В любви и боли. Глава 7 (Рассказы о любви)

ГЛАВА 7

Любил ли он меня, и если да, то когда это осознал и… почему Саманта Грин узнала об этом раньше меня?..

Конечно, я мечтала об этом, после всего, что между нами произошло, после стольких дней и вечеров в неразрывных объятиях абсолютно нагих тел и практически оголённых до самых нервов чувств. Стольких попыток достичь недостижимых пределов в моменты обоюдного единения и слияния в одной наивысшей точке наслаждения.

Как долго я тогда задавалась вопросом, что случилось с Дэниэлом по возращению из Портленда? Что это было? Почему Дэн так странно себя вёл и почему не доверился мне в те дни? Боялся, что наше знакомство закончится ещё раньше?..

Тем не менее, это был единственный случай (если не считать ещё одно будущее происшествие), когда он напугал меня по-настоящему и не сколько своим поведением и действиями, а тем, что происходило с ним, чего он так тогда мне и не стал объяснять.

Пройдёт чуть больше десяти лет, прежде чем я узнаю правду, прежде чем изменившийся Дэниэл Мэндэлл сочтёт нужным поведать мне о ней, поскольку это тоже являлось кусочком общей мозаики, из которых он так долго складывал весь свой чудовищный пазл мести. Ведь это было не обычным воспоминанием-ностальгией об ушедшей любви, это был глубокий саднящий шрам вскормленной и взлелеянной боли.

А пока мне было лишь 22 года, я слишком быстро и безвольно поддавалась этому манящему опьяняющему воздействию и сминающему напору моего Дэниэла… моего Дэнни. Моего единственного желанного, восхитительного, совершенного и ни с кем несравнимого мужчины на Земле (да, да, и дальше по списку!).

И нам… Нет, именно ему тогда никто не мешал, в том числе и на время «залёгшая на матрацах» Саманта Грин. Он распространял своё захватническое господство в мире Эллис Льюис с сокрушительной силой самой мощной и скоростной волны термоядерного удара. Он выжигал напалмом мою реальность, мои чувства, мою сущность всего несколькими часами наших встреч, своими улыбками, голосом, калейдоскопическим взглядом, пронизывающим меня до основания. День за днём он пропаивал тугоплавким металлом по всем контактам моих чувств и нервным окончаниям своей собственной сущностью, сложнейшим, единственным в своём роде шифром интеллектуального собственника.

Он не говорил о своих чувствах, о любви, да я и не ждала (нет, вру, ждала, тихо, подсматривая, прислушиваясь, затаив дыхание, анализируя каждый шаг, действие и взгляд), не верила сама, что после Митчелла кто-то был способен влюбиться в меня. Чего греха таить-то! В меня ведь никто вообще ещё не влюблялся, не признавался в любви, грозясь подарить весь мир и набор сердечек-наклеек в придачу. Да, слов красивых говорили очень много, и из разных уст они звучали подобно сонету от одного единственного неизвестного автора, который завещал своим собратьям этот шедевр на условиях, что те будут использовать хоть какие-то нестандартные модификации.

Вот только с Дэниэлом почему-то всё было иначе. Он был нестандартен во всём, и ему не нужно было использовать проверенные временем и тысячами предшественниками методы по совращению и подчинению глупой жертвы. Он сам по себе был и ловушкой, и капканом, и замком с цепями, а главное, самым сильным с запредельной степенью зависимости наркотиком.

Да, он вёл себя иначе, уже молчу о том, как и что он мне говорил. И, да, все темы наших разговоров продолжали упорно кружиться только вокруг меня. Ну, может, ещё слегка затрагивая работу Дэна и некоторые забавные воспоминания из его далёкого детства. Правда не вполне уверена, чем же мы тогда занимались больше – разговорами или сексом. Хотя мне определённо нравилось и то, и другое, как и обострившаяся мания фотографировать Дэниэла практически везде, где бы то ни было, даже за пределами фотомастерской колледжа.

Теперь сложно вспомнить, когда именно была пройдена та самая конечная линия… грань.

Влюбиться в такого человека?.. Раз плюнуть! И особо напрягаться не надо… Вот только как потом свыкнуться с этой мыслью и чувствами?.. ощущениями, которые с каждым новым днём лишь обострялись и грозили перерасти во что-то жутко огромнее, если не смертельное. Мой собственный кровавый Эдем!.. который однажды приобретёт реальную и самую ощутимую действительность в моих клетках и сознании!

Не знаю, обладала ли я вообще какими-то ничтожными способностями предвидеть и предсказывать будущее, но сейчас мне и вправду кажется, что отголоски чёрно-красного завтра оставляли свои предостерегающие отпечатки на моём энергетическом биополе уже тогда. Дэн и являлся тем самым носителем… главным носителем моего исключительного будущего. Я собственными руками, словами и поведением вкладывала в его генетическую память предпосылки к далёким свершениям и изощрённым планам палача, настраивая эту машину на определённые частоты и режимы программы. Следствия с последствиями. Из любви к боли…

Воспоминания… самые яркие, светлые, нежные и оттого в тройне невыносимые. Они преследуют меня подобно самому Дэниэлу, нависшего надо мной огромной невидимой тенью… разверзнувшего два чёрных тугих крыла, скрывших от меня  светлый купол лазурного неба, скрыв от меня весь мир и меня саму, обрезав от всего, что могло дать мне надежду и ничтожный шанс на спасение.

Ты больше не мой луч света и проводник в этом чёрном царстве вязких теней, удушливых страхов и ледяного отчаянья, режущего своими ржавыми зубьями душу и эмоции на рваные лоскуты. Твой огонь боли и ненависти сжёг дотла мой собственный мир с прекрасными воспоминаниями и наивными романтическими иллюзиями о будущем. Даже спустя десять лет (а может и в течении всех этих лет!) ты умудрился подчинить своему неумолимому контролю мои собственные разум и чувства! Запустить программу вируса, оставленную тобой в самых скрытых и спящих секторах моей глубокой памяти. Дождавшись того светлого дня, чтобы выпустить его на волю и заставить выесть меня изнутри, заполнить нужными тебе файлами, затопить и разнести к чёртовой матери всю базовую основу сущности Эллис Льюис с помощью этой ненасытной всесжирающей многоголовой гидры.

И тем больней воскрешать в сознании те дни, те исключительные часы, которые я когда-то воспринимала за начало всех начал. Я действительно думала и где-то глубоко-глубоко внутри себя желала верить, что это и есть то самое особенное, неповторимое и единственное, что столько раз было описано в книгах, показано в фильмах, воспето в стихах поэтами и певцами, переложено на ноты в музыку, красками на холсты, мыслями и образами в саму вечность. А ещё мне хотелось надеяться, что то же самое я замечала и во взгляде самого Дэна, когда он смотрел на меня живым, эмоциональным, проникающим к самому сердцу взглядом. Когда наш мир был ещё общим, единым и целостным, когда я ощущала его присутствие, как продолжение меня самой. Когда фраза из какого-то фильма подходила к этим моментам как нельзя точно – «Мой дом, там, где ты! ».

И сколько ещё десятков лет я буду мучиться в неведенье касательно твоих истинных чувств? Для чего я была нужна тебе тогда, если не могу понять, зачем я нужна тебе сейчас? Если ты играешься теперь, не играл ли ты десять лет назад?

Чёрт!

Как же хочется вернуться обратно и задержаться в нескольких днях на целую вечность, поверить, что чудеса всё-таки существуют, что любовь может быть жива, пускай лишь в одном моём сердце.

Обними меня, как тогда, прижми к себе, скажи, что всё хорошо, посмотри в мои глаза тем самым взглядом, улыбнись той улыбкой, произнеси тем голосом, что я хочу услышать.

* * *

Интересно, ты хоть раз замечал, как я за тобой наблюдала и как изменилась? И если да, как ты этим воспользовался? Понял, что полдела сделано и больше не надо изощряться с романтической чушью вроде букетов из розочек, любовных открыточек и ужине при свечах? Ах, да, я и забыла! Я же сама тебе рассказала, как отношусь ко всем этим вещам.

...- Ты не любишь цветы? – Нет, почему же, люблю! Только, когда они растут в земле, а не засыхают в вазах на подоконниках и желательно, не в моей комнате и не в моей будущей квартире! – Даже бонсай не интересен? (заливаюсь хохотом, пытаясь заглушить смех, уткнувшись в плечо Дэна) – Боюсь, нет! Включая прочие фен-шуи и всякие там Вуду! Это всё не моё! И открытки, кстати, тоже! – Не может быть! А как же валентинки в феврале? – Особенно сердечки-валентинки! Если честно, меня всегда смущала их форма! – А что не так в их форме? (не понимая, приподнимает брови) – Ты не поверишь! Но классическое сердце мне всегда напоминало две половинки человеческой... задницы!

На этот раз восхищенным смехом заходится даже Дэн.

- Господи, Элл, ты бесподобна! Ты самая ненормальная и нестандартная девушка из всех, кого я знал!

Он притягивает меня локтевым захватом за плечи ближе к груди, чтобы запечатлеть на моём лбу очередной спонтанный поцелуй, и заодно приглушить собственный смех в моих волосах.

Довольно посмеиваюсь в ответ, мечтая зависнуть в этой позе ещё на несколько долгих минут, а то и часов.

