В любви и боли. Глава 10. Глава Читать рассказы о любви

ГЛАВА 10

Возможно ли обнажиться желаниями и эмоциями до самых костей, до нервов в костях? Кажется, мне тогда это удалось, и не сколько мне, сколько рукам Дэниэла, сорвавших с меня в тот день последние покровы волевой личности, вскрыв защитный панцирь экзоскелета, добравшись до святая святых, до центрального сервера моей сущности. Отключив и перезапустив с другими перенастройками абсолютно новую Эллис Льюис...

Каково это ясно осознавать, чувствовать и принимать, что это больше не я, что прежней меня больше никогда не будет, что я полностью принадлежу и завишу только от одного человека, слившись воедино с его системой жизнеобеспечения, с его дыханием, с его кровоснабжением и центральной нервной системой. Физический разрыв невозможен, иначе это приведёт к мгновенной клинической смерти.

Слышишь, Дэнни, я умру, как только ты отключишь меня от своего энергетического сервера собственной сущности, собственной бездны. Я уже в тебе... ты во мне настолько глубоко, как это только возможно... последний отчёт пошёл! Ты заполняешь меня до самых краёв и сверх, пока мои лёгкие не захлебнутся твоим дыханием, пока моё сердце не разорвётся под более мощным потоком твоей крови, пока мои нейроны не растворятся в твоих подавляющих мыслях и воли.

Я больше никого так не любила, как тебя... может просто не позволяла, боялась пережить ещё одну схожую смерть? А может просто не могла... Моё сознание, как мне казалось, вместе с чувствами обрели определённый иммунитет. Всё, что было или будет уже не станет ТАК меня отравлять и выбивать все электросхемы с наночипами... Но кто знает, вдруг мои интересы и убеждения здесь ни при чём вместе с надорванной психикой! Вдруг это Мэндэлл вшил мне под кожу несколько собственных импульсных чипов с прививками, предупреждая схожие «заболевания» и предотвращая возможное воздействие внешних факторов на мои чувства и разум.

Ни с одним мужчиной я не ощущала такого мощного защитного барьера, как за спиной моего Дэнни. Ни с кем другим я не чувствовала себя, как за каменной стеной, даже лёжа полностью обнажённой, стянутой тугими жгутами кожаных ремней и холодной сталью наручников, с пережатым горлом ошейником и резиновой трубкой кляпа в зубах, с глухой чёрной маской на глазах и красными вспышками перед внутренним взором от очередного точно вымеренного удара по нервным окончаниям моей сверхчувствительной кожи.

Лепные рельефы сильных прокаченных рук с прочерченными узорами вздутых мышц и извилистыми змейками выпуклых венозных узлов. Они одинаково наполняют меня как изощрённой изысканной болью (слабой, томной, ноющей, зудящей, немеющей, щемящей, острой, обжигающей, кричащей, взрывающей мозг и вселенную), так и защищают от всего мира самой невыносимой нежностью и сладчайшими ласками. Никто ещё не причинял мне столько боли и не закрывал от внешней жестокой действительности глухой защитной железобетонной стеной... Где переходы граней между чёрным и белым меняются местами из позитива в негатив, и ты уже не соображаешь, где именно должен быть белый, а где чёрный. Одна лишь тонкая красная линия, за которую слепо цепляешься, как за соломинку, в надежде, что она поможет тебе выдержать этот безумный шторм. Хватаешься за неё руками, как за оголённый провод, обжигаясь и осознавая, что это и есть та самая грань слившихся воедино двух слагаемых, по сути являвшихся одним и тем же показателем в реальном времени – любовь и боль... два в одном – одно целое!..

Наша последняя встреча... Нет, мы ещё увидимся и не раз, но... это действительно было последним сладчайшим безумием в нашей бескрайней Вселенной огромной всеразрушающей любви. Именно тогда я мечтала заснуть в твоих объятиях и никогда больше не просыпаться, словно что-то предчувствуя или... не в состоянии до конца осмыслить и вобрать в себя всё то, что между нами тогда произошло.

