Калифорнийский квартет

[Из сборника "Pleasures: Women write erotica", ed. Lonnie Barbach. – London: Futura Publications, 1985]

Хелен А. Томас

"Калифорнийский квартет"

(с) 1984 by Helen A. Thomas

(с) Перевод на русский язык - Юрий Циммерман, 1993

"Я надеюсь, дорогая, - сказал он, рассеянно проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, - что вино у моего кузена будет достаточно охлажденым".

Перехватив пальцы Курта и поочередно их целуя, я вполголоса проговорила: "Не сомневаюсь, что Артур имеет представление о гостеприимстве, включая и подобные мелкие любезности. Думаю, что и сегодняшний вечер - не исключение, так что с вином все будет в порядке." Хотя Курт и Артур не виделись несколько лет, хозяин был должен понимать, что его родственник - международный бизнесмен, глава канадского концерна - во всем признает только высший класс. Плохое вино, или тем более его отсутствие, было бы серьезным упущением, когда принимаешь такого человека, как Курт.

Прежде, чем задвинуть стекло, которое отделило нас от водителя, Курт вручил ему адрес. Это место было мне незнакомо: малоприметная улочка за шоссе Сан-Диего. Рисуя себе небольшой коттедж или старое ранчо в калифорнийском стиле, я была изрядно удивлена, когда наш длинный белый лимузин остановился у квартала частных владений с высокими железными воротами и дюжими охранниками. Многоэтажные дома с островерхими красными крышами в окружении сочных ландшафтов звучали резким контрапунктом унылой сухости вершины доминировавшей над пейзажем горы. АвтО проскользнул в ворота и подъехал к дому Артура, который казался выше и шире всех остальных.

- Чем, собственно, занимается Артур? - спросила я Курта.

- Пишет сценарии для ТВ.

- Должно быть, он пишет их очень много, - хмыкнула я.

- Смею тебя уверить, - ответил Курт, - что бы он ни делал, он делает это хорошо.

Перед дверцей машины возник мажордом, азиат в белом костюме. Он едва заметно, почти неуловимо изогнулся и объявил, что Артур задерживается: впрочем, мы это уже знали. Слуга проводил нас через фойе в комнату для гостей, где можно было переодеться для купания.

"Давай сначала посмотрим дом," - предложил Курт, беря меня под локоть. И мы рука об руку отправились путешествовать по маленькому зАмку Артура. Со второго этажа спускалась гнутая лестница. В алькове, образованном изгибом перил, примостился белый рояль. Жилые комнаты также были решены в белом: толстые белые ковры, белые стены. Белые глубокие кресла с бархатной обивкой, блестящие и совершенно новые. На низком белом столике - огромная урна, сияющая глянцем черной глазури, с большими черными шелковыми орхидеями. На лампах из прозрачного пластика - короны белых шелковых абажуров.

"Моего кузена всегда тянуло к театральности," - прокомментировал Артур.

Комнаты наверху оказались более нормальными: окрашенные в разные цвета, с картинами, с незастлаными и смятыми кроватями, на полу ванной набросаны полотенца. В студии - большой, просторной и солнечной - глаза разбежались от обилия сборников в кожаных переплетах с телевизионными сценариями Артура. На массивной доске - серия восточных эротических гравюр. Курт не сдержал улыбки при взгляде на фигуры в широких кимоно, которые занимались анальным сексом. Поддаваясь действию рисунка, он забрался рукой ко мне под юбку и игриво пожал мои ягодицы. Я ответила тем же. А он позволил своему пальцу заблудиться между моими ногами, не обремененными нижним бельем, и обнаружил там весьма влажную встречу.

- Это мое присутствие рядом или же волшебная сила искусства? - спросил он, беря меня в свои руки, целуя и лаская сильными и проворными пальцами.

- Ты, кажется, хочешь меня возбудить? - Я засмеялась и попыталась выпутаться из его объятий.

- Это уже fait accompli, милая, - ответил он, демонстрируя в качестве доказательства свой палец. - По-моему, дама в полной готовности.

- Ты в своем репертуаре, Курт! - с ласковой улыбкой запротестовала я. - Идем купаться. А любовью займемся позже. - Я потеребила спереди его песочного цвета брюки, ощущая то теплое, что проступало сквозь тонкую шелковую ткань. "Просто немножко подразним," - подумала я, заглядывая ему в сапфирные глаза, непроницаемые для окулиста, но совершенно прозрачные для меня.

