ГЛ. 23 У Дженнифер новые проблемы или Новые порно рассказы

Откровения Дженнифер

Жанр: Сентиментальный тематический роман. Теги: эротика, порка

Автор: Сталимир Виейра

Тематический перевод-стилизация А. Новикова

Изложение прерывается телефонными звонками Дженнифер журналистке Пауле Милано

ГЛАВА 23 У Дженнифер новые проблемы

С тех пор как мать застала Дженнифер в кровати с Паулиньей, и очень сурово высекла их обоих, все трое не разговаривали между собой. Дженнифер больше, чем раньше, занималась домашними заданиями, словно искупая тем свою вину.

В непрестанных размышлениях о маминой строгости она пришла к выводу, что все это было необходимо, несмотря на физическую душевную боль, несмотря на то, что она отдалилась и от матери, и от лучшей подруги и от Маркоса, так как демонстрировать следы маминой порки ей не хотелось.

В какой-то мере этот случай очертил пределы фантазии, установил границу между вымыслом и реальностью. Дженнифер, смазывая попу кремом, понимала, что двусмысленности в ее жизни пришел конец.

*

"Вкус розог и ремня мне не нравился и не нравится. Никакой пользы от них я с точки зрения медицины и воспитания не вижу! Маму мою драли в девстве и что?

Ничего хорошего! Изменяет отцу с Реем, пользуясь   частыми отлучками папы! В этом у меня нет никакого сомнения, да и служанка мне все рассказала!"

Впрочем, если бы меня выпорол Маркос, я бы его простила! Меня тянет к Маркосу! И вообще к мужчинам! Значит – я не лесбиянка! А раз я не лесбиянка, то как можно продолжать связь с подругой и с двоюродной сестрой, том более что и от одной и от второй я получала ремня, а за связь с Паулиньей отведала и маминой розги? Мне что, попы своей не жалко?

– А что касается Рея?

– Рей снится мне по ночам, пожалуй, даже чаще, чем Маркос! Я пришла к выводу, что если я не хочу пасть окончательно, то надо перестать подглядывать за похотливым соседом, в надежде увидеть его голым.

– Дже, если ты намерена стать такой, как все женщины, и завести себе парня, без риска нарываться на порку за каждое свидание, то нужно будет  познакомить его с родителями, ходить с ним в кино, в кафе, путешествовать, время от времени заниматься любовью, не забывая о презервативах!

– Да я давно о таком мечтаю, но они мне все как-то не попадаются!

*

Итак, Дженнифер наметила себе цели, которые ясно осознавала со всеми возможными последствиями, и оставалось их только достичь.

Синяки на попе, благодаря мази доктора, рассасывались быстро, и это наполняло ее сердце спокойной радостью.

Рассматривая себя вечерами в зеркало, она была уверена, что вот в эту минуту, поздним вечером, когда в окне виднелось алое пламя заката – какое бывает только в кратком промежутке между летом и осенью, – она заметно повзрослела.

– Спасибо Стефании, я научилась не стесняться своего тела! Спасибо Маркосу - я многому научилась! – Дженнифер осматривала себя с головы до ног, и не думая задергивать шторы, а Рей...

Пусть даже он увидит меня голой... так просто я ему не дам. А может и дам, если он очень постарается...

Дженнифер улыбнулась, гордясь глубиной своих рассуждений.

После пережитых мучений на скамье для порки она решила, что все грехи прощены и теперь она находилась в мире со своей совестью.

Если бы ее родители сейчас были здесь, то она попросила бы прощение за все неприятности, которые доставила им, поцеловала и сказала бы, как она их любит, и абсолютно не сердится за их строгость.

Несмотря на свои шестнадцать, Дженнифер понимала, что рано или поздно ей придется о них заботиться.

Еще немного и власть моих родителей надо мной кончится. Мы будем общаться на равных! Об этих временах Дженнифер думала с особенной теплотой: родители, совсем старенькие, ждут ее возвращения с работы, чтобы накормить вкусным

обедом... И никто не будет ее пороть! А может, пообщаться с Маркосом?

Ее мечтания прервал телефонный звонок. Она, по-прежнему с легким сердцем, состроила гримасу и подумала, кто бы это мог быть. Затем в одно мгновение  оказалась у телефона.

– Алло?

– Дженнифер?

– Да! – Она поняла, что на том конце провода Рей и подошла вместе с трубкой к окну.

Как и была, голая, она уселась на подоконник, прижав трубку к уху.

– Что это такое, голая малышка, тебе что, мало от мамы попало? Уводишь у меня девушку? Я тут узнал, что ты не любишь мужчин... да ты просто лесби. Хуже, чем просто потерять девушку, как ты считаешь? Когда она нежная и ласковая, не как ты... Это потому, что ты не спала со мной! Иначе тебе нравились бы мужчины!

