Падение

Глава 1

Светлый и когда-то шикарный зал ресторана был полон. Его наполняла та неповторимая смесь пиратской вольницы и замшелого аристократизма, которую можно ощутить только в Одессе. Это уже была не та Одесса которую мы знали по книгам Бабеля или миниатюрам Жванецкого, мировая война изменила город до неузнаваемости. Осталась только тонкая атмосфера праздника, который не заканчивался даже под градом пуль и снарядов.

Война оставляла только место только самым простым солдатским желаниям, и подобные заведения на окраине «Грин-зоны» всегда были полны выпивкой и легкодоступными девицами. Веселые компании вооруженных людей в давно не стиранных разномастных камуфляжах, как будто, состязались в громкости криков и скабрезности шуток с группками зеленых беретов королевской армии или ООНовских «голубков». Остальной люд теснился по краям зала, уступая лучшие места настоящим хозяевам этого праздника.

Если бы мы могли воспарить над залом и окинуть его взглядом сверху, то с удивлением бы отметили, как хаотически снующие девки тонко чувствуют очаги напряженности, могущие за считанные секунды перерасти в драку. Как будто повинуясь невидимым указателям они начинают огибать «опасное место», оставляя дюжим молодцам место для маневра. Но атмосфера всеобщего праздника и наряд военной полиции быстро заглаживали конфликты, дебоширы или садились за общий стол выпить мировую, или уходили в бесконечные лабиринты трущоб и руин за стеной «Грин-зоны», где уже не действовали никакие законы, кроме законов баллистики.

В дальнем углу зала возле широкого по нынешним временам витринного окна сидели две девушки. Одна из них, невысокая блондинка с хмурым выражением лица всматривалась в заснеженную улицу, где редкие автомобили освещали фарами темные фигурки людей, пробирающихся по узеньким тропинкам меж сугробов. Проезжую часть еще кое как почистил армейский броневик с грейдером, который и застыл на перекрестке как бы говоря – «Все для вас милостивые господа хозяева жизни, и дороги и безопасность, а быдло как-нибудь проберётся, оно живучее. И вообще работать надо, а не по улицам шастать! ». Таня, так звали блондинку, поняла, что унылый вид из окна не поднимет ей настроение и повернулась к сидящей напротив смугловатой шатенке.

- Ксю, ты себе даже не представляешь, как мне надоел этот урод! – тихо начала она, все более повышая голос к концу фразы, - Жирный, противный, руки воняют жопой в которой он постоянно ковыряется. Фуууу, бля, когда же он сдохнет?

- Не кипишуй подруга! – Оксана успокоительно похлопала Татьяну по руке, - Сдохнет, никуда не денется! Смотри, что вокруг делается, каждый день кого-то стреляют или взрывают.

- Или казнят… - проговорила Татьяна, снова задумавшись о чем-то своем.

- Или казнят. - Оксана кивком головы подтвердила Танину мысль и опасливо оглянулась, не услышал ли кто-нибудь, о чем они говорят.

- Та куда там. – Татьяна встрепенулась и вернулась к разговору, - Он ж свидомый по самое не хочу. У него ж даже х*й встает только когда я в вышиванке, бл*дь, импотент сраный.

Оксана, хотя и знала эту историю, засмеялась таким заливистым смехом, что даже разозленная Таня усмехнулась вслед за ней.

- Что ни будь придумаем, подруга! пи*да правит миром, тебе ли не знать!

- Что да, то да… Но вот хорошие х*и все больше у нищебродов… или у черных! – снова повысила голос Татьяна.

- Не кричи, подруга! – зашипела Оксана, - Не дай Бог услышит кто-то из нацгадов. Жопа то у тебя не казённая! Выдерут и не посмотрят на твою синюю книжку! – И кивнула в сторону веселой компании Нацгвардецев, что гуляли в центре зала, среди которой выделялись бородатые кавказцы.

- Та-та, твоя правда, - шутя поерзала задом Татьяна, и сквозь смех продолжила - Бьют то не по паспорту, а по жопе!

- Ну твоя жопа все-таки прикрыта, а моя иногда синеет самостоятельно.

- Так уж и самостоятельно? – весело поддержала тему Татьяна.

- Ну не совсем, я ж не гоголевская вдова, чтоб сама себя сечь. – блеснула знанием классики Оксана.

- Меня урод тоже высечь грозился как приехал. От умора то. Юрку застал у нас дома, хорошо хоть не в постели. За ремень хватался. Орал что-то про свою репутацию. Я ему сказала, что Юрка мне с переводом помогает. Поверил, дебил. А я ему еще такую истерику закатила, любо-дорого. И про недотрах, и про то, что денег мало стал зарабатывать, и вообще, что он мудак!

- И что? Неужели довела до синей жопы?