Курт высок и строен. Он такой же нордический и германский, как его имя. Светлая борода, окаймляющая контуры лица, тронута проседью, равно как и шевелюра. Он не забывает о своем возрасте, но и в свои шестьдесят бодр, жизнелюбив, соблазнителен и привлекателен. И очень сексуален.

Мы спустились вниз и стали переодеваться. Я заметила его полу-эрекцию и наклонилась, чтобы пробежаться языком вдоль, поддразнивая и наслаждаясь тем, как оно твердеет под моими прикосновениями. Мы оба знали, что после купания вернемся в эту комнату и предадимся ленивой любви. Но мы недооценили нашего хозяина.

Усадьба Артура удовлетворяла даже привередливым стандартам Курта. А главным здесь был большой и длинный бассейн. Зеленовато-голубая вода поблескивала в последних лучах вечернего солнца. Открытое пространство, окаймленное зарослями субтропических кустарников, источавших едва различимый запах жимолости. В кустах резвились сиамские коты, а пара ярко оперенных птиц наподобие попугаев наблюдали за нами сквозь прутья причудливой клетки, вмонтированной в отвес скалы.

- Мой братец не страдает недостатком воображения, - сухо заметил Курт.

- Пожалуй, недостает только пары неспешно прогуливающихся павлинов.

- А теперь, Мария, в воду! - скомандовал Курт и нырнул. Некоторое время мы всерьез плавали. Длинное худощавое тело Курта, крепкое и мускулистое, грациозно скользило по поверхности воды. Я гребла медленнее, но столь же ритмично. Потом, почувствовав усталость от этих физических упражнений, выбралась из бассейна и сняла купальную шапочку: мои влажные золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам. Курт поднялся следом и пошлепал меня пониже спины.

- Вот теперь хорошо бы и выпить, - произнес он, обтираясь полотенцем.

Наши глаза уже привыкли к угасанию сумерек и стремительно надвигавшейся темноте, и мы оба были поражены, когда бумажные фонарики, которых мы до той поры не замечали, внезапно зажглись и придали саду вид волшебной страны. Маленькие белые огоньки пробегали по вершинам деревьев. В воздухе зазвучала классическая музыка - скрипки и флейты.

Вздрогнув, мы с Куртом глянули друг на друга и весело рассмеялись театральности всего происходящего.

Завернувшись в большие белые полотенца с серыми монограммами, мы добрели до кухни, где обнаружили серебряное ведерко с бутылкой шампанского "Луи Кристал" во льду и поднос, на котором были сыры, паштеты, хлеб и виноград. Из ниоткуда возник мажордом и произнес sotto voce: "Я принесу это вам".

- Сначала мы переоденемся в сухое, - сказал Курт.

В небольшой гостевой комнате мы нашли разложенные на софе белые махровые халаты. "Артур обо всем позаботился, - прокомментировал Курт. - Мой брат меня просто восхищает".

Когда мы выпростались из мокрых купальных одежд, Курт притянул меня к себе, обнаженную и слегка захолодевшую после купания. "Я соскучился по прикосновению твоих грудей," - сказал он, целуя меня за ухом. Мы застыли в долгом поцелуе, и я ласково охватила рукой его гениталии, влажные, мягкие и явно нуждающиеся в поощрении. "Позже," - шепнула я голосом, полным обещания.

"Позже," - прошептал он в ответ.

Мы в халатах возвратились к бассейну и обнаружили шампанское и закуску на небольшом столике. Вечерний воздух был сладок и наполнен музыкой.

Курт протянул мне узкий высокий бокал с шампанским. Он присел на ручку моего шезлонга и распахнул на мне халат, так что тело поблескивало в лунном свете. Курт окропил обе мои груди вином, а потом нагнулся и стал слизывать его, мягко задевая мои соски. Он вылизывал мне груди достаточно долго, чтобы внизу живота зашевелились волны желания. А после этого запахнул халат и вернулся в свой шезлонг.

"Ты очаровательна, - сказал он мягко. - Я никогда не перестану восхищаться твоими грудями. У тебя бюст юной девушки".

Наш диалог прервал рокочущий голос со стороны дома: "Хелло, Курт", - прокричал наш хозяин. "Артур!" - откликнулся мой возлюбленный.

Мы поднялись в знак приветствия.

