Молочный шаг

Посвящается  Асе, которая перевернула во мне

не только отношение к кошкам.

Вместо эпиграфа.

Когда я была молодой девушкой... мне было 14 или 15 лет... в меня влюбилась одна кошка.

Она посмотрела на меня своим древним и таинственным, жаждущим взглядом. И

бесшумно за мной пошла, потом прыгнула мне на плечо... ... и замурлыкала, поглаживая своими

усами мои уши. У неё были очень длинные усы, которые были невероятно чувственны. Когда она

заставала меня в постели, это было так, словно она занималась со мной любовью. Она сжала когти у меня на животе,

но очень нежно, не впиваясь ими. Своей мордочкой  она щекотала мне грудь и при этом мурлыкала.

Её томные глаза были наполовину закрыты, а усы направлены вперёд.

Кошки слышат своими усами, ты знал?

(Femina ridens (Италия, 1969 г.)

1. В активном поиске себя.

-Как? Скажите мне КАК? Как можно не любить танцевать? – восклицала пьяненькая светловолосая девушка, собравшая вокруг себя группку таких же пьяненьких мужчин и женщин, - Что это за чушь типа «Я не умею»?   Как можно не уметь чувствовать музыку?

-Вот ты, - она ткнула пальцем в грудь осоловевшего парня, - Ты (м…забыла как тебя), когда ты слушаешь классный трэк, который вставляет тебя до полного в нём растворения, ты же качаешь головой, я видела, ты в соседнем кабинете сидишь. Качаешь головой, и ногой дёргаешь, точно-точно, сам не замечаешь, а дёргаешь. Вот так это ОНО, понимаешь ты? Это то чувство, которое вызывает музыка в каждом человеке … 

Если он живой, конечно… 

То есть ОНО есть и в тебе, балда ты этакая. Движение рождается у тебя внутри, только ты не даёшь ему выйти, потому что «мужчины, не танцуют, каналья! ».

Танцуют, хомячок ты замороженный, - девушка взяла пухлые щеки мужчины в ладони и совсем уж по панибратски растянула их в стороны, - Просто отпусти себя хотя бы на один вечер.

Прямо сейчас! - вскрикнула девушка и буквально швырнула пухляша на танцпол, - Пробуй! Не бойся, я буду держать тебя за руку!   И вы, не бойтесь, подходите поближе. Это легко. Закройте глаза и вслушивайтесь. Это как в воду с разбега, только первое мгновение страшно, а потом вы просто доверяете воде и всё. Ну же!

Все звали ее Катенька. Кто-то в презрительном значении «прелесть какая дурочка» , ибо  славилась Катя Катерина несколько инфантильным  поведением, да и взгляды ее, несмотря на недавнее двадцатипятилетие  отличались наивностью и подозрительной легкостью.   Кто-то просто считал ее милой без всяких тайных смыслов и ласковое «Катенька» само слетало с губ.

Сейчас Катенька наслаждалась «своей» атмосферой. Мгновениями, когда можно расслабиться: говорить, наконец, то, что хочется,   двигаться, как хочется, по старой человеческой традиции, прикрываясь алкогольными возлияниями.

«Можно я побуду немножко собой? »- говорило всё ее естество,- « Я не сделаю  никому вреда, я не буду бить стаканы, задирать юбки, пачкать скатерти, драться, падать с лестницы, я просто поплаваю в музыке немного, на этом маленьком тесном танцполе, в этом маленьком тесном кафе, и всё. Ведь в этом нет ничего страшного, да? » - мог бы прочитать в ее взгляде тот, кто умеет читать.

Но длинные ресницы захлопнулись. Катенька плавно взмахнула руками, и окончательно оторвавшись от земли, окунулась в танец.

Всё равно никто из присутствующих не умел читать по глазам. Кроме, пожалуй,   одного человека.

Телепатическими навыками  этот человек не обладал, но сценка развернувшаяся на танцполе его позабавила, да так сильно, что он внял призыву и поспешил присоединиться к танцующим.

И вот, через какое-то время, внутри плотного кружка радостных (что перебороли себя и позволили телу двигаться) людей, образовалась пара наиболее раскрепощенных:   раскрасневшаяся блондинка с растрепанной косой в расклешенной джинсовой юбке и пушистой кофте и высокая бледная брюнетка в маленьком черном платье. Глядя друг другу в глаза, они повторяли губами текст песни и раскачивались  в унисон. Со стороны могло показаться, что танец постановочный, такими органичными, такими слитыми  были мягкие движения девушек, что даже самые завистливые любовались, не могли оторваться от этого импровизированного выступления.

Плавная  мелодия  затихла,   ей на смену загрохотал даб степ. Магия потухла так же внезапно как и вспыхнула. Блондинка , обмахивая лицо салфеткой, убежала на поиски  «водички прозрачненькой».

2. Вибриссы.

-Слушай, я не знала что ты такая, - мяукала Катенька, кокетничая с новой знакомой. (Правдами-неправдами очаровать всех и вся, мужчин, женщин, кошек, собак, соседей, работников ЖЭКа - любимое времяпрепровождение всех красавиц).  

Новая знакомая, как-то незаметно присоединившаяся к стайке девушек за столиком, в той же кокетливой манере приподняла брови.

-?

-Ну, живая! – засмеялась Катя и тут же смутилась. – Ну, ты понимаешь?!   Я думала ты «УХ»!

-Сучнявая?

-Ну, немножко да. Во-первых, ты выше меня по положению в фирме, а те кто выше всегда кажутся тем, кто ниже, сучнявыми. Ну а во-вторых, ты же ледышка, сугроб, обжечься от твоего холода можно. Ну, я так думала, - поспешила поправиться Катя. - Язык мой враг, думаю одно, говорю чухню какую-то вечно. Не сучня, не холодная. Нет. Но не простая – вот, наверное, самое подходящее определение, если быть точной. Замороченная, сама себе на уме. Сложная.

-Оу. Остальное я слышала частенько, а вот   последнее слово… Занятно, занятно, - брюнетка не мигая смотрела на Катю, потягивая мартини из запотевшего бокала.

Катя почему-то обернулась на подружек и ни с того ни сего решила напомнит , что ее зовут Катя.

-Да, я знаю,   - ответила брюнетка, по-прежнему не сводя с собеседницы глаз.- А меня Альбина зовут. Жутко раздражает собственное имя, - смешно скривилась  девушка, - будто колоколом по голове, Бин! Бин! Зови меня Аля, хорошо?

-Конечно, хотя сначала, думаю, неловко будет. Это знаешь, как переход на «ты» сначала всегда немножко ломает. Или как первые свидания …

-Странные ассоциации.

-Ничуточки!   Переходы к чему-то новому - это  всегда неловко, страшно, коряво, нервенно. Ощущение, что  ужасно глупо и не нужно тебе. И хочется повернуть назад, но и это уже тоже неловко. И вот ты стоишь, переминаешься с ноги на ногу как прыщавый школьник, тут только поцелуй и может спасти положение.

-Поцелуй?

-Ну, во время первого свидания, мы же про него сейчас говорим? Первый поцелуй, он как бы первый такой катарсис. Маленький взрыв, немного снимающий напряжение. После него всегда легче, после него ты понимаешь, что вы хотите одного и того же и уже не так сильно боишься.

-А есть чего бояться?

-О, поверь мне, есть. Ты даже представить не можешь, с какими типами я связывалась и что вытворяла! – самоуверенно выдала Катюша.

Альбина заметив лёгкое презрение (вкупе с  завистью) на лицах других девушек за столом, легонечко похлопала Катю по руке и произнесла шёпотом:

-Чшш, посекретничаем попозже обязательно!

Попозже оказалось совсем скоро, когда оказалось, что девушкам предстоит ехать домой на одной ветке метро. Вбежав в полупустой вагон (время за полночь) девушки уселись рядышком и расхохотались.

-«Ты даже представить себе  не можешь, что я вытворяла» - передразнивала Аля подругу, - Молодой воробушек вздумал удивить взрослую тётю.

-«Взрослая», скажешь тоже, на пару месяцев меня старше, -  с прелестной наивностью  льстила Катя.  

-Достаточно взрослая для того, чтобы не кидаться смелыми заявлениями в неподобающем месте. Тем более, что «вытворяла» это всего лишь атата по попе и виртуальный секс. Диско порно стар!

- Ну, это ты так выворачиваешь, что всё как-то смешно и неказисто выглядит, но правда, честно, это было …ну.. необычно в любом случае.

-Любишь необычности?

-Люблю, разные фетиш штучки, публичность,    игровое изнасилование, - она вмиг осеклась, заметив нахмуренные брови Альбины. - Но с этими вещами, конечно, надо аккуратнее, я понимаю. Я, честно говоря, фантазирую слишком много, а до дела редко что когда доходило. И если доходило, то как-то не так красиво как в моих фантазиях, - продолжила она уже совсем грустно.

-У тебя случались неприятности?

-Не то чтобы…

Один парень, я даже собиралась за него замуж, однажды в шутку связал меня, а потом шутка перестала быть смешной, когда выяснилось, что мне не попасть  на защиту диплома.    Он то сам  даже училище не закончил и не хотел, чтобы «баба» была умнее его. Таким вот образом хотел и мне эту мысль привить. Маму, которая нашла меня связанной на полу вечером, потом   еще долго приходилось уговаривать не подавать на моего несостоявшегося жениха в суд и не отрывать ему голову.  

Другому «жениху»  нравилось видеть меня плачущей. Словесными унижениями он доводил меня до истерик и только после этого чувствовал себя счастливым.   Я была уже немного натренированной и пыталась имитировать страдания, но тот скоро научился определять ложь и усиливал воздействия. Кончилось всё тем, что на меня перестали действовать и оскорбления, и измены у меня на глазах и тогда он отвёз меня в лес. Там запугивал страшными россказнями, а потом достал из багажника топор. Пригрозил, что отрубит мне пальцы на руке, если я не признаюсь, что не люблю его. Тогда я испугалась по-настоящему, как он  и хотел. Так сильно, что впоследствии ни мольбы о прощении, ни крокодильи слёзы ( да, такие экземпляры любят изображать надломленность и играть на жалости) не остановили меня от ухода. Ко всему прочему, меня спас благородный рыцарь, который баловал и жалел  меня, как подобранного на улице зверёныша. Благополучный, позитивный, светлый. .   Женился на какой-то богатой американке  и уехал... «Ну ты же должна понять» ...   Еще бы, такой светлый , такой смешной, прекрасный генофонд, все дела. Я понимала. Для рыцарев таких распрекрасных я уже не так благородна, как следовало бы…

Вот как-то так…Что-то я рассказываю и тошно становиться. А казалось раньше, что живу довольно насыщенно, кинемотографично, а выходит как-то …

-Грустно.

-Да нормально всё, я, конечно, подустала от этой кинемотографичности и последнее время что-то ничего не вставляет меня, но может всё-таки попадется какой-нибудь пацаненок. Добрый.

-Добрый? Новый идеал мужчины?

-Добрый, мягкий.

-С устойчивой психикой.

-И это тоже! - засмеялась Катя . –Нет, ну правда, всего то хочется чтобы чувствовал меня, чтобы понимал, чтобы тонкий, чтобы не всё равно, чтобы глубоко, а не поверхностно, чтобы при этом смешно и забавно было нам и радостно. Счастья хочется.

-Всего-то.

-Нет, ты всё-таки, и правда, немного сучня! - Катя шутливо шлепнула Алю по плечу,- Чего такого заоблачного я желаю?

