Пятидесятиминутный сеанс - между минутами aka Сексуальные отношения между девушками

[Из сборника "Pleasures: Women write erotica", ed. Lonnie Barbach. – London: Futura Publications, 1985]

(с)1984 by Lonnie Barbach

Перевод на русский язык (с) Юрий Циммерман, 1992.

Без указания имени автора

Сегодня в моем кабинете - горячий день. Слишком много пациентов на одного терапевта; слишком много часов и дней в помещении, в этом мягком кресле. Я мечтаю вытянуть ноги, погрузить их в чуть прохладную воду, так, чтобы можно было медленно и мягко заходить в море, позволяя воде неторопливо подыматься вверх между ног. Греция. Эгейское море. О, какая там вода! И "A". Мы лежим на белом песке, а тяжелая соломенная сумка, доверху наполненная фруктами, прислонена к большому камню. На камне лежит мой тонкий пляжный халат, и легкий, едва ощутимый ветерок из расселины колеблет его рукава. От жары начинает поташнивать. Я поднимаюсь - голая, груди тяжелы от жары, соски чуть горят - и тихонько, чтобы не разбудить его, иду к воде. Резкий удар холода по распухшим лодыжкам. Я зачерпываю ладонями голубую воду и лью себе на локоны волос, вниз по спине и на живот. Потом медленно тону, вся совершенно мокрая и совершенно холодная. На меня находит смех, и я не могу остановиться, а вместо этого кричу тому, спящему. Он вздрагивает, прикрытый только красным полотенцем вокруг бедер и сам на себя не похожий от жары, струящиеся волны которой придают ему потерянный вид человека, заблудившегося в песках пустыни. Он подымается и идет ко мне, все еще безмятежный, не проснувшийся до конца, потом ныряет в воду, и мы вместе плывем. Он обнимает меня и щекочет своими мокрыми усами. По берегу за нами движется какая-то пара. Мы видели, как они смотрели на нас, на наши нагие тела, прежде лежавшие в полудреме, а теперь скользящие в воде. Они - немцы, и очень шумные. Они думают, что мы тоже из Германии. Я, не задумываясь, изображаю из себя немку. Начинаем переговариваться. Мы с "А" все еще не разомкнули объятий, я примостилась на его колене, а он уперся ногой в подводный камень. Немцы одеты в в зеленые купальники, они кричат нам с берега, спрашивая, куда можно пойти в городе и в каком ресторане хорошо готовят рыбу. Мы не понимаем почти ничего из того, что они говорят, но киваем и улыбаемся в ответ. "А" берет под водой мою грудь и начинает дразнить сосок пальцами. Я хватаюсь рукой за его член (прекрасный балансировочный шест, чтобы не качало волной!), тот твердеет и напрягается. "A" накрывает ладонью мою промежность и запускает палец между моих ног. Я чувствую, как в открывшееся пространство затекает вода. Мы продолжаем разговаривать шарадами с той парочкой на берегу. У меня учащается дыхание, внутри все напрягается и распахивается ему навстречу. Я пристраиваюсь сверху на его член, все еще продолжая переговариваться с немцами. Верхняя часть моего тела сохраняет спокойствие и не двигается с того самого момента, как подошли те двое. Мы с "A", лицемерно перебирая руками, изображаем, что нас поднимают и опускают волны. Когда женщина на берегу что-то говорит, я смеюсь. "A" дотрагивается до моего клитора, который сейчас тверже гальки. Я подпрыгиваю, и он вонзается в меня. А разговор продолжается. Интересно, как нам это удается? Два наших тела охватывает судорога, и мы кончаем. Потом начинаем хохотать и поздравлять друг друга. Мы снова умудрились сотворить невозможное. На сей раз - на глазах у двух людей, которые объяснялись с нами на тему, где лучше готовят рыбу на ужин. Да еще и на чужом языке.

*   *   *   *   *

Робкий стук в дверь. Я ошеломленно прихожу в себя, вся в поту.

Вспоминаю, что три минуты назад должна была прийти последняя пациентка. И надо опять обсуждать с ней проблемы ее взаимоотношений с матерью.

Дверь открывается и снова закрывается. Миссис "T" усаживается.

Мы начинаем обсуждать с миссис "T" сегодняшний званый обед. Как обычно, ее тревоги связаны с тем, как ей хочется выглядеть, и в особенности - как на нее посмотрят мужчины. Зеленое шелковое платье с большим декольте способно выдать, насколько отчаянно она жаждет мужского внимания. Но в черном бархатном костюме она может выглядеть слишком угрюмой: с другой стороны, его элегантная простота могла бы обратить на себя внимание сегодняшних гостей... О, этот вечный конфликт между открытостью и коварством!

