Пряничный домик

Когда я был маленьким, бабушка часто читала мне сказку про пряничный домик. Гензель и Гретель. И страшную ведьму. Эти персонажи будоражили мое воображение, я представлял себя там, в волшебном доме. Но никогда, даже в самых смелых фантазиях, я не думал, что стану персонажем этой сказки. И что колдовство заманит меня, опутает обманом, подавит волю и заставит убить все, что так дорого. Заменит настоящее подделкой. И я буду счастлив от этого.

Мы всегда встречаем новый год в кругу друзей, проводя практически все новогодние и рождественские дни вместе. То у них, то у нас. Приезжают родственники, создавая веселую суматоху своими чадами. Елка, купленная в последний год прошлого года «За сто рублей. Любая за сто» пышными ветками закрывала неотремонтированный угол гостиной в доме Славика. Наши супруги суетились вокруг стола, чрезмерно увлекаясь черносливом в сметане. Детвору занимала Славкина сестра Нина. Веселая полноватая блондинка быстро сменяла один конкурс на другой, раздавала победителям призы и наводила шум вокруг проигравших, заставляя выполнять шуточные желания, что висели в виде конфет на елке.

- Игорь, иди помоги! – и все. Вырваться из веселья мне не удалось. Да и не старался. Рядом с ней хотелось быть постоянно. Только большим усилием воли я мог отвлечься на супругу и вновь обретать самостоятельность. Ничего не менялось до тех пор, пока Нина не проходила мимо меня, источая какой-то непонятный, ни на что не похожий аромат. Я даже придумать не мог, на что же он похож? Не духи, не лак для волос, не дезодорант. Нет. Что-то пряное, сахарное.

Ближе к утру мы распрощались. А дома я был обычным. Самим собой. Ничего не изменилось, к Нине не тянуло, я о ней практически забывал, не давая повода ревности. Все резко менялось, стоило нам встретиться. Ярко-красные губы часто улыбались, а грудной смех был настолько приятным, что я сыпал шутками, желая услышать его еще и еще.

Желая проверить ответную реакцию, я ловил взгляд ее серых глаз и… Все.

Потом все стало невозможно остановить.

Я искал момент, чтобы остаться с ней наедине. И через несколько дней, когда мы вновь пришли к Славику в гости, моя дочка не захотела отпускать маму от себя во время просмотра страшного фильма, который с удовольствием смотрели все остальные. Я вышел на кухню и наткнулся на стоящую в коридоре Нину. Она вешала в шкаф куртку. Я шагнул к ней ближе и, тут меня затянул все тот же неразгаданный запах.

Я развернул ее и прижал спиной к стене. Она посмотрела на мой раскрытый рот и облизнула свои губы, накрашенные в этот раз светло-кофейным, абсолютно не вызывающим, но просто взрывающим мои мысли. Этакий локомотив мчит без тормозов по отвесной в пропасть, а мне все равно. Бархатный туман окутал нас, я даже ее четко не мог видеть.

В ладонях закололо от предвкушения, и я сжал рукой ее грудь. Изогнутая дугой спина теснее прижала ко мне пахнущее печеньем тело. Я только сейчас понял, чем же она пахла.

Плотная ткань пиджака  взбесила, и я чуть не сорвал пуговицы, желая вжаться и раствориться в ней. Это мне стало необходимым сию минуту, что я забыл о жене и детях, встречающих старый новый год в гостиной. Жадно вцепившись в ее губы, кусая и высасывая из них сок, сжал затылок, не давая возможности увернуться. Нехватка воздуха и прижатые бедра подхлестнули мое возбуждение и, боясь, что Нина вдруг передумает и вырвется,   потянул ее в комнату на второй этаж, буквально волоча вдоль стены по лестнице.

Скинув со стола морозные вещи, занесенные  недавно в дом, рванул с Нины ненавистный пиджак и спустил на талию лямки маечки. Она уже сама расстегивала атласное голубое бра, пока я возился с брюками. Не желая тратить времени, я резко развернул ее, уложив на стол. Подняв шелковую юбку и, без удивления обнаружив отсутствие трусиков,   быстро вошел в нее. Вцепившись в стол, Нина издала протяжное гортанное мычание, отчего меня захлестнуло горячей волной, разнеся по телу щекотящее чувство, которое заставило двигаться быстрее внутри нее. От шлепков моих бедер ее ягодицы дрожали, а я смотрел на золотистое тело, не в силах припомнить что-то еще более притягательное. Нина изгибалась, податливо

Внезапно повернув голову к двери, я заметил рыжие волосы жены. Она видела, но не зашла в комнату. Остановиться было подобно смерти. Я не смог. Понимая, что мой мир вдруг стал рушиться, я в экстазе наблюдал за кирпичиками, что крошились и выпадали из ступеней моей жизни.

Склонившись к спине, я вдохнул аромат, не в силах насытиться. Странно, этот запах не кекса, не сливочного бисквита, а именно песочного печенья вот уже который день сводил меня с ума. Нина приподнялась и прислонилась ко мне, подставляя шею и плечи. Целуя и покусывая их, я втягивал, как наркотик ее запах. Он даже смог на время отвлечь меня от мысли о жене, закрыв в пряничном домике.

Я не помню, чтобы не мог совладать со своими желаниями. У кого такого не бывает? Все общение между мужчиной и женщиной насажено на обоюдную симпатию. И она может развиться в совсем недетскую дружбу, если дать ей волю.

До сего дня я считал себя вполне разумным, в смысле, умеющим управлять разумом, а не потакать таким желаниям. Но теперь я в себе сомневаюсь. Что еще я могу сделать не так, как считаю нужным?

Мне не стыдно, что я взял то, что само шло в руки.

Мне даже есть что сказать жене.

И как восстановить с ней те стены доверия, что возводились более двух десятков лет.

Будто два века прошло.

Мне и за это не будет стыдно.

А стыдно будет теперь учить собственных детей правилам жизни.

Мерзко, не правда ли?