-Я не хотела тебя обидеть, честно, - серьёзно произнесла Альбина. - Просто такие мальчики, которые будут с удовольствием плакать с тобой во время просмотра мелодрам, долго обсуждать последний концерт любимой группы, сочувствовать тебе во время месячных,   ходить на выставку неизвестных фотографов, приносить извинения, стоя на коленях под балконом, устраивать романтические ужины под пледами на крыше, дарить тебе живых бабочек, при всем при этом находить время для работы, для спортивных занятий, чтобы держать себя в форме, водить машину и ориентироваться в реальной жизни...

-Да да да!- мечтательно соглашалась Катя.

-Что да? - улыбнулась Альбина. - Такие мальчики сами встречаются с мальчиками, вот что я хотела сказать. У обычных, так сказать классических мужчин на такую разножанровость просто не хватит сил. Сил, умений и желания. Так что, либо настраивайся на "борщ и секс по пятницам", либо заведи друга гея, либо перейди на другую сторону.

-Что это значит, - отодвинулась Катя театрально, - уйти в монахини? Ну уж нет, я слишком люблю жизнь со всеми ее удовольствиями. Нельзя такой источник перекрывать.

- Ты когда-нибудь целовалась с женщиной? - тихо спросила Альбина.

-А, ты об этом, - облегченно вздохнула Катя, - Да нет, конечно, это точно не моё, я знаю.

-Не пробовала, но точно знаешь?

-Да мне и думать то об этом противно. Ну не то чтобы.. ты не подумай, наверное, у тебя есть подруги лесбиянки, ты вон какая продвинутая, а я как бы тоже толерантная, но всё же это такая глупость, неестественность.

-Противно природе? - допытывалась Альбина.

-Да нет, на природу то мне как раз наплевать, если бы это было приятно и меня влекло к кому, я бы меньше всего думала о такой естественности. Нет. Я говорю о наигранности. Я им, лесбиянкам, не верю, мне кажется, они врушки все как одна и делают всё это ради мужчин.

-Ого!

-Ну а чем иначе объяснишь их желание целоваться друг с другом? Неужели одну женщину может что-то удивить в другой женщине, что она там нового узнает? Ничего, никакого интереса, так для показухи.

-То есть лесбиянки раздражают тебя, потому что продолжают оставаться конкурентками в борьбе за мужчин, при этом набирая дополнительные очки?  

-Именно!

-Это самая забавная теория бисексуальности, которую я слышала,- качая головой, подытожила Альбина и встала. - Пора прощаться. Конечная.

-Уже? - несмотря на то, что тема казалась исчерпанной, Катя чувствовала, что какие-то ее аспекты остались недосказанными, и не могла выбросить это из головы. - Мне еще от метро до дома пилить долго, автобусы не ходят, пешком страшно. Может, поймаем такси?

Девушки с вздохом облегчения сели в машину (на улице зарядил дождь.) В салоне стоял приятный запах какао и новых кресел. За окнами рваными кляксами расплывались огни ночного города. Музыка приятно успокаивала, однако молчание затянулось, и Катя мучительно подбирала тему для разговора. Как назло, в голове вертелась только одна мысль: "А зачем Альбине так подробно выспрашивать у меня про отношение к лесбиянкам?".

Катя рассматривала попутчицу, пока та сидела, отвернувшись к окну, и опровергала свои же подозрения: "Да нет же, она такая женственная, можно даже сказать красивая. А все лесбиянки похожи на тяжелоатлетов, или просто выглядят, как худые, неопрятные мужики, короче страшненькие. От безысходности же у них всё друг с дружкой происходит, как на танцах в сельском клубе. Но, всё же, зачем она предложила мне вариант с женщиной? Или это я сама подвела беседу к этому? Чёрт, это всё просто  случайность, а я раздуваю тут целый сценарий из пустяка, глупая. Меньше надо фантазировать. Лучше нафантазируй другой сюжет для разговора", - приказала себе Катя, но сделала как раз наоборот.

Сказала громко:

-Однажды на меня села голая женщина!

Альбина ошарашено обернулась и посмотрела на Катю, потом на таксиста, который сделал радио тише, потом снова на Катю.

-Конечно же, я терпела ради мальчишек. Так получилось, что мы гуляли в одной веселой компании, в которой мне естественно нравился один парень. Когда пришла пора идти домой, я не могла придумать никакого другого повода чтобы еще посидеть вместе, кроме как сходить в стриптиз клуб.

-Стриптиз клуб - место, которое сближает.

-Ну не смейся ты, мне было всё равно, куда и как, лишь бы с ним, я влюбленная совсем шалая становлюсь, безмозговая. Так вот, мы пришли и смотрим на танцующих девочек. А они красивые, невозможно. Не то, чтобы они мне понравились. Они не понравились! Просто я объективно могу дать им оценку - они были божественно красивы. А одна самая разнеможно красивая, с конским хвостом, в лакированных  сапогах до середины бедра, просто чумовая была. Она вся блестела от пота, и ее плоский накаченный живот так извивалась, а в   пупке была серёжка, а на шее черная бархотка, а на лифчике такие висюльки, вообще очуметь! И я засмотрелась, естественно, просто эстетически засмотрелась, и она подумала, что я таким образом ее подзываю. Подошла ко мне и села на мои колени. О боже! Это было  так неловко, просто катастрофа!   Она сняла свои лифчик. Я начала мотать головой, лишь бы не смотреть на ее голую грудь. При этом, она гладила меня по лицу и спрашивала, нравиться ли она мне. Ужасно! Ужасно! До сих пор мурашки по коже от того, как мне было нехорошо. Я чуть с ума не сошла от шока. В общем,   кончилось все страшно стыдно - я просто оттолкнула ее, потому что не зала куда себя деть. И не попрощавшись с друзьями, вылетела из этого клуба пулей. Такой вот срамной эпизод моей биографии.

Альбина вежливо улыбнулась рассказчице и снова повернулась к мокрому окну.

Кате стало стыдно за свой дурацкий ненужный монолог. Да еще таксист, который наверняка подумал, что это она, Катя  клеит свою подружку. Вон он сделал со всем тихо и сидит теперь весь в напряжении и в надежде услышать продолжение истории.

Альбина не торопилась спасать положение. Она  исподтишка наблюдала за замешательством попутчицы: "Ну чисто котенок копошится на сидении, изнывая от желания снова увидеть бантик на ниточке" и прятала улыбку за притворной зевотой.

- Ее глаза были стеклянные, - продолжила Катя, решив, что хуже уже не будет и терять ей больше нечего. - У той танцовщицы. Она говорила со мной, но ощущение было, что ее здесь нет. Пустота в красивых лаковых сапогах. И не потому что сама по себе пустая, может она умный интересный человек, но в том момент настоящий контакт не входил в ее планы, и это было заметно.

-Без настоящего контакта, связи, неинтересно, правда?

-Да, - подтвердила счастливая, что ее, наконец, услышали, Катя.

-Ты бы поняла, почувствовала эту связь, если бы она вдруг возникла у тебя с кем то?

-В ту же секунду, - ответила Катя и замерла.

Аля смотрела на нее, но это была не Аля. Это был как бы красивый мужчина с внешностью красивой женщины, при этом это была женщина, которая смотрела на нее глазами красивого мужчины. При этом, это всё было абсолютной глупостью, и единственным мужчиной в такси, на самом деле, был только таксист. Но как тогда объяснить то чувство, которое возникло у Кати в груди, и в сердце, и внизу живота, одновременно, от странного взгляда попутчицы? Щеки  покрылись ознобом. Изнутри стало слегка потрясывать. Но этот миг до смерти хотелось продлить еще на чуточку, продлить эту окрылённость. Казалось, будто подняться к ночному небу и посмотреть вниз на цветные огни домов и машин – не так уж и невозможно.  

Альбина улыбнулась. Взгляд снова стал прежним, "девчачьим.

-Мы доехали, не волнуйся за деньги: я заплатила за нас двоих, - сказала она и открыла дверь.

-Подожди, может ... может,   посидим где-нибудь еще? Мне ужасно понравилось с тобой разговаривать, - выпалила Катя, держась за сумочку новой знакомой как за последнюю ниточку.

-Не, я спать. Да и никуда я не денусь.

-Не денешься?

-Ну да, мы же работаем вместе. В понедельник увидимся.

И ушла, оставив Катю в неудовлетворенном любопытстве и любопытной неудовлетворенности ждать понедельника.

3. Холодно. С осадками.

"Конечно, Альбина лесбиянка. Несомненно" - в тысячный, после выходных раз, повторяла про себя Катя.

"Конечно, лесбиянка. И я ей понравилась. Я не могу не понравиться. Даже таким. Особенно таким. Я необычная. Я живая. Эмоциональная. Как она выразилась, "лабильная", знать бы еще, что это такое... Я распалила ее фантазию рассказами о своих похождениях. Хотя … какие там похождения? Не важно, у других и того не было. А может, я просто ничего не знаю и не замечаю кроме себя, может у нас в офисе у каждой за плечами по парочке смачных историй? Не важно, всё равно. Ведь смотрела то она ТАК именно на меня. ТАК на обычных людей не смотрят. Я могу ошибаться в выборе слов, могу неправильно себя вести, могу ошибиться в ориентации человека, но я никогда не спутаю взгляд человека, который предлагает себя тебе, с каким - то другим взглядом. Это ... это как если бы человек  на секунду вышел из своего тела и постучался тебе в душу : "Тук - Тук. Я тебя вижу. Я знаю, что ты меня видишь и слышишь, и теперь ты в курсе, что я хочу тебя". Сообщил  и вернулся к себе, как ни в чем ни бывало. Это был точно ЭТОТ взгляд. Тогда какого чёрта?!" - недоумевала Катя и гадала, почему Альбина ее игнорирует.

Действительно, еле заметный кивок в понедельник, сухая улыбка во вторник и такой невозможно занятой вид в среду, что даже и здороваться (махать через весь коридор рукой) не хотелось.

И вдруг "Какие дела, любительница танцев? Что пропала?" и дружеское (дружеское?) поглаживание по затылку в четверг. Катенька онемела от несправедливости, она искала встречи всю неделю и ей же еще и выговаривают, пусть в шутку, что она избегает встречи.

Несколько  вопросов, правда, оставались открытыми: а зачем Катя искала встречи? Что такого важного она хотела сказать новой подруге, что даже успела немного обидеться на невнимание? И почему сейчас, когда Альбина сама подошла к ней в столовой,   сидела, растеряно открывая рот.

-Ты, видимо, совсем зарапортовалась? Вся в работе, глаза стеклянные, ты что ли уравнения сейчас в голове решаешь? Быть или не быть? Кто убил Лору Палмер? Я шучу, конечно, но, похоже, тебе надо сделать перерыв. Настоятельно рекомендую. Зайди в туалет  на третьем  этаже (там обычно пусто) приласкай себя ( я так всегда делаю, когда запарка страшная) 5 минут и весь стресс как рукой снимает.    Не разврата ради, здоровья для, - сообщила Альбина будничным тоном, будто о любимом стиральном порошке рассказала, и  "не обратив внимание" на густой румянец Катюши, удалилась.    

"Это уж слишком,- возмущалась Катерина, стараясь унять бешеные удары сердца, - Просто ... просто дура какая-то, нахалка. Да еще и ... ну это уж совсем. Всё понимаю, лесбиянки, да и хрен бы с ними. Служебные романы, пожалуйста. Но трогать себя на рабочем месте практически, совсем с ума посходили. Не о чем нам с ней больше разговаривать! И что я только понапридумывала? Видимо слишком сильно выпила, что она мне супер героиней комиксов Марвел  показалась, а она … она дура чокнутая. И всё."  - подытожила Катя и демонстративно громко унесла посуду в мойку.