*   *   *   *   *

Пока миссис "T" делает тяжелые паузы, я вспоминаю прошлую ночь. На мне тоже был черный бархатный костюм. Времени на душ не было совершенно, и я просто провела дезодорантом под мышками и в промежности. Поскольку мы с "B" собирались только поужинать, и ничего больше, не хотелось, чтобы из-под платья пахло мной. Я чуть сбрызнулась легкими духами и вскользнула в сиреневую шелковую комбинацию. Когда у двери зазвенел звонок, стало понятно, насколько же я опаздываю. "B" будет недоволен. Я натянула прямую черную юбку на голые ноги, втиснулась в розовые замшевые туфли и слетела по лестнице, чтобы открыть дверь. Пока "B" подавал мне жакет, я ощутила, как подмышками уже проступают кольца пота.

По дороге мы лениво переговариваемся. Оба мы немного стеснены, потому что не виделись уже несколько недель. "B" роняет свободную руку между моих ног и удивляется их неизменной мягкости. Я вдыхаю изысканный запах его одеколона.

В ресторане - розово-серая полутьма. Мы оба здесь в первый раз. Мы медленно и пристально любуемся друг другом поверх белой розы и мерцающей свечи на нашем столе - впервые за этот вечер. Наши руки соблазнительно придвигаются друг к другу. Он гладит меня пальцами по внутренней стороне запястья. Я охватываю с обоих сторон его руку выше локтя и покручиваю ее вправо-влево. Я знаю, что ему так нравится. Мы долго смотрим друг на друга, а официант терпеливо стоит рядом и ждет.

Ужин сервирован просто, но элегантно. Оранжевый цвет морковного пюре обрамляет темно-зеленые овощи: поверх мяса поблескивают белые трюфели. Все то время, пока я ем, я ощущаю тепло между ногами и тяжесть в грудях. Вынимаю ногу из туфли и дотрагиваюсь большим пальцем до паха "B". Временами я чувствую, как его член подергивается и выгибается под моей ногой. В ответ он опускает руку под стол, поднимает юбку и поглаживает меня изнутри слегка раздвинутых ног.

После ужина нам захотелось еще посмотреть на элегантные интерьеры. Рядом с холлом обнаруживается весьма уютный альков с горящими свечами. Нам в этом коридоре почти жарко. "B" прислоняется к стене и спокойно изучает ковры, лампы и картины на стенах. Неожиданно я снова чувствую дуновение запаха его одеколона. Одурманенная ароматом, я впиваюсь ему в рот глубоким поцелуем. Он крепко прижимает свой язык к моему, скользит по зубам и вдоль нижней губы. Не отрывая рта, я тащу его в женский туалет. Он поначалу сопротивляется, шипит: "А если кто-нибудь увидит?", но позволяет мне затащить его внутрь. Наши губы все еще в поцелуе, а моя рука уже забралась ему между ног. Мы смеемся, но продолжаем отчаянно лизаться и ощупывать друг друга руками. "B" становится спиной к унитазу, запускает руки мне под комбинацию и ухватывается за напрягшиеся от желания соски. Я усаживаю мужчину на закрытое сиденье. Он добирается руками мне под юбку и вонзает пальцы во влажную глубину. Потом целует свои пальцы и дает их мне - понюхать и полизать. Я расстегиваю на нем ремень и жестом прошу спустить брюки. Юбка на мне уже задралась до пояса, и я, широко раздвинув ноги, сажусь на него верхом. Его твердый член легко входит в меня. Лямки комбинации сползают с плеч, а он лижет мне соски и играет с клитором. Я качаюсь вверх-вниз на его члене, и вот уже оба мы тихонечко постанываем, а дыхание синхронно ускоряется.

Кто-то заходит в туалет и открывает дверь соседней кабинки. Скрипит защелка. Соседка шуршит юбкой и колготками, потом мочится. Я вжимаюсь открытым ртом в плечо "B", чтобы заглушить свои стоны, которые грозят перейти в крик. Я храплю, как лошадь, пытаясь сказать ему, что никогда еще так не трахалась. Одновременно с нами соседка громко кряхтит и тужится. Изгибаясь и трепеща на коленях "B", я теряю равновесие и чуть не сваливаюсь с него. "B" поднимает свои ноги с пола, чтобы его нельзя было увидеть снизу из соседней кабинки, ведь стенка не доходит до самого низа. Но мои-то ноги смотрят не в ту сторону! Если наша соседка бросит взгляд вниз, она сразу сообразит, что что-то здесь не так: но я уже слишком близко к тому, чтобы кончить, и не в силах сменить позу. Мы прижимаемся друг к другу, и я чувствую, как член "B" крепко вонзается в самую глубинную часть моего лона. Мы оба кончаем, и я затыкаю рукой рот "B", чтобы заглушить его оханье.