- Ну, на самом деле, это ещё не самое заметное, что бросается в глаза в первую очередь. У меня достаточно забубонов, которые действительно можно отнести к некоторым странностям, и за которые Сэм называет меня суфражисткой в конечной стадии. Но, честное слово, ты только не подумай, я не какая-то там повёрнутая феминистка!

- Уж о чём бы я подумал в последнюю очередь, так это о том, что ты феминистка!

Дэн сдерживает смех, с восхищением наблюдая за моей хитрой рожицей, прикорнувшей поверх его обнажённой груди.

Чёрт! Как же это здорово лежать с ним под одним пледом в чём мать родила и совершенно ни о чём не думать, не волноваться, не переживать, забывая о времени и обо всём, что сейчас твориться за этими стенами.

К чёрту мир, к чёрту реальность, войны на ближнем Востоке, голод в Африке, взрывы в соседних галактиках, застрявшем на дереве котёнке! Мне все и вся теперь по барабану, включая Сэм, потому что... Да потому что у меня теперь есть мой Дэнни! Да, да, именно! Настоящий, живой из плоти и крови, и несколько минут назад я снова занималась с ним любовью в нашей фотомастерской, на этом самом красном диванчике! И это было здорово, крышесносно и неповторимо... Хотя, нет! Я надеюсь, что мы ещё обязательно это повторим и именно сегодня, и не один раз!

- Серьёзно? – закусываю краешек нижней губы и с интересом всматриваюсь в его смеющиеся глаза. – И что же ты думаешь обо мне в первую очередь?

- О, это весьма провокационный вопрос! – слегка прикрывает веки, с застывшей улыбкой разглядывая мой распухший алый ротик. – Хотя по правде, для меня ты самая женственная и изящная девушка, даже с этим своим нелепым хвостиком, болтающимися бриджами и мужской рубашкой. Но это не значит, что я не хочу увидеть тебя в коротком обтягивающем платьице, в чёрных чулочках и на высоких шпильках!

- В коротком платьице? О, боже!!! – опять захожусь заливистым хохотом и прячу глаза на тёплой мужской груди.

Чёрт, его гладкая, прохладная кожа и запах! Не хочу поднимать лица ещё долго-долго, но приходится. Дэн ждёт ответа? Или я хочу повергнуть его наивные мечты в раздел несбыточных?

- Только не платьица и не юбочки! Я их терпеть не выношу! А про шпильки, так это вообще отдельная тема!

- Не может быть! Ты их тоже не носишь?!

- Да, и украшения! И раз уж об этом пошла речь, не пользуюсь даже макияжем!

- Но ноги ведь бреешь!

Дэн злорадно смеётся, когда пытаюсь ударить его по груди от наигранного возмущения. Ага, ударила! Комарик сломал свой хоботок о стальное покрытие.

- Это вынужденная мера из-за сложившихся крайних обстоятельств. Я поддалась общепринятым стандартам современной моды, из страха, что меня не так поймут.

- Вот теперь ты действительно похожа на суфражистку!

- И тебя это... пугает?

- Только если перестанешь брить ноги и свою киску! Кстати, когда ты её в последний раз брила?

Протягивает под пледом руку к моему животу и... чувствую его пальцы, скользящие по моим влажным половым губам.

О, чёрт! От этого лёгкого ненавязчивого движения с поглаживающим касанием незащищённой шёлковым пушком волос зоны, завожусь едва не с пол-оборота. За полторы недели, которые я не уделяла вниманию данной части тела, там и вправду появились короткие волоски на когда-то полностью выбритых участках кожи.

Заливаюсь краской то ли девичьего смущения, то ли удовольствия... Если сейчас же его не остановлю, то первой на него наброшусь. Мысленно тянусь к его паху, прикрытому пледом, пока мои половые губы и складочки вульвы интенсивно наливаются сладкими приливами крови, а ведь Дэн даже не касается клитора. Чёрт! Как же приятно и... возбуждающе! Он просто, почти ненавязчиво слегка оглаживает поверхность губ и края входа во влагалище, размазывая кончиками пальцев по нежной немеющей кожице мои выделения. Зараза!

Уже готова прикрыть веки и сосредоточится на этих головокружительных движениях. Ещё немного, и начну постанывать в такт их скольжения и приятного нажима. Дыхание сбивается, вместе с потоком мыслей и желаний. Как же ничтожно мало мне надо, чтобы так быстро возбудиться и захотеть большего!

Резко сжимаю бёдра и выталкиваю его руку из-под себя. Наши взгляды скрещиваются. Дэн смотрит далеко не прохладным взглядом.

- Хочешь, чтобы я брила её постоянно?

Почему я остановила его, ведь сама же хочу этого не меньше!

- Хочу, чтобы ты была самой сексапильной и страстной красоткой, и, да! В короткой юбочке, на высоких каблучках и в бл**ских чулочках!

- С разукрашенной физиономией, в цепях и блестящих камешках?

- Только, если передо мной!

Его рука, недавно побывавшая между моих ножек, уже ласкала пальцами моё лицо, обрисовывая контур моих губ, подбородка и щёк.

- Тебя заводят ролевые игры? – опять прикусываю губку и чувствую, как палец Дэна пытается проникнуть мне в ротик. Мой собственный запах и вкус обжигают краешек языка. Чёрт! Зрачки Дэна расширяются, улыбка напряжённым спазмом стягивает уголки рта. Он сам, кончиком собственного языка проводит по верхней губе, вызывая у меня ответную реакцию уже достаточно подогретого организма. Ещё немного и потянусь к его лицу своим, как за сильнейшим магнитным притяжением...

- А мне казалось, это ты у нас главный специалист по тематическим постановкам! Боюсь мне за твоим воображением не угнаться. Хотя очень хочется в коей-то мере покомандовать тобой, особенно с внешним видом.

- Только когда откроешь собственную фотомастерскую и наполнишь её всем необходимым реквизитом, включая костюмы! – ехидно прищуриваюсь, как бы мягко намекая, что он всё ещё на моей территории. И то, что он сейчас накручивает на свои длинные пальцы кончики моих волос в этой своей расслабленной позе патриция, не даёт ему права выдвигать свои условия и пожелания во внеочередной заявке.

- Это что, непримиримая часть сделки? – густая тёмная бровь насмешливо ползёт вверх.

Ещё немного и решу, что он воспринял мои слова за вполне серьёзный вызов (пускай даже не сейчас и не в этом году!).

Чёрт! Пусть думает, что хочет! Пока не докажет, что я для него кто-то больше, чем красивая сексапильная девочка в его постели и заслуживаю знать о нём самые сокровенные вещи, вплоть до обсуждения его прошлых отношений с экс-подружками. Вот тогда я, быть может, подумаю, одеваться для него в коротенькие платьица и бл**ские чулочки, танцевать у шеста или нет!

- Это мои неоспоримые условия, как ведущего работодателя! – в ответ иронично приподнимаю свои обе брови.

- Боже, как же я мог забыть о самой главной детали! Ты же мой работодатель! – расплывается в широкой провокационной улыбке, от которой у меня тут же перехватывает дыхание, а рука машинально тянется за фотоаппаратом.

Зараза! Он точно выработал во мне новый условный рефлекс! И как мне с ним бороться?

Но моё воображение уже потихоньку заполняли неожиданные образы и видения с совершенно непредвиденной стороны. Необузданная фантазия стремительно восставала из недр очарованного сознания. Резкая вспышка вдохновения?.. Чёрт, как я могла забыть, что источник всех моих нынешних идей и задумок лежал прямо передо мной и своим обнажённым видом буквально подстёгивал к внеочередным подвигам и свершениям. Мой внутренний видоискатель судорожно цеплялся за будущие возможные ракурсы, позиции и Дэна в центре всего этого! Процесс пошёл?

- Именно! – быстро привстаю над ним, вначале нависая над его застывшим лицом. – И старайся об этом впредь не забывать!

Отстраняюсь тут же назад, откидывая с другого края плед, и начинаю сползать с края диванчика. Улыбка Дэна напряглась вместе с бровями у переносицы. Наблюдает почти с неприкрытой настороженностью.

Да, мой милый! Я здесь самая главная и своих ведущих позиций так запросто без боя сдавать не собираюсь! Может ты и сумел добраться до самых сокровенных и недоступных точек моей сущности и незаметно, с тщательной аккуратностью переплести в сложные узлы и косички самые тончайшие нити и волокна, подключив их к своему вибрирующему центральному серверу, но я тоже много чего могу! (или надеюсь, что могу)

- Ведь знаю, что больно не будет, но каждый раз, когда вижу в твоих глазах этот пугающий блеск, начинаю потихоньку паниковать!

Не пойму, кто из нас пристальней и внимательней наблюдает друг за другом. Не в силах больше сдерживать коварную улыбку после столь откровенного признания. Возможно, он и шутит, но в каждой шутке лишь доля шутки. Встаю босыми ножками на холодную поверхность деревянного пола, отступаю в сторону разбросанных по близости предметов верхней одежды, осторожно обхожу мятые белые салфетки. Продолжаю смотреть на Дэна сверху вниз, пока поднимаю свою рубашку с пола. Демонстративно пропускаю руки в широкие длинные рукава.

Да, этот вид Дэниэла, вдоль спинки дивана, обнажённого с прикрытыми бёдрами шерстяным пледом-шотланкой... Ммм, мои тараканы сомлели и судорожно глотают валидол с валиумом, скоро их начнёт колбасить!

