Три мудреца в одном тазу...

[Из сборника "Pleasures: Women write erotica", ed. Lonnie Barbach. – London: Futura Publications, 1985]

(с) 1984 by Lonnie Barbach

(с) Перевод на русский язык - Юрий Циммерман, 1993

- Без указания имени автора -

Три-татушки, три-татушки,

Мы втроем в одной кадушке:

Слесарь, пекарь и аптекарь -

Три веселых человека

Из мешка гнилой картошки,

Из-под старой поварешки,

Вместе по морю плывем,

Вместе песенки поем.

. . . (Английский народный стишок)

Я несколько раз разговаривала с Риком по телефону, прежде чем мы окончательно договорились о съемке. И каждый раз возникало ощущение душевного контакта, оживляя то, что иначе оставалось бы нудными переговорами о технических деталях, и заставляя еще в течение долгого времени вспоминать о себе. Мне нравился его голос. Повесив трубку в то утро, я ощутила смутный прилив возбуждения. Это не было оживлением по поводу предстоящей видеозаписи, которую мы собирались сделать, хотя у предощущения момента, когда оказываешься перед камерой, тоже есть свой драйв.

Но то мгновение было наполнено чем-то бОльшим. В голосе Рика были сила, ироничность и соблазнительное ощущение, что ему хотелось бы рискнуть и попробовать поговорить о чем-то непроговариваемом. Не могу отрицать, что я не могла дождаться встречи.

Однако приходилось ждать. Я еще не знала, что он, при всем своем бесконечном обаянии и остром уме - неисправимый копуша. И сердце застучало гораздо чаще, когда Рик наконец появился у моего пловучего дома в Сан-Диего, с цветами в руках и всей съемочной группой на буксире.

"Это будет хорошо смотреться в кадре", - заявил он, вручая мне цветы. И пришлось заставить свои губы изогнуться в улыбке, скрывая разочарование. Конечно, все это было для мизансцены, а не для меня. Но когда он передавал мне букет, вглядываясь своими голубыми глазами с высоты 6,2 фута, я почувствовала себя неуклюжим подростком.

- Где бы мы могли разместиться всей командой? - спросил он.

- Вот здесь. - Я сдвинулась с места и провела их всех в следующую комнату, где нам вскоре предстояло заняться политикой вперемешку с двусмысленными намеками.

В число действующих лиц входили: оператор, высокий мужчина с темно-карими глазами, которые он прятал за толстыми линзами; звукооператор - коротышка такого несвежего вида, что, казалось, он работает сутками без перерыва на сон;   и Бен, помощник режиссера, худощавый красивый блондин - пожалуй, для придирчивого взгляда он был даже слишком красивым. И хотя в глубине души я уже отдала предпочтение Рику, из этих двоих именно Бен, вне всякого сомнения, выглядел лучше. При такой стройной фигуре и тонко прорисованных чертах лица он вполне подходил для рекламы в "Плейбое".

Пока они озабоченно рассаживались, я причесалась. "Что же будет  лучше всего смотреться на фоне этой кушетки?" - пробормотала я самой  себе вполголоса.

"А это будет решать директор, то есть я, - произнес Рик. - В этих  вещах я кое-что понимаю. Ну-ка, покажитесь!"

Я почувствовала, что краснею, а потом тепло распространилось с лица по всему телу, пока я кокетливо перемерила несколько вариантов костюма. И, переодеваясь, должна  была признать, что выгляжу совсем неплохо. Я действительно смотрелась очень хорошо - сильная, профессионально состоятельная и ОЧЕНЬ женственная. Окончательное решение далось очень просто. Я знала с самого начала, что  бледно-лиловая шелковая блузка и темно-синий шерстяной костюм придадут  мне именно тот вид, что и требовалось: профессиональный, но одновременно очень чувственный. Но то, что я позировала для него в разных вариантах одежды, зарядило электричеством все тело, и эта неуловимая  вступительная игра задала тон моим ожиданиям на сегодняшний вечер.

