Роман с кожей Дымный плен aka Секс роман

Сладкий дым наполнял комнату. Он наводнял всю ее изнутри, вызывая чувство обреченности. Пассивное вдыхание анаши, давно стало реальностью. Смотря за тем, как он очередной раз затягивается, она словно пропускала через себя пьянящий дым, все сильнее ненавидя его вкус. Когда раздражение достигло пика, и готовность взорваться истерикой достигла максимума, собрав остатки воли в кучу, совершив усилие, она согнулась  так, что бы коснуться щекой его живота и в этот же момент все изменилось. Бархатное касание его кожи, преобразило негативное восприятие реальности в экстаз от осознание счастья- иметь возможность, притрагиваться к ней… На смену раздражительной злобе, пришло нежное и счастливое умиротворение и если бы она была кошкой, то непременно бы замурчала, но лишенная звериной сущности, просто протянула руку, запустила пальцы в мягкую шевелюру и блаженно зажмурившись спросила:

-Ты рад, что мы вместе?

-Я счастлив…

Он приоткрыл красные глаза, поцеловал венку на её запястье, и снова затянулся…

Вечером, она отчаянно отдавалась его желаниям, превознося и обожествляя каждое из них, прекрасно осознавая, что дискомфорт от исполнения некоторых- это маленькая плата за возможность чувствовать касания на тактильном уровне. Вот, его член чуть резче ожидаемого, проник в её попочку, резко и болезненно растянув сфинктер… После секундной задержки дыхания она блаженно улыбаясь щурится, потому что в эту минуту, кожа его живота, все чаще и чаще касается её ягодиц. Оргазм приходил на в область паха, она кончала непонятно, даже для себя- всем телом, каждой его клеточкой, в эти моменты, казалось что он проник в нее не только половым путем, но и застелил её изнутри бархатом своей кожи...

Она ловила каждую возможность коснуться его. Именно за это, она так любила близость. Когда их тела были освобождены от одежды, ничто не мешало ей наслаждаться его прикосновениями.

И именно из-за она спала голой. И даже  дни регулы, не смотря на предостережения врачей, на ночь, вводила тампон, подстелив полотенце поверх простыни, готовая рискнуть здоровьем, ради того, что бы крепко прижаться ягодицами к его животу и так провести всю ночь.

Порой, когда он брал её сзади, крепко обхватив руками за грудь, пока он не видел девичьего, счастливого, раскрасневшегося лица, она тихонько плакала от ликования ощущения всего его тела своим. И даже, когда крепкие руки смыкались на хрупкой шее сильнее обычного, не оставалось сомнений, что это асфиксия от восторга происходящим.

-Ты рад, что мы вместе?-спрашивала она после

-Я счастлив…-отвечал он.

Кряжистая дымка с каждым днем, делалась все плотнее и в итоге стала на- столько густой, что ей совсем стало его не видно. Тошнотворный для нее, сладковатый запах, казалось, должен нестерпимо щекотать её легкие до рвоты, но на удивление для самой себя, она терпеливо проглатывала завесу разделяющую их.

Лежа рядом, на новеньком диване, держала руку у него на животе, запуская пальцы в пупок и совершенно не чувствовала движения мыслей в своей голове. Просто, огромное счастье, переполняющее до краев. В эти моменты совершенно не понимала того, что происходило вокруг. Не было слышно звуков, цвета приглушены, на экране монитора разворачивалось непонятное действо, актуально было лишь ощущение  ладонью, кожи его живота и заполняющее изнутри чувство бесконечного блаженства.

-Ты рад, что мы вместе?-в услажденном забытье спрашивала она.

-Я счастлив…-доносился уверенный ответ, из- за дымной ширмы

Окна были открыты шире обычного, но даже сейчас, дым поглощал очертания реальности. Она любила его все сильнее и сильнее, за гранью понимания, вопреки всему, на пределе собственных сил…

Вот уже несколько дней, никто из них не ел и не пил и не дышал. Мутная дымка, стала настолько густой, что словно монтажная пена, заполнила изнутри все полости двух организмов. Больше не было моментов сакральной близости, но ей больше и не требовалось ощущение части его кожи внутри себя. Отравленный любовью мозг был атрофирован. Достаточно было просто знать- не смотря на то, что дымный плен тщательно скрывает его от нее, он рядом. Невидимый, но осязаемый.   В редкие минуты, когда удавалось расковырять в серой стене, образованной загустевшим, а впоследствии и окаменевшим дымом дырочку, она касалась его кожи и забивалась счастливым плачем. В этот момент внутри нее, раздавалось глухое и не внятное:

-Я счастлив.

Влюбленный рассудок деградировал на столько, что она забыла, что значит быть несчастной. Истощенный голодом и слезами организм больше не имел возможности поддерживать жизнь в нормальном состоянии. Она впала в длительную спячку рядом с любимым, так и не убирая руки с его живота.