Красный цвет обивки вокруг восхитительного расслабленного мужского тела. Нет, я просто не могу себя сдерживать... Это будет преступлением, не воспользоваться подобным шансом!

- А если бы ты знал, что будет больно, то как бы тогда реагировал?! – закусываю губу и растягиваю рот в ещё более злорадной усмешке.

Пальцы быстро застёгивают несколько пуговок на рубашке, скрывшей меня почти до самого центра бёдер от разочарованного взгляда мужчины. От моего провокационного вопроса глаза Дэниэла ощутимо меняются резкой вспышкой по всей радужной оболочке. Моментально принимает вызов, чуть ли не с боевой готовностью.

- С предвкушающей паникой! Я бы всё равно не знал бы, какая будет боль и отчего. Тем более твоими руками...

Боже, меня чуть не качнуло... Тоже приступ паники? Или мощная доза адреналина, забулькавшая в ушах, висках и на гландах. Чёрная дыра или что-то абсолютно иное? Горячее, плотное, пульсирующее, наполняющее изнутри ритмичными сухими кольцами, грозящее сдавить грудную клетку и лёгкие, затянуть в тугой узел все натянутые струны завибрировавших эмоций. Музыка безысходности и безвозвратного погружения в приторный вязкий омут необъяснимого наслаждения? Когда поёт сама душа и уплывающее в астрал сознание. Когда пропитывает твою кожу изнутри, угрожая превратить её поверхность в один сплошной оголённый нерв! Дотронешься и дикая вспышка боли пронзит твой мозг вплоть до основания позвоночного столба, возможно лишая сознания и всех жизненных сил. Мелодия вечности нашей единой Вселенной...

- Думаю, твоя проблема в том, что ты слишком многого ожидаешь. Я не могу дать больше, чем имею или намереваюсь дать...

Медленно разворачиваюсь и на глазах удивлённого Дэна прямо босиком по холодным доскам пола иду в сторону дверей подсобки.

Как тебе такой расклад, Дэниэл Мэндэлл? Не забывай, что я не только собираюсь что-то отдавать, но и брать буду не меньше, если не больше! И только попробуй увильнуть в этот раз!

- Некоторые люди сами не знают на что способны и каков их потенциал в режиме реального времени...

Я так и не смогла удержаться, оборачиваясь на взгляд и бархатный баритон за моей спиной.

Дэн перевернулся на живот, сложив локти перед лицом, и теперь исподлобья следил за моими передвижениями. Вот засранец! Часть пледа сползла с его ног и нижней части спины. Улыбка растягивает мне губы против моей воли. Понимаю, что он уже догадался, зачем и куда я иду.

- Мы сами не ведаем, каков предел у наших возможностей, включая фантазии и желания. Поэтому эффект неожиданности будет присутствовать постоянно, как и завышенный предел ожидания!

Пришлось на время задержаться у входа в лабораторию, чтобы дослушать глубокомысленный вывод теоретика-практика Дэниэла Мэндэлла. Он что, ходил в своём колледже на лекции по философии? (Он всегда будет впереди тебя на несколько лет... он будет делать всё, чтобы использовать это против тебя!)

- И каков будет предел разочарования, если ожидание не оправдается?

С ума сойти, мы что, вывели новую формулу-теорию по психологии?!

- Будем надеяться, что его перекроет эффект неожиданности.

Тихо смеюсь, офигивая окончательно! Нет, серьёзно, какие пары обсуждают в постели подобные вещи, ещё и с таким глубоким смыслом?

Захожу в подсобку в ещё более подвешенном состоянии. Господи, могу поклясться, что от общения с Алеком Митчеллом и десятой доли не испытывала подобных ощущений. Это было не просто физическое возбуждение, казалось, возбудились абсолютно все клетки головного и спинного мозга! Чёрт! Меня пробрала настоящая дрожь (придётся брать штатив!).

Дэн, мать твою!!! Ну почему я так на тебя реагирую или ТЫ так воздействуешь на меня? Что в тебе такого особенного? То что ты старше, опытней и умней местных парней-переростков, или во всём виноват этот пробирающий до мозга костей взгляд? Или всё сразу, включая феромоны, запахи и тело, с которым хотелось переплестись в один цельный неразрывный узор?..

Возвращаюсь в зал через несколько минут, так и не подавив волнения с возбуждением не на грамм. Дэн, конечно же, ждёт, мгновенно вцепившись своими колдовскими глазищами в мою скрытую рубашкой фигурку. Пока удивления на его ещё спокойном и невозмутимом лице не прослеживается. Ещё бы! Что он не видел штатива с моим любимчиком Никоном и своих же собственных вещей?

- Кстати, по поводу твоей нестандартности! – чуть прищурил глаза, изображая философскую задумчивость, пока наблюдает, как я устанавливаю напротив дивана штатив. – Какие у тебя в детстве были любимые сказки?

Опаньки! Удивлённо с обомлевшей улыбкой раскрываю рот. Выдохнуть смешок так и не получилось.

Это я нестандартная? Да когда вообще Алека Митчелла могли вдруг заинтересовать подобные вопросы обо мне?

- Ты что, собираешься составить мой психологический портрет?

- По сказкам, которые ты читала? – невозмутимо пожимает плечами. – Типа детские увлечения, которые формируют будущую личность? Думаешь, такие вещи действительно работают?

Нет, Дэн, в самом деле, с чего бы это тебе так глубоко копать? Я ведь тоже могу потребовать свою законную долю ответной исповеди с твоей стороны. И будь уверен, я это сделаю, потому что хочу не меньше твоего (если не больше!). И твои ленивые красивые улыбки тебе в этом не помогут!

Чёрт! Волны нахлёстывают и бьют по натянутым нервам, кожа горит от соприкосновения с воздухом и грубой рубашкой, от соприкосновения с предстоящей возможностью.

Подхожу к краю диванчика и протягиваю чёрные джинсы и чёрную шёлковую рубашку. Да! Чёрное на красном, чёрно-белые фотоснимки с одним единственным вызывающим цветовым пятном красного цвета!

- Думаю, формирование личности человека – процесс постоянный, как и смена вкусов, привычек и увлечений. Возможно, с детства в нас и закладываются какие-то зачатки-предпосылки, но какой именно этап и момент в жизни запустит тот или иной участок – это уже чистая воля случая!

Да, мой милый Дэнни, я тоже умею размышлять на подобные темы! Не ожидал? Тогда одевайся! Живо!

- Да, и... трусов не надевай!

Ошалелая улыбка застыла на его лице приятным и неповторимым кадром! Зараза! И я ещё не включила фотоаппарат!

- Джинсы на голое тело?

- Угу!

Наконец-то подхожу к штативу, подбирая более удобную точку. Скорей всего, понадобится ещё одна лампа с постоянным светом с зонтом или в софтбоксе, чёрный экран-рефлектор и надо будет обязательно закрыть окна глухими шторами.

- И ширинку пока не застёгивай.

Как тебе такой эффект неожиданности?

Демонстративно возвращаюсь в подсобку. Может, успеет к моему возвращению уже одеться?

Прилагаю все возможные усилия, чтобы сохранить спокойствие и невозмутимость, но дрожь реально усиливается и бьёт изнутри изматывающими нахлёстами. Кто мог знать, что это будет моя первая и заключительная эмоциональная съёмка с моим Дэнни? Как и все последние с ним встречи, как и все воспоминания о них!

Запредельная точка невозврата? Когда чувства приобретают настоящие физические ощущения во всём теле! Oh, fuck!!!

Возвращаюсь в тот момент, когда Дэн надевает рубашку стоя босиком у края дивана. Джинсы идеально сидят на длинных мускулистых ногах второй грубой кожей, обтягивая ягодицы и чуть свисая краями пояса из-за расстегнутой ширинки. Сдерживаюсь, чтобы не закусить губу, под аккомпанемент гулко бьющегося в гландах сердца.

Моя любимая, совершенная и самая прекрасная модель! Знал ли ты об этом?..

- Пуговицы тоже не застёгивай, я сама! – хорошо, что голос не дрожит.

Чёрт возьми, да что же это со мной такое?!

- А грим и причёска? – кажется, он тоже почувствовал волнение с лёгкой неуверенностью.

- Обойдёмся сегодня без грима и лака.

Да, я хочу чувствовать шёлк и мягкость твоих волос, касаться чистой гладкой кожи!

Пока вожусь с оборудованием и внутренним освещением, немного успокаиваюсь... пока что.

- Садись обратно на диван спиной к стене!

Перекрываю чёрной ширмой экрана угол на «выход» в конец комнаты, перпендикулярно стенке слева от дивана. Луч постоянного света от мощной галогеновой лампы в софтбоксе направляю почти на самый центр будущей «сцены» действий, регулируя угол и наклон так, чтобы вытянуть желаемый эффект очень глубоких чёрных теней.

- Прямо по центру?

- Нет, ближе к краю! Да, вот так! Постарайся расслабится... но не надолго!

Подхожу к дивану и выкладываю наш плед скомканной свисающей с угла драпировкой, эдакий небрежный элемент дополнительного фонового атрибута ко всей композиции (если не понравится, как будет выглядеть в кадре, сразу же уберу).