Спустя полтора часа, направляясь в туалет, Катя продолжала "ивсёкать" с хмурым выражением лица, но когда (бывают же такие совпадения: то не было, не было, то на каждом шагу) столкнулась с Альбиной, против воли  улыбнулась. Несущаяся куда-то по коридору Альбина с огромной кипой папок в руках заговорщицки улыбнулась в ответ и подмигнула - этот момент замедленным кадром прошёлся по катиному сознанию. "Тук-тук. Я знаю, что ты сейчас будешь делать. Не бойся. Я буду мысленно рядом!"  и исчезла за поворотом.

Катя тоже буквально спряталась в туалете. Спрятаться не удалось, потому что от себя, как ни пытайся, не спрятаться, опробовано. Девушка подошла к рукомойнику и умыла "обожженное"  взглядом и этим бесцеремонным "Тук - Тук" лицо.

"Вот что это, а? Ну, вот как это называется?   Что же мне теперь делать? Я теперь и правда успокоиться не смогу. Так идти в кабинет просто невозможно...   "невозможно, немыслимо.   И даже и думать забудь"- тихо пропела вслух Катя и засмеялась.

-Я сумасшедшая!- прошептала тихо. - Слышишь?! Ты сумасшедшая, такая же сумасшедшая как она, если собираешься взаправду  сделать, что задумала,- убеждала она своё отражение.

Заметила, какая   румяная, какая взволнованная, с трепещущей грудью, искрящимися глазами стоит перед ней ее сестра близнец.   Счастливая. Даже не узнать. Заметила и, махнув рукой, зашла в туалетную кабинку.

***

В конце рабочего дня девушки снова встретились ( конечно же снова случайно) в кофейне на первом этаже. Они, не сговариваясь, сели одна напротив другой, и, пряча улыбки за кружками, смущенно молчали.

-Ты прикрывала рот рукой или закусывала губу?- начала Альбина потянувшись к Катиной щеке рукой. Катя уж было дёрнулась, чтобы отодвинуться, но вспомнила, как мечтала почувствовать прикосновение именно этой женской руки к своей коже там, за закрытыми дверями кабинки, во время "снятия стресса" и позволила Альбине вытереть размазанную помаду. Прикосновение было мягким и тёплым, возможно слегка нарочито затянувшимся. При всем желании, Катя не могла испачкаться так сильно, чтобы ее вытирали так долго и так тщательно. Но она не возражала. Ей хотелось чтобы эти не по женски сильные пальцы гладили не только ее щеку, но и прошлись по подбородку, прикоснулись бы к губам, хотелось дотронуться до них языком, в общем, сделать наяву всё то, о чем она фантазировала пару часов назад.

Хотелось подняться с Альбиной в ее кабинет, и, оставив дверь полуоткрытой, сесть к подруге на колени. Чтобы та, не сводя с нее взгляда, да да, вот такого, каким она смотрит прямо сейчас, поцеловала ее в губы. Хотелось ощутить карамельно-кофейный взрыв вкуса,   отличающийся от всех грубых, слабых, робких, требовательных,   холодных поцелуев, которые пробовала девушка ранее. Клубнично-банановый десерт с наполнителем из надежды, весенней влюбленности и диснеевской сказки. Сказки для взрослых, потому что тягучая нежность, немного потомив ожиданием, неизменно перешла бы в волнующие низ живота эротические приливы. Настойчивые движения языка, убыстрение ритма вдруг обрывается и карамельное лакомство отстраняется. Альбина поворачивает Катю спиной к себе, но продолжает крепко прижимать к себе. Одной рукой она расстегивает  пуговицы Катиного пиджака, рубашки, и жадно забирается под шелковую ткань. Находит мягкие, но упругие "яблочки" и стараясь не спешить, водит пальцами по их окружности. Знакомится, изучает, сдерживает себя, чтобы случайно не сделать больно. Другой рукой приподнимает юбку и прижимает пальцы к теплой припухлости, пока закрытой розовыми полупрозрачными трусиками в черную крапинку. Ждёт, когда нетерпение подруги выразится в тихом вздохе, улыбнётся довольно и мягко прикроет ладонью рот Кати. С еле слышным "Сейчас давай тихонечко..." в ухо, отодвинет пальцами другой руки полоску из розовой ткани и проникнет  в давно ждущую влажную норку.

Это было настолько реально, что  сейчас, в этой будничной прозаичной обстановке офисного кафетерия Катерина совсем потеряла контроль и прикоснулась губами к руке Альбины в лёгком поцелуе.

-Ооо, - протянула Аля и убрала руку.- Кто-то, кажется,   так размечтался, что не хочет возвращаться в реальный мир. Катя Катерина, здесь совсем не так уютно и безопасно как в твоих фантазиях.

Катя почувствовала себя одной из тех многочисленных идиоток, что принимают желаемое за действительное  и собралась уж было насупится, но увидела огонь в  глазах собеседницы, огонь такой силы, что все сомнения в том, что они заодно в миг испепелились.

- Мне крайне любопытно, что же ты там нафантазировала, что до сих пор соски торчат и щечки розовеют. Однако, вряд ли ты захочешь стать объектом для пересудов, котёнок. - продолжила Альбина чуть дрожащим голосом. - У нас еще будет время обсудить ситуацию за закрытыми  дверями. Я как раз работаю в этом направлении. А пока веди себя тихонечко, договорились?

Катя выдавила из себя слабое согласие и, скомкано простившись,   поспешила домой.

Ей просто необходимо было снова побыть "за закрытыми дверями". А потом еще раз. И еще, пока утомленная "снятием стресса" она не уснула, крепко сжимая в натруженных руках маленький карманный вибратор.

4. Киса-киса, брысь под лавку

-Катенька, зайдите к Альбине, она вас срочно вызывает, - буднично сказала Валя из соседнего кабинета.

"Оппа … срочно. С какой это стати? Я.   К ней в кабинет. Альбина занимает руководящую должность, но я не ее подчиненная, мы работаем в смежных областях. Что это еще за срочность? Что за тон приказной? Почему передаёт  через третьих лиц? Что она о себе возомнила. Что приглянулась мне и теперь можно меня к себе в кабинет зазывать, будто я ей девочка на побегушках? Ну уж нет, мужчине я такое могла бы позволить, а  бабе, к тому же лесбиянке, да ни в жизнь! »  - отчего-то  вдруг разозлилась Катерина.

То ли оттого, что на невинную информацию коллеги покрылась красным румянцем смущения и испугалась, что выдала себя. То ли оттого, что Альбина снова почти всю неделю игнорировала все попытки заговорить. Должно быть, всё вместе. Катя злилась, чертыхалась про себя, строила гневные гримасы, но, в конце концов, вышла из-за стола и, неосознанно проверив прическу в зеркале, направилась к подруге (коллеге).

Пока шла,   ноги на высоких каблуках предательски подкашивались.   "Кабинетные фантазии" с Альбиной в главной роли просто невозможно было выбросить из головы, неужели сейчас это всё станет явью? Катя не была к этому готова категорически. Фантазии одно, а сменить градус полётов в реальной жизни совсем другое дело. Кто знает, к чему это приведет, как отразится на ее жизни.

"Чертовы лесбухи, никогда их не любила!"- ругнулась Катя и зашла в комнату.

Альбина, в строгом деловом костюме и иссиня белой блузке  сортировала на столе какие-то бумаги. На Катю посмотрела мельком, без энтузиазма. Вид у нее был измотанный.

"Ага, секса со страпоном не будет. Вот  я дурочка самовлюбленная. Возомнила о себе невесть что. Люди на работе работу работают. А мне всё домогательства мерещатся. Наверное, потому что не домогается никто ,- тяжело вздохнула Катя и  спросила, зачем ее вызвали.

Альбина сняла очки, помассировала уставшие глаза красивыми пальцами.

-Ты на море хочешь?

-Существуют люди, которые  не хотят в разгар промозглой осени на море? Хочу. Ты приглашаешь меня в круиз по Средиземноморью? - улыбнулась Катя, предполагая, что удачно пошутила и вопрос риторический.

-Круиз на двоих для меня пока дороговато, - не оценила шутки серьезная, как никогда, Альбина. – Нет, не круиз и не по Средиземноморью. На наш юг, отечественный. Не отдыхать, а на конференцию.   Ну и на «отдохнуть» должно время хватить. Короче, не стОит тут мне рассыпаться в любезностях и благодарить : «как так ? почему я?   ох, спасибо, Алечка! »

Давай по делу -едешь или нет? Я реально вымотана донельзя подготовкой ко всему этому гребанному мероприятию. За заслуги перед производством позволили взять сопровождающего.   Ты со мной?

Катя вспыхнула, но на этот раз не от возмущения. Просто.. вспыхнула…  всегда, когда она смотрела прямо в глаза Альбине, она пылала, что  грешник на сковороде.

- А почему я? - не удержалась от запретного вопроса. Наверное, хотелось убедиться, что это всё происходит наяву, а не в голове, как обычно.

-Ты немного в курсе дела, и если я попрошу выучить одну из частей доклада - сможешь помочь мне с выступлением.

-А, - попыталась скрыть разочарование Катя.

-Хотела услышать что-то другое? Какую-то другую причину?- Альбина снова надела очки и выглядела, ну что твоя  классная руководительница. Катя сконфуженно произнесла:

-Ну... нет.

-Врушка, - по-прежнему серьёзно, скрестив на груди руки, прокомментировала Альбина,- Есть другие предположения, зачем я зову тебя с собой?

-Нет,- Катя будто плавала на экзамене, и сейчас ее топили, как неуклюжего котенка. Хотя, можно было ведь отказаться от поездки, от всего этого разговора, на который Альбина не имела особых полномочий. Но Кате не уходилось. Ей нравилось стоять с опущенными веками и подрагивающей верхней губкой  под цепким взглядом женщины за столом. Ей нравилось предвкушать, как все эмоции, что обуревали ее сейчас : смущение, робость, страх, желание уйти, желание остаться, - она сможет собрать воедино вечером и трансформировать в сладкий рукотворный оргазм.

-Я беру тебя, потому что  мне кажется, ты забавная, и в поездке с тобой будет легко, - сказала Альбина, сухо улыбнувшись.

Тема была исчерпана. Катя это понимала. Альбина это понимала. Понимала также и то, что Катя снова не удовлетворена ответом, снова "не наелась", и что  стоит столбом, всё еще надеясь поймать на себе какой-то знак внимания, хотя бы слабый отзвук того, на что настраивалась, поднимаясь на этот этаж. Но никто не собирался давать "добавки". Не сегодня.

С надеждой (и страхом) на  день, когда это "сейчас" наступит, Катя забрала бумаги и ушла к себе. Готовиться.

5. M; lodie d'amour chantait le coeur d'Emmanuelle

Альбина застегнула ремень безопасности и гордо посмотрела на Катю.

-Что ж, давай, можешь начинать хвалить и благодарить!

-За то, что ты испортила мне чудные  диванные выходные с пледом, бутербродами,   фанфиком "Гарри Поттера" и потащила в какой-то солнечный приморский городок? Вот еще!