Вперед выступила моложавая копия Курта - обильно поросшая волосами и одетая только в белый саронг, перехваченный на талии поясом. Грудь Артура была покрыта ковром блестящих и тонких черных волос. Морщины не столь часто, как у Курта, прорезали его красивое широкоскулое лицо. Ни бороды, ни усов. Лихая челка мило спадала на лоб, подчеркивая озорные огоньки в голубых глазах. С ним была маленькая черноволосая женщина, тоже поросшая волосами на груди и одетая в один саронг.

- Познакомьтесь: Жасмин, - произнес Артур. - А вы, должно быть, Мария.

- Совершенно верно, - ответила я, несколько удивленная его простоватыми манерами, столь разительно отличавшимися от спокойной сдержанности Курта.

Братья обнялись.

- Ну что, старина, как тебе Калифорния? - спросил Артур.

- О! - Курт поморщился. - Похоже, за последние сто лет здесь ничто не изменилось.

- Кстати,- сказал Артур, начиная стягивать с себя саронг, - вы уже были в "хот-таб"?

- Нет, - ответили мы одновременно.

Артур стоял перед нами совершенно обнаженный. Еще мгновение, и Жасмин предстала в том же наряде. Она была похожа на эльфа: ни груди, ни бедер. Я не смогла удержаться, чтобы не заглядеться на пенис Артура: тот выглядел, словно бутон розы на ложе из тонких волос соломенного цвета. Холмик Жасмин был настолько же черен, насколько светел - у Артура, но при этом гораздо пышнее.

- Да, узнаю Голливуд! - произнес Курт со странной усмешкой.

- Мы запланировали для вас на сегодня домашний вечер в старомодном стиле, - сказал Артур, застыв на краю врытой в землю джакузи подобно античной статуе. - Ты остался все таким же чопорным и добропорядочным, а, Курт? Вы знаете, мы очень давно не виделись. Но он всегда был такой благовоспитанный!

- А вы? - спросила я, оторвав глаза от заинтересовавшего меня объекта между его ногами.

- Пожалуй, чуть более раскован, - ответил он. - Еще с тех пор.

После этого Артур взял Жасмин за руку и помог ей спуститься в воду.

- Ну и что теперь? - спросила я Курта.

- В чужой монастырь, как известно... - произнеся это, он пожал плечами и высвободился из халата, соскользнувшего на землю, демонстрируя себя таким образом в костюме Адама. Потом расстегнул на мне халат и снял его. "Я хочу, чтобы они увидели, как ты прекрасна!" - прошептал он мне на ухо. Меня не мог не заинтересовать этот внезапный приступ эксгибиционизма.

Обычно Курт ведет себя очень замкнуто и осторожно, его выводило из себя малейшее вторжение в собственные привычки и консервативный образ жизни. Что-то случилось в этот вечер с его либидо и чувственностью. Он потянул меня за руку к бортику, сделанному из красного дерева. Слегка обеспокоенная дурными предчувствиями, я неуверенно подошла к бассейну, и единственное, что меня ободряло - это смешливые искорки в глазах Курта.

- Какие у Марии красивые груди! - почти пропела Жасмин. В ее голосе явственно чувствовался французский акцент.

Я смущенно пробормотала нечто неразборчивое и была очень благодарна Курту, когда он положил свою руку поверх моей, как бы защищая.

Курт подвел меня к бассейну. Я подскользнулась в полутьме, и одна из моих прославленных грудей (левая, если уж быть точной) легко скользнула по щеке Артура. Он даже приподнялся, чтобы получше к ней прикоснуться. Я увернулась и через мгновение уже была усажена между Куртом и Жасмин, так, что Артур оказался прямо напротив.

Артур подозвал слугу, и тот моментально появился с подносом, уставленным напитками. Когда слуга направился обратно к дому, зажглись разноцветные огни, подсвечивающие "хот-таб". К вящему моему ужасу, каждый из нас мог отчетливо наблюдать остальных, погруженных в расплывчатую дымку разноцветной иллюминации. Я не смогла не рассмеяться при виде этого нового театрального действа. Артур со своими игрушками был просто неисправим. Взглянув на Курта, я смогла прочитать и перевести на свой язык этот изгиб губ и выражение глаз: он тоже расслабился и смирился, получая удовольствие от театрально-эротических живых картин, которые разыгрывал его кузен.