Наконец-то обхожу красную арену низменных человеческих страстей с другой стороны и встаю одной коленкой на скрипучий край пухлого матраца. Дэн безропотно и почти неподвижно следит за мной. Пытаюсь не смотреть в его лицо. Ещё рано. Не хочу заводиться раньше времени больше чем уже есть. Проклятье! Реально чувствую себя куда обнаженнее, чем он.

Застёгиваю по центру груди и над животом несколько пуговиц. Чёрный лоснящийся шёлк натягивается мягкими складками на напряжённых рельефах лепного мужского торса. Знакомое возбуждение томительным отзвуком отдаётся в интимных мышцах, посылая мозгу команду сжаться и зафиксировать это положение хотя бы на несколько секунд. С трудом сдерживаю себя от столь нестерпимого соблазна, повторяя как мантру – Ещё рано! Но рука Дэна едва не переиграла все мои настройки и запланированные задачи на ближайший час!

Вздрагиваю, как только его ладонь ложиться на моё бедро сзади практически невесомым лёгким движением. Мягко и медленно поднимается по выпуклому бицепсу вверх к ягодице, намереваясь забраться под подол рубашки, тем более что на пути нет ни одного препятствия.

Смотрит мне в лицо... нет, буквально держится за него цепкой мёртвой хваткой поплывшего взгляда.

Надеешься увидеть, как я отреагирую на твоё прикосновение и последующую ласку?.. Вот чёрт! Удерживать ровное дыхание становится столь же затруднительным, как пытаться отключить чувствительность собственного тела и его реакцию.

Его пальцы скользят по моей промежности и да, ощущаю, как там всё набухло, налилось горячей кровью и увлажняется от свежих порций внутренних соков.

- Дэн, не сейчас! – заставляю себя поднять взгляд к его глазам, пока руками поправляю пояс и расстегнутую ширинку на штанах на его лобке.

Его потемневшие губы угрожающе приоткрылись, добавляя волнующий эффект к томному пронизывающему взгляду.

- Значит, тебе разрешается меня возбуждать, а мне тебя нет?

- Я тебя не возбуждаю, а поправляю на тебе одежду!

При этом сдерживаю не менее коварную ухмылочку и демонстративно прикусываю губу.

Не удивительно, ведь мои ладошки как раз касались низа его живота, покрытого густым тёмным покровом мягких на ощупь лобковых волос. Запускаю пальцы под края расстегнутой ширинки, чтобы поправить под тугой джинсовой тканью пока ещё мягкий, невероятно нежный от соприкосновения ствол члена. Чувствую, как вздрагивает прямо под моей кожей, грозясь налиться кровью и увеличиться в размерах за считанные секунды раньше желаемого времени. Наконец-то убираю руки. Пульс всё-таки зашкаливает и приходится приоткрыть ротик, чтобы легче дышалось. Пальцы Дэна продолжают поглаживать мою сомлевшую киску, готовую вот-вот последовать за его движениями, но, слава богу, он не пускается во все тяжкие. Хотя моё вышедшее из-под контроля тёмное воображение пытается подговорить меня поддаться его ласкам, шевельнуть попой и... насесть на его пальцы! Почувствовать их внутри себя хоть на пару секунд!

Ещё немного и точно сдамся, поскольку сил держать себя в руках становится всё меньше.

- Убери руку, Дэн! Пожалуйста!

При этом продолжаю поправлять нижние края полочек над его лобком и животом. Поднимаю руки к воротнику, раскрываю над грудью и шеей уголки и полосы планок. Лёгкое разочарование неожиданно бьёт под дых, когда теряю ощущение пальцев Дэна на своей возбуждённой взмокшей киске... Не сейчас, Элл! Потерпи! Будь хорошей и аккуратной девочкой!

Поднимаю взгляд и руки налитые в буквальном смысле свинцовой тяжестью к его голове. Его лицо совсем близко, как грань между опасным переходом за манящую черту безумных желаний. Нестерпимый соблазн обхватить его пальцами и провести подушечками по каждой любимой черточке и линии, насладиться соприкосновением с гладкой кожей... Вместо этого погружаюсь в его волосы, вздрагивая от не менее пьянящих ощущений. Эффект касания к его члену и волосам на голове практически идентичен и одинаково возбуждающ. А вот это действительно FUCK!!!

Сердце переходит на второй режим скорости, но пока ещё приемлемый. Значит, ещё могу держать себя в руках.

Просто лохмачу ему волосы, пропуская их густой шёлк сквозь пальцы, как через толстые гребни. Волоски щекочут чувствительную кожу особенно у основания на «перепонках» между фалангами. Кажется, даже Дэн слегка прибалдел... или не слегка?..

- Элл, если ты не остановишься, я тебе засажу, прямо сейчас! – ему всё-таки удалось поймать мой взгляд. Хриплый бархатный голос задел мне подбородок, шею с треугольным вырезом над грудью горячим порывистым скольжением. Знал ли он, что мне стоило в те мгновения не обхватить его голову не только ладонями, но и изгибами локтей, а каменные бёдра своими дрожащими ножками? Да я бы уже сама его...

Чёрт! Элл, НЕ СЕЙЧАС!!! ЕЩЁ РАНО!!!

Выдерживаю на лице невозмутимое спокойствие, завершая последние штрихи – поправляю несколько особо непослушных прядей над его высоким лбом.

- Даже не думай! Твоё официальное рабочее время ещё не истекло!

В ответ тихое приглушённое рычание. Улыбка прорывается сквозь блокаду, растягивая уголки моих губ.

Да, Дэнни! Это моё наказание тебе!

- Ты не поверишь, о чём я сейчас больше всего жалею! – наконец-то слезаю с края дивана и величественно направляюсь к фотоаппарату.

- Даже боюсь предположить!

Разворачиваюсь лицом, включая камеру и злорадно улыбаясь во весь рот. Настраиваю рамку видоискателя с небольшим приближением. Захват долгожданной картинки. Поднимаю взгляд, перед тем как нажать на спуск.

- То, что мне так и не удалось достать наручники.

Палец вовремя нажимает на кнопку до самого упора.

Боже, Дэнни, видел бы ты сейчас своё лицо! Хотя, возможно, ещё увидишь.

- Правда, можно было бы использовать и верёвку!

Чёрт, надо выставить режим покадровой съёмки!

Не пойму, бледнее он или это такой сильный луч света? Но взгляд соврать не даёт.

Да, милый мой, эффект неожиданности может переплюнуть любой предел ожидания! Кто его знает, может я тебя на самом деле свяжу... Господи, мне действительно хочется это сделать, особенно в этой атмосфере глубоких сумерек – угольные тени, красное пятно дивана, живая плоть с бронзовой лоснящейся кожей в чёрных складках плотной стягивающей одежды. Кажется, шикарное рельефное тело Дэниэла и без того заключено в душные тиски, безропотно ожидает милостивого высвобождения.

И всё это продолжает меня заводить и возбуждать не меньше, чем прикосновения к Дэну и его пальцев к моей незащищённой промежности. Кажется, я всё ещё чувствую незримый отпечаток его кожи на напрягшихся пульсирующих точках вульвы и внутри вагины. Мозг отдает из памяти ложные ощущения чужого касания. Тонкая кожа немеет и натягивается под очередным, более сильным приливом крови, ещё немного и половые губы растянуться до максимальных пределов, сладко сдавливая между собой складочки вульвы и клитора. Невольно хочется шевельнуть бёдрами, вырисовывая восьмёрку и насесть на воображаемую головку возбуждённого мужского члена!..

Боже, Дэнни, что ты со мной сделал и продолжаешь делать?! Ты портишь меня, определённо портишь и развращаешь, подбивая и толкая на самые невообразимые поступки! Но что самое шокирующее – мне это всё безумно нравится! Меня не просто это возбуждает, простреливая мозг горячими вспышками безумных идей, желаний и образов, меня это насыщает и пропитывает до самой последней клеточки эпидермиса, натягивая кожу поверх моего тела сплошным оголённым нервом. И имя этому нерву Дэниэл Мэндэлл! И я не знаю, что со мной будет, если я это не остановлю или наоборот, резко обрежу и прекращу... Умру?! Однозначно умру, в самой жуткой и болезненной агонии, которая уже нависла надо мной, дышит мне в затылок и ждёт своего звёздного часа. Сладкая мучительная смерть и я уже к ней готова...

- Как ты?.. тебе удобно?.. Постарайся расслабиться... обещаю, связывать я тебя не буду... может быть! – мои слова и щелчки затвора, как звуки психоделической мелодии разрезают тишину и воздух, чёрные тени и напряжённый слух Дэнэла Мэндэлла. Он смотрит не в объектив камеры, а именно мне в лицо! Моя кожа горит от соприкосновения с его взглядом и мощной накатывающей волной ментального потока. Я чувствую его возбуждение и желание буквально в своей голове и едва не цепенею от безумного ликования и восторга. Он хочет меня! Он хочет именно меня!!!

- Ты хочешь меня, Дэнни?! – слышу собственный голос, погружаясь всё глубже и телом и сознанием в этот уплотняющийся вакуум ожившего сумасшествия. – Покажи, как ты меня хочешь... как сильно ты меня ждёшь!..

Это и вправду говорю я или кто-то другой?.. тот, кто вдруг залез в мою голову и вытравил из неё правильную моралистку Эллис Льюис? Совершенно не боюсь и не стесняюсь того, что выговаривают мои губы, потому что это не просто слова, это самонаводящиеся энергетические разряды, бьющие только на поражение!