-Засчитано, - улыбнулась Альбина наконец расслабленной улыбкой, - Кстати о пледах. Пока мы еще не в каком-то солнечном городке, а в самолете,   грех упускать шанс и не понежиться, правда ведь? - спросила Альбина и отвернулась к стюардессе, попросить одеяло.

Катерина же голову готова была дать на отсечение, что под "понежиться" Альбина имела в виду отнюдь не дрёму в мягком кресле.

К этому моменту, она уже была не сильно против домогательств, ну или хотя бы намека на них, хотя бы самую малость. Зря, что ли, она последние три дня зубрила доклад, бОльшую часть слов из которого не понимала. "Немного в курсе темы" - чёрта с два! Тема выступления была в совершенно незнакомой сфере, лишь на бумаге , отчасти, где-то каким-то краем связанная с ее профессиональной деятельностью. Однако, отказываться из-за сложностей с заучиванием трудного материала от поездки к солнышку уж очень не хотелось. От поездки к солнышку.

Отказываться не хотелось. От моря.

Только из-за моря ведь едет.

Нет. Не помогает мантра. Катя хотела побыть с Алей. Хотела попробовать то, что та могла ей предложить и сейчас терялась в догадках, что именно.

Альбины сидела с коварной улыбочкой мультяшного злодея. Еще бы подпрыгивающие брови и потирание рук , тогда просто - один в один. Руки она и впрямь потёрла. Даже подула на замерзшие, от долгого стояния в аэропорту, пальцы. Потом закрылась пушистым красным пледом до самого подбородка и положила руки между ног. Указала глазами на Катин низ живота и  шёпотом заговорщика спросила:

-Ты со мной?

Катя, во что бы то ни стало, хотела ответить "Да", но никак не могла понять, на что она соглашается.

Разглядев замешательство подруги, Альбина снисходительно хмыкнула и одной рукой приоткрыла  покрывало. Второй рукой медленно расстегнула ширинку. Уловив смущение вперемежку со страхом на лице подруги,   приподнялась посмотреть, идет ли кто по проходу. Никого не было. Альбина, продолжая держать край пледа, слегка спустила брюки с бедер и проникла руками под трусики, теперь  уже более свободно.

"Как?! Как она может делать такое? Ну секс, я понимаю, приставания там, за грудь меня потрогала бы на худой конец, - бомбило в голове Кати, - но как она может делать такое  в публичном месте и … 

Да нет, плевать на публичное место! Можно и в публичном месте. Главное, как она может делать всё это У МЕНЯ НА ГЛАЗАХ?   Делать ЭТО и смотреть мне прямо в глаза, думая, что я … Что? Разделю с ней восторг от подобного непотребства? - возмущалась Катерина и  возбуждалась до нехватки дыхания. "Да что с ней не так?... Минуточку! Да что это со МНОЙ не так? Позволять ей трогать себя при мне, заставлять смотреть... Хотя, да. Меня никто не заставляет. Я смотрю на нее сама. Я глаз не могу отвести, что ж это за херня то , чёрт тебя за ногу дери, Альбина!?!   Я ... я просто схожу с ума от этого всего. Я утопаю в этих наглых бессовестных глазах, которые светятся сейчас поистине бесовским огнем, и жгут, жгут мои пятки на адском вертеле и этот огонь поднимается  всё выше и выше. У меня пересыхают губы от дикого желания облизать ее губы. Этот приоткрытый в полуулыбке влажный красный рот. Я  хочу почувствовать его влагу. Его жаркую влагу. Хочу пробраться языком и лизать, пробовать, есть его, пить.

Хрен с тобой, Альбина! Хрен с тобой и с твоими развратными глазами, развратным ртом и развратными руками! Хрен с пассажирами, хрен с моей честью девичьей, хрен с моим страхом!

Хрен с моим желанием повыпендриваться  и нацепить юбку, вместо удобных штанишек. Ничего страшного, я как-нибудь приподниму юбку и стяну колготки чуть ниже бёдер. Хрен с тем, что это чертовки неудобно!

Да, да, улыбайся, милая зараза. Что? Я выгляжу так нелепо и неопрятно  с задранной на животе юбкой?   Смейся, только не торопись. Подожди меня, хочу теперь делать это наяву, с тобой. Потому что с тобой легко. Легко, но при этом  офигительно приятно, хотя  так  не бывает. Где эта привычная хренова  туча стараний по завоеванию нужного объекта? Где горькое море слёз и соплей, разорванные рубашки, трусы и сердца? Куда из обязательного, утвержденного Министерством Управления Страстями, классического меню   убрали драму? Почему, несмотря на то, что тебе еще не успели сделать больно, не успели душу твою прополоскать, выжать, выкинуть, подобрать, высушить и погладить, тебе уже хорошо? Просто так?   Без всяких усилий?   Тебе за ни за что дарят подарки и делают приятно, а твоему загадочному междуножию ( которое с подростковых времен кривилось и морщилось от скуки, если все подают на блюдечке готовым, вдруг это так в жилу пришлось. Что ли больше нет необходимости надсадно кричать , а потом бросаться друг на друга выбивая зубы в поцелуе, чтобы твоё лоно увлажнилось? Поздравляю детка, ты повзрослела. Или... может быть, это всё из-за нее? Из-за девушки напротив?

Смотрит снова, будто в гости внутрь меня зашла и улыбается»

Катя тоже улыбается, пьяно, во весь рот, только не осознает этого. Ничего не осознаёт. Вопросы, мысли дурацкие отступают, всё, что сейчас имеет значение - это  дыхание, которое девушки  пытаются сдерживать, слишком громкое, если бы шум двигателей не заглушал их. Отчасти, происходящее напоминает танец, тот самый, с которого началось их знакомство, когда, не сговариваясь, девушки двигались необыкновенно гармонично и на диво синхронно.   Влажные трепещущие губы согревают друг друга теплым воздухом  и скоро тихие полувсхлипы сливаются в одну сладкую мелодию.

Со стороны могло показаться, что   под пледом, красный пушок которого светился от падающих из иллюминатора лучей заходящего солнца, барахтаются два милых мурлыкающих котенка. А сейчас, после нежного  одновременного  "Мяу", успокаиваются и засыпают, свернувшись в общий клубочек.

6.

"это море слишком пристойно

Стой, не так бодро

думала по щиколотку, а оно к бедрам

к бедрам ". ( АлоэВера)

Драмой, сценами ревности и разбитой посудой не пахло и следующие несколько дней. Если не считать драматическое выступление Катерины на конференции. Глухое парализующее отупение накатило на нее в самый решающий момент , на сцене, и Альбина была вынуждена  грудью защитить подругу . Грудью, причем, буквально. Пришлось спихнуть бумаги на пол, чтобы перевести внимание на себя "ах, растяпу, ах простите, пожалуйста, да, вот тот еще листик, пожалуйста, помогите, спасибо" , чтобы дать Катерине возможность справится с боязнью публичных выступлений и собраться с мыслями.

Драмы не было, но было милое " Так ты боишься выступать перед аудиторией? А чего мне не сказала? Ах, на море сильно хотела, ну-ну. Бедная моя паникёрша, испугалась, ну иди ко мне пожалею. Ай, какие волосики гладкие, ах как пахнут хорошо, и за ушком, и шея, и ..."  и полчаса поцелуев, сорванных урывками за занавесом. Поцелуев, от которых страх перед залом не пропал, но как-то притупился.

А еще было чудное "Давай зайдём вон в тот полуподвальный магазинчик  со  странной вывеской. Что-то мне подсказывает, странный розовый кактус на рисунке символизирует член"   И да, это был именно он, вернее он с умилительной наивностью намекал на  огромный ( для маленькой лавчонки) ассортимент сексуальных игрушек: от маленьких сувенирных члеников с USB  портом, до умопомрачительных машинок для кунилингуса.

"Вон тот розовый заинька из Секса в большом городе"- радовалась находке Катя.

Альбина высокомерно морщилась от вида няшных кроликов, дрожащих бабочек на подвязках и жужжащих пчёлок, и, изображая умудренную опытом развращенную матрону, знающую толк в удовольствиях, присматривала "более достойные вещи":   стильные стальные агрегаты без "рюшечек".

После привычной пикировки:

- Бимбо!

-Выпендрежница!   - девушки, опять не сговариваясь, остановили свой выбор на простой чудо - палочке для взаимных ласк : лаконичной, приятного кораллового оттенка.   И даже попросили оформить покупку в красивый подарочный футляр, чтобы обозначить праздник предвкушения в душе.

Было "Ну в еще одно место зайдём и всё". И они заходили, потому что Альбина с досадой, но всё-таки и с пониманием относилась к робости подруги. Катя идти в их совместный гостиничный номер не торопилась, возможно, подсознательно, не специально, отодвигала момент  ночевки.   Несмотря на то, что всё к этому шло, настоящей близости  ведь у них еще не было.

"Настоящая близость в новых обстоятельствах, должно быть волнительно, я понимаю, - старалась рассуждать рассудочно Альбина. - Но стОит ли так накручивать себя, если ты уже все решила?   Да к черту решение, она просто хочет меня. Так хочет, что готова изменить устоявшимся привычкам и традиционному взгляду на себя. Я вижу это.   На этом лице всё виднее видного, я это лицо потому и полюбила, что на нем.... Стоп, что я несу? Вот ведь свое же первое правило нарушила - не ходить на свидание голодной. Это просто разыгравшийся аппетит говорит. Приплетать сюда сложные чувства для женщины моего опыта совсем уж недопустимо… «Недопустимо» - слово то какое задротское. Правда что, выпендрежница я. Сучнявая выпендрежница. Хотя, раз меня такой хочет видеть  ... девушка,   которая мне нравится, пусть так и будет. Да, просто девушка. Просто нравится. Ей хорошо. Мне хорошо. Это самое лучшее, что может быть между двумя людьми, пока они не начинают думать о том, что между ними происходит. Пусть девочка приготовится, сознательно примет новое, мне оно тоже не надо – ломать кому-то систему. Ничего, подожду. Отложенное удовольствие вкуснее во сто крат, любимая прописная истина. »

"Еще одним местом" была парикмахерская/тату/пирсинг салон,   где девушки  долго выводили из себя хмурого хозяина: серьезного господина с  классическим "татуировки временными не бывают".

-Да начхать, - отвечала Катя,    рассматривая микроскопическую шпажку для проколотых сосков.

Хозяин пыхтел и брызгал слюной. Катя предложила ему подстричь ее, чтобы взамен он отвалил уже и дал спокойно  покопаться в своих сокровищах, но тут вмешалась Альбина и наложила категорический запрет на любые манипуляции с волосами. Хозяин наливался соком, что помидор, и Альбина, дабы сгладить ситуацию, отозвала его за шторку, заплатила деньгами или что он там запросил, тем самым обеспечив 20 минутную возможность побыть с Катей наедине. Не самое удачное место для первого раза, не самый удачный способ - впопыхах, но Альбина ничего не могла с собой поделать. Весь день локоток к локотку  находиться с сочным, ароматным куском бифштекса, о котором ты думал, мечтал, неимоверными усилиями устраивал эту мало кому понятную в родной фирме поездку. Сдерживать себя, вдыхая запах пушистых светлых волос, теплой молочной шеи, облизываться, любуясь маленьким вишенкообразным ртом и нежной кожей вокруг. Кожей, которую хочется гладить  тягуче медленно, долго, пока на ней не появятся розовые отметины от пальцев. И целовать место, что рядом с внешним уголком глаза, куда иногда скатывается слезинка, если Катя долго смеется. Прижать  ее эту глупую смешливую голову к себе и не отпускать. Черт, да с чего же это было нужно - няшиться с этой почти незнакомой девочкой.   Ведь она просто лакомый кусочек, свеженькая не определившаяся экспериментаторша, не более. Просто экзотический фрукт, что подают на завтрак в южной гостинице. И всё.

