестеро, а я и так уже очень устала. Как-нибудь потом. А сейчас, точнее, уже завтра утром, сделаю это Маше. Вас тоже не забуду, и не обижайтесь, пожалуйста, я вас всех люблю!

- Теть Ин, да как на Вас можно обижаться! Спасибо, что пригласили! Мы как в раю побывали у Вас!

- Тогда сделайте и мне приятное перед сном! - игриво предложила Инна.

Девушки пристроились кто где - одна лизала текущую сладким соком киску, другая полизывала шершавое от аккуратных складочек и сбритых волосков, слегка горьковатое и пряное шоколадное колечко ануса, третья целовалась с Инной в губы, остальные облизывали Инне пальчики на ногах.

Восхищенная молодой страстью и живой веселой изобретательностью девушек Инна была на седьмом небе от счастья.

После того, как все закончилось, каждая девушка еще раз любовно поцеловала распухшими и усталыми уже губами пяточки Инны. А заодно и губки, киски и (хотя они были ещё по молодости этого недостойны, но так уж и быть), ножки своих подружек.

И все легли спать. И это был лучший сон в их жизни.