Переход на новый, высший недосягаемый уровень. Когда реально чувствуешь себя центром  Вселенной или сплошным оголённым нервом. Когда твои эмоции и ощущения подобны циклическому разряду болезненных вспышек вместе с кровью снабжающие твоё тело сладкой негой и острыми режущими судорогами. Я пребывала у самого края, у самой грани, бездна этих глаз уже поглотила меня вместе с его объятиями, дыханием, кожей и нервной сетью агонизирующей эйфории.

«Мне всегда будет тебя слишком мало! » - зачем ты говорил мне тогда ТАКИЕ слова? Чтобы я умерла раньше времени? Чтобы их смысл однажды обрёл иные кроваво-черные оттенки? «Мне будет мало твоей боли и унижений! » - Да, я это прочувствую через 10 лет не только морально, но и физически – каждой клеточкой своего тела, каждой молекулой обострившихся эмоций. Каждый день моей боли будет пробуждать в твоём звере ещё больше аппетитов и ненасытности. Ты будешь питаться моей беспомощностью и уязвимостью, моей вынужденной покорностью и слабостью сломленного тела. Ты будешь высасывать из меня все силы, чувства и даже... боль... потому что моя боль станет твоим главным сладчайшим наркотиком и эрогенной зоной в твоём воспалённом отравленном мозгу!

И я буду умирать в твоей чёрно-багровой обители каждый день от твоих изощрённых бархатных чёрно-белых игр, как умирала в наш последний день  безумной Любви. Именно в этот день ты погрузил свою руку в мою грудную клетку и выжег на моём сердечном клапане свой код собственника и единоличного пользователя, а я при этом даже не сопротивлялась.

«Я никогда не смогу насытиться тобой»... - не смотри на меня так! Пожалуйста!!!

Не сжимай моё горло изнутри своими руками, не перекрывай кислород. Я хочу ещё побыть с тобой. Я хочу ощутить себя маленькой беззащитной птичкой в руках ласкового опытного птицелова. Ты же не позволишь леске и капроновым нитям навредить моим крыльям, осторожно высвободив их из силков? Я хочу растаять в тепле твоих ладоней, я хочу стать с тобой одной цельной сущностью... Я хочу стать Эллис Льиюс, которую ты когда-то так любил, но забыл ей в этом признаться...

Почему ты так этого и не сказал? Боялся? Или ждал, когда я сделаю это первая? Надеялся, что я почувствую через твой взгляд, объятия и поцелуи? Но откуда маленькой глупой малышке Эллис Льюис было знать, как любят мужчины подобные тебе? Ей ведь никто до этого не признавался в этих чувствах! А говорить первой?..

Я не могла!!! Мне было страшно... очень страшно... узнать и увидеть реакцию любимого человека схожую с реакцией ненавистного мне Алека Митчелла? Я бы точно этого не перенесла, в тот же день сиганула с колокольни городской ратуши Эшвилля или ещё проще, сразу бы скончалась на месте.

Митчелл, твою мать! Кто знал, что твоя роль была далеко не последней во всём этом безумстве, что ты тоже успел приложить свою шаловливую ручонку в определённый момент, чёртов недомерок!

- В какой-то момент я вдруг решила, что ты его вот-вот ударишь или размажешь по стенке! Это... это было круто!

Меня до сих пор слегка трясло от очередной дозы неадекватных эмоций. Страхи засосала чёрная помпа, как только Дэнни вернулся во всей своей красе... именно мой и только мой! Теперь я могла любоваться его открытым лицом, погружать в его волосы пальцы, гладить щёки и твёрдые скулы, оставаясь при этом под воздействием недавно пережитых страстей.

Меня качало и выбивало из равновесия лишь от одной восхитительной мысли – мой парень только что заступился за меня, мой любимый несравненный Дэнни чуть не надрал задницу тому засранцу! Мой внутренний зверь скулил от тоски и немощного разочарования, так и не попробовав на вкус чужой крови. Я определённо ненормальная! Или, ей богу, сама бы это сделала, будь у меня побольше сил и покрепче нервы. Но появление Дэна...