Альбина со знанием дела усадила Катю на процедурное кресло, приподняла его нижнюю часть и попросила расслабиться.

Как правило, нас просят расслабиться почему -то как раз в ситуации, когда расслабиться почти невозможно.

У Кати защекотало в груди, но она одобряющие кивнула.  

Альбине даже стало неловко, настолько открыто ей доверяют и преподносят всю себя, даже в сердце кольнуло от радости и почему-то сочувствия, ну как можно быть такой распахнутой? Она отстранилась, но только затем, чтобы завязать свои распущенные темные волосы в тугой пучок. Катерина зарделась и место азартной улыбки уступило возбужденное нетерпение.

Альбина же не спешила,   и мысленно послав хозяина, что шебуршился где-то неподалеку, и его возможных посетителей в задницу, медленно,   стала расстегивать пуговицы на Катиной кофточке. Как палочка медовая  тягуче  сладко наматывает золотистые нити лакомства вокруг своей оси, так и Аля наслаждалась каждой точкой своего движения, каждый касанием, каждым мгновением этого действа. Успокаивала подругу невесомыми поцелуями и легким шепотом, дразнила ее соски и потихоньку тянула, посасывала их губами, Поглаживала  дрожащий живот и по чуть-чуть, со скоростью миллиметр в минуту приспускала  джинсы вниз. Снова отстранилась, посмотреть насколько блюдо лежащее перед ней  подогрелось, осталась довольна результатом и спустив штаны полностью, уточнила:

-Не замерзнешь? Хоть это и юг, а все же осень на дворе...

- Нет! - не оценила иронии Катерина, и, в опровержение своих же слов, застучала зубами. Тут же затараторила:

-Это не от холода, мне нормально, то есть мне хорошо, мне прекрасно!   Это не от холода, давай дальше ... Пожалуйста.

Альбина делать  "дальше"  не торопилась. Подошла к полочкам с красками, спиртом и какими- то бурыми смесями. Достала из деревянного ящичка с разноцветными мелками  один  со словами:

-Любительнице розовых кроликов должно понравиться.

Тут же ругнулась про себя: "Никаких сомнений в голосе, что значит "должно", только утвердительное "понравится".

Подошла к Катерине и, с нескрываемым удовольствием начала выводить на розовых сосках розовые сердечки.

Катерина выгнула шею, посмотреть, что получается, и пришла в полный восторг.

-Подожди, добавим волшебства, - Аля подцепила ногтями немного прохладного геля с блестками и микроскопическими звездами и обвела получившиеся меловой рисунок по окружности. Получился   вполне себе симпатичный Star Trek из всех оттенков розовости.

-Фак ю, итс мэджик, детка, - прыснула Катя, отчего Аля снисходительно закатила глаза, но тут же ринулась целовать Катю как ненормальная, потому что от этого открытого смеха сил сдерживаться у нее не осталось.   Все клеточки  тела запульсировали,   замигали, что  твой космический звездолет, и приготовились идти на взлёт.  

Альбина решительно вознамерилась подарить Катеньке  звезды.

Целовала, мяла всю, радовалась откликающимся губам, рукам и бедрам. Уже не держала себя: трогала готовую, доступную припухлость между ног, срывала мокрые трусики с нее и с себя. Тёрлась кошкой голодной, мурчала, рычала, всхлипывала, наслаждалась звуками в ответ. Комкала, теребила, лизала, смотрела во все глаза на реакцию, наслаждалась этой реакцией  счастливо, взахлеб. Да, да ей нравится, очень нравится, ты хорошая моя, сейчас будет совсем хорошо! Вот оно, я вижу, побежала рябь по телу. А теперь волны, стягивает всё, да? Хорошо ведь?

Вызвала   мощную судорогу бёдер еще пару раз,   и только тогда, умывшись  соками подруги вдоволь, кончила, наконец, сама.

-Ну что ж, за удовольствие надо платить, - тяжело произнесла Альбина, когда, успокоив дыхание, прислушалась к возне за ширмой: складывалось впечатление, что хозяин салона не погнушался позвать зрителей. - Не суть, до комфортного секса в гостинице мы бы всё равно не дотянули, - добавила она, наблюдая, как Катерина дрожащими пальцами, с трудом натягивает на себя джинсы, чуть покачивается от переполнявших ее эмоций и приятной усталости.

И, правда, в номере девушки вырубились, не успев прикоснуться головой к подушке. Зато утром восполнили пробел во время завтрака в постели, предварительно накормив друг друга всевозможными кремами с рук. Потом восполнили еще раз в душе, когда вымывали засохшие сахарные наросты с кожи и с волос. Потом  восполняли прямо на пляже. Ну не прямо на пляже, всё-таки хватило терпения добежать до кабинки и спрятаться там от любопытных глаз. И уж только там, оставшись относительно наедине, зацеловали друг друга горячечными поцелуями, затискали мокрую, холодную от осеннего заплыва кожу. И испугались невысказанно, да что это такое с ними происходит?

Оттого что не налюбоваться, не наговориться, не нацеловаться. Оттого  что непрестанно хочется проникнуть друг другу под кожу. И они проникали, мягкими, но сильными пальцами, и стонали, и дрожали,   и кончали,   свернувшись в один неразделимый комок.

А потом съехали с катушек окончательно и поздно ночью, немного перебрав со спиртным, стали ласкать друг друга в одном прибрежном баре совершенно открыто, не стесняясь таких же пьяненьких посетителей. Свет, медленно меняющий свою сущность с зеленого на красный, громкая, ускоряющая удары сердца, музыка, горячительные коктейли и лёгкая температура ввели девушек в состояние полной оторванности от земли. И вот Катерина сама  опускает трубочку от кальяна вниз под столик и медленно проводит  ею по внутренней стороне бедра Альбины. Аля громко вздыхает и проводит пальцами по щеке и губам подруги, поощряя ту продолжать.  

Это не осталось незамеченным. Двое агрессивного вида парней направляются к ним с неизменным: "Эй, сучки? Мужиков не хватает?   Так мы поможем".

Девушки срываются с места и убегают, потому что очевидно, что ни один, из находящихся в баре в тот миг, за них не заступится – «ну ****и же». Бар, час ночи, конечно же, это ****и, а с *****ми можно и нужно обращаться только так. Значит, поделом. Правильно?

Убегают, останавливаются, успокаиваются.   Рано. Парни нацелились поймать добычу. Они сильнее и трезвее. Вот они уже рядом. Тогда Альбина со всего размаху, со всей невысказанной и сдерживаемой злостью разбивает бутылку шампанского, удачно стибренного из негостеприимного бара, об огромный валун и быстрым уверенным шагом направляется прямо на обидчиков с одним острым желанием нанести столько увечий, сколько успеет.

Даром что мужчины действительно оказались трезвее, а потому, решив поберечься, остановились. Всё-таки, даже если быстро скрутить сумасшедшую ****ь, несколько порезов она таки сможет нанести, тварь, ну его на фиг, шлюх по побережью, как пустых банок из под пива. если не больше.

Выливая на девушек ушат омерзительного мата, мужчины удалились, а девушки, прижимаясь друг другу подобно двум замерзшим до кончиков ушей котятам, медленно приходили в себя и обещали не вылезать из номера  вплоть до отъезда.

7. "Господа, вы звери, господа"

Домой, в родной город, возвращались молча - Альбина совсем разболелась. В самолете куталась в плед ( ее знобило) и  непрестанно кашляла.

Катя искренне жалела ее и при этом беспардонно возбуждалась -

"это почти те же самые пледы, под которыми они тогда начали.   И это тот голос с хрипотцой, которым у Альбины получается разговаривать, когда они шепчут друг другу нежности во время близости. И кожа у нее такая пылающая…Да знаю я, что температура! Но так хочется к ней прижаться, снова проникнуть внутрь. Вот сука я, жадная потребительница, как была так и осталась.   Болеет человек. Да, она еще и человек, помимо того, что твоя любовница.

О! Мама дорогая, любовница, какое страшное определение! Любовница, я что же и впрямь стала лесбиянкой? Черт, Альбина, спаси меня от этих дурацких измышлений. Ну, что же ты так не вовремя то затихла, Аля? Ого, вот  это кашель, что то я боюсь, что это за хрипы такие? Я абсолютно не представляю, что делать в таких случаях. Меня лечили, я – никогда. Что же, я должна теперь что-то предпринимать? Но что? »

Альбина избавила Катю от хлопот.

От всех вялых предложений помочь (будь то, вызвать врача, сходить в отдел кадров - урегулировать проблемы с больничным листом, или просто, хотя бы, купить аспирин или что там надо) Альбина категорически отказалась. Такая суровость и холодность не была понятна Катерине. Но, сочтя это за проявление плохого самочувствия и сучьего  высокомерия,   отступила.

В офисе стало тоскливее прежнего. После отпуска всегда так. «После моря», - так уговаривала себя Катерина. Не то, чтобы она успела как-то успеть привязаться к Альбине. Просто пара сумасшедших дней с сумасшедшими оргазмами, офигенное приключение и опыт, но не влюбленность же. Какая любовь, если Альбина не красавец самец с хищным и развратным взглядом.

«Хотя, по развратности Алька  дала бы фору многим»,- ухмылялась про себя Катя и старалась вникнуть в беседу за столом.

В столовой она обедала обычно с донельзя интеллигентной мудрой девушкой Валей и недавно вышедшей замуж, но от этого не ставшей менее злобной, Марине.

-Колись, кому под... хм.. подмигнула чтобы вас с Альбиной на юг свозили? Что-то не помню я за тобой особых познаний, чтоб на конференции выступать.

-Марина! - оборвала рыжуху Валя,- Что значит, особых познаний нет? Наша Катя – умняша. Видать подучилась, хочет должность сменить, с нами ей , видать, тесно, - со всей своей интеллигентностью,   не смогла не пройтись по внезапному отпуску девушка.

-А ниче, что вы вообще не в курсе,   чем я занимаюсь на работе, потому что вам никогда это не было интересно? - вяло огрызнулась Катя. Участвовать сегодня в девчачьих препирательствах  было невыносимо скучно. Хотелось домой, и желательно не к себе, а к Альбине,   под мягкий пушистый плед.

-Нет, ты не обижайся, ну, правда, не спроста это. Вас там, на море, кто-то встречал? Кто-то из нашего офиса был на конференции? - даже сидящие рядом сотрудники напрягли свои ушки, чтобы послушать, кто оказал любезность в спонсировании поездки.

-Нет, только мы, - разочаровала слушателей Катя.

-Значит еще попросят .. хм.."отчитаться" позже, - пошутила Марина. – Просто, лично мне интересно, кто же этот ОН.

-Может, Владислав Викторович?- как в тумане слушала Катерина, как за нее решали ее личную жизнь две дамы, искренне  называющие  себя ее подругами.

-Сам? Да ну, нет. Катя, конечно, симпатичненькая, не всё же не в его лиге.

"Симпатичненькая " Катя приподняла брови, но встревать решила себе дороже.

-А может, Игорь Олегович? - продолжила Марина.

-Нет, - всё за всех решила Валя, - Игорь Олегович же из этих, которые девочками  не интересуются.

-Что? Как? Фу!!! - громко выразила протест Марина, - Вот же надо же. Блин, поубивала бы.