Похоже, что эти ощущения спроецировались и на наше интервью. Рик почти соблазнял меня своими остроумными вопросами. Был ли в них подтекст на самом деле, или я читала между строк то, что очень хотела прочитать? Как бы то ни было, я хорошо играла свою роль, и в моих ответах были стиль, компетентность и остроумие.

Когда съемка подошла к концу и группа принялась упаковываться, я выстрелила пробкой, распечатав бутылку шампанского. По-моему, у нас вполне был повод для празднества. Кроме того, мне хотелось задержать их еще немного. Предпринимать слишком явных шагов не хотелось, но можно было расставить декорации и слегка подтолкнуть сегодняшний вечер в том направлении, куда мне бы хотелось его направить. К тому же я знала, что у них назначена съемка на следующий день, так что было немедленно возвращаться обратно в Чикаго им не надо. Но больше всего мне просто хотелось задержать этих замечательных мужчин рядом с собой еще хотя бы ненадолго.

Когда оператор и звукооператор уложили свою аппаратуру, а потом начали долго и церемонно прощаться, меня окатило волной разочарования. Казалось, что фантазия подходит к концу. Однако Рик и Бен не пошевелили и пальцем, чтобы двинуться вместе с двумя другими. "Нет никакого смысла уходить, пока в бутылке еще что-то осталось, - сказал Рик. - Кроме того, мне кажется, что я видел у вас там внизу "хот таб".

- О, его можно подготовить за две минуты, - ответила я еще раньше, чем он успел докончить свои слова. Оказывается, вечер еще не окончен, а пожалуй, только начинается, и самое лучшее - впереди.

Слова Рика шли в том же направлении, что и мои мысли: "Чудесно. Я много наслышан о ваших калифорнийских ваннах-джакузи. И это было бы достойным завершением нашего великого дня".

Да, это действительно был великий день. Видеозапись зашла гораздо дальше, чем планировалось изначально, и пока мы сидели, пили и болтали, закат изукрасил небеса над нашими головами сияющей короной золотисто-желтых, густо-фиолетовых и ярко-розовых полос. Мы ждали, когда нагреется вода, но пока что комната, казалось, наполнялась теплом совсем иного сорта. Потом над горизонтом начала появляться луна - огромная, полная, оранжевая  августовская луна. Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Вряд ли матушка-природа могла бы придумать для нас что-нибудь получше. И, не предложи мне Рик сигарету с травкой именно в этот момент, я бы могла поклясться потом под присягой, что закат солнца и восход луны мне тоже привиделись под действием наркотика.

Глубоко затягиваясь, мы докурили. Казалось, все стрессы дня растворились в сочной, теплой чувственности. Это было тихое отключение, медленно согревающее все тело - совсем не похоже на тот мгновенный обвал, что наступает после занятий любовью. В наш разговор вплелась шелковая нить ожидания.

Мысленно я попробовала продвинуться дальше. Как бы можно было выразить свои желания, не заходя слишком далеко вперед? И как это может отразиться потом на моей профессиональной репутации, на политической карьере? Однако чувственность взяла верх, камнем отправив правила приличия глубоко на дно. Я выбралась наружу, открыла крышку и проверила температуру воды. "По-моему, пора", - крикнула я им вовнутрь, выводя всех из мечтательной полудремы. И Бен с Риком вышли ко мне - с бутылкой шампанского и косяками. Луна к этому времени поднялась выше, обрела серебристый цвет и очерчивала своим призрачным сиянием контуры наших тел, пока все  трое медленно раздевались. И мы неторопливо снимали с себя одежды одну за одной - каждый самостоятельно, но в унисон. В наших движениях не было крикливого привкуса сексуальности, а только неуловимо чувственный танец прекрасных тел в движении, предвещающем возможный вкус будущего. А потом по очереди погрузили свои оконтуренные серебристым светом луны тела в бурлящую воду.

