Григорий

Рискованное это дело выходить на охоту в неурочное время. Но здесь опять объявилось ласковое и приходится вставать. Вряд ли это надолго. Долгую охоту она чувствовала заранее, а когда вот так — внезапно, среди ночи звучало это — Котта вставай! Это как правило было молодое и неопытное...

«Осторожно двери закрываются…»

Она приоткрыла глаза. "Хотите приучить свою карму к потрясениям!"

На неё смотрело большое круглое лицо в платке.

Чуть ниже было сказано — для того чтобы, … достаточно лишь...

А потом позвонить по телефону на номер … добавочной 917. Полина, потомственная Ведунья.

Дурацкая реклама. Она расстроилась — зачем только проснулась? Ехать ещё семь остановок. И снилось что-то такое…

"Следующая станция..."

В вагоне уже были свободные места, но он почему-то встал прямо перед ей. Она достала телефон, открыла какую-то игру и решила не обращать на него никакого внимания. Он улыбаясь смотрел на неё сверху вниз. Такая вот изначальная мизансцена. Это продолжалось какое-то время, наконец он достал из внутреннего кармана откидной блокнот и ручку. Откинул несколько исчириканных страниц и принялся что-то писать. Потом он повернул блокнот, написанным текстом от себя, и опустил его на уровень глаз женщины. Во всём этом было что-то ужасно старомодные и наверное должно было сработать. Женщина, непроизвольно, чуть отшатнулась. Потом она внимательно прочитала написанное, неуверенно взглянула на него. Потом взяла ручку и что-то написала в ответ. Протянула ему блокнот и ручку.

«Хорошее начало» — подумал Парень — «Если смогу за один перегон достать из неё номер телефона, то дело сделано».

Он посмотрел на блокнот. На листочке было написано — «Спасибо. Наверху меня уже ждёт Григорий»

Она знала, что будет делать сегодня вечером. Она всё придумала ещё днём, на работе. Для начала нужно сбросить чуть стоптанные "рабочие" туфли; ненавижу каблуки. Потом нужно развязать тугой платочек на шее. Распустить волосы – резинку долой и узкую юбку. Потом душ.

Так, чтобы тугими струями в лицо. Чтобы тело раскраснелось, чтоб горячее текло по спине и ниже и… сбросить всё. Всё дневное и ненавистное. Не думать. Про работу, про женский коллектив с их детьми и изменщиками мужьями, про начальника с липкими базедовыми глазами. Про идиоток невест. Нужно отмыться от всего этого. Основательно, так чтоб даже духу от их сигарет, роз и сплетен не осталось. Улыбку эту приклеенную. Смыть из ушей патоку Мендельсона…

А потом уже он.

Она всё придумала. Она зашла по дороге в магазин и купила вина. Ей когда-то нравилась "Изабелла", но сейчас пусть это будет Испанская "Риоха". На прошлой неделе она удачно попала на распродажу и купила бельё. Очень красивое. А ещё осталось несколько капель настоящих французских духов из Польши. В своё время ей привёз их её бывший. Хоть что-то успел сделать. Но вспоминать его сейчас не хочется. В голову сразу же лезет какая-то дрянь и полосатые носки.

Нет, сегодня ничего этого не будет. Сегодня она будет сидеть на диване поджав ноги и пить вино.

По телевизору покажут любимого Лесника из сериала. Лесник с большими кулаками будет защищать родную деревню от очередной напасти, а она будет смотреть и умиляться.

Григорий тоже посмотрит Лесника. Он не против, она это знает. Они оба будут смотреть Лесника и пить вино. Они будут сидеть вместе тихо-тихо. Вернее это она будет сидеть тихо, чтоб не вспугнуть своего счастье. В прошлый раз ему, кажется, не очень понравился новый Шерлок Холмс. Он смотрел, конечно, но кажется ему не понравилось. Во всяком случае потом он был не таким, как обычно. Сдержанным.

Она всегда чувствует когда он делает всё, механически что-ли. Тут она вспомнила, как однажды, ещё в самом начале, она пришла поздно. Она была на дне рождения подруги. Та решила познакомить её с каким-то мужчиной. Симпатичным наверное; она тогда много выпила. Импозантный, как сказала подруга и Дон Гуан, конечно. Он принялся активно ухаживать, что-то жарко шептал ей в ухо. Она плохо помнит что именно. Потом он стал звать её куда-то на дачу. К другу. Прямо сейчас! Немедленно! Сейчас он вызовет друга, он на машине, и они поедут!