- Покажи мне это на своем лице... в своих глазах!

- Ты хочешь, чтобы я кончил?.. – сиплый голос Дэна режет мой слух и мои внутренние интимные мышцы, заставляя сокращаться и выжимать новые стонущие вспышки наслаждения. Мы стимулировали и ласкали друг друга даже не соприкасаясь телами. Это было просто невероятно! Это было более чем безумно, запредельный переход между реальным и невозможным!

- Конечно, Дэнни, я очень этого хочу! – снимаю камеру со штатива и, не спуская взгляда с дисплея видоискателя, делаю последние шаги между собой и последней чертой возможного защитного барьера. – Но я хочу видеть, как ты хочешь меня и готов вытерпеть для этого всё что угодно!.. Подтяни колено... да вот так! Отведи его немного в сторону... положи сверху запястье... расслабь кисть... смотри на меня!.. жди меня... молодец! Умничка!.. Да, именно так!

Не замечаю, как становлюсь коленками на край дивана и потихоньку перемещаюсь к безропотно сидящему Дэниэлу. Жадно ловлю и выхватываю кадр за кадром, стараясь не попадать под луч лампы. И да, Дэн ждёт меня, выполняя каждый приказ, но и не забывая добавлять собственные исключительные неповторимые жесты искренних эмоций и желаний... Нет, это не игра! И мы оба это знаем! И тем сильнее это захлёстывает и затягивает обоих... затягивает самую плотную и неразрывную петлю на наших шеях.

Дэн, о, господи!.. Внутри каменный спазм пережимает трахею, ещё немного и я заплачу!

Откладываю фотоаппарат в сторону, потому что руки скоро начнут так трястись, что сама автофокусировка собьётся к чёртовой матери. Дэн тоже дышит, будто не сидит, а накручивает беговую дорожку на самой максимальной скорости.

- Повернись ко мне спиной... сядь по центру! – хлопаю ладошкой по тугой поверхности дивана, подзывая практически оцепеневшего от внутреннего перенапряжения Дэниэла Мэндэлла. Пара секунд заминки. Словно не уверен, что хочет пересаживаться и терять мой взгляд - единственную прямую связь, что держала нас подобно короткой линии электропередачи.

- Что ты... собираешься делать?..

- Обещаю, больно не будет! – меня раскачивает и несёт на этой пьянящей бешеной волне. Собственные идеи и желания вкладывают в меня силы и невиданную ранее смелость.

А вот Дэн, кажется, начинает терять свою былую железобетонную устойчивую опору.

Да, милый, да, эффект неожиданности, ты сам об этом заговорил.

- Боюсь, что сам скоро сорвусь и... просто тебя разорву! Изнутри...

Болезненно морщится, пересаживаясь на другое место, разворачивается, как я и просила, ко мне спиной.

Нет, Дэнни, не сорвёшься, я тебе не позволю. Я буду держать тебя крепко-крепко и в том положении, которое сама для тебя выберу, и для этого мне не нужны ни наручники, ни верёвка!

Но, чёрт жеж возьми! Чем ближе его чувствую к себе, тем острее ощущаю его. И мне даже не надо видеть визуально насколько он возбуждён физически, я испытываю это на собственной коже... Едва не закусываю губу до крови, когда вижу, как он морщиться из-за болезненного дискомфорта – плотная ткань штанов при движении передавила головку с пережатым возбуждённым членом. Потерпи, милый, ещё немного!

- Подтяни ступню левой ноги под правым бедром и положи колено... Да! – вновь погружаю пальцы в его волосы, восхищённо впитывая сквозь кожу ладоней его сдержанную дрожь. Любующейся лаской провожу по затылку вниз, по сильной горячей шее.

- Опусти немного голову, нагнись!.. Не сопротивляйся!

Не могу сдержаться от соблазна не почувствовать на руках его совершенное, послушное тело. Веду ладони по его шее дальше вниз, очерчивая крутые изгибы твёрдых мышц трапеции (нет, я не собираюсь делать расслабляющего массажа), обрисовывая выпуклые диски позвонков на спине, забираясь жадными пальчиками под расстегнутый воротник, оставляя собственные отпечатки на его горячей пылающей коже.

- Обхвати правое колено рукой! – шепчу ему прямо над ухом, намерено лаская горячим сбитым голосом.

Спина Дэна вздымается от слишком глубокого и частого дыхания. Порывисто втягивает воздух, едва не со стоном, когда мои ладони принимаются обследовать под вырезом воротника рубашки поверхность его окаменевшей груди. Мягко веду правую руку вверх, замедляю движение под горлом, подушечками пальцев счерчиваю каждый выступ и изгиб.

- Умница! – поспешно убираю наэлектрелизованные руки, но лишь для того, чтобы взять камеру и возобновить съёмку (как меня ещё не ударило искрой статического напряжения?).

Мои глаза непроизвольно расширяются, почти на автомате. Восторг, кипящее в венах безумие и ни с чем не сравнимая одержимость перед раскрывшимися возможностями. Поверженный Голиаф у моих ног, практически на коленях, чёрный ангел или демон! Обхожу со всех сторон то поднимаясь, то опускаясь на колени, кружу, подобно изголодавшемуся падальщику. Мой Дэнни, мой сладкий, опасный и податливый Дэнни! Я определённо сошла с ума, потому что эта съёмка вышла из-под всех возможных канонов и правил фотографии. Она сделала меня маниакально одержимой!

- Дэнни, расслабься, ты сильно напряжён! – шепчу, намерено подразнивая, опять приседая за его спиной и опять мучаю себя... нет, его своими руками, ласками ваяющего скульптора. Почти прижимаюсь к нему грудью, осторожно обхватываю локтями рёбра грудной клетки пока мои пальчики расстегивают на его рубашке последние пуговицы. Хочу обвить его не только руками, но и ногами, но сдерживаюсь от прошибающего насквозь соблазна, понимая, что Дэну куда тяжелее, чем мне. Окончательно осознаю всю плачевность его положения, когда он вздрагивает всем телом, как только мои пальчики находят его окаменевший фаллос. Осторожно, с особой нежностью обхватываю длинный упругий ствол, блаженно млея от соприкосновения собственной кожи с этой чувствительной манящей плотью. Провожу по всей поверхности до самой головки, подтягивая подвижный край до самого кончика, чуть зажимаю в кулачок и вытягиваю из-под края пояса на волю. Дэн сбивчиво выдыхает, но не шевелится. Он превратился в одну цельную каменную мышцу, но достаточно гибкую, чтобы я могла играться ею, как мягким моделином. Будто в утешение, целую его в висок у самого уголка глаза.

Да, дорогой, я не такая жестокая, как это может показаться со стороны!

- Подними голову... - второй ладошкой обхватываю его горло, пальцы оплетают твёрдую рельёфную плоть ласкающими петлями.

Из потемневших раскрытых губ вырывается тихий болезненный стон. Не сдерживаю собственного восхищённого вздоха от волновой отдачи по моим нервам и коже. Боже, Дэн, почему я так тебя чувствую, до самых глубин, не в состоянии перетянуть и пережать эту связь тугим зажимом? Ты в моей голове, в моих нервах, в моих чувствах...

Жмуриться, плотно закрыв глаза, безропотно запрокидывает голову под нежным давлением моей руки. Меня снова накрывает и пронизывает насквозь его скованной дрожью и обжигающим волновым дыханием по всему телу. Безвольно отпускаю всю свою сдержанность и подключаюсь к этой невидимой сети тысячи незримых иголок острых контактов, по которым пробегают разряды переменного тока наших переплетённых чувств и ощущений. Возбуждение, как центральный стрежень-антенна разносит мощные волны одну за одной в непоследовательном темпе, заряжая каждую клетку, каждый нерв и эмоцию вибрирующим напряжением. Одно невесомое соприкосновение, и острая вспышка наслаждения с болью вонзается в мозг и участок кожи под пальцами.

Чуть сжимаю пальцы на горле Дэна под скулами, не в состоянии его отпустить и ослабить собственную хватку.

- Обопрись руками за спиной! – продолжаю нашёптывать на ухо и поправлять второй рукой над ширинкой положение великолепного упругого твёрдого как камень члена. Краями ширинки прикрываю нижнюю часть незащищённых от моих посягательств мужских гениталий, оставив мошонку внутри.

- Открой глаза! Можешь опереться о локоть...

- Ты меня с ума сведёшь!

Наши глаза наконец-то встречаются в мёртвом пересечении, как будто мы не смотрели друг на друга целую вечность, а не каких-то несколько коротких минут.

- Я хочу кончить... прямо в тебя!

Произносит с таким сдержанным напряжением и на выдохе, словно вот-вот это сделает... просто заранее ставит меня в известность.

- Да, Дэнни! Думай об этом! – устанавливаю покадровую съёмку, спускаю «затвор». – Что ты хочешь со мной сделать?.. Говори...

- Я хочу е**ть мою девочку, пока она не кончит мне на член не меньше пяти раз, пока я не кончу в неё столько же!.. Чтобы она текла подо мной и стонала, пока я буду долбить её киску снова и снова!..