Катерина чуть не поперхнулась и полностью выбралась из своих полу мечтаний в реальный мир.

-Ну что ты так резко, - осадила рыжую интеллигентная Валя, - Убивать их не зачем, пусть живут себе, только подальше от нас, конечно же.

-Это точно, - расфыркалась Марина, - пусть рядом не стоят даже, а то не отмоешься потом.

-Отчего не отмоешься? - Катерина упрямо хотела довести сюрреализм беседы до апогея.

-Как отчего, от грязи конечно. Как так можно то, я не понимаю - друг другу пиписьки полировать? Как представлю так, блевать тянет.

-А зачем ты представляешь, как незнакомые тебе люди спят друг с другом, Марина? Мне вот тоже может быт не совсем приятно слушать как вы с твоим Борюсиком в больничку играете, да выбора слушать или нет мне никто не предоставлял.

-Ты сравнила, - шея Марины пошла пятнами, - Ты думай вообще, кого ты сравниваешь. Ты вообще за кого?

-А ведется холодная война? Я и не знала.

-Нет, ты либо за них либо против нас. Ты уж определись пожалуйста, хватит милашку из себя строить вечную, и нашим и вашим. Если ты за них, то иди и тусуйся с ними в их луже помойной, только имей в виду, если будешь толерастничать - я с тобой чай пить буду  брезговать!

-Как камень с души, - процедила Катерина и встала из-за стола. Валентина попыталась удержать ее: "ох, девочки, что вы из-за этих извращенцев ссоритесь? Они того не стоят", но Катя, деликатно отпихнув подругу подносом, вышла из столовой.

Отчаянно хотелось пожаловаться на "непонимающих" Альбине, но та не брала трубку.

Катерине было невыносимо одиноко еще и оттого, что, прислушиваясь к офисным беседам в курилке, туалете, в кафетерии, она, против воли,   становилась свидетельницей разговоров плана   "Голубые - такие твари, разрушают институт брака ", " Нормальные люди ради детей сходятся, а эти зачем? Чтобы нам в душу плюнуть" и даже "Сначала Европа поддерживает голубых, а потом того и гляди,   педофилов поддерживать начнёт".

От последнего Катя пришла в такое неистовство, что чуть было не отвесила говорящей подобное женщине пощёчину, чтобы привести в себя, но струсила и, хватая воздух ртом, ушла, чтобы до конца рабочего дня не снимать с себя наушники.

-Черти тебя раздери, Альбина, с  твоей идиотской простудой, ты как специально оставила меня одну, это хуже чем отвернуться  после секса, но это еще куда ни шло,   а здесь… А здесь и сейчас я чувствую себя полным фриком, извращенкой, и всё из-за тебя! Ты взяла, развратила меня, хотя тебя никто не просил этого делать, а потом, наигравшись , накушавшись, просто оставила меня одну. И не просто одну, а с позором.

Да, пока никто не знает про нас, но я то знаю! И я боюсь, реально боюсь этих людей, которых я уважала, которым симпатизировала, которым пекла печенья  и выслушивала их жалобы на  домашние проблемы. А они, ты слышала, Аль?   "Поубивать бы их". Понимаешь? Поубивать бы нас? И причина … Причина в том, что нам нравится делать друг другу приятное. Мы дарим друг другу тепло и нежность. а нас за это убивать, понимаешь? Ты понимаешь? Я вот нет, ни херашеньки не понимаю. И тебя нет.

А почему тебя нет? Этого я тоже не понимаю. Что за игра в больного зверя - одинокого волка, твою мать? Я думала, эти надуманные  сценарии свойственны только мужчинам. Я думала, ты что-то иное, Алька. Я думала, с тобой у нас может быть близость.

А ты оказалась просто еще одним очередным мужиком с ****ой вместо члена. Вот и всё.

8. Классика.

Долгие траурные разговоры с самой собой продолжались у Кати вплоть до долгожданного звонка.

К тому моменту Катя накрутила себя до уровня "выкипающее молоко",   поэтому  на родное "Привет! Как ты?" она только буркнула что-то нечленораздельное и упрямо замолчала.  

А ведь это "Привет" и впрямь было такое ... родное. Как будто, только одно оно и могло подорожником прикрыть эмоциональные ссадинки, только оно было правильное, хорошее, милое, такое нужное, что без него всё падало из рук. Такое необходимое, что непонятно, как было раньше без него и как теперь будет, если его вдруг не станет. Это "Привет!" вывернуло Катю наизнанку, гнев тихо и незаметно выкипел из кастрюли, превратился в пар и исчез без следа, уступив место  отчаянному желанию крикнуть в трубку "Плохо, блять! Без тебя плохо, а то ты не знаешь, сучка ты этакая?! Что же ты молчала так долго? Почему? За что, зараза ты ненаглядная, с голосом этим ****ским,   близким, родным, хера ты спрашиваешь еще, как я без тебя, как будто, сама не понимаешь?

Альбина тоже загадочно молчала, поэтому Кате пришлось выдавить из себя:

-Норм.

-Что за сленг у тебя, это нечто! Надо бы вплотную заняться твоим словарным запасом, Бимбо.

-Вплотную, - против собственного желания, повторила Катя. Услышала довольный мурлыкающий смех на том конце провода.

-Проголодалась, моя девочка? – а знаешь, как я определяю то, что человек тебе по настоящему охренительно нравится?

-Слово "охренительно" и в  твоем лексиконе?

-Не остри, если не умеешь этого делать, котенок. Так вот, если ты подрочил (а ты ведь дрочила, ты жадная, я знаю) но всё равно продолжаешь тосковать по кому-то значит, значит это оно.

-Оно?

-Эй!   Мы сегодня в испорченный телефон играем? Ты чего закисла совсем? Из нас двоих болела только я, так что нечего тут рассупонивать. Давай-ка взбодрись, вечером приглашаю тебя на свидание.

-Свида....?

-Даже не вздумай снова повторить за мной, иначе разлюблю тебя к чертям собачьим. Приводи себя в порядок и в восемь вечера жду тебя у себя.

"Разлюблю" – всё-таки повторила Катерина только про себя. -Можно подумать она в меня влюбилась. Ерунда какая, кто в это поверит. Баба в бабу. Не бывает этого. Сказочки. Ролевая  игра со скуки. Кто бы только знал, как хотелось в нее поверить.

***

Собираясь на свидание, Катерина не могла поверить ощущениям, что бурлили в ней сейчас. Она всегда приходила в настоящий экстаз от чувства предвкушения. Лихорадка за пару часов до свидания всегда сводила ее с ума, это было уже своего рода одно из удовольствий отношений. Выбирать из кучи белья самое красивое, самое подходящее, примерять, поглаживать бедра в подвязках. Представлять, как на ее груди в изящных чашечках лифчика будут смотреть  восхищенные  глаза. Фантазировать, как чужие пальцы будут гладить нейлон на икрах. Наносить парфюм на тело, возбуждаться от прикосновений маслянистой жидкости.   Но сейчас, собираясь к … не своей противоположности, не к тому, кто играет на другой стороне поля, а к своему союзнику, которого не имело смысла покорять, обманывать, пленять, она попала в замешательство.

То есть, не то чтобы ей не хотелось предстать во всем блеске, очень хотелось Но применять банальные чулки или полупрозрачную комбинашку как-то не хотелось, это было совсем не то что нужно, даже глупо. Она стала вспоминать их разговоры и пришла к выводу, что бюстгальтер, особенно любых оттенков розово сиреневой гаммы, она надевать не будет. Чулки тем более. В голову пришла совсем странная безумная идея.

"Такой напыщенной зазнайке,   как Альбина, должно понравиться. Пусть не думает, что только она может придумывать красивые штуки," - загорелась идеей Катя и ринулась к швейному набору.

***

Подойдя к незнакомой квартире, попробовала успокоить дыхание - бесполезно, что уж тут,   придётся с разбега и в омут. Альбина открыла с широченной радостной улыбкой, которую тут же спрятала до поры до времени.   Сняла пальто, растёрла подруге озябшие плечи, попросила пройти в комнату и подождать. Катерина была рада перевести дух  и спокойно осмотреться: небольшая, но со сдержанным шиком обставленная  однокомнатная квартира, с выходящим в зеленый двор балконом и стандартным набором не совсем стандартной мебели из тёмного дерева.

Напротив полутороспальной кровати - узкое  высокое зеркало в готической раме.   Катерина хмыкнула, позёрка у нее подружка!

Подружка вышла из кухни в черном коктейльном платье и накидке винного цвета, чем еще раз подтвердила своё звание выпендрёжницы: накидка и высоченные каблуки для домашнего свидания - это необычно.

Но кажется что и Катя Катерина не собирается сегодня падать  в грязь лицом: расстегивает тёплый пушистые кардиган, закрывавший ее тело до колен (не приморский городок-осень давно перевалила за "бабье лето") и Альбина чуть не выпускает из рук два бокала с пурпурной жидкостью на пол.

На Катерине сегодня - льняная ретро рубашка на завязках. Что? На голое тело? Да, вы не поверите, лён прекрасно гармонирует с не скованными ничем грудками нашей модели, никаких перетяжек, мешающих соскам свободно колыхаться под тканью. Звоните прямо сейчас. Осталась в наличии только одна рубашка и хрен кто с вами поделиться ею. Потому что вторая участница вам хрен это позволит.

Альбина более чем восторженно скользит сияющим взглядом по телу своей гостьи и видит,   как та приподнимает подол  длинной широкой юбки, под которой умилительно виднеются белые колготки распоротые по шву и стянуты той же шелковой лентой, что и рубашка.

- Ты любишь, когда долго, медленно и мучительно тягуче.

-Да ты моя медовая, всё правильно, ну и десерт  ты мне приготовила. Так садись сюда, - Альбина пододвинула стул с высокой спинкой к зеркалу и пригласила Катю присесть.

Катерине невольно вспомнился эпизод ее давних, дальних отношений с одним профессором, которого тормошить приходилось вот такими вот забавами с зеркалом. Неужели Альбину тоже придётся  ..."тормошить". Неужели и здесь требуются игры?

Катя села и постаралась выбросить тревожные, абсолютно неуместные  мысли из головы.

Альбина подошла сзади, подала сидящей Катерине бокал, звонко чокнулась и произнесла тихо:

-Я горжусь своей девушкой. За тебя, котёнок!

Катя не смогла сделать ни глотка.   Обращение "моя девушка" " совсем не стыковалась с ее мироощущением. Она снова, из-за всех сил постаралась остановить поток назойливых вопросов, ведь причин дёргаться не  было никаких. Видит небо, Альбина была так прекрасна, что одним своим видом располагала совсем к другому течению мыслей: статная, с прямой  спиной, истинная аристократка. Тонкие черты лица, при этом совершенно непристойный изгиб красного (краснее вина что она выпила, рта). Белая кожа в глубоком вырезе короткого изумрудного платья.   Распущенные змеевидные черные волосы.   Изящные, как у греко римской статуи руки - не королева, так приближенная ко дворцу точно.

Прекрасная, но опасная графиня Батори. Достаёт из ниоткуда черную веревку. Аккуратно, но твердо привязывает свою пленницу к стулу, выпрямляет натяжением спину, делает акцент на свободно торчащей груди. Изысканная иллюстрация к мрачным немецким сказкам.

Приглушенная музыка - прекрасный дуэт флейты и струнных.