- Та какой! Извинялся, слизняк. Я ж его вообще за мужика не считаю, и он то походу понимает. Его мать и то яйца покрепче имеет, при ней я особо не виёбуюсь. Хотя уже становиться похуй.

- Ну ты, мать, даёшь… Смотри не заиграйся! Какой-никакой, а мужик и при бабле.

- Поэтому и хочу, чтоб он сдох! – практически закричала Таня и затрясла кулачком в воздухе, - Мне, бл*дь, только бабло и надо от него. Иначе б давно сдёрнула к кому-нибудь.

- Тихо, тихо! Ты чего? Ты сразу мусарам расскажи о своих планах тогда! Всем легче будет, - стала успокаивать подругу Оксана.

- Чего изволите? – проговорила миловидная официанточка, видимо привлеченная взмахами Таниных рук.

- Пшла прочь, сука! – встрепенулась от неожиданности захмелевшая Таня, - Подслушиваешь?

- Извиняюсь, госпожа. – пролепетала официантка и пятясь стала отходить от их столика, - Я ничего не слышала. Богом клянусь!

- Стой! – резко сказала Оксана, еще больше напугав девушку - Раз уж пришла то принеси мне еще один коктейль.

- Такой же, госпожа? – переспросила она и обратилась к Тане, - А Вам, госпожа, тоже повторить?

- Еще раз откроешь пасть без разрешения я тебе гланды через пи*ду вырву, поняла, бля? - Таня выпустила скопившуюся агрессию на подходящий объект, - Неси конечно!

- Поняла, госпожа. Мигом принесу! - девочка поклонилась и моментально исчезла от греха подальше.

- Сука! – продолжила Таня, - В сети только и разговоров, что села у нас голодают и замерзают, а посмотришь на такую тёлку розовощекую и диву даёшься. Сиськи шо от вымя, морда довольная, с х*я ж наверно не слазит. Почему такая несправедливость?

- Ну то ты, подруга, с жиру бесишься! Она ж на хую и зарабатывает, и побольше чем тут на разносах.

- Заткнись, дура. Нахуя мне то надо? – рявкнула Таня уже на Оксану, - Чего меня сегодня все бесят?

- Поебаться тебе надо, подруга! Где твой Юрка?

- Да поебаться мы и тут сегодня найдем. Смотри сколько мальчиков. Выбирай на любой вкус. Не все ж им коров деревенских еб*ть! – засмеялась Таня и тут же была поддержана заразительным смехом Оксаны.

***

Принесенные расторопной официанткой коктейли еще больше распалили желание девчат искать приключения на свои задницы и вскоре за их столиком обосновались двое чернявых, как все румыны, солдат королевской армии. Правда на поверку один из них оказался вовсе не румыном, а молдаванином, нашедшим у себя румынские корни и пошедшим в армию за паспортом подданного румынского короля. Что сняло языковой барьер, но не добавило Тане настроения, ведь, как назло, молдаванин достался именно ей.

- Виктор предлагает взять глинтвейна и двигать на террасу! – весело воскликнул Андрей, или Андраши, как теперь он себя величал, - айда, девки?

- Идем конечно, - сразу согласилась, сидящая на коленях у Виктора Ксю.

- Ладно, - с вымученной улыбкой согласилась Таня и компания захватив пледы вышла из теплого зала на заснеженную террасу.

***

Ксю уже вовсю ивановскую лизалась со своим солдатиком, что запустил уже обе руки ей под юбку и не давал замерзнуть ее заднице. А Таня оперлась локтями на перила террасы задумчиво всматривалась в огоньки патрульного вертолета, что пролетал в пепельно-черном беззвездном небе. Андрашу все не удавалось сломать ее пассивную оборону и приходилось довольствоваться поглаживанием груди сквозь плед и ночным небом.

- Танюша, ты не замерзла? – сделал очередную глупую попытку сблизиться Андраш.

- Неее, - протянула она, - Тут замечательно скучно…

- Что же для тебя сделать, чтоб тебя развеселить?

- Принеси еще выпивки! – скомандовала Таня и закуталась поглубже в плед, как только Андраш убежал. Как все глупо, думала она, почему ей попадаются или слизняки, или мудаки? Этот слизняк! Ей даже секса не хочется, когда про него просят. Настоящий мужик должен брать бабу, а не упрашивать. От Юрко во всем хорош, только нищеброд и дебил.

Наиграно веселый, а от того еще более глупо выглядящий, возглас Андраша про поданное бухло отвлек Таню от грустных мыслей. Она повернулась и увидела давешнюю официантку с подносом глинтвейна, которую обнимал за талию ее, уже ее, Андраш, а она глупо хихикала. И пока Танино лицо изображало всю гамму чувств от безразличия до негодования одновременно, Ксю оторвавшись от губ Виктора, быстро схватила им по стакану, и слегка поморщившись, видимо глинтвейн таки был горячим, снова погрузилась в его объятия.