- По-твоему, я должен был стоять в сторонке и пассивно наблюдать, как какой-то упорыш пытается подкатить к моей девушке?

При словах «моя девушка» меня опять едва не перемкнуло, но руки Дэна удерживали моё тело и разум от очередной попытки сбежать в астрал.

Мы наконец-то добрались до его дома, или, вернее, квартирки. Время опять попыталось вернуться в свои стабильные чёткие рамки, но, как всегда, до поры до времени (простите за тавтологию!). Нас качало на этой новой эмоциональной волне, но страхов быть поглощенными пучиной не было абсолютно никаких. Восхитительный непередаваемый кайф, находиться друг у друга в руках, наслаждаться этими особыми исключительными мгновениями. Никуда не спешить, медленно погружаясь в эту зыбкую топь миллиметр за миллиметром.

Мы даже раздевали друг друга и целовались без каких-либо претензий на бурный сиюминутный секс. Я чувствовала собственной воспалённой кожей, поверхностью всего тела насколько был возбуждён Дэн, как сильно хотел меня, обвивая, прижимаясь, вдыхая мой запах, скользя ладонями и пальцами любующимися ласками по всем изгибам и рельефам моего тела прямо поверх одежды. Но это было одно любование, долгое, томное, неторопливое. Словно испытывал себя на прочность, удерживая внутреннего зверя на поводке и в тугом наморднике, ещё недавно готового впиться в чужую глотку стальной челюстью и когтями.

- Веришь или нет, но я бы и сама справилась! – меня ведёт от его близости, под его руками и взглядом, точечным разрядом по самым глубоким и скрытым эрогенным зонам. Кто бы мог подумать, что они находятся даже в костях!

Хочу выгнуться и растянуться прямо на теле Дэниэла, вжимаясь и вырисовывая абстрактные скользящие рисунки на его коже, изгибах и формах своими собственными. Меня буквально ломает изнутри новым сладким болезненным воспалением. И имя этой болезни, этому вирусу – Дэниэл Мэндэлл!

- Моя дикая кошечка вышла на тропу войны? – смотрит снизу смеющимися глазами, с ироничной усмешкой на гладких распухших губах. Зверь умиротворён и приручен моими слабыми женскими пальчиками. Сытится нашим умопомрачительным уединением, растягивая эти вязкие как мёд мгновения подобно будущим интимным ласкам прямо поверх моей кожи. На несколько секунд позволяет себе забыться, отключаясь от равномерного временного потока... Прижимается открытым ртом поверх моего пупка, горячий язык погружается скользящими толчками в глубокую впадинку, заставляя моё горло с голосовыми связками сжаться и выдавить непроизвольный стон блаженства. Меня толкает навстречу его лицу. Тончайший свербящий разряд сбегает от его языка вниз по животу и лобку прямо к вершине половых губ, разливаясь обжигающей волной по всем складкам вульвы и дальше, врываясь во влажные вздрагивающие глубины сжатых мышц влагалища. Он ведёт языком вверх по центральной линии пресса, останавливаясь на пару секунд, чтобы сделать глубокий вакуумный засос ртом. Сладкий разряд новой возбуждающей простреливающей вспышкой по старому маршруту, натягивая интимные мышцы до стонущего предела, с лёгкой пьянящей болью!

Oh, fuck!!! Чуть не закатываю глаза и не запрокидываю назад голову с очередным сдержанным постаныванием. Мне достаточно и его лёгких прикосновений. Если он дойдёт до самых сверхчувствительных эрогенных зон, я буквально взорвусь!