Фон будто учувствовал в  этой мистификации и помогал   еще глубже погрузиться в мир прекрасной средневековой фантазии: темная комната, освещенная только мерцающими ночниками. В отдалении кровать с величественным изголовьем.

И посреди этого псевдо средневекового убранства Катя - аппетитная крестьяночка в льняной рубашке на шнуровках. Сочный кусок парной говядины на красиво сервированном столе в окружении красивых салфеток и ваз. Украшенная веточкой розмарина и капельками бальзамического уксуса.   Закуска для кошки, этой любительницы полакомиться, услада для ее острых зубок и голодного сластолюбивого языка.

Пережует и выплюнет.

Как и все, кто был до нее. Не имеет значения, что хищница так красива.   Все кто был до нее, тоже казались красивыми. Прекрасными. Нуждающимися.

«Посмотрите, как  она любуется мной. Остальные тоже любовались, как мне казалось, а они аппетит свой подогревали, чтобы косточки обсосать и выкинуть на помойку. Она ничем не лучше. Она хуже. Она ввела меня в заблуждение своей проклятой красотой. Заставила поверить, что не только ее внешность прекрасна, но и все, что она делает тоже. Что душа ее прекрасна, а это не так. Я чувствую хищника в ее лице. Я вижу, как он  облизывается и капает слюной. »

Словно в подтверждение ее мыслей, Альбина завязав за спиной узел, слегка прикусила Кате мочку уха. Заскользила руками по льняной ткани и задержалась на шнуровке. Второй   рукой нежно, но настойчиво раздвинула ноги сидящий в оцепенении подруги и запустила пальцы под шелковые ленточки колгот. Замурчала прямо на ухо.  

«Как кошка перед обедом, » - пронеслось в голове Кати и она порывисто сдвинула ноги.

- М,- всё еще не уловив перемены настроения подруги,   чему-то хитро улыбалась Альбина. Отвернулась, чтобы достать  что-то, припасенное из коробочки.

-Пришло время опробовать  наш общий подарок, что думаешь? - спросила она демонстрируя Катерине коралловую чудо-палочку, которую они приобрели в приморском магазинчике.

-Всё. Я не могу так больше.

-Что? - не успев стереть улыбку с лица, переспросила Альбина.

-Кроме того, что меня запарило быть куском мяса? Ничего ... Ты называешь меня "своей девушкой" - зачем? И я, и ты понимаем, что это ложь. Это абсурд. Да, даже такая поверхностная, неначитанная,   глупая Бимбо, как я,    употребляет в своей речи слово  "абсурд". "Абсурд" - это когда одинокая стареющая баба с завышенной самооценкой никак не может найти себе нормального мужика (такого чтобы и артистичность ее смог оценить и трахал нормальненько) и со скуки переключается на идиоток, типа меня. Начинает соблазнять свою свиту, в ожидании кого-то более достойного. Разве не так? Разве может у нас с тобой быть что-то настоящее? – распаляясь от собственных слов, попыталась встать. Не смогла. Дёрнулась, принялась извиваться, чтобы сбросить с себя веревки, - Отпусти меня, сейчас же!

Альбина тут же высвободила девушке сначала одну руку, потом другую.

-Ты чего распетушилась? Они же шёлковые… Ты просто испугалась чего-то? - пыталась понять Аля.

-Ничего я не испугалась. Мне просто противно! Мы женщины. Мы плюс на плюс. Мы обе слабые, зависимые самки. У нас не может быть ни отношений друг с другом, ни любви, ни семьи, ни детей. Мы на свидание даже сходить не сможем без страха, что нас не заклюют.

И знаешь, я подписалась на это. (не могу сказать , что я этого очень сильно хотела. Это ты с твоим продуманством подстроила так, чтобы я пошла на это. Но ладно, я не сильно отпиралась, так что, проехали)  Я подписалась на секс, на эксперименты, на фаллоимитаторы  эти чертовы я подписалась.  

Но я не подписывалась  сидеть и слушать что вот всё это  - не просто так.

Альбина подняла руку в попытках остановить словесный водопад.

-Не смей, я сказала! - вскочила Катерина со стула, едва не опрокинув его.   - Не смей притворяться, что эта подделка,- она с полным презрения лицом указала на вибратор,- сможет заменить настоящий секс. Отличная метафора для нашей связи – подделка ... не более того.

Стараясь не замечать потускневшее до серости лицо Альбины, Катя фурией накинула на плечи пальто и вылетела за дверь.

Из соседних окон в ту ночь можно было еще долго наблюдать, как красивая женщина с черными волосами в течении нескольких  часов стоит в вечернем платье на кухне и намыливает в раковине два кристально чистых бокала.

9. Кошки на раскаленной крыше.

"Что за сука произносила вчера эти ужасные слова вместо меня, - ошалела спрашивала саму себя Катя утром. И бежала, бежала, что есть мочи из вагона до эскалатора, из выхода метро до калитки, от калитки до  офисной проходной, из проходной на 3 этаж по лестнице, дальше по коридору , в кабинет 314.

-Аля, скажи, что это был сон! Очень прошу тебя! - репетировала она, паникуя.

Распахнула дверь. В горле пересохло. Выходило только какое-то жалкое кудахтанье.

Альбина красивая, как никогда. С зачесанными назад  блестящими волосами, убранными в конский хвост. В чёрно- красном костюме в стиле наездника, стояла, нагнувшись, около открытого шкафа и что-то искала во внутреннем ящичке.

-Привет спортсменам! За кого бежим? - без тени обиды, гнева, злости, грусти, вообще какой-либо эмоции на лице, поздоровалась  брюнетка.

-Видимо и правда сон, - прерываясь на шмыганье носом, ответила Катя. – Видимо, я так этого боялась. Что что-то может испортить... Что я могу облажаться ... Что даже кошмары снились.   Или нет ... я не пойму.

- Ты, как я догадываюсь, хочешь обсудить вчерашнюю встречу, - как-то чересчур  радушно подсказала Альбина, - Вас, юных гетеросексуальных девочек, хлебом не корми, дай пообсуждать, перетереть всё что было , всё что будет. И чтобы свист ветра в ушах, и волосы растрепанные, и  пальто нараспашку, и обязательно чтоб пешком бежать. Никаких автобусов!   Ну, какие автобусы, когда «така драма», правда? Я понимаю. Ты блондинка к тому же, блондинкам особенно румянец такой естественный, от   взволнованности, идёт. Просто загляденье.

-Не сон. Сейчас начнется жесткач.

-Нет. Не начнется, Катенька. – Альбина с сожалением развела руками. - Я понимаю,   очень хочется слёзок, ногами постучать, по щекам себя отхлестать, пострадать прилюдно. Понимаю, честно! Надо же как-то разнообразить унылые рабочие будни. Но я больше помочь тебе в этом не могу.

Ну не могу, - она снисходительно и устало улыбнулась. - Мне такие игры опостылели. Вспомни, я же старше тебя, я в эту кровь/любовь давно переиграла. Надоело. И ты надоела. У нас, у лесбиянок,   не поверишь, такое тоже бывает. ... Конфетку? – Аля протянула вазочку с леденцами.

Лихорадочный поиск выхода из положения, возможных вариантов, как вернуть время вспять и изменить ситуацию, натыкались в голове Кати на блокировку с надписью "Доступ закрыт".

- Бесполезно, я вижу. Но... я так не хотела вранья, понимаешь? Мне всегда все врут  и…

- И обижают. Есть такой тип женщин. Всё время их кто-то  да обижает. Так скучно, когда вдруг перестают, да?

Катерине страшно стыдно было блестеть глазами. Так выходило, что Альбина была до обидного  права, уличая ее в надуманности , мазохизме и театральности, но слёзы буквально пузырились от скопления. Тогда она,   наконец, сдавленно простилась и через силу вышла из кабинета.

Шла старушкой скукоженной, подпирая бок от несуществующего аппендицита. Шептала: " И хорошо, хорошо, а то чтобы там вышло? Ничего. Ничего. Вот и хорошо" .

Хотелось уговаривать себя бодро, выходило жалко.

Весь день прошел в полном смятении.

Каждая строчка отчета сопровождалась фразой  "Всё правильно сделала", каждый кивок коллегам - вопросом "Я ведь молодец?"

Домой идти не хотелось - слишком хорошо знала, чем кончаются подобные пост расставанческие  вечера. Решила  проститься с тем, чего не было - красиво. "В стиле Альбины"  пронеслось в голове, но сила воли пригасила окурок сожалений. Накрасилась поярче. Попросила у Марины духи, загадочно подмигнула Вале и  отправилась в кинотеатр. Одна.

"Когда-нибудь,   эта ночь всё равно кончится, а там уже не так страшно" .

Фильм не смотрела, глаза застилало мокрым соленым туманом. Да и  парочки по соседству не способствовали просмотру, было неловко, немножко завидно и стыдно, что она то здесь, на ночном сеансе, одна. Хотя очевидно, что всем было категорически на нее наплевать. Может быть, и на них с Алей также никто не обратил бы внимание. Может быть,   она несколько преувеличила масштабы позора. Может быть, люди настолько равнодушны друг у другу, что не оказали бы столько чести – обращать внимания на двух влюбленных девушек. Влюбленных. Вот если бы и правда влюбленных, Катя всё смогла бы стерпеть, а это же было так, просто.   Какая же это любовь?   "По пьянке завязалось, не развяжешься.",   Потрахались - разошлись, даже особо и не разговаривали. А любовь - это другое. Любовь - это когда ... когда кто-то для другого старается .. о другом думает в первую очередь... предпринимает какие-то активные действия… когда заботится, когда защищает... Сука я сука, ведь всё это было…

На экране какие-то очередные влюбленные переплели пальцы. Соседи по ряду как по команде сделали то же самое.

Катерина сжала пальцы в кулак. Уставшей алкоголичкой поднялась с сидения и, не стесняясь шыканий, вышла из зала.

"Чего, завидно? Могла бы сейчас сидеть с каким-нибудь парнягой вот так же. У тебя были романчики с подходящими персонажами. И не один. Не важно. Не отвлекаться. Кто там был из последних страдунов? Лёшенька. Лёшенька ****обол. Нет. Нет, конечно же, всё не так. Лёшенька ранимый, глубокий, всё понимающий. Чувственный мальчик. Непризнанный гений. Один против стада. "Я свободен словно птица..." Так не туда свернула. Попробуем заново. Пальцы, пальцы хорошие, рабочие. Губы горячие, активные. Член крепкий. Ага, вот уже лучше. Ну, встречай, Лёшенька, позднюю гостью. Только умоляю, не заикайся о карме,   выходе в астрал и саморазвитии."

Чувственный мальчик встретил незваную бывшую подругу на удивление радушно. Гостеприимно раздел, обогрел, трахнул тоже весьма гостеприимно.

После, поблескивая сигареткой во тьме, уставший от трудов, завёл разговор на излюбленную тему:

-Ты же понимаешь, что ты сама виновата. Раз  пришла всё -таки. Сама пришла, первая, значит понимаешь. Правильно. Не я всё испортил. Я только  подыгрывал тебе. Ты хотела , чтобы не было скучно - я тебе устраивал "нескучно". Ну, скажи ведь, скажи. Ведь не было скучно?

-А не скучно может быть, только когда по щекам лупят?

-Так ведь тёлочки любят сильных мужчин. Скрывают это, как могут, за своими потешными феминистскими лозунгами, а сами только и мечтают, чтобы их скрутили, на плечо бросили и в пещеру уволокли.

-Вот веселье то.