– С кем я сплю, и как я хожу по комнате, это мое дело, грязный извращенец! И не тебе учить меня нравственности и морали!

– Значит так, малышка, даю слово, что еще раз узнаю, что ты путаешься с Паулиньей, высеку тебя собственноручно да так, что неделю не сядешь, а потом поговорю с твоим отцом!

– Попробуй, если жить неохота! Если мой отец узнает, что ты тронул меня хотя бы пальцем – он тебя просто убьет – Дженнифер поразило, что сердце билось все так же ровно. А если он узнает про тебя и мою маму… А ты, козел, мне никто! И не тебе меня воспитывать!

Она увидев, что Рей  стоит у окна и видит ее голую, оставалась невозмутимой! Теперь она не была охваченной паникой девчонкой на приеме у доктора. По телефону с мужчиной разговаривала женщина, отдающая себе отчет в том, что она красивая, взрослая и сама решает, в каком виде ходить по собственной комнате.

"Интересно, откуда он узнал? – Дженнифер сосредоточилась на этой мысли. – Ее сейчас интересовала только кто их выдал, и ничего больше. Поэтому голос ее прозвучал как можно более естественно:

– Ладно, сбавим обороты! И кто тебе о Паулинье сказал?

Несколько секунд молчания свидетельствовали о том, что Рей понял: перед ним другая Дженнифер, способная вступить в схватку со взрослым мужчиной, наглецом и подлецом, пренебрегая опасностью. Она была той самой женщиной, какой мечтала стать всего пять минут назад, способной позаботиться о родителях, сделать все для них нужное, а после этого пойти в свою комнату и заняться любовью.

– Как кто? Твоя мамочка!

Это был удар ниже пояса. Паззлы сложились в цельную картину. Дженнифер задернула шторы, бросила трубку и, шатаясь, добрела до кровати. Втянув голову в плечи, уткнувшись лицом в ладони, она сидела, как оглушенная. Ее мечты о семейном счастье разлетелись самым жалким образом.

Униженная, Дженнифер в очередной раз упрекала себя за то, что дала волю фантазии. Больше не было матери, той что ждет свою дочь у стола, на котором дымится ужин. Мало того, что мама реально оказалась любовницей этой похотливой скотины Рея, так она все ему и рассказала!

Не было рядом и отца, который встречает ее, нежно целуя в лоб и порет за провинности: отец превратился в человека, который, получив ветвистые рога о соседа и компаньона, хочет

сбежать от семьи и оттого вечно куда-то уезжает.

Не было любимого человека, с которым можно обмениваться разными секретами: были похотливые скоты, желающие с ней ее высечь или переспать, и порочная связь с сестрой проституткой и подругой. Главное же, что не было уверенной в себе женщины; вместо нее – слабое, несчастное, трусливое существо, обреченное на одиночество.

Дженнифер расплакалась: рядом не было никого, все ее оставили. С ней оставался только большой плюшевый медведь, друг детства, впитавшие много, очень много ее слез!

Она легла на кровать, подтянула колени к животу и в этой позе дала волю своим чувствам. Наконец, ее тело испытало облегчение, и сознание заполнилось дремотой, не оставившей ничего, кроме ощущения легкости.

– И какая гадина мешает мне спать! – Дженнифер проснулась от телефонного звонка, но не поспешила сразу же к аппарату.

– Никого не хочу не видеть ни слышать! – Она попыталась собраться с мыслями и вспомнила о разговоре с Реем.

Потом положила голову на подушку. Нет, она не поднимет трубку, пусть телефон звонит. Ее ничто не интересует. Ей никого не хочется слышать.

Уверенность в себе, которую Дженнифер взращивала столько времени, разрушили в один миг. Но телефон по-прежнему надрывался, затем перестал.

В комнате воцарилась тишина. Дженнифер поняла, что сейчас он зазвонит опять, и посмотрела на него внимательно. Все-таки надо подойти. Внутри нее росло желание защитить, помочь тому новому в себе, поднимался прилив неведомой

раньше силы, заставивший Дженнифер положить обе ладони на живот.

Та самая женщина, родившаяся час назад, снова жила в ней. Ее захлестнула волна мужества, почти прервавшая дыхание. Дженнифер села на кровать, готовая мгновенно вскочить, словно дикое животное, и не сводила глаз с телефона. Он

зазвонит. И вот он зазвонил. Дженнифер одним прыжком оказалась около него, стараясь дышать ровно.

– Алло!

– Дженнифер?

– Паулинья? Как ты там?

– Дженнифер...

– Все в порядке, Паулинья. Тебе что, не спится?

– Дженнифер, я беременна.

– Я знаю.