Она хохотала и даже в какой-то момент уже почти согласилась. Но потом, возвращаясь из туалета, она заметила скособоченную фигуру в прихожей. Её Дон Гуан говорил телефону. Что-то про срочные обстоятельства, про какую-то срочную работу, которую должен немедленно выполнить. Он бубнил в трубку, прикрывая её ладонью, чтобы на том конце не было слышно, как в комнате играет музыка и кто-то хохочет. Сгорбленный и совсем не импозантный.

Она поняла, что он говорит с женой.

Потом он закончил. Выдохнул и сразу же торопливо набрал другой номер. Спина его стала выпрямляться. Он звонил другу. Тому, сразу же и без предисловий он выпалил, что есть одна дура, которую они, при небольшом усилии, смогут "расписать на двоих". Он так и сказал. В принципе ей было всё равно, но эта сгорбленная фигура вызвала у неё раздражение. Она подхватила сумочку и вышла в прихожую. Дон Гуан смотрел на неё вымершим взглядом. Хорошо, что в разговоре был тот момент когда он слушал; рот его вдруг стал безвольным. По её взгляду он понял, что она всё слышала. В трубке всё ещё что-то квакало довольное. Она, проходя мимо, звонко чмокнула его в щёку и цокая каблучками вышла на лестничную площадку. Такси поймался, как-то на редкость, мгновенно. Уже уезжая, она увидела в зеркале, как Дон Гуан выскочил из дверей парадной и заметался по двору. Надо же. И наградил ведь Господь таким усердием.

В тот вечер она пришла домой раздражённая и неудовлетворённая. Ночью они занимались сексом, но это походило скорее на наказание. Ей пришло на ум слово экзекуция. Всё было молча. Григорий был жесток и жёсток. Она молчала. Стиснув зубы она терпела сколько могла. Потом не выдержала, вдруг завыла и разрыдалась. Григорий был неумолим.

Строго говоря, ей это даже понравилось. Но и испугало. Раньше она не могла себе даже представить, что может настолько потерять контроль над собой. Потом, много позже, она где-то прочитала про переизбыток чувств. Он может быть похож на то, как перешагнуть болевой порог и перестать что-либо чувствовать. Да, тогда её это очень испугало.

Сегодня всё будет по другому.

Ему должен понравится брутальный Лесник. Они с удовольствием будут смотреть на то, как корчатся от боли его враги. Как справедливость отставного полковника торжествует в отдельно взятой лесной деревушки. Ему обязательно понравится.

А только потом они лягут.

Она в красивом белье. Пахнущая утренним жасмином. Он будет ласков. Как обычно уверен, но чуток. Она будет тихонько стонать от счастья. Она будет украдкой вспоминать море и жаркий поцелуй с молодым капитаном, но только так, чтобы он не заметил… и задавать ему ритм.

Вот так — раз, два. Раз, два.

Дорогие Жених

и Невеста!

Дорогие

гости!

Мы рады

приветствовать

Вас

на офи

циальной

церемонии

брако…

сочетания

(имена

жениха

и невесты)

Ооох….

Любовь это

большое

сокровище

даро

ванное человеку

Ваша

жизнь

как песочные

часы,

два

хрупких

сосуда 

связанных

невидимой

нитью

времени

Ааааа…

А потом они уснут; ей ведь завтра на работу.

Она вымоется утром; сейчас не хочется вставать из тёплой постели. Утром она, спрячет Григория в красивую коробочку из-под Кубинских сигар. Ту, что осталась ещё от отца. До следующего раза.

Ох, узнал бы отец, что, его девочка будет хранить в его коробке. Выпорол бы, наверное. С этими сладкими мыслями Она заулыбалась и уснула. Григорий затерялся где-то рядом в складках одеяла, но она не станет беспокоиться.

До утра.

Ей снился постылый Загс. Фальшивил Мендельсон. Вереница зарёванных невест. У каждой подол платья прожжён сигаретой или след утюга на тощих задницах. Только она стоит неприступная как скала. Прекрасная как светофор. Чуть улыбаясь краешками подкрашенных губ, а все женихи не могут оторвать от неё глаз.

И жаркий шёпот.

Женщина должна красть. Ключевое слово — красть. Не требовать, не просить, не "иметь право", а — красть! Одну минуту в час, час в день, день в неделю… и тратить его на себя. Только для себя. Что там она будет делать, какие засохшие цветочки гербария перебирать в своей памяти... Неважно. Об этом никто не должен знать. Ни мужья, ни дети, ни... Никто. Только тогда у неё блестят глаза. Только тогда у неё в глазах появляется та самая — «загадка».  

Вот и весь секрет.