Вода поднялась до моих ребер, как раз под грудями, и они распластались по поверхности воды, подобно цветам лотоса, всплывающим на листьях водяных лилий. Я подняла взгляд на Жасмин, которая щебетала с Артуром по-французски. Ее отсутствующий бюст располагался на том же самом уровне. Мы сидели вчетвером в сладкой атмосфере вечерних субтропиков, вежливо беседуя – сцена вполне в духе Сальвадора Дали.

Очевидно, Артура эта сцена возбуждала, потому что его скромный бутон расцвел в прекрасный фаллос, который горделиво возвышался под водой подобно флагштоку. Рука Жасмин устремилась к эрегированному пенису Артура, как если бы ее направлял радар. Женщина вставляла в нашу беседу реплики на французском и тотчас же переводила их, но тем временем постоянно, как бы ненароком и случайно, ласкала Артура. Ее дерзость показалась мне столь же обворожительной, как и наша общая нагота.

Я не смогла сдержать улыбки, когда глянула на пенис Курта, который тоже подался вперед, как стратегическая ракета в поисках цели. Наша с ним реакция на этот изысканный калифорнийский гедонизм изрядно позабавила. А Курт тем временем коснулся меня пальцами ног, и я ощутила желание податься вперед и дотронуться до его пениса - длинного, твердого, зовущего, - но я сидела неподвижно, скованная цепями своей пуританской психологии.

Жасмин подобных проблем не знала. Она нырнула под воду и взяла в свой рот все то, что так восхитило меня в Артуре, широко раскрыв свои маленькие губы и нежно проглаживая ими его пенис.

Я встретилась глазами с Куртом. Мы улыбнулись друг другу, и я почувствовала, что вся трепещу.

Жасмин вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, и снова погрузилась в воду.

- Не похоже, чтобы она страдала от недостатка кислорода, - замети ла я.

- Не волнуйся, милая, - ответил Курт, кладя свою руку между моих ног. – Она держит ситуацию в своих руках.

- Скорее во рту, - сострила я, вся дрожа от удовольствия, наслаждаясь прикосновением сильных пальцев Артура, которые прижались к самым нежным моим местам. Я подвинулась, чтобы ему было удобнее и он мог шевелить своими пальцами вглубь и обратно.

Жасмин снова появилась из-под воды. Не произнося ни слова, она прополоскала горло шампанским и сплюнула его на траву. А после этого игриво повернулась ко мне и повторила свою прежнюю реплику: "Какие красивые у Марии груди!"

Я с легким раздражением ответила: "Вы это уже говорили".

Ничего более не сказав, она пододвинулась и прикоснулась к моей груди своими губами.

Я была шокирована. Меня охватило чувство неприятия. Я чуть было не оттолкнула ее, но почувствовала, как меня прижала к месту рука Курта - знак, чтобы я оставалась спокойной. Его глаза затуманились.

Я взглянула на Артура.

Он улыбался.

Мое отвращение куда-то испарилось, и на смену ему пришло ощущение экстаза. Язык Жасмин плавно скользил кругами, не позволяя зубам задевать поверхность моей кожи. Я кормила ее грудью. Это кормление породило во мне - волна за волной - чувственное удовольствие, которое еще более выросло от ее следующего движения: женщина чуть приподняла голову и сконцентрировалась на соске, жаля его красную сочную твердость резкими укусами. Стаккато ее маленьких, ослепительно белых зубов наполнило все мое существо восхитительным трепетом, и тепло хлынуло книзу по спине. Ее техника была безупречна.

Зубы Жасмин все еще обладали мной, когда она отодвинула руку Курта у меня между ног и заменила ее своим пальцем, который все сильнее двигался мгновенными быстрыми уколами - внутрь и наружу, туда и обратно.

Ночь казалась странной, нереальной, нездешней. Я отделилась от собственного тела и была совершенно беспомощной, когда чья-то рука направила мою руку к пенису Курта, и я радостно его обхватила. Я старалась попасть в ритм, который задавала Жасмин, и поглаживала его с тем же пульсирующим безумством, с которым она ласкала меня.

Никогда еще раньше меня не касалась таким образом рука женщины. Я не позволила бы этого, если бы это не было для Курта. Впрочем, теперь, когда я вся трепетала от отрывистых прикосновений ее пальцев, от путешествий ее языка, от расчетливости ее рта, эти возражения выглядели чересчур абстрактными.