Заметив Ксюшину гримасу Таня с хищной улыбкой быстро подошла к девице, и пока Андраш не успел схватить стаканы, взяла их сама. И тотчас же выпустила их на пол с возгласом, - Ай, горячо! Следом взвыла официантка, которой горячий глинтвейн ошпарил босые ноги. А Таня, продолжая выступление демонстративно оглядела подол своего платья, и все равно ничего не заметив в темноте на темном фоне, залепила официантке звонкую оплеуху и потребовала от Андраша, чтоб он распорядился немедленно высечь ее за испорченную одежду. При чем во дворе под террасой у них не виду. Андраш немного сбитый с толку всем произошедшим, все же сообразил солдафонским умом, что приказы надо выполнять быстро и уволок впавшую в ступор девицу за собой. Таня мысленно констатировала факт, что он ее утянул за руку, и снова окрестила его деревенским остолопом не умеющим обращаться с прислугой.

Через некоторое время во дворе под террасой зажегся свет и показался одетый в старый зимний камуфляж и шапку ушанку мужик, за которым шла давешняя девка в одной нижней сорочке и несла стул. Она шла спокойно, как будто делала какую-то рутинную каждодневную работу. Дошла до середины двора и по неслышному приказу мужика поставила стул спинкой к себе, сразу после этого сняв через голову сорочку и аккуратно положив ее на седушку стула.

- Знаешь почему селючки раздеваются перед поркой, даже когда этого можно не делать? – не обращаясь ни к кому конкретному спросила Таня, наблюдая как девка перегнулась через спинку и уперлась руками в седушку, выставив на показ свою широкую некрасивую задницу с жёлтыми следами давешней порки. – Потому что, им с детства вколачивают, что одежда стоит больше чем их шкурка. Шкура то заживет, а одежда не попортиться… Ненавижу! Это же не люди, это неведомые науке твари в куче тряпья. Ненавижу!

- Извини, красавица, сослуживца встретил! – закричал на ухо Тане подкравшийся Андраш, и тут же заработал прощение рюмкой шота. Таня перевернула в себя шот и посмотрела во двор, как раз в тот момент, когда мужик нанес первый удар розгами по розовому на фоне снега заду официантки. Да, подумала Таня, этого то мне и не хватало. Она прикрыла глаза и под мерные хлесткие звуки ударов опустилась на колени перед Андрашем и стала расстегивать его ширинку. Его малыш уже почувствовал, что это к нему и сам устремился навстречу Тане. Когда она, наконец, выпустила его на волю и взяла губами головку, послышались первые ойки наказываемой девки. Таня почувствовала, как мокреет и стала в такт ударам насаживаться на член Андраша. Он положил ей руку на голову и попытался ускорить темп, но она откинула его руку. С такими как он можно, это Юрка бы уже по морде залепил за такое, подумала она и продолжила приносить удовольствие в первую очередь самой себе. Она представляла себе, как будто это секут ее свекровь, старую суку, и возбуждалась все сильнее и сильнее. Наконец услышав горловые стоны Ксю и хлюпанье ее пи*ды, Таня вскочила и упершись руками в перила задрала юбки. Андрашу не надо было повторять дважды, и он быстро стянув с Тани трусы засадил ей во всю длину своего не очень большого члена. Таня получала безумное удовольствие, практически не ощущая Андраша, он был просто рабочим приложением к ее пи*де, а все ощущения концентрировались у нее в животе, постепенно накапливаясь и накапливаясь.

Таня уже сбросила плед, совсем не чувствуя холода, енапротив ей было так жарко, что глаза заливал пот, но она не могла оторвать руку и вытереть его, боясь спугнуть все приближающиеся приливы оргазма. И наконец, когда она уже начала ощущать приход сладкой истомы, мужик вдруг прекратил сечь сельскую сучку и похлопав рукой по спине разрешил подняться. Таня в ужасе, срывающимся от волнения голосом, закричала, - Неееет! Продолжать! – Что наверно так испугало и мужика, и девку, что она прямо рухнула назад на стул, а он стал стегать ее как взбесившийся електровеник. Таня еще услышала, как ржет Ксю, и тут ее накрыло. Ей было насрать, кончил или нет Андраш, она получала высшее удовольствие на свете. Она кричала и тряслась, ноги ее подкосились, что Андраш еле успел схватить ее за бедра и в тот же момент кончил сам, разжав руки. Она упала на холодный пол ничего не чувствуя, кроме кайфа и пустоты. Ничего не слыша, ни как Ксю завистливо подначивает Андраша, ни как Виктор останавливает порку, ни как Андраш, что-то пытается спросить у Тани. Ей было все равно, она была счастлива.

***