Рик сидел рядом со мной, а Бен - напротив. Я откинулась назад, ощутила пульсирующий реактивный напор водяной струи, закрыла глаза и отдалась массажу крепких округлых пузырей, изгнавшему прочь все воспоминания о реальности. Мне было все равно, что случится потом. Этот миг сам по себе был прекрасен.

Внезапно я почувствовала, как чья-то рука едва заметным случайным прикосновением скользнула по моему плечу. Это ощущение контакта породило взрывную волну энергии сквозь все тело. Еле различимое прикосновение оказалось гораздо более чувственным, чем прямой и уверенный контакт. Было ли это движение случайным или преднамеренным? Я решила ответить тем же и мягко провела рукой по предплечью Рика. Самое незначительное из прикосновений - оно тоже вполне могло бы оказаться случайным. Но электрическое напряжение между нами выдало истинные намерения обоих, и Рик в ответ начал гладить мне бок от плеча вниз к талии. Эта ласка была столь легка, что заставляла жаждать большего. И я не была разочарована. Мы поочередно двигались вперед и назад в мягких, неуловимых, дразнящих прикосновениях. Прослеживали контуры тел друг друга, передвигаясь от безопасных областей спины, рук, плеч и ног к ягодицам и изгибам более чувствительных участков. Все это происходило под завесой из клокочущих пузырьков, которая прикрывала наши подводные танцы. Однако, даже при том, что наши испытующие и искушающие движения были спрятаны под прозрачной вуалью, меня беспокоил Бен. Понимал ли он, что происходит? А если он раскроет нашу игру? Не почувствует ли он себя покинутым?

Луна стояла уже совсем высоко в безоблачном темном небе. Более красивой ночи нельзя было бы себе представить. Никто из нас не собирался выбираться из "хот таб" и сокращать хоть на мгновение эту прекрасную ночь, и мне определенно хотелось, чтобы эти полуоформившиеся дремотные движения продолжались - стань они чуть интенсивнее, и я, наверное, смогла бы кончить. Но вода стала уже нестерпимо горячей. Пришлось выключить подогрев, но после того, как я это сделала, исчезла и та завеса секретности, которую давали пузыри. В спокойной, чистой воде каждое движение было различимым, и меня волновало, что это положит конец нашим дразнящим ласкам исподтишка.

К моему удивлению, Рик и не думал останавливаться, как будто полная луна не делала явными все блуждания наших рук под кристалльно чистой водой. Я закрыла глаза и, подобно страусу, зарывающему голову в песок, решила игнорировать реальность. В конце концов, Бен - друг Рика. Они как-нибудь с этим разберутся. А тем временем пушистые и легкие прикосновения Рика довели меня до того, что по коже пошли мурашки - и это в обжигающе-горячей воде!

Пока мое тело изнывало в молчаливом обмене дразнящими прикосновениями, мне показалось, что я ощутила в воде какое-то новое движение. Открыв глаза, я увидела, что Бен слегка передвинулся и поглаживает Рика по бедру. Когда Бен начал гладить мои ноги, мне стало понятно, что вечер обещает больше, чем я рассчитывала. Я плыла в доброжелательной чувственной атмосфере, какую только могут создать травка, горячая вода и любовное внимание двух прекрасных мужчин, и мой разум впал полудремотное состояние. Все было настолько естественно, что даже стало интересно, сколько раз им двоим доводилось раньше заниматься этим на пару. Очевидно, требовалась немалая практика, чтобы наладить такую приятную и любовную слаженность.

Я положила голову на край ванны и расслабила ноги, позволяя им всплыть. После того, как я это сделала, Рик начал медленно и осторожно ласкать одну из моих грудей. Мягкие, почти неощутимые прикосновения его рук, скользящих в воде рядом с моей кожей, заставили тело постанывать от желания и вожделения. Все мое существо буквально трясло от напряжения. Я чувствовала, как почти что выпрыгиваю из воды, стараясь оказаться поближе к ним, чтобы еще чуть больше вобрать в себя эти восхитительные дразнящие поглаживания, страстно желая почувствовать крепкое прикосновение, которое ускользало от меня. Наконец Рик, не переставая ласково гладить мою грудь, взял в рот ее напрягшийся и выросший сосок;   и когда он стал его сосать, меня пронзило током возбуждения. Когда же другим соском занялся Бен, я всерьез задумалась над вопросом, не в раю ли сейчас нахожусь.