Неожиданно, для себя самой погружаю и сжимаю пальцы у корней волос Дэниэла. Чуть оттягиваю назад, заставляя его посмотреть на себя снизу вверх. Он как раз сидит на краю изножья кровати, я стою меж его раздвинутых бедёр, прижимаясь к его торсу и позволяя его рукам блуждать по моему телу. Его ладони в этот самый момент держат меня за ягодицы поверх плотной стрейчевой ткани джинсов (на которые так повёлся Митчелл, буквально изойдясь слюной!). Чувствую их дразнящий нажим, их ласкающие поглаживания, как если бы была сейчас абсолютно голой, в ожидании самых откровенных и глубоких проникновений по внутреннему шву. Обхватывает бёдра сзади под чувствительной переходной линией ягодиц, проскальзывая пальцами вглубь под самой промежностью. Вздрагиваю всем телом, по инерции вновь поддаваясь вперёд прямо на него.

- У твоей кошечки сейчас гормональный сбой. – сжимаю дрожащие пальчики ещё сильнее, чувствуя натяжение его волос между «перепонками», млея от боли, которую он возможно сейчас испытывает. Да... вижу её лёгкую судорогу на его лице, в широко раскрытых глазах, порывисто выдыхающих губах, чувствую в пальцах, сжавшихся сильнее на моих бёдрах.

- У меня уже почти неделя ПМС, так что, мои чувства, желания и аппетиты настолько нестабильны, что, держись, как только можешь. Считай, твоё появление спасло этому задроту жизнь!

- У тебя ПМС? – глаза Дэна заблестели совершенно от иных эмоций и идей. – Хочешь сказать, - его руки резко переместились на мою обнажённую спину, заставляя меня вздрагивать от более острых, прошибающих прямо по позвоночнику и до самого темечка электрических разрядов. – Что я могу сегодня кончить прямо в мою девочку?

О, боже! Его слова заводят меня не меньше его нестерпимых поглаживаний и поцелуев. А ведь мы ещё толком ничего не делали.

Закусываю край нижней губы, с провокационной ухмылочкой нагибаюсь прямо над его поплывшим лицом. Его дыхание сбивается, глаза темнеют от вскипевшей в жилах крови норовистого зверя. Я всё ещё могу контролировать его, и это сводит меня с ума сильней, чем мысли о поверженном и расплющенном на асфальте катком Алеке Митчелле.

- Так вот о чём ты всё это время думал!

Нет, Эллис, мимо! И ты сама это видишь, по расширившимся зрачкам сдержанного внутреннего хищника.

Меня пугает не то, что я могу понимать по его движениям и поведению то, что он хочет и намерен сделать, а то, что я практически читаю его мысли до того, как он рискнёт озвучить их вслух. И это было не шокирующим открытием возможно проснувшихся во мне способностей эмпата, это был тот самый момент, когда мы подключились друг к другу окончательно. Подобных откровенных контактов между нами больше не будет, особенно через 10 лет (если не считать Дэниэла с его невероятным талантом читать по моему телу...).

- Ну, давай, спрашивай! – мне становится так жарко, будто в комнате подкрутили ручку регулятора отопления до 40 градусов. Вот только жар исходил из меня.

- Ты ведь хочешь знать, что у меня было с этим засранцем? Наверное, никак не можешь понять, как я могла ТАК опуститься? Поверь, не проходит ни дня, чтобы я об этом не сожалела, мечтая вытравить все эти воспоминания не только из памяти, но и из реальной жизни!

- Он тебе сделал больно? – глаза слегка прищуриваются, пытаясь считать с моего лица нужные ответы до того, как я успею в них сознаться.

Сладкое солнышко, вернувшись больше часа назад на своё коронное место запульсировало в троекратном режиме. Сильные твёрдые пальцы впечатались вдоль позвоночника защитным импульсным порывом, с немеющим покалыванием на коже и внутри, едва не заставив меня прикрыть глаза и довольно замурлыкать. И страшно и упоительно одновременно. Страшно признаться, но куда глубже пробирает безумием узнать, что будет, что я увижу в этих цепких всевидящих глазах и что почувствую в их очередном затягивающем взоре.