На середине оргазма мы слышим, как соседка выходит из кабины, моет руки и что-то делает перед зеркалом. Мы ждем, и минуты кажутся нам часами. Вот туалет наконец опустел, мы приводим в порядок одежду и смеемся. Потом выходим, гордые и восхищенные тем, что снова исхитрились трахнуться в совершенно немыслимых условиях.

*   *   *   *   *

Я возвращаюсь к реальности и концентрирую внимание на званом обеде миссис "T" Она говорит, что сожалеет о том, что надела в прошлый раз зеленое платье с декольте. "Да, разумеется, миссис "T", о необдуманных поступках потом часто приходится сожалеть: может быть, Вам стоило бы как следует подумать, прежде чем раздеваться вместе с "S", как будто вы совершенно безответственная особа". С другой стороны, размышляю я про себя, благодарите Господа за способность совершать необдуманные поступки. Я вспоминаю эскападу вчерашнего вечера и улыбаюсь.

*   *   *   *   *

"C" заехал за мной в оффис к семи. Хотя я вымоталась до предела за долгий день работы, уже сам вид бородатого лица "C", улыбавшегося мне из окна машины, нажимая на гудок, вернул меня к жизни. Я обожаю его старый потрепанный автомобиль с порванным откидным верхом и дверями, которые невозможно открыть изнутри. Я села к нему в машину и в очередной раз поразилась тому, насколько "C" красив - его смуглая фигура и аккуратно уложенные курчавые волосы резко контрастировали со светлой рубашкой и капитанской курткой: джинсы плотно обтягивали его ноги и зад. "C" чмокнул меня в оба глаза, сказал, как он рад снова меня видеть, и мы покатили в центр. По дороге мы оживленно обсуждали все имевшиеся в нашем распоряжении возможности пойти после ужина в кино или на дискотеку. Но мы оба очень устали и каждого ждало еще много работы дома, так что обе перспективы представлялись весьма сомнительными. Доехав до квартала, где находился ресторан, мы припарковали машину и лениво добрели до дверей. Естественно, моя рука лежала на его талии, а его рука - на моей. Пока мы шли, я позволила своей руке забраться в его штаны до самого изгиба и насладилась движением вверх-вниз пышных щек его задницы. На пороге мы отстранились друг от друга, и "C" пропустил меня перед собой, мимоходом погладив ниже спины. Маленький ресторанчик уже был наполнен шумом посетителей. Вид белого вина и дымящихся улиток на соседнем столе возбудил во мне аппетит, и предстоящий вечер начинал воодушевлять все больше. "C" деликатно положил руку мне на бедро и поцеловал, прикрыв наши лица большим раскрытым меню. Это был долгий, вкусный поцелуй - тяжелый, знакомый и наполненный желанием.

Ужин, как и всегда с "C", был восхитителен. Мы болтали не переставая, но беседа часто прерывалась смехом и случайными встречами наших глаз. Взгляды на мгновение застывали, и в этот миг я ощущала прилив воодушевления и слабость в коленях. Я заметила, как вспотела рука "C" в моей руке. Я знала, что он знает, что я знаю... Мы оба знали. Но мы уже решили заранее, что проведем сегодня вместе вечер, а не ночь. Договорились разъехаться по домам, чтобы каждый смог докончить дела сегодняшнего дня. Чуть хмельные, мы неуверенно выбрались из ресторана наружу, на темную улицу. Отказавшись от кино - мы и так потратили слишком много времени на ужин, и было уже поздно - мы решили выехать из центра и немного покататься по пригороду, прежде чем отправляться по домам.