Но даже во сне, она блуждали по дымным коридорам сознания, изредка забредая в светлые комнаты памяти с чистым и прозрачным воздухом. Тут, они были молоды и счастливы и совсем редко, по вечерам, замкнутое пространство наполнял сладковатый запах,   а дымчатая синева редкими клубами, проплывала мимо её глаз. Когда- то давно, будучи живой, она умела закатывать скандалы и быть несчастной. Слезы смывали косметику (а в то время, она умела краситься) с её лица, и казалось, нет в мире более обездоленной любовью девушки. Ощущение того, что её постепенно, все активнее меняют на дурманящий яд, растекающийся из легких по всему организму рвала на части, но однажды все изменилось…

В тот момент, она во сне, случайно коснулась пальцами кожи его живота. Словно пораженная молнией она подскочила, в тот момент, озаренная простым пониманием, все что нужно для счастья- это возможность касаться его. Пока он осязаем для нее, она жива. Эта мысль и стала медленно разлагать её рассудок, постепенно атрофируя потребность во всех желаниях, кроме одного- трогать его до последнего вдоха.

Утром, как только он открыл глаза, она торопливо спросила:

-Ты рад, что мы вместе?

Что-то в её блаженном взгляде, дало ему понять, что больше  можно не прятаться вечерами в туалете, что бы впустить расслабление внутрь себя. Он понял, что этот вопрос, означал окончание её истерик, ультиматумов и протестов. Осознав нынешнее положение вещей, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и на выдохе,   блаженно щурясь произнес:

-Я счастлив…

Она не знала, сколько длилось блуждание по лабиринтам памяти. И не смотря на то что, только её коридоры, в бесконечности пространства её сознания не были разрушены, она все же предпочитала лазить по руинам, не помня собственной обреченности…

Паника, страх и отчаяние. Это было первое, что она испытала после пробуждения. Воздух был свежим и прозрачным, а сознание трезвым и критичным. В один момент к ней вернулась вся гамма негативных чувств, испытанных когда-то. Но самым страшным было то, что его не было рядом. Не осталось даже воспоминания о том чувстве, которое приходилось испытывать, когда касалась любимой кожи. В отчаянье, она до кровавых ссадин терлась о его одежду, надеясь получить, хотя бы отдаленно похожие ощущения, но все было не тем. Смысл жизни, заключающийся в полном отречении и забытьи был потерян. Чистота разума не принесла заветного просветления. Потерянная и усталая, она вновь погрузилась в мир собственных грез, на этот раз одна.

Теперь, находившись в каком-то полусумеречном состоянии, она молча бродила по собственной квартире, которую наполняли призраки прошлого. Ощущение отсутствие смысла, перелилось через край и, слившись со старым ковром, она тихонько умерла…

Пронзительная трель старого, дискового телефона, оставшегося от прежних квартирантов, была способна поднять полк зомби с городского кладбища, так что с оживлением её он справился уже на третьем звонке. Вдохнув первый глоток воздуха после воскрешения, она села на пол и принялась тереть затекшие конечности, в которых начинала вновь циркулировать кровь. Противный сигнал допотопного аппарата, она сперва приняла за звон в ушах. Поняв, наконец, что кто- то очень настойчивый хочет поговорить с ней, на ватных ногах, пошатываясь и хватаясь за стены, поплелась на звук.

-Алло.-прошелестела она в трубку.

Информация, доносимая незнакомым собеседником на другом конце провода, осознавалась ей отдельными фразами: «несчастный случай на дороге», «скончался на месте», «тело сильно изуродовано», «вы должны приехать на опознание»… Дальше прозвучал адрес.

Доверившись мышечной памяти, она приняла душ, оделась, накрасилась (оказалось, она до сих пор помнила, как это делать) и, набрав номер такси, написанный помадой на зеркале, назвала координаты.

Кафельные стены и гулкий коридор городского морга, на секунду, как показалось, вернул её в недавно пережитый делирий, вытеснивший сознание, но голос санитара, постоянно бубнившего о необходимости не терять самообладание вернул к реальности.

Дальше все было, как в сценариях трагических голливудских фильмов:   заботливый сотрудник в белом халате, придерживал её под локоть, другой, с каменным видом откинул простынь с головы трупа. Подняв взгляд она молча кивнула, снова опустила глаза и на автомате, откинув ткань сильнее, коснулась живота покойного. И в этот же момент, чувство неописуемого ликования наводнило все её сознание. Счастье, заполнив вены, стало разноситься по организму, бурля и пузырясь. Больше ничего не застилало глаза и не отравляло разум.   Мысли были ясными и четкими. Убрав руку и вернув простынь на место, она достала кошелек и обратилась к работникам морга:

-Знаете, у меня будет одна нестандартная просьба к вам за которую я готова заплатить столько, сколько вы потребуете.

Время разгладило морщины прошлого. Она почти не вспоминала дымный плен и отравленный разум. Спокойный и размеренный быт. Дом- полная чаша, заботливый муж, здоровые дети.

Вечерами, глядя на огонь в камине, она отпивала глинтвейн, который супруг, заботливо приготовил, соблюдя её любимые пропорции приправ и специй. Сонно зевая, она роняла голову ему на плечо.

-Ты рада, что мы вместе?-спрашивал он, запуская пальцы в её волосы.

Она незаметно касалась под пледом широкого кожаного ремня бежевого цвета, с углублением похожим на пупок между отверстиями на которые она чаще всего застегивалась. По телу пробегала дрожь, щеки вспыхивали счастливым румянцем.

-Я счастлива…