И когда наши устремления стали очевидны, можно было позволить своим рукам путешествовать повсюду, без запретных зон. Я одновременно обвела изгибы внутреней поверхности бедер обоих. Рик ответил мне таким же прикосновением, а Бен начал постигать всю мягкость моей вагины. Так хотелось, чтобы он погрузился внутрь! Я просто не могла этого вынести. Я напряглась настолько, что еще немного, и меня можно было бы сломать. Рик уже добрался до клитора, а Бен погрузил в меня свои пальцы, и я стонала, вся охваченная желанием, горячо и часто дыша. А через мгновение почувствовала, что расширяюсь, выходя за пределы собственного тела, и в тот же миг немыслимой силы взрыв поверг мое тело в нескончаемую череду спазмов.

Я никогда раньше не кончала так быстро и от таких незначительных прикосновений, но при этом была еще очень далека от полного удовлетворения. Я жаждала большего. И, словно в сказке, когда все желания исполняются, мои мужчины не прекращали меня гладить, сосать и любить.

Потом я нащупала их пенисы - оба такие сильные и твердые. Вода оказалась волшебной шелковой смазкой, и я, мягко и любовно взяв по одному в каждую руку, начала гладить их вверх и вниз, вверх и вниз, а Рик с Беном продолжали тем временем играть с моими грудями, с моей вагиной, с клитором и ягодицами. Четыре руки и два рта насыщали все мои чувства, и волна за волной захлестывали тело наслаждением. Напряжение все росло –  казалось, один оргазм приходит на смену другому без передышки. Наконец, после того, как тело взорвалось и содрогнулось каждым своим нервом и каждым мускулом сильнее, чем это когда-либо случалось в моей жизни, я поняла, что уже не в состоянии больше этого вынести. Клитор ощущал мучительную пытку, словно тысячи иголок вонзились в него одновременно со всех сторон. Тело начало содрогаться без всякой стимуляции, и я засмеялась и закричала: "Хватит!". Они тоже засмеялись - тем смехом, с которым похлопывают друг друга по плечу старые друзья при встрече после долгого расставания, или если одному из них удается сделать для другого что-нибудь особенно приятное. И я снова включила подогрев воды, чтобы можно было оставаться в джакузи еще какое-то время.

Но тем временем немного пришла в себя и почувствовала, как под ложечкой начинает глодать нехорошее чувство. Меня все-таки волновало, что могут подумать об этом другие. И живо представила себе аршинные заголовки газет: "НЕПРИСТОЙНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ КАНДИДАТКИ В КОНГРЕСС". С рассказом о том, как я соблазнила сразу двоих мужчин, с которыми была знакома едва лишь полчаса. Даже в нашем прогрессивном городе после этого можно было сразу забыть о любых выборах. Но я сказала им о своих опасениях, и их теплые и ласковые слова заставили меня позабыть о своих страхах. "Мы не болтаем направо и налево о своих связях", - сказал Бен. И это было сказано таким тоном, что я успокоилась.

- Признавайтесь честно, - спросила я, - сколько раз у вас так было до меня?

Их ответ меня буквально поразил. "Ни разу", - ответили они почти одновременно. В это было трудно поверить - настолько легко и совершенно естественно оба себя вели. Но то, что они рассказывали мне дальше, звучало вполне правдоподобно. И у меня не было никаких оснований сомневаться в их словах. Оба оказались при этом совершеннейшими натуралами - и мне стало понятно, почему ни один из них ни разу не прикоснулся к гениталиям другого, хотя они были так дружелюбны друг к другу. Это означало лишь то, что мужчины уделят больше внимания мне самой, и жаловаться поэтому не приходилось. При этом, Рику однажды доводилось заниматься любовью с двумя женщинами сразу, зато Бен никогда не пробовал иначе, чем "один на один". Но оба они были сейчас совершенно спокойны, и я тоже. Хотя мне и доводилось несколько раз в своей жизни заниматься этим с двумя мужчинами сразу, но та невыразимая нежность, которую мы дарили теперь друг другу, превосходила не только весь мой прошлый опыт, но и самые смелые фантазии.