Жасмин оторвала голову от моей груди. "Еще!" - захотелось закричать мне, настолько остры были те ощущения, которые она создавала. И тут я ощутила знакомые губы и рот Курта, которые предъявили свои претензии на другую грудь. К ошеломляющим осязательным ощущениям прибавилась грубая фактура его бороды, и это еще больше стимулировало меня. Я ласкала его все сильнее, а он отвечал с такой же первобытной страстью. В противоположность мягким, дисциплинированным прикосновениям и покусываниям опытных губ, языка и зубов Жасмин, Курт начал жадно насыщаться мной, поглощая все, что только мог вместить его большой рот. Потом он отпрянул назад, вылизывая мой напрягшийся сосок своим щедрым языком. Пространство и время спрятались где-то на задворках сознания. Чувства смешались и закружились. Я не думала ни о чем, кроме радости, кроме сладости ночного воздуха и ясности музыки, которая разливалась вокруг.

Желание Курта разгорелось настолько, что вышло из-под контроля. Он отодвинул Жасмин и посадил меня на себя. Я ощутила его дивную твердость, которая одним ударом пронзила все мое тело. Я скакала на нем верхом, вверх и вниз, а он прижимался своим ртом к моему, продвигая горячий язык между моих губ. Я была уверена, что он сразу же кончит, однако внезапно он отодвинул меня и снял с себя, а потом выпрыгнул из воды. Его пенис был громаден и грозен.

Курт вытянул меня следом и уложил на траву, влажную от дыхания ночи. Подогнув колени, он присел надо мной, обмахивая мое лицо своим пенисом. По его телу мелькали отблески лунного света. Тени танцевали у него за спиной. Он был очень далеко от меня и в то же время так близко, что казался частью меня самой. Я поняла, на что он намекает, и жадно заглотила его ртом. Как и всегда, ощущение и вкус Курта возбудили. Спирали наслаждения вихрями струились сквозь все мое существо. Я страстно обсасывала его член, утоляя свой ненасытный аппетит. Забыв обо всем, кроме его постанывания, драила его пенис своим языком. А он двигался вперед и назад, вверх и вниз в поисках еще более сильного наслаждения.

Неожиданно я почувствовала на себе чей-то взгляд. В отдалении Артур и Жасмин, не переставая доставлять удовольствие друг другу, смотрели на нас. Казалось, что они загипнотизированы - их завороженный взгляд не мог оторваться от того, как массивный член Курта скользит в моем рту туда и обратно, преследуемый любящим и безжалостным языком. Я изумилась, осознав, что мне нравится то, что они смотрят на нас, когда волны тепла обрушивались на нижнюю половину моего тела. Все мои чувства обострились. Я хотела, чтобы они смотрели! Я хотела протянуть руку и дотронуться до пениса Артура. Я хотела потрогать Жасмин между ног.

Неожиданно Курт вытащил свой пенис из моего рта и, распрямив ноги, вонзился в меня одним резким, почти мучительным ударом. И его набухший орган скользнул в мою влажную, ждущую, жаждущую вагину.

Спазмы возбуждения заставляли трепетать мелкой дрожью, когда Курт вколачивал себя в меня, вперед и вверх, толкаясь в переднюю стенку вагины и ударяя в шейку матки. Я застонала от наслаждения. Но звуки собственного голоса заставили меня обеспокоиться, что их могут услышать другие. Когда же я снова открыла глаза и увидела Жасмин и Артура, которые занимались любовью, мое тело испытало новое изысканное ощущение. Казалось, будто мы скачем верхом сквозь вселенную, падаем в пучину бесконечного водопада, летим мимо блестящего света галактик, со свистом несемся в неведомое.

Артур погружался в Жасмин сзади, обхватив ее одной рукой так, что его пальцы поглаживали ее маленькие соски, а другой рукой он дотянулся до холма ее волос. И все это время Артур не сводил с нас своих глаз, а я смотрела на них. Я видела, как Артур ласкает Жасмин своими пальцами, и мой собственный клитор стал удивительно чувствительным и уязвимым.

Тот факт, что нас наблюдают со стороны, оказывал чувственное, эротическое воздействие и на Курта - доказательством тому было его долготерпение. Он похрюкивал со все возрастающим энтузиазмом, метался взад и вперед как необъезженный жеребец, унося меня к таким высотам, на которых мне еще не приходилось бывать никогда. Потом вышел из меня на мгновение, и когда я увидела его член, поблескивающий в лунном свете каплями моих соков, мне захотелось, чтобы его сосала Жасмин. Я хотела видеть это. Я хотела сосать Артура, и чтобы он сосал меня. И я закричала: "Да, да, ради бога, сейчас!", - и Курт вонзился в меня для последнего предельного освобождения.