О, боже, если я сейчас же его не остановлю, то сама кончу, не успев к нему прикоснуться! Густая горячая волна заливает меня от самой макушки до кончиков пальцев на ногах! FUCK!!!

- «Дикие лебеди» - быстро произношу под механические звуки щёлкающего Никона.

Кажется, срабатывает. Дэн удивлённо моргает, как от брошенной пыли в глаза.

- Что?! – подобие улыбки оттягивающим спазмом задевает уголки его губ.

Плавно и не спеша поднимаюсь с колен на ноги, не прекращая съёмки, возвышаясь над поверхностью дивана и лежащим у моих ног восхитительным мужчиной. Рубашка распахнута на мощной мускулистой груди и ребристыми кубиками напряжённого пресса, над расстегнутой ширинкой большой возбуждённый член с завораживающим извилистым рисунком из узоров вздутых вен и центральной уздечки полускрытой головки. Если я покажу эти снимки на экзаменационной комиссии, меня точно посадят в тюрьму за совращение невинного взрослого мужчины!

- Сказка «Дикие лебеди». Она мне нравилась в детстве! Ты же спрашивал об этом... и я только что вспомнила.

Дэн начинает смеяться почти со стоном, едва не падая на спину, так как дрожь в его руках реально выбивает опору резким ослаблением в мышцах.

- Боже, Эллис! Ты решила довести меня до инфаркта?

Но я уже перешагиваю ножкой через его бёдра и навожу объектив с самой высокой точки своего роста. Дыхание всё ещё учащённое, но в его взгляде ощутимое облегчение и усталость. Да, Дэнни, расслабься, успокойся... на пару минуток!

Продолжаю спускать затвор раз за разом, пока в голове постепенно укладывается пыль и осадок от недавней бури с ураганом. Но руки ещё дрожат, кожа ещё горит, мысли лопаются вместе с нейронами. Да, маленькая передышка. Всего лишь маленькая коротка передышка перед последним диким рывком...

- Ты же сам хотел знать, какие истории увлекали нестандартное воображение маленькой Эллис. Или всё-таки это приемлемая для ребёнка сказка? Конечно, это не Золушка и не Спящая Красавица, но вроде тоже про принцессу и всё такое.

- Ту, что... голыми руками вязала из крапивы волшебные рубашки для своих заколдованных в лебедей братьев, сохраняя гробовое молчание?..

Очередь изумляться до глубины души перешла ко мне. Я даже на время опустила фотоаппарат, так сказать, зависла в кратковременном шоке.

- Ты знаешь эту сказку?! Ты её читал?!

Передёргивает плечом.

- Может не я, может мне читали... у меня хорошая память, могу вспомнить сюжет книги или истории, которую читал всего один раз лет двадцать назад, хотя и без подробностей, имен и диалогов.

- Хорошая память, говоришь? – начинаю опускаться прямо над его бёдрами, вставая на колени и не отводя цепкого взгляда с разомлевшего личика расслабившейся жертвы. – Ну, так что? Каков будет вердикт, исходя из моих детских предпочтений?

Откладываю в сторону Никон, заранее подыскав ему положение и место, откуда мне будет проще и быстрее подхватить его в самый ответственный момент.

- Одна сказка – этого слишком мало! – улыбается, но не особо уверенно. – Но, хотя да... - поджимает губы и качает головой в наигранной задумчивости. – Определённая нестандартность уже прослеживается, пусть и не совсем чёткая.

Пока говорит, протягивает обе руки к моим ногам, чтобы обхватить мне бёдра раньше, чем я усядусь на него.

Надеешься перехватить лидерство и самому мной управлять, да?!.. Нет, дорогой – перехватываю его ладони раньше, чем успевают зачерпнуть мои ягодицы под подолом рубашки – так не пойдёт!

Завожу руки, как он мне когда-то, вверх, к голове, тут же нагибаясь над его оцепеневшим лицом.

- А как насчёт Крабата? – рассматриваю его черты с подчёркнутым предвкушением, намеренно задерживая взгляд на раскрытых манящих губах. – Я её перечитывала, наверное, раз десять, не меньше!

В глазах вспышка удивления с неподдельным восхищением.

- Так вот откуда у тебя такое тёмное засасывающее чёрно-белое воображение! Может ты сама подпольная ученица какого-нибудь мельника-колдуна, и теперь практикуешься на глупых жертвах, угодивших в твои коварные липкие сети?..

Дэн пытается проделать хитрый манёвр низом живота и попасть головкой члена в раскрытую и ничем не защищённую над ним вагину. Ловко увиливаю, приподнимая бёдра и тут же наседаю с силовым вжатием сверху на его живот, прижимая всей своей промежностью член и мошонку к лобку и бёдрам мужчины, тем самым перекрывая вход во влагалище от его посягательств его же возбуждёнными гениталиями. Дэн от изумления раскрывает рот, громко выдыхая.

Прекрасно осознаю, что он сильнее, что в любую секунду ему надоест играть по моим правилам, и просто возьмёт, скрутит меня и сделает то, что хотел на протяжении всего этого ненормального фотосета.

- Элл, я сейчас кончу! – выдыхает с молящей угрозой, обжигая мне лицо и глаза горячим голосом. – Пожалуйста... выпусти меня!.. Или лучше впусти в себя!

О, боже! Разряд в пять тысяч вольт? Взрыв всех клеток одновременно, шипящая боль выжигает вены, кожу, внутренности, бьёт нещадными режущими вспышками по всем натянутым мышцам и нервам.

Накрываю его губы, почти не соображая, что делаю. Дэн рычит, прорываясь в мой рот изголодавшимся змием-искусителем. Постанываю в ответ, со всей силы сжимая пальцы на его руках, почти теряя контроль. Вагина сжимается прямо поверх самого желанного мужского органа, поддаюсь тазом чуть вперёд, скользя складками вульвы и клитором по гладкому стволу члена. Дэн вздрагивает подо мной, подобно разгорячённому мерину, напрягаясь изо всех сил, чтобы выдержать очередную пытку и не сорваться раньше, чем будет отдан приказ (или хлыст рассечет воздух вместе с вспышкой боли на вороном крупе). Вместе с языком в мой рот врывается его натянутый стон. Чувствую его перевозбуждение как никогда, понимая, что ещё немного, и это сведёт меня с ума окончательно, без единого шанса на возвращение.

Не знаю как, но моя рука отпускает его ладонь, чтобы... сомкнуться на его горле. Резко поднимаюсь, сжимая пальцы на шее офигевшего Дэниэла. Ненормальная дрожь охватывает всю конечность до самых кончиков пальцев. Понимаю, что во мне не достаточно сил, чтобы удержать такого исполина, и даже не надеюсь на то, что он уступит и позволит мне и дальше заправлять этим сумасшедшим балом.

Просто не соображаю, что делаю. Отпускаю свой здравый разум и рациональное сознание на все четыре стороны, отдаваясь собственной интуиции и эмоциям, как безвольная фанатка в столпе засасывающего потока агонизирующей эйфории. Куда заведёт моё собственное тёмное безумие? Что будет, если я отдамся на растерзание всем своим желаниям и страстям раньше, чем попаду в руки Дэниэла Мэндэлла?

- Пожалуйста, не шевелись!.. Я хочу сделать всё сама! – всего лишь жест-просьба. Почти мольба, хотя сжимаю горло Дэна, чтобы удержать голову прижатой к матрацу (только и всего!). Я хочу быть сверху, да, хочу быть главной, потому что меня реально плющит от желания управлять таким сильным и волевым зверем.

Умоляю, уступи мне хотя бы на несколько минут!..

Боже, что я делаю, о чём думаю? Откуда во мне всё это? Или это всё Дэн? Одно лишь его присутствие... ощущение его присутствия, нет... ощущение его самого! Настолько реальное и проникновенное, будто вся его невидимая сущность наполнила меня до самых краёв, выжигая в моих клетках клеймо собственника и хозяина. И как бы я не пыталась взять в свои дрожащие пальчики бразды правления, он всё равно будет первым, он всегда будет сверху, надо мной... во мне...

Опять этот ломающий приступ с желанием расплакаться.

Господи, Дэнни, я люблю тебя!.. Кажется люблю?.. Или всё-таки люблю? Или это что-то другое?! Почему я не испытывала нечто схожее к Алеку Митчеллу? Почему меня никогда рядом с ним не толкало на подобные подвиги?..

Нет, это не подвиги, это моё безумие, чистое, совершенное, сладкое безумие. И оно обоюдно! Потому что мы оба этого хотим, сгорая в этом, насыщаясь этим, растворяясь в этом...

