В связи с назначением

18+

Несколько лет прошло, а будто вчера его назначение директором обмывали с друзьями. Семен снял помещение с крошечным банкетным залом и баней.   Пришедшие первыми Андрей с Сашкой вышли покурить. Обоим уже за сорок, жены и дети есть, деньги зарабатывают неплохие. Но беседу они вели почему-то о продажной любви. Семен с карьерой задержался, был на много старше их. Он внимательно слушал друзей, стараясь не перебивать.

- Когда еду по Ленинградке, за Мытищами девчонки на дороге стоят, - захлебываясь от сладких воспоминаний, хриплым басом хвастал высокий круглолицый Сашка, - если какая-нибудь понравится, обязательно покувыркаюсь с ней полчасика за полторы-две тысячи.

- Это что. У нас на каждой трассе есть места, где фуры останавливаются на ночлег, - спокойно рассказывал Андрей, кряжистый низкорослый дальнобойщик, - мы бабу берем одну на общак, предупреждаем, что поработать придется – ничего, соглашается и в**бывает всю ночь.

К Семену замужние женщины в свободное от семейных забот время  сами приходили, соблюдая очередь, и платы не требовали. Он никогда не пользовался женским телом за деньги.

- А где же тут любовь, - возмутился Семен, - механическое удовлетворение, никаких чувств.

- Ну, не скажи, - возразил Андрей, хитро улыбаясь, - бывает, что за двадцать минут хорошая баба тебе не только яйца, но и душу опорожнит.

- Больше никого не будет, - объявил собравшимся Володька, высокий худенький шатен, стряхивая снег с пальто, - что у нас в программе? Сначала парилка, выпивка потом!

Восемь мужиков разделись. Выбирали места в парилке, учитывая свои возможности выдерживать жар. Семен забрался на самую верхнюю ступеньку. Ух! Аж, уши сворачиваются! Опустил голову и глаза закрыл.

Когда хлопнула дверь, он чуть приподнял голову и увидел светлые волосики на женском лобке. От стыда напрягся, поднял голову и встретился глазами с белокурой женщиной лет сорока. От неожиданности он резко вдохнул носом пахнущий пихтой пар и обжег ноздри. А она, ничуточки не стесняясь, как на клавишу торшера, положила на его колено маленькую ручку и, тряхнув головой, повела за собой.

- Сюрприз! – Кричали вслед семь мужицких глоток.

От двери парилки до комнаты отдыха всего несколько шагов. Люба успела с дрожью в голосе произнести:

- Я так хочу тебя, шевелись!

Блаженство наступило для Семена, лишь только дверь комнаты отдыха закрылась. Запах пихты сменился запахом страстной женщины без парфюмерии. Любовь что-то шептала, двигалась во всех плоскостях, давала доступ в любую точку без ограничения, ласкала его руками и ногами, принимала различные позы. Он отвечал и не мог наглядеться в ее темно-синие глаза. Прохлада простыней контрастировала с его телом, чуть обожженным паром. Слова, прикосновения, взгляды, запахи открывали путь к взаимопониманию. То, чего добиваются люди, годами проживая совместно, предстало перед Семеном за несколько минут сношения с Любовью.

В душевой, куда восторженный кавалер вывел свою возлюбленную даму, их поджидал лысый и толстый Сергей. Не дав Любе даже подмыться, он, галантно спросив у Семена  разрешения, будто танцуя полонез, повел ее обратно в постель. Семен ревновал, но это выразилось только в том, что следующим был опять он. И после Володьки, и после Алексея – им овладела непреодолимая тяга к этой женщине, и силы откуда-то брались. Люба каждый раз выходила из комнаты с царственным достоинством, как балерина на поклон. Публика интеллигентная, никакого хамства не допускала;   похоже было, что к каждому мужчине Люба находила индивидуальный подход.

После парилки и мытья в душе, собрались, наконец, за столом на празднование. Первую  рюмку -  за здоровье Семена и его карьеру. Перед второй Володька, самый худенький, подвел итог:

- Первое место, шесть заходов, занял Семен, на втором месте – Алексей, четыре захода.

- Это сколько раз париться ходили? - изображая из себя дурачка, переспросил хриплым баском круглолицый Сашка.

- Да, сколько раз письку парили в комнате отдыха, - пряча улыбку, под общий хохот пошутил Сергей, глядя на смеющуюся вместе со всеми Любу.

Остальных из деликатности Володька не объявлял, но поблагодарил Любу за доставленное удовольствие от всестороннего общения с ней. Семен удивлялся - как же много всего напичкано в сознании этой женщины. А, может быть, они все такие?

Уважение и восторг каждый старался показать ей знаками внимания. В полночь перед выходом из бани на улицу кто-то шубку помог надеть и в щечку чмокнул, кто сапоги застегнул, ножку поцеловал, кто – ручку…

Цокали каблучки по асфальту. В свете ночных фонарей сорокалетнюю Любовь, прижимавшую левой рукой к груди сразу несколько ароматных букетов, можно было принять за знаменитую артистку или певицу. Она с достоинством вела оживленную беседу с двоими кавалерами, державшими ее под руки. Еще трое обожающих ее мужчин шли впереди, трое – сзади.

Через несколько дней после той вечеринки Семен спросил у Сашки, откуда взялась Люба?

- Я пригласил. Это моя соседка. Мы с ребятами думали, какой тебе сюрприз устроить. Ты же у нас один бессемейный. Хотели надувную куклу за четыре тысячи в магазине для взрослых купить, –  Сашка сделал глупую физиономию, широко улыбнулся и прохрипел, - но я предложил живую куклу тебе на вечер подарить.

- Соседка!? Она, ведь, и твоей жене и детям – соседка. Это ж не проститутка с Ленинградского шоссе.

- Ну и что? Она же все равно никому об этой вечеринке не скажет. У нее не убудет и мужу хватит. А я, - он опять включил глупую ухмылку, - встретил утром в подъезде, посмотрел на ее попку, да и ляпнул: «Не хочешь с нами в баньке попариться? » Она меня рукой отодвинула и по лестнице побежала, будто обиделась, а я ей вслед: «пять тысяч за вечер! » Оглянулась, вижу – глаза горят. Понял, что не деньги для нее главное. Поинтересовалась, сколько нас будет. «Или семь, или десять! » - шепнул ей на ухо. Вечером о подробностях договорились. Лет пять семьями дружим, а не знал, что такая  баба хорошая. Понравилась?

Семен кивнул в знак согласия, а сам представил на месте Любы свою бывшую жену и с горечью подумал, что она на это способна. Да, к всеобщему удовольствию много чего не знают мужья о похождениях своих жен…