- В смысле, физически? – отрицательно качаю головой. – Мы встречались всего месяц. До сих пор не могу понять, как я могла повестись на такого?.. В нём же все худшие показатели, от которых меня всегда типало, включая состояние полного непросыхания. Правда, когда он ко мне подкатывал и создавал видимость ухаживаний, то был на удивление трезв и бодр... как стёклышко. Наверное, я решила, что мне показалось, будто он будущий член группы анонимных алкоголиков и наркоманов... или мне просто хотелось в это верить. Ну... ты понимаешь, любовь слепа!..

- Ты его любила? – болезненно хмуриться, и мне почему-то совсем его не жалко в эти самые секунды.

Мысль, что меня к кому-то ревнуют, доставляет чуть ли не физическое наслаждение.

Стягиваю губки вишенкой, чтобы не растянуть их в злорадной улыбочке.

- Может да, может нет... но мне тогда казалось, что да... - вот только сейчас не кажется, потому что я ни черта с ним не чувствовала из того, что прочувствовала с тобой! Он не доводил меня до полного исступления с умопомрачением, заставляя меня захотеть слиться с ним в одно целое. Я не ощущала ТАК ни его тела, ни его прикосновений, ни его взгляда, ни голоса с глубокими проникающими в меня толчками! Он никогда не был ТАК глубоко во мне, как это удавалось лишь тебе!

- Сейчас это больше выглядит каким-то помутнением разума. Он же такой пустой!.. во всём! Хотел только получать... - натянуто посмеиваюсь от самого болезненного воспоминания. – Представляешь, что он мне заявил в нашу первую «брачную ночь»? Что женскую девственность слишком приукрашивают, а она, как выяснилось, не стоит и ломаного гроша!

Лицо Дэниэла не только разгладилось, а реально побелело.

- Ты была девственницей до знакомства с этим?.. – брови судорожно сдвигаются, сознание противится принять столь шокирующую правду вопреки всем имеющимся фактам.

Да, Дэнни, этот мудазвон был моим первым мужчиной, который лишил меня невинности. Боюсь, тебе придётся принять этот факт и... проглотить!

- Тебя это... как-то смущает или?.. – господи, что я несу?!

Калейдоскоп нестабильных эмоций сменяется в его взгляде, задевая тонкие мимические мышцы неуловимыми мыслями и чувствами. Словно пытается пробиться собственным сознанием сквозь эту нелепую шокирующую правду, но у него ни черта не выходит.

- Твою ж мать! – хрипло выдыхает, почти с надрывом. Нажим и напряжение в его руках усиливаются. – Поверить не могу!.. Fuckin’ shit!!! Ей богу... я его убью! Вот... сука!!!

Прижимается лицом к моему животу, обжигая мою кожу стоном и пытаясь заглушить его о моё тело. Сжимает мышцы своего тела до такой степени, что я оказываюсь в его захвате, как в тугих смертельных силках. Меня насквозь пронизывает его негодующей беспомощностью, как собственной физической болью. Интуитивно льну к нему, пытаюсь успокоить через собственные руки, обхватив напряжённую голову, изгибами локтей накрывая широкие сжавшиеся до дрожи каменные плечи. Чувствую всей кожей и под кожей оцепеневшего, вибрирующего от сдержанного безумия почти рычащего зверя. Контроль и трезвый расчёт на самой грани, ещё немного и...

- Это просто невероятно! – почти со стоном, сопротивляясь или пытаясь принять данную действительность вопреки всем возможным последствиям.

Нет, он никогда не посмотрит на меня с осуждением и не спросит: «Как ты могла?!.. Как ты могла отдаться этому неандертальцу?! Почему не дождалась меня?! Почему, твою мать??? »

- Такова жизнь и сука-судьба! – моя жалкая попытка свести всё в шутку на все возможные будущие вопросы. Но не смешно, почему-то, даже мне. – Ну, да, он был первым моим мужчиной... а ты будешь первым мужчиной, который в меня кончит!