С явной неохотой разжимаю пальцы на его горле, знаю, что он не пошевелится, если я сама об этом его не попрошу (... холодная бархатная полоска кожи пережимает мышцы и сухожилия, стягивая поверхность шеи, вызывая болезненные сглатывания с холодным шоковым прострелом по всему позвоночнику прямо в голову...). Соскальзываю вниз по его ногам, чувствую его лёгкое разочарование, когда его член теряет захват моих горячих интимных тисков. Но это не надолго. Обеими руками стягиваю края пояса с ширинкой штанов с его лобка, окончательно высвобождая его перевозбудившегося красавца из томящегося тлена моих креативных фантазий. Впервые вижу его пенис так близко от своего лица. Неосознанно сжимаю собственные мышцы вагины и вульвы на его восхитительное визуальное сокращение по всему упругому стволу. Сладкий ответный разряд по стонущим точкам изнывающей от желания киски. Fuck! Поддаюсь ещё ближе и прикасаюсь языком к центральному шву прямо у основания над самой мошонкой. Провожу слизывающим скольжением по всей длине вплоть до уздечки головки, считывая изгибы и узоры вздутых вен и оставляя влажный след от собственной слюны. Сдерживаю, что есть сил, выходящие из-под контроля желания стонать и извиваться от нестерпимого обжигающего напряжения и пульсации по всей вульве. Нет, не вижу, а именно чувствую своей кожей, своей вагиной сладкую судорогу и порывистый тихий стон Дэна – они отдаются во мне содрогающейся волной во внутренних кольцах сокращающегося влагалища. Боже, как же я его хочу!.. хочу почувствовать всего, внутри, чтобы он заполнил меня, вдолбился в мои изнывающие мышцы, растирая и растягивая их изнутри толстым каменным стволом...

Поднимаю ладошку и наконец-то оплетаю пальчиками фаллос, приподнимая на себя. В охваченном предвкушении млею, забывая дышать и думать. Глаза сами скользят поверх восхитительного мужского торса, пока не соприкасаются со взглядом пронзительных карих глаз. Дэн смотрит на меня, чуть приподнявшись на локтях, усмиряя собственное сбитое дыхание, своих внутренних обезумевших демонов, чья одержимость и изощрённая ненасытность мириадами чёрных вспышек проносится в этих самых глазах. Но вместо страха перед неизведанными последствиями, мои пальчики демонстративно оттягиваю крайнюю плоть вниз по головке, а мои губы обволакивают нежную гладкую поверхность эрогенной чувствительной твёрдой плоти.

Тихий стон Дэна, как стимулирующая ласка для моего клитора и плавящихся от кольцевых накатов по складкам вульвы до самого входа во влагалище. Сжимаю собственные мышцы, немного поддавшись вперёд, как от невидимого внутреннего толчка в вагине, и глубже вбираю головку и верхнюю часть ствола члена. Он практически заполнил всю полость моего рта, упираясь в нёбо и скользя по ласкающему его языку. Дэн замирает, но я прекрасно чувствую, каких ему стоило усилий не поддаться животом вперёд и не войти в мой ротик ещё глубже до самого горла (а то и дальше). Ладошка, будто самопроизвольно по интуиции сбегает вниз по оставшейся снаружи длине члена до самой мошонки, тут же поднимаясь обратно, сжимая и скользя по гладкой подвижной кожице. Боже! Возбуждение наполняет меня, как мой рот заполняет головка пениса Дэна, её горячая пульсация на моём языке и в вагине. Слизываю её обжигающий солоноватый вкус вместе с набежавшей каплей, растворяя в собственной слюне и растирая нашу влагу поверх всего упругого ствола члена. Тихие сдержанные стоны Дэна учащаются.

Вздрагиваю, как от электрического разряда по всему телу, от его неожиданного прикосновения, судорожно всхлипывая. Подушечки пальцев на моём лице.

- Ты хочешь, чтобы я кончил тебе в ротик? – возбуждение в его голосе со сладостным предвкушением передаются через его пальцы на моей щеке и скуле. Лёгкие, едва ощутимые касания, ласкают мою горящую кожу, скользят по моим губам, поверх тонкой натянутой кожицы возле линии соприкосновения моего рта и погружающегося в него члена.

Вместо ответа плотнее обжимаю губами и языком головку. Дэн резко вздрагивает от вакуумного засоса, издавая довольное гортанное рычание. Движение моей руки ускоряется, растягивая по всему стволу часть моей слюны. Его тело подо мной напрягается ещё сильнее, вместе со мной, с моими дрожащими мышцами и неконтролируемым возбуждением. Ведь мы уже практически одно целое, одно единое, доведённое до наивысшей точки безумия психофизическое сознание.

Господи, чувствую, что УЖЕ готова вот-вот кончить, потому что ощущаю у себя во рту как вздулась и затвердела головка члена, как Дэн уже сам готов выплеснуть в меня горячие порции семени.

Резко отстраняюсь, быстро вскидывая голову, и хватая рядом лежащий фотоаппарат рукой, которая только что стимулировала мужской член и ласкала мошонку.

Дэн, понимая всё без подсказывающих просьб и приказов, обхватывает ладонью влажный от моей слюны пенис, направляя блестящей пурпурной головкой на свой живот. Его стоны и сокращения мышц при каждом толчке захватывающего оргазма простреливают меня насквозь изнутри обжигающей отдачей. Нажимаю на пуск «затвора», а глаза плавятся под кипящей плёнкой адреналина. Меня почти трясёт, я едва стою на собственных коленях. Неосознанно продолжаю изо всех сил обжимать ими под собой ноги Дэна. Вагина ноет, кровь мощными стягивающими разрядами бьёт по перевозбуждённым эрогенным точкам, грозя довести меня до моего оргазма без дополнительного физического вмешательства. Но я уже не понимаю, что со мной. Моё тело отделяется от сознания, чувства отслаиваются, я как будто на самой вершине запредельного блаженства. Мне не надо ощущать физический оргазм, он уже наполнил все атомы моей астральной сущности, и я теперь просто парю над всем этим с собственным затянутым в спираль разумом. И в эпицентре всего этого апогея лицо Дэниэла.

Кадры с его лицом на пике нашего обоюдного наслаждения. И это настолько сильно, так оглушающе, что у нас у обоих не остаётся сил.

Моё тело продолжает бить мелкая дрожь, когда я наконец опускаю фотоаппарат. Ощущение такое, словно только что выпустила из рук железобетонную плиту весом в тонну. Дэн смотрит на меня, удивлённо сбивая веками с глаз слепящую пелену...

- Ты что... устроила всё это, чтобы... заснять мой оргазм?! – ошалело усмехается, закидывая дрожащую руку за голову, и продолжает следить за сменой выражений на моём раскрасневшемся личике.

- Много ты понимаешь!

Господи, меня покачивает, хочется самой прилечь рядом с этим сексуально-красивым мужчиной, вновь прижаться к его бочку и послать весь мир куда подальше. Я почти в Нирване... опять! Моя душа получила самый невероятный оргазм с запредельным наслаждением за всю свою недолгую жизнь. Алек Митчелл, твой образ скоро так уменьшиться, что его невозможно будет разглядеть даже под самой мощной линзой электронного микроскопа.

- Это самые лучшие кадры, и вся их прелесть заключается в их естественности и реализме! Я ведь снимала только выражения одного твоего лица!..

- По-моему, это не совсем честно!

Всё ещё следит за сменами чувств на моём лице, пока не подаю ему поднятую с пола коробку с салфетками. На, милый, займи себя чем-нибудь на ближайшие пару минут.

Боже, я определённо двинулась умом. Если Сэм прознает, какими я тут занимаюсь фотосетами, она точно вызовет полицию нравов и прямо в нашу мастерскую!

- Я тебе уже говорила! – невозмутимо вытягиваюсь рядом на спине и поднимаю Никон над лицом, запуская на дисплее режим просмотра. – Откроешь собственный фотосалон и твори там всё, что душа напоёт!

- Наслаждаешься своей безграничной властью (бросок скомканного белого мячика из салфеток прямо через меня, засранец!)?! Обожаешь подвешивать чужие души и эмоции на невидимую леску своих изощрённых чёрно-белых фантазий?

Не успеваю опомниться от его обвинений, как Дэн отбирает у меня камеру и садится рядом. Рассматривает дисплей и все имеющиеся кнопки по управлению режимами и функциями аппарата. Моментально подскакиваю, с возмущением пытаясь вернуть своего любимчика, но Дэниэл с невозмутимой лёгкостью изворотливого Гудини отмахивается от всех моих жалких попыток.

- Что ты собираешься делать?.. Я их итак тебе покажу на компьютере!

- А с чего ты взяла, что я решил посмотреть их сейчас? – наводит объектив на моё лицо и с задумчивой ухмылочкой нажимает на пуск стоп-кадра... Тихий механический щелчок, и я возмущённо задыхаюсь от столь неожиданного предательского манёвра своего Дэнни.

- Если ты сейчас же не остановишься, я... закрою лицо! Верни камеру!!!

- Верну, верну, не переживай, – ещё пара пробных кадров, чтобы окончательно разобраться с работой данной модели фотоаппарата.

Дэн откладывает Никон почти в самый противоположный край к стенке дивана, как можно подальше от меня.

- После того, как исправлю то, что ты натворила!

- Что я натворила?! – не успеваю изобразить неподдельное удивление, как резкий рывок рук Дэна, обхвативших меня за бёдра, перетянул меня спиной почти на самый цент немощно скрипнувшего матраца.

Я даже вскрикнуть не успела.

- Я, конечно, много чего слышал про приапизм, но чтобы испытать его на собственном члене...

Разводит мои ноги, перекидывая одну через себя и подтягивает на собственные бёдра к животу. При этом смотрит сверху таким многообещающим взглядом, возвышаясь, сидя на коленях, как ожившая статуя с лоснящейся кожей. Абсолютно не понимаю, о чём он мне говорит, но всё же опускаю настороженный взгляд вниз к его животу. Глаза самопроизвольно округляются вместе с ротиком. Член Дэна продолжает стоять в возбуждённом состоянии, как за несколько секунд до эякуляции.

