Глава 3 начало (Панель машка начало)

Василиса сжимала в руках мобильник, блаженно улыбаясь. Только что звонил этот странный японец, вот уже год как решивший оказывать ей знаки внимания. Знакомые девчонки говорят, что это настоящие ухаживания. Только странные это были ухаживания: он не пытался зажать её в каком-нибудь тёмном и удобном местечке, не лез к ней под юбку, не лапал, не приставал с поцелуями и не тащил в постель. Их отношения походили больше на вежливое покровительство и помощь сильного слабому. Может, у них там, в Японии, так принято? Василиса честно не понимала его. Весь опыт её не такой уж большой женской судьбы вопил о том, что все мужики одинаковы, всем нужно только одно, и все просто шалеют от вида хорошенькой женщины. А если мужчина, положивший на тебя глаз, ещё и твой босс, то это приводит к очень неприятным последствиям. Молодую женщину передёрнуло от воспоминаний годичной давности. Тогда-то она впервые и столкнулась с Мичио.

Она вздохнула. Мужчин Василиса не любила, не доверяла, откровенно побаивалась и к себе не подпускала. Жили они вместе с дочерью и старой японкой, заменившей Василисе мать. Ещё в сороковом году прошлого века, перед самой войной, родители Айки, так звали японку, попросили убежища в Советском Союзе. Они были коммунистами, антифашистами и работали на советскую разведку. Трудясь в одном из научно-исследовательских центров Японии, передавали в СССР ценные сведения и секретные разработки. Почувствовав за собой слежку, успели с помощью спецагентов тайно переправиться в Советский Союз и после второй мировой осели в Приморском крае. Айке было тогда от силы года четыре. Всё, что она запомнила из своего детства - буйное цветение сакуры, нежные лепестки, падающие на землю, и бескрайнее море. Выросшая в Советском Союзе, Айка безмерно скучала по такой близкой и такой далёкой родине.

В самый тяжкий момент жизни Айка пришла Василисе на помощь и забрала её с маленькой дочкой к себе. С тех пор так и живут втроём. Лиса подошла к окну, закрыв глаза, прикоснулась лбом к холодному стеклу. Воспоминания нахлынули на неё, как горный обвал в горах. Ей пришлось тяжело с самого детства. В десять лет Лиса потеряла отца. На коммерческом предприятии, где он работал, не соблюдались элементарные правила безопасности. Произошедшая авария унесла жизни нескольких десятков людей. Но ушлые бизнесмены, заплатив кому следует, сумели выставить в суде пострадавших виновниками аварии. Так было выгодней, чем выплачивать компенсации семьям пострадавших. Хорошо хоть хватило совести не требовать с семей, потерявших своих кормильцев, погашения экономических потерь в ходе аварии. Отказались, хотя суд и постановил такое решение. Лиса тяжело переживала потерю. Отца она почему-то любила больше, чем мать. Это он назвал её странным именем из сказки - Василиса.

"Будешь у нас Василисой Премудрой и Василисой Прекрасной", - часто повторял он, подбрасывая дочь к самому потолку. Василиса заливисто хохотала, ей нравились такие полёты. Совсем маленькой она засыпала у него на руках. Любила сидеть на отцовских плечах, когда гуляли по парку и с высоты его роста взирать на, проходящих мимо, людей. Часто Лиса ловила на себе завистливые взгляды мальчишек, девчонок и их мам. Девочку просто распирало от гордости и счастья, она расправляла плечи, высоко держа голову.

После случившегося, мать Василисы около года жила одна, как вдова. А потом стала пытаться устроить личную жизнь. Дочка мешала. Побаловаться с доступной симпатичной женщиной охотников было много, но никто не хотел взваливать на свои плечи довесок в виде одиннадцатилетнего ребёнка со взрослыми, всё понимающими, нестерпимо синими, молчаливо обвиняющими глазами. Василиса часто просыпалась по ночам от, идущих из соседней комнаты, звуков и стонов, несдержанных криков матери. Свернувшись в маленький комочек, заткнув уши, она с головой ныряла под одеяло и беззвучно плакала. Ей было невыносимо стыдно и больно за мать, гадко от её поступков. Лису мутило от всего этого, но девочка боялась издать даже малейший звук, сдерживая приступы тошноты.

"Папка, папка", - шептала она в темноте, - "зачем же ты умер? Ты так нужен мне. Слышишь, папка?" Лиса до сих пор помнила силу и тепло отцовских рук. Когда новый ухажёр оставлял мать Василисы, женщина била свою дочь полотенцем по спине и причитала:

- Ну чё ты смотришь! Чё ты смотришь на всех своими синими зенками?! Всех разогнала, ведьма. Папочка твой взял и умер, а нас оставил. А как жить-то теперь? Как жить? Работы нет, зарплату задерживают! За что мне наказание такое?! Кого ни приведу, зыркает, зыркает своими глазищами. Только попробуй ещё раз кого-нибудь спровадить, прибью! Хоть бы мать пожалела.

И женщина начинала плакать навзрыд. Понять её было можно. Огромная страна, где у всех была работа, постоянный заработок и стабильность, развалилась за считанные месяцы. Выживать было невероятно трудно. Огромные заводы становились банкротами, закрывались фабрики, останавливалось производство, а по окраинам России вспыхивали то тут, то там междоусобные войны. В больших городах новоявленные бандиты делили территории контроля, часто с перестрелками и убийствами оппонентов.

Всю трагедию жизненных неурядиц девочка охватить не могла. Но отношения между мужчиной и женщиной оставили глубокий след в её душе, как нечто постыдное, срамное, запретное и отвратительное. Мать, помыкавшись, вышла на группу челноков и теперь вместе с ними пересекала китайскую границу, закупала дешёвые китайские вещи и безделушки и уже в России товар продавала втридорога. А как иначе? Нужно было что-то отдавать при досмотре на границе, иначе в следующий раз не выпустят, придравшись к чему-нибудь, отстёгивать крыше, ментам, чтобы не цеплялись, платить за место и оставить что-то себе. У челноков мать нашла себе последнего сожителя Игоря, который и прижился у них.

Звонок по мобильному заставил Василису вздрогнуть. Господи, стемнело совсем. Скоро Ксандра вернётся голодная. Ужин надо готовить. Лиса приняла вызов:

- Мамочка, - раздался весёлый голосок дочери. - Пожарь картошки с луком и салом. Я минут через двадцать дома буду.

Лиса, улыбаясь, слушала дочь.

- Хорошо, милая. Я жду. Вёшенки ещё пожарю.

- Грибов? Мам, ты чудо! Хочу, хочу, хочу! Жарь.

Вскоре по кухне поплыл вкусный грибной аромат. В двух сковородках шкворчали подрумянившаяся картошка на сале и грибы с луком в сметане.