Мужчина припал к моему лицу своим, наши губы соединились, и мне стало больше ничего уже не видно. Но я знала, что они там, рядом. Мои бедра двигались ему навстречу, спина выгнулась дугой, по спине разлилось горячее навод нение. Я прижалась к нему своей вагиной, мое тело стало биться и пульсировать, и он извергся в меня с необычайной, беспрецедентной силой, как клокочущая лава из долго тлевшего вулкана. Потом его пенис опал и наши тела расслабились. Мы остались потерянными и исчерпанными - его щека прижалась к моей, его рука бессильно лежит на моем бедре.

"Милая!,"- прошептал он.

Я погладила его по щеке и посмотрела вверх, в индиговое небо, опустошенная до дна, но до краев наполненная радостью. Я чувствовала, что мы вернулись с небес. Водоворот затих и растаял. И были покой и умиротворение. Умопомрачение мига оргазма прошло.

Тут я повернула голову.

Жасмин и Артур продолжали заниматься любовью. Жасмин была сверху, и ее маленькая фигура диспропорционировала с его неодолимой массой. Я подтолкнула Курта локтем.

Он повернул голову и тоже стал смотреть на эту парочку.

Жасмин прогибалась и кружилась на Артуре, отбрасывая странные тени на покрытую кафелем стенку бассейна. Рука Курта скользнула вдоль моего живота и застыла там на мгновение. Я почувствовала, как учащается его дыхание, пока мы смотрели на любовников, которые целовались и катались по траве.

Курт поцеловал меня в щеку, потом в глаза, его руки согревали мои бедра. А Жасмин и Артур меняли позиции. Теперь он был сверху, похожий в лунном свете на накренившуюся алебастровую статую: мускулистое мужское тело с крепкими ягодицами изрядно подрагивало, когда он вколачивал себя в Жасмин.

Курт издал неопределенное восклицание и быстро опустился так, что его лицо оказалось между моих ног. Я вся была мокрой и истерзанной. Он начал нежно вылизывать меня мягкими прикосновениями своего языка, изголодавшийся по моему запаху и вкусу. Курт высосал сок, оставшийся от нашей любви, потом его язык прошелся внутри меня, успокаивая и снимая боль. А я продолжала смотреть на Жасмин и Артура. Он, зависнув над ней, словно закаменел, а потом выгнул спину, издал громкий вопль и рухнул рядом. И одновременно с его разрядкой я тоже достигла момента последнего освобождения.

После недолгих мгновений тишины Курт встал: высокий, нордический. Он потянулся и улыбнулся изысканной улыбкой удовлетворения. Его глаза задержались на миг на Жасмин и Артуре. Потом он протянул руку вниз и помог мне подняться. Мы стояли, сплетя руки, совершенно умиротворенные. Мы покорили неизведанную горную вершину и теперь осторожно спускались вниз, обратно в реальность, все дальше и дальше от сюрреалистических образов и порочных вожделений.

Мы возвратились обратно в дом - босиком по траве, рука в руке, дрожа от холода ночного воздуха. Прежде чем войти в кухню, я обернулась и в последний раз взглянула на мерцание огней в бумажных фонариках, в последний раз вдохнула томительный аромат сада. Невидимые силы ввергли нас в это наваждение и пронесли сквозь него волна за волной. Я была словно пьяна.

"Пойдем, дорогая," - Курт потянул меня за руку, поторапливая. Мы молча оделись, собрали свои вещи и, не произнеся ни слова, закрыли за собой двери этого чудного белоснежного мини-дворца. Сели в ожидавший нас лимузин.

Когда мы выехали за ворота, Курт положил руку мне на колено. Я прижалась к нему, глядя на мерцание огоньков по холмам. Мои груди болели от укусов Жасмин. Изнеможденное тело требовало отдыха. "Неужели все в этот вечер происходило с нами наяву?" - прошептала я Курту.

"Да, дорогая, - ответил он, отводя волосы с моего лица. - Это было явью".

____________

Предисловие составителя к сборнику рассказов "Pleasures":