-Всё лучше, чем с ванилью тухнуть. Либо слащавый принц Прекрасный, почитывающий тебе стишки поэтов серебряного века перед сном, вместо секса. Либо сложные, но насыщенные отношения с кем-то, у кого есть яйца. И среднего не дано, Катенька.

-Яиц действительно нет, -  почему-то Кате пришёл в голову эпизод, когда Аля защищала ее от нападавших мужчин у приморской забегаловки.

-Что ты там бормочешь всё?   Вот вечно строишь из себя непонятую, а сама просто говоришь невнятно, - мужчина с яйцами даже передразнил ее в виде шамкающей беззубым ртом старушки.

Катя не возражала. Лежала, уткнувшись носом в подушку, спасаясь от запаха  освежителя для уборной  "Океанский бриз".

Не спаслась. Встала с разобранного наспех  дивана.

-Я говорю, что  есть что-то отличное, от того, что ты предлагаешь. И, кажется, я нашла своего Единорога, Лёшка.

-Вот как? Почему же ты сейчас не с ним. А здесь со мной?

-Потому что рассуждала как ты, и не верила, что такое бывает.

-Теперь веришь?

-Верю.

-Не старайся сделать мне больно. Не получится.

Катерина даже не хмыкнула в ответ. Незачем.

-У тебя очень красивый...

"член, - хотела сказать Катя. - Но как оказалось, для того чтобы любить, необходимо участие других органов".

- красивый дом, - вместо этого мягко произнесла она вслух.- Было приятно повидаться. Пока.

Вышла на улицу. Дрожащими пальцами набрала телефонный номер.

-Алло? Кто это?- недовольно ответили на той стороне.

"Номер уже мой выкинула, быстро. После этого в любви признаваться как-то тупо. мягко говоря.")

- Это Катя. - замолчала, а что еще можно было сказать?

-Катя. Никуда теперь видно от тебя не деться ( чей - то незнакомый смех вдалеке) - Что, Катя,   скучно стало?

-Нет.

-Вот и молодца. Развлекайся.

-Погоди. Я скучаю. То есть, мне не скучно. Это я по тебе скучаю. Я хочу рассказать тебе кое- что…  Что я поняла.

-Заманчивое предложение,   но я чуть  более, чем не одна. Ну, не кисни, тебе не идет. Найди себе кого-нибудь другого на этот вечер.

-Я пробовала.

-Ах, ты даже пробовала?! Тогда, похоже, у кого-то не задалось сегодня кончить?

-Такая вот незадача, - сквозь зубы ответила Катя и почувствовала как ее начинает захлестывать злая, азартная жажда доказать, что ничего еще не поздно исправить.   Она слишком хорошо понимала, что если кто-то  вкладывает во фразы столько холода, яда  и желчи, но разговор при этом не заканчивает  - это не такой уж плохой знак.

Просто она  сама так делала неоднократно.

Бабы, чё там.

-Видишь ли в чем дело, Катя, то что мы отдрочили друг другу пару раз не делает  меня даже твоим другом, не говоря уже о чем-то бОльшем. Я лесбиянка. А не ****ь. Или ты посчитала что для таких как я, всё полезно, что в рот полезло? Это (ты только не обижайся) скорее про тебя история - это ты , по факту, западаешь на любой объект, который тебе подмигнет.   Душечка, ну нельзя же быть настолько неразборчивой в связях. То есть ты подмахиваешь любому. Буквально любому. Даже той, что из "дурного сорта" людей-нелюдей. А потом пытаешься подвести под это теоретическую основу - чувства там, скучания, страдания. Любовь. Хотя, где она тебе привиделась, эта любовь? Не, не, там ее тоже нет, не романтизируй.

-Она была, мы просто не успели... мы могли бы ... Но просто не успели.

-Не успели что? Стать ближе. Да зачем мне это? С тобой? Толку с тебя как с хомячка. Ни эмоций, ни общения, гадит только, да сопит.

После этого фразы  Катерина окончательно уверовала в то, что  к ней испытывают эмоции ( пусть и обратные) и  резко сменила тон с просящего на утвердительный:

-Через час буду у тебя, - и  нажала на сброс, чтобы подруга не успела ее осадить.

Почувствовать в душе что-то напоминающее ураганную воронку, что заставляет подскакивать на ходу и раздуваться как воздушный шар, притормозила. Привела себя в порядок у зеркальной витрины какого-то магазина. Приобрела бутылку шампанского, пафосно оформленный набор авторских пирожных и задумалась перед отделом "Цветы".

"Розы банально. Ромашки инфантильно. Орхидеи воняют",   - кривила губы и закатывала глаза внутренняя Альбина, чувствуя себя в сознании Кати, как дома.

"Алька, ты вообще сидишь сейчас неизвестно с кем под свою дурацкую позерскую музыку, вот и убирайся из моей головы! Позволь мне в кои то веки сделать что-то самой!"

Выбрала букет из садовых лютиков самых разных оттенков, от лимонно белого до оранжевого и алого, как паруса. «Пусть знает, что я ни хрена не знаю, чем ее удивить и что ей нравится, просто потому что мы в основном только спали  и совсем мало говорили, но это не должно и не исключает того факта, что я хочу узнать. Я очень хочу знать что ей нравится, почему ей это нравится, что и почему не нравится. Хочу знать всё, что только можно и особенно, что нельзя. Я хочу ее знать. Хочу ее. Всю.

Через час   Катерина стояла около двери Альбины, и лихорадочно набирала адрес музыкальной радиостанции, ей ужасно хотелось заказать ту нудную, но душещипательную  мелодию ( флейта и струнные) под которую у них прошло неудачное свидание. Номер станции был вот уже 20 минут как занят. Стоять в подъезде было холодно, да и время поджимало. Тогда Катя  бросила эту дурацкую затею и включив на полную громкость мелодию будильника (хвала небесам, это была приятная, хоть и не сильно романтическая музыка) и позвонила в дверь Альбины.

Предполагалось, это будет  маленькая миленькая сценка из кино: дрожащая, как промокший котенок,   Катя под музыку из телефона дарит странные разноцветные цветочки своей любимой и просит прощения.

Если не красиво, то, по крайне мере, забавно.

Не вышло никак, потому  что дверь открыла гражданка подозрительной наружности,   напоминающей отпетую наркоманку.

-Бухло пришло, как ты и ожидала, - крикнула она зычно и отобрала у Кати и шампанское и сладости. - Эти мужикорабыни реально такие предсказуемые.

Альбина вышла из комнаты в таком же неформальном виде. Только теперь стало ясно, что ее новая подружка пыталась так же неудачно сымитировать героиновый шик, и нарко зависимость тут ни при чем. Просто ей не шло. А Альбине, как и любому подлецу, наоборот.

Растрепанная прическа с эффектом мокрых волос, покоцанная толстовка и неприлично короткие, да к тому же рваные шорты. Нарочито неаккуратная, не накрашенная Альбина, по- прежнему,   освещала своим аристократическим великолепием эту маленькую, но уютную однокомнатную квартиру.

Ледяное высокомерное выражение лица, которым она едва удостоила странный букет Кати, заставил съёжиться.

Сжаться, ссутулиться, но не сдаться.

-Приятные оттенки, Аль. Тебе должно понравится. Присмотрись. - Катя  упрямо вручила букет.

-Коралловый, - будто ее подташнивает,   ответила Альбина, приняла цветы и брезгливо положила на коридорную тумбочку.

-Милена, - представила подругу гостье, приглашая в комнату. - Или просто Мила.

-Для этой сумасшедшей дамочки, Милена. Аль, и скажи ей, пусть уже выключит свой дребезжащий телефон. Это убого. Даже мне за нее стыдно.

- А мне не стыдно! - ответила Катерина срывающимся голосом. Открыла настежь дверь в подъезд и, не понимая откуда берется смелость, заявила, - Мне не стыдно признаться, хоть при тебе, Милена, хоть при любом жителе этого дома, города, страны,   что я люблю эту женщину. И нет, это не глупо, потому что именно так оно и случается с людьми - хоп, и случилось, даже если они еще этого долго и категорично не понимают. И нет, это не убого - любить. Это не убого любить, думать о своей возлюбленной, стараться для нее, делать приятности, мечтать, скучать и лезть из кожи вон чтобы исправить ... ошибки. Это правильно.

И стыдно мне должно быть только за нелюбовь, вернее нет, я ... мне кажется, я влюбилась в тебя сразу, как только мы взглядами пересеклись. Эта связь, она не бывает односторонней, уж это  то я знаю точно.   Эта связь сразу вспыхивает между людьми способными понимать друг друга без слов, способными стать друг другу ближе. Это связь не выдумка, и ты чувствовала ее, не отрицай! Ты ее даже раньше осознала чем я. Потому то ты и делала то, что не делают для просто "перекуса". Ты могла бы "снять " меня в податливом состоянии, затрахать в туалете до изнеможения  и на этом остановиться.   А ты ... Ты старалась, ты так старалась, Я просто не могла понять этого, потому что не могла принять тот простой факт, что так бывает.   Так бывает. А я совсем потеряла в это веру. И вот за это мне стыдно.

Альбина и Милана синхронно захлопали в ладоши и приступили к открытию шампанского.

-Выпьешь  с нами? Ты ведь исполнила номер? Я правильно поняла? Можно, я на бис вызывать не буду, очень кушать хочется.   К тому же, тебе над произношением еще немного поработать надо … по хорошему. Тогда вообще всё будет замечательно! - Альбина похлопала Катю по плечу,   - И дверь я всё-таки прикрою.   Ты стала такой смелой, тебе как будто в кайф  направо налево доказывать всем, какая ты теперь рьяная лесбиянка. Но при чем тут я то? Я светиться  не собиралась и не собираюсь. Мы не в той стране живем, где можно  в подъезде Сафо друг другу в пеньюарах читать. Пойдём, как раз провожу тебя.

Катерина всё-таки сдулась. Поникла головой, прямо как ее позорные лютики, не поставленные в воду.

-Хорошая погодка для того, чтобы сделать выводы, - подумала Катерина, выходя из подъезда прямо под бушующий  ливень.

С каким-то даже мазохистским наслаждением ( "такие как ты, любят быть обиженными") обреченно зашагала к ближайшей станции метро.

-Эй, кошка гражданина Эрнеста Хемингуэя, подожди!

Катерина не оборачивалась - зачем оборачиваться, если тебя зовут твои галлюцинации?

-Да стой же ты, - силой повернула ее в свою сторону живая, не из головы, а настоящая Альбина. В коротких шортах, с голыми ногами, под осенним дождем.  

- Вот, возьми зонт. С отдачей. Не застёгивай, пока мокрый. Сначала пусть просохнет. Поняла?

Катерина согласно кивала головой, всматриваясь в глаза Альбины, пытаясь прочесть в них настоящую причину этой задержки.

Один единственный фонарь с трудом справлялся с октябрьской тьмой, но, кажется, Катя заметила слабый "Тук-Тук. Сучка ты крашена, Катёна, но сегодня ты меня удивила"  - бенгальскими искорками мелькало сквозь пелену дождя.

-Я верну. Я занесу тебе его завтра, - ответила, наконец, Катя, полная невесомой, как звездопад,    надежды.

- И как до дома доберешься, позвони. А то мало ли что с тобой приключиться по дороге, выглядишь, как дама полусвета. Доступно то есть.

-Зануда ты очкастая, - не выдержала и улыбнулась Катя.

-Бимбо блондинистая! - подхватила улыбку Аля и, обернувшись пару  раз, исчезла в темноте.

К О Н Е Ц