Когда мы проходили мимо магазина, в котором торгуют порнографией, я вдруг остановилась, поглядела на витрины и неуверенно спросила "C" , не мог ли бы он зайти со мной туда. Мне всегда было очень любопытно заглянуть в такое место, но одна я бы никогда на это не решилась. Когда мы зашли внутрь этого маленького тесного магазинчика, я вдруг застеснялась и испугалась: а вдруг кто-нибудь из знакомых увидит, как я зашла сюда? А что, если меня заметил кто-нибудь из моих пациенток? Но потом я успокоилась и рука об руку с "C" начала изучать картинки, представлявшие мужчин с женщинами во всех мыслимых позициях. Все члены были огромные, вагины - сочные и размокшие от оргазмов, груди - гигантские, соски - такие красные, словно окровавленные. Но, если не считать картин женщин с разными животными, все позы были настолько обычны, что меня это разочаровало. Я надеялась наткнуться на что-нибудь эксцентричное, что- нибудь такое, что никогда мне и в голову не приходило, что-нибудь совершенно из ряда вон выходящее. Вместо этого здесь были просто фотографии хорошо развитых мужчин и женщин, которые трахались во всевозможных, но хорошо знакомых мне вариантах. Меня удивила даже не столько ограниченность человеческой сексуальности, но то, насколько же стереотипен мой собственный опыт. Мы оба остались разочарованы, подавлены и, как это ни прискорбно, совершенно бесстрастны.

Когда мы дошли до машины, "C" обнял меня, и мы долго и крепко целовались. Я даже не ожидала от себя такой мгновенной реакции. Наши языки встретились и переплелись, "C" мягко поглаживал руками мои груди, всем телом вжав меня в дверцу машины. Мы услышали, что по направлению к нам движется какая-то компания, и по очереди юркнули внутрь машины через правую дверь. Наши тела словно склеились: "C" продолжал ласкать мои груди, сдавливая их напрягшиеся соски и одновременно целуя меня в шею. Я ощутила его вздувшийся под трусами член. Тут мы как-то одновременно вспомнили, что, хотя час и поздний, но нас в машине видно отовсюду. Неохотно, но со смешком "C" доехал до улицы, где стояла моя машина. Мы сошлись на том, что, наверное, порнографический магазин подействовал на нас сильнее, чем нам это сначала показалось.

Несмотря на твердое обоюдное решение разъехаться по домам, мы продолжали ласкаться всю дорогу, пока "C" вел машину. Влага возбуждения уже начала заливать мне ноги, и хотелось большего. Единственным звуком в машине, не считая дребезга разболтанных дверей и скрипа старых пружин под сиденьями, был звук нашего дыхания и шорох одежды под ласкающими руками. Мне показалось, что я сейчас выпрыгну из себя - так я хотела "C" Но получить то, чего мне хотелось, казалось совершенно невозможным. Все было против нас - поздний час, маленький неудобный автомобиль и наши планы на остаток сегодняшнего вечера.

К Пятой авеню мы полностью потеряли всякий контроль над собой. Я расстегнула на "C" джинсы и ласкала его затвердевший пенис, а он освободил от бюстгальтера мои груди и нежно покручивал набухшие соски пальцами свободной руки. Мы съехали на обочину этой забитой машинами и хорошо освещенной улицы, и я, не произнося ни слова, втиснулась на пол под его ногами и взяла его член в рот. "C" сначала протестовал, напомнив мне, где именно мы сейчас находимся - на одной из самых оживленных улиц Нью-Йорка - но скоро начал постанывать и шептать мое имя. Я, конечно, понимала, что мимо проносятся сотни машин, а мы припарковались настолько против правил, что будет чудом, если нас не оштрафуют: но все эти разумные соображения уже совершенно ничего не значили. "C" лег на сиденье, упершись своими длинными ногами в ветровое стекло, и поглаживал пальцем мой мокрый клитор, а я все еще лежала скрючившись на двух с половиной футах грязного пола со стороны правого сиденья, упершись для устойчивости в рычаг коробки передач, и сосала его член. "C" кончил с мощным толчком, резко стукнув меня затылком о приборную доску. И я, немыслимым образом втиснутая под руль, тоже кончила. Истощенные и опустошенные, с синяками, затекшими суставами и очень помятые, мы медленно распрямили наши сложенные тела и смятые одежды и легли рядом, посмеиваясь.

Окна машины слишком запотели, чтобы мы смогли увидеть приближение полицейского. Однако он был тут как тут: стучит в окошко, выясняя причину, по которой мы остановились на этом чрезвычайно оживленном участке в одиннадцать часов вечера. Мы сочинили что-то о срочной необходимости отыскать на карте нужную улицу и уверили его в том, что как раз собирались трогаться. Я живо представила себе заголовки завтрашних газет:

"Женщина-психотерапевт арестована за минет журналисту на Пятой авеню".

Не так уж мало для небогатого событиями вечера буднего дня. Не так уж мало для того, чтобы предупредить миссис "T" об опасностях необдуманных поступков, сидя и улыбаясь про себя. И с нетерпением ожидая следующего богатого событиями вечера с "C".

____________

Предисловие составителя к сборнику рассказов "Pleasures":