Эллис, прикуси язык! Твой ПМС действует на твои мыслительные процессы далеко не лучшим образом. Ты же прекрасно знаешь, что ему надо сказать – что бы он хотел услышать. Что он всегда будет первым во всём! Что никакой Митчелл ему в подмётки не годится. Он и есть твой самый ПЕРВЫЙ НАСТОЯЩИЙ мужчина!!!

- Ему реально надо было что-нибудь сломать или... так прокатать по всем болевым точкам, чтобы выработался пожизненный условный рефлекс. – поднимает лицо с... почерневшими глазами, и меня снова накрывает жаром вскипевшего в крови адреналина. Чётко осознаю лишь одну вещь – он может это сделать, и он не шутит, ибо желание куда сильней расчётливого прагматика.

- Увидел тебя – рванул на другой конец континента!

Смеюсь почти с облегчением, но так и не сумев до конца понять, была ли это шутка...

- Выдрессировать, как собачку Павлова за один сеанс боли? Разве такое возможно?

Тема с вероятными опасными последствиями переместила стрелку на несколько градусов в другую сторону. Зверь ещё напряжён, но заметно успокаивается. Смотрит мне в лицо и видит теперь только меня.

- Тебя, наверное, в детстве никогда не били ремнём и не применяли прочих телесных наказаний? Я угадал?

- С чего ты взял? Конечно, наказывали, как и большинство детей!

Отрицательно качает головой с ироничным прищуром глаз.

- Сможешь вспомнить хотя бы парочку самых ярких и незабываемых?

Пытаюсь напрячь память и действительно... натыкаюсь на сплошные пробелы... хотя нет, что-то...

- Кажется... да! Когда мама меня один раз ударила ладонью по губам... - хмурюсь, то ли с неуверенностью, то ли с попыткой преодолеть залежавшие и покрытые тремя слоями древней пыли детские комплексы. – Было очень... больно... господи! Могу поклясться, что даже помню этот удар чуть ли не насквозь, отдачей в затылок!.. Мне тогда было где-то года четыре, не больше!

- Мозг запоминает самые сильнейшие и глубокие переживания, включая моменты острой и нестерпимой боли. Поверь мне на слово, ты ещё отделалась лёгким испугом. Достаточно всего лишь раз конкретно и как следует отлупить ребёнка ремнём, чтобы эта боль прошилась в его памяти именно условным рефлексом.

Смотрю в его невозмутимое практически расслабившееся лицо и пытаюсь в который раз докопаться к скрытым от внешнего мира архивным файлам семейства Мэндэллов. И что-то мне подсказывает, что продолжения у этой истории больше не будет... по крайней мере не в ближайшие десять лет...

Я так и не сумела понять, как такое вообще возможно... Практически ничего не знать о самом человеке, его прошлом и частично настоящем, и при этом... так его чувствовать. Знать, что сейчас он только мой, принадлежит в эти самые секунды только мне одной, сокрушая все барьеры и препятствия прошлого, настоящего и даже будущего. Нам больше ничего не мешает, ни внешний мир, ни Саманты с Митчеллами, ни само время, неумолимо приближающееся к конечной отметке... ни замкнутое пространство с ограниченными возможностями.

Нет, нас ничто не сдерживает и не сковывает. Будущее не стучится в нашу дверь похоронным набатом. Сэм не врывается в окна с вооружённым отрядом спецназа. Демоны Дэнэла Мэндэлла спят в глубоком анабиозе в наглухо запечатанных креокамерах под самыми глубокими толщами льда на Северном Полюсе.

Мы вдовеем... только вдвоём... внутри временного потока из собственных чувств, управляющих нами обоюдными интуитивными порывами. И это уже не игра и не смена ролей. Одни оголённые эмоции и желания, горячая кожа, порывистое дыхание, взгляд, одурманенный сладкой негой и тончайшими кристаллами блаженной боли. Любовь, режущая под кожей остро заточенными коготками дюйм за дюймом, миллиметр за миллиметром, подбираясь к сердцу, впрыскивая свой токсичный наркотик в кровь, по венам – в самый центр мозга. Разгоняя свой дурман по всем капиллярам, выжигая изнутри каждый нерв, каждую клетку тела. Сжимая горло, перехватывая дыхание, скручивая лёгкие и выдавливая острую беспричинную вспышку с желанием разрыдаться.