Проведя еще какое-то время в беседах и ласках, мы наконец забеспокоились, что наша раскрасневшаяся и распаренная кожа никогда больше не вернется в исходное состояние. Медленно выбрались из бассейна наружу, и капельки воды поблескивали в лунном свете. Каждого из нас двое других ласково обтерли насухо полотенцами. Пушистая ткань нежно гладила шеи, плечи, груди и спины. Прикасалась к подмышкам, обводила гениталии, отслеживала изгибы внутренней стороны бедер и ягодиц. Если один опускался на колени, чтобы вытереть ноги и ступни, другой промокал в это время влагу с лица - и мы словно исполняли хорошо отрепетированный танец.

Вытерев друг друга, пошли на кухню. Прошло уже четыре часа с того момента, как мы погрузились в воду. В моей жизни не было минут, которые я провела бы лучше.

Поклевав немного сыра и крекеров, мы - все еще обнаженные - прошли в гостиную и расположились на диване. Я села посередине, а они устроились у боковых подушек и скрестили свои ноги, прикрыв ими мое лоно. Мы говорили о жизни. Даже после таких интенсивных занятий любовью, после такой интимной близости мне и в голову не приходило, что оба - и Рик, и Бен - уже разведены. Один жил рядом с озером Мичиган, а другой - около университета. Они сдружились за два года совместной работы над документальными фильмами. Я, в свою очередь, поведала о том, что тоже разведена и даже прожила несколько лет в Чикаго, когда училась в юридическом колледже. И несколько часов мы рассказывали друг другу о всех наших тридцати с небольшим годах жизни, но все это время продолжая страстно ласкаться. Наши руки блуждали по телам друг друга почти так же бессознательно, как иной раз барабанишь пальцами по столу, пока мысли заняты чем-то совершенно другим.

Незаметно мы стали уделять все меньше внимания беседе и все больше - прикосновениям. Я доверчиво примостилась на руках у Бена, а Рик массировал мне ноги. Бен опустил свое лицо вниз и нежно целовал меня. Я отвечала ему с такой перехлестывающей через край сексуальной энергией, которой, казалось бы, неоткуда было взяться - ведь я уже была полностью опустошена некоторое время назад. Я соскользнула дальше вниз и взяла в рот член Бена, Рик передвинулся повыше и, встав на колени, целовал мне спину, а грудью и животом одновременно гладил мои ягодицы. Потом я потянулась вниз, обхватила рукой член Рика и начала нежно скользить вдоль ствола, смазав руку маслянистыми мужскими выделениями. И снова мое тело наполнилось наслаждением: оба мужчины полностью принадлежали мне, а осязание обострилось настолько, что словно миллионы пальцев возбуждали чувство пульсирующего удовольствия, которое пронизывало все тело. Я пыталась подарить им ответную ласку, но они только дразнили меня, позволяя лишь чуть-чуть поиграть их замечательными членами и снова отбирая их, чтобы сосредоточиться на мне. Напряжение росло все больше и больше, а мы двигались взад-вперед, сменяя позицию за позицией в отрепетированном веками ритуальном танце.

Все эти прикосновения и поддразнивания зарядили меня электричеством до такой степени, что тело начало кричать изнутри - так сильно ему хотелось быть заполненным. Я изогнулась на диване, свесив ноги на пол и держа во рту член Рика, который лежал подо мной, а в этот момент Бен начал входить в меня сзади. Его атласная мягкость распахнула меня изнутри, словно глубоко вдохнула изысканный аромат цветка.