- Думала, что так быстро отделаешься от меня? Доведёшь до оргазма своим жарким ротиком, получишь желаемые снимки и всё, сразу же в кусты?

Знал ли он, что я впервые в жизни получила такое неописуемое удовольствие от минета? Что он первый мужчина, которому я действительно хотела это сделать по собственному желанию, и с которым впервые так возбудилась от орального секса, едва сама не достигнув реального физического оргазма.

И, да, я не была готова к подобному сюрпризу, не смотря на то, что не получила своей порции физической разрядки.

Он резко вошёл в меня (чёртов эффект неожиданности), вырвав из моего горла изумлённый стон-вскрик. Пальцы судорожно зачерпнули под собой скользкую поверхность обивки, оставшись абсолютно ни с чем. Дэн нагнулся, нависая над моим изумлённым личиком и опираясь вытянутыми руками о матрац у моих плечей.

Вагина немощно запульсировала под болезненным давлением большого, растягивающего меня изнутри твёрдого как камень члена (о, да, я очень хорошо его ощутила!). Дрожь обжигающего возбуждения ударила по всем эрогенным зонам с утроенной силой, будто и не утихала за несколько минут до этого.

- Так что теперь моя очередь, моя коварная садистка! – медленно выходит из меня. Могу поклясться, что чувствую его скольжение внутри по всем изгибам и мышцам влагалища. Немощно выдыхаю протяжный стон, едва не закатывая глаза и чуть выгибая поясницу. Ещё немного и безвольно, на интуитивном рефлексе поддамся следом за его тазом.

Последующий неглубокий толчок всего лишь с погружением одной головки. Восхищённо охаю, ощущая сладкий щелчок при выходе из натянутого колечка вагины. О, боже, боже! Ещё несколько неглубоких толчков-проникновений. Господи, что он делает?!

Хватаюсь руками за его рёбра, и меня прошибает очередным безумным разрядом от прикосновения к его разгорячённому чуть влажному от испарины торсу. Ладони и пальцы задевают шёлковую ткань рубашки. Резко раскрываю глаза. Только сейчас вспоминаю, что Дэн почти полностью одет (пускай все пуговицы и ширинка на нём расстёгнуты), но это возбуждает не меньше, чем его абсолютно нагое тело.

Чёрт!!! Схожу с ума от мысли, что хочу заполучить эти бесценные кадры: Дэн на мне в чёрной рубашке и джинсах, проникает в меня дразнящими короткими толчками. Его тёмное, налитое кровью лицо над моим, чёрные глаза погружаются затягивающей спиралью взгляда в мои, как и его член в моё изнывающее влагалище. Очередной разряд по всем нервным окончаниям с выбросом немощного стона и горячей порции внутримышечного возбуждения! Сжимаю скрюченные жадные пальцы на твёрдых мышцах широкой необхватной спины прямо под скользким шёлком рубашки. Замираю от очередного дразнящего проникновения головки члена, стимулирующую неглубокую эрогенную точку во влагалище. Хочу прижаться к широким крыльям напряжённой груди Дэна своей, но Дэниэл непреклонно удерживает своё узурпаторское положение, будто окончательно взял ситуацию в свои опытные властные руки, не собираясь отступать ни на шаг от намеченной цели... цели довести меня до сумасшествия!

В какой-то момент замираем оба. Зацепляюсь одурманенным взглядом за выражение его сосредоточенного лица, за глаза, которые ни на секунду не ослабляли своей подавляющей хватки. Чувствую что-то большое, нет, невероятно огромное, подобно невидимому плотному куполу, готовому в любую секунду накрыть меня и раздавить к чёртовой матери в лепёшку... Хочется проморгать это наваждение, но оно рельефной тенью продолжает скользить по напряжённому лицу Дэниэла. Его губы размыкаются, тень вместе с дыханием обволакивает моё лицо и глаза.

- Кончай, детка! Давай, Элл, кончи мне на член!

Сильный резкий толчок на всю глубину, ещё один. Мошонка и бёдра Дэна вжимаются под мои ягодицы при каждом вбивающемся ударе. Выгибаюсь стянутой дугой, наконец-то прижимаясь животом и грудью к его каменному торсу. Сухой воздух обжигает мне горло царапающим кляпом по нёбу и гортани. Хочу закричать, но не могу, спазм перекрывает невидимой плёнкой трахею. Вспышка сотрясающих ударов оргазма вместе с мощными толчками члена сокращает мышцы нереально сильным болезненным сжатием. Меня выбрасывает на доли секунды из реального пространства и сознанием и телом. Разум засасывает беззвучным хлопком чёрная помпа чёрной дыры, остаются одни лишь ощущения... Дэн в моих руках, его плотная кожа под пальцами, его особый запах, его тело на мне, во мне, сильные сотрясающие толчки и сладкий апогей пульсирующего оргазма.

Я умираю? Боже! Болезненная эйфория, кажется, выгибала все мои кости или пыталась их растянуть под звуки затихающей какофонии вселенского взрыва. Слабость накатывает вместе с неописуемым блаженством и желанием раствориться в этой тёмной вязкой неге раньше, чем разум вернётся в пределы реальности и большой комнаты фотомастерской.

Слух улавливает знакомые звуки – тихие механические щелчки. Но мне ещё всё по фигу, я плаваю в высших слоях атмосферы Нирваны и не хочу возвращаться. Жужжание зума? Резко открываю глаза.

ЧЁРТ!!! МАТЬ ТВОЮ!..

- Дэн!!! – резко подскакиваю, но не рассчитываю собственных сил, как и положения в окружающем пространстве. Где потолок, где пол и стены, с какой стороны красный матрац дивана и как именно надо мной стоит или сидит Дэниэл? Заваливаюсь обратно на спину, словно падаю с небольшой высоты в неглубокую яму. Мы что, на карусели, или меня придавило к стенке центрифуги? Тогда почему на Дэне не срабатывают законы ускорения и гравитации?

- Прекрати! Пожалуйста! – немощно накрываю лицо и голову ладошками и изгибами локтей. Готовлюсь жалобно захныкать от неожиданного стыда и собственной беспомощности.

Это не честно! Я к такому не готова, ни морально, ни вообще никак! Это я тут главный и ведущий фотограф! Я!!!

- Это совсем не больно и не страшно! – Дэн злорадно посмеивается, пытаясь отнять мне руки от моего лица.

Обиженно отбиваюсь, надув губки и грозясь даже заплакать. Ещё бы! Довёл меня до полуобморочного оргазма, скрутил, насел сверху мне на бёдра и воспользовался моей полной беспомощностью. Я с ним такого не делала! По крайней мере, он знал, что я его фотографирую и для чего!

- Даже не думай их удалять! – наши взгляды встретились, когда я угрожающе зыркнула в центр объектива. – Я вижу твои коварные тёмные мысли насквозь, Эллис Льюис! Если сотрёшь хоть один сделанный мною снимок с этой флешки...

Чёрный взгляд под тенью густых чёрных бровей в буквальном смысле перехватывает мой восхищённый вдох. Руки цепенеют на весу, хотя астральное тело продолжает со скулящей мольбой тянуться жадными пальчиками к камере, мечтая запечатлеть этот кадр на цифровой носитель.

- Ты мне сегодня же распечатаешь их все, до одного! Слышишь?!

Эта сладкая угроза щекочет лёгкие и желудок ментоловыми кристаллами ледяного инея. Ещё шире раскрываю глаза, не в силах согнать с губ возмущённую улыбку. Сознание пытается сопротивляться «беспощадному» предупреждению Дэниэла в старом режиме упрямого осла, но у меня реально не срабатывает ни одна из версий программы противостояния. Ни одного слова, ни одной фразы вызова.

Дэн откладывает Никон и медленно опускается рядом со мной. Вытягивает ноги вдоль моих, протискивая одно колено и бедро меж моими и накрывая меня своей чёрной властной тенью. Пьянящий знакомый обхват ладони и изгиба руки вокруг моей головы, пальцы на моём затылке, лицо Дэна в паре миллиметрах от моего. Мы снова в одном едином коконе из его мышц, кожи и ментального тепла. Я маленькая песчинка на его широких тёплых ладонях, скользящая меж твёрдых узлов и фаланг длинных сильных пальцев.

- Эллис, я вполне серьёзно! – последнее предупреждение прямо в мои губки, перед тем как их контур и изгибы сошлись с гладким шёлком губ Дэниэла. Меня вновь прижимает к стенке центрифуги, глаза сами закрываются... Чёрт с ним, пусть делает с этими снимками что хочет, только пусть не останавливается. Не уходит от меня и из меня...

Гулкие пустые удары откуда-то из ниоткуда. Или стук? Хотя, какая разница! Мне по фиг, по барабану и фиолетово. Я под Дэном, он окутал меня и усыпляет своими токсичными поцелуями и ласками. Его наркотик уже в моей крови и вот-вот задействует свои сильнейшие галлюциногенные свойства.

Удары повторяются, потихоньку прорываясь сквозь блокаду плотного вакуума моей поверхностной прострации.

- Эллис, мать твою... - отвратительное дребезжание дверного звонка прямо по барабанным перепонкам. – Открой!!!

Мы с Дэном подскакиваем практически в унисон, одновременно оборачиваясь с идентичным удивлением (и частичным испугом) на лицах в сторону дверей.