- Черт! – Пришлось выдернуть себя из мечтательного состояния. - Мне нужно вставить диафрагму!

- Лежи спокойно, я это сделаю, - сказал Бен, поднимаясь на ноги. - Скажи только, где она лежит.

- Рядом с кроватью, на полке в спальне, в баночке. И кстати, ты не мог бы принести из шкафа какую-нибудь рубашку и пару носок из верхнего ящика? Я начинаю слегка замерзать.

- Конечно. - Он убежал, чтобы вернуться через минут с диафрагмой, кремом, рубашкой и парой красных шерстяных гольф.

- Такое подойдет? -спросил он, подавая мне рубашку и начиная раскатывать один гольф. - Они неплохо смотрятся.

- Это уж точно, - подтвердил Рик. Рубашка скользнула на пол, а он сосредоточил свое внимание на том, что надевал мне гольф на ступню и выше по ноге, а Бен делал то же самое с другим гольфом. Это были даже не гольфы, а такие шерстяные чулки чуть выше колена, и когда я сидела на диване в полуночи с раскинутыми ногами, а эти красные шерстяные чулки на них были единственным, что на мне надето - это смотрелось даже сексуальнее, чем черное неглиже. Рик остался стоять на коленях, гладя мне ноги и целуя бедра над гетрами, а Бен тем временем смазал кремом диафрагму. Лаская меня одной рукой, другой он аккуратно вставил ее на место.

- Поражена, - сказала я шутливо. - Где это ты так научился?

- Ты знаешь, я был женат как-то раз, - ответил он, поворачивая меня набок и опуская на колени так, что он мог войти в меня сзади, не мешая Рику, который продолжал лизать и гладить. - Приходится что-то делать, чтобы секс продолжал оставаться интересным.

Да, пальцы - это одно дело, но твердый член - совсем другое. Бен грациозно двигался во мне вперед-назад: Рик тем временем начал страстно целовать меня в губы, раскрывая их полностью, проникая языком в рот, а пальцами он теребил мне соски, и это вызывало мучительно сладостное ощущение. Я в том же ритме ласкала его член, а Бен дирижировал и задавал нам темп своими движениями. Мы двигались, как будто были единым целым, творя, расширяясь, издавая стоны - до тех пор, пока не достигли пика ощущений и не взорвались все вместе. Наконец, резкие спазмы и сокращения ушли, и наши тела расплавились в расслаблении, а дыхание вернулось в норму.

Пресыщенные и исчерпанные, мы поднялись наверх в спальню. Я устроилась в середине - это уже стало нашим стилем. Мы проспали всю ночь, крепко обнимая друг друга руками и переплетя ноги. А когда проснулись, солнце стояло уже высоко. Все чувствовали себя отдохнувшими и, поскольку до вечера никаких дел не было, решили поехать покататься и зайти в зоопарк. Мы втиснулись все втроем на переднее сиденье - я, как всегда, в середине. И ощущала себя устроившейся между двумя своими лучшими друзьями, хотя мы все еще были знакомы менее суток.

В каком-то маленьком городишке остановились перекусить. И, шагая рука об руку с ними вниз по улице, я не могла сдержать улыбки. Рик схватил на лету: "Вот шагает Джина со своими мальчиками", - произнес он, пряча усмешку в уголках глаз.

- Да, это так, - ответила я, нисколько не смутившись. - Быть может, у меня никогда больше в жизни не случится такого, и я не хочу потерять ни капли удовольствия.

- Мы тоже, - ответил он. И оба стиснули меня со страстью.

________________________

Примечание  переводчика:

В оригинале рассказ называется точно так же, как и детский стишок: "Rub-a-dub-dub". Но классический перевод С. Я. Маршака слишком далек от оригинала, и "hot-tub" – врытая в землю бочка, в которой сквозь горячую воду пробулькивается воздух наподобие джакузи, услаждая и возбуждая трех героев рассказа – ни в коем случае не маршаковский таз. Поэтому пришлось перевести и этот стишок тоже, заново и самому. - Ю. Ц.