Дэнни, почему ты не сказал... почему? Особенно когда смотрел сверху вниз, поменявшись со мной местами, погрузив свои пальцы в мои волосы под затылком у шеи, направляя мой взгляд в своё потемневшее лицо, в свою проснувшуюся и запульсировавшую бездну. Момент, когда я впервые ощутила себя настолько маленькой и беспомощной. Сделай ты тогда что-нибудь не так, я бы точно сорвалась и окончательно распрощалась со здравым рассудком.

- Моя девочка... моя маленькая сладкая девочка... - твои ладони на моём лице, бархатное скольжение кожи на моей, подушечки пальцев едва прикасаются к немеющей поверхности, едва не вырывая из моего горла тихие стоны. Я буду вспоминать твой последний томный взгляд с болью и слезами даже через 10 лет, когда твои пальцы будут так же прикасаться к моему лицу, но вместо ответной открытости и восхищённого предвкушения я буду изо всех сил стараться не смотреть в твои глаза, сжимаясь изнутри в болезненном предчувствии до ломоты в костях. То, чем ты когда-то вскрыл вены моих чувств – нежностью, спонтанностью, обжигающей страстью, неконтролируемой одержимостью, невыносимой чувственностью... Твои поцелуи и ласки буквально резали меня до самых костей, пронзая моё тело мириадами тончайших невидимых спиц, заставляя меня раскрываться и обнажаться глубже, чем это вообще возможно, заставляя кричать от наслаждения и нескончаемого потока безумных желаний... Наполняя собой, своей защитной силой, своей скрытой любовью, своей сущностью, насыщая всем тем, что однажды... ты отберешь у меня, беспощадно вырвешь с корнями и мясом, пропуская раз за разом через схожие моменты наслаждения с совсем обратным воздействием на мою психику и тело.

И тогда да, ты будешь прошивать меня болью день за днём, час за часом, секунда за секундой, лишая возможности и права выбирать, возможности хотеть... возможности надеяться и... любить.

Тем больней и невыносимей мне будет вспоминать этот день, твои глаза, слова и ласки... твои губы, которые умели ТАК целовать... твоё тело, которое я могла обнять и окутать собой, своей кожей, своими ощущениями... моего Дэнни, который был тогда только моим.

Невесомая, но такая чувствительная ласка на контуре моей нижней губы при соприкосновении с нервными окончаниями кожи подушечки пальца Дэниэла, заставляет мой ротик раскрыться ещё шире, вытягивая из него горячие порции сбившегося дыхания. Меньше чем через секунду по нему начинает скользить кончик влажного языка, обрисовывая изгибы и нежные линии, как по  стонущему узору из тысячи микроскопических эрогенных точек. Пальцы оплетают властным захватом мой подбородок и скулы, приподнимая мне голову и фиксируя в желаемом положении.

Меня вновь начинает ломать растягивать изнутри с усилившимися приливами скулящего блаженства. А ведь это даже ещё не сексуальное возбуждение. Дэн только любуется предстоящими возможностями, просчитывая на ходу все вариации и собственные желания. В моих руках нет фотоаппарата. Теперь Я его моделин. Теперь он хозяин своей «фотосессии», его право на меня, как господина с правом «первой брачной ночи».

Это первый и последний раз, когда я безропотно отдамся ему, принимая и отвечая всем его требованиям, всем его возбуждающим фантазиям, которые не вызовут во мне не единого отторжения с неприязнью и болью. Если боль и будет, то самая сладкая и самая желанная, распаляющая и обжигающая все рецепторы и нервные окончания. Каждое его действие, жест, прикосновение и погружение – всё будет вымерено и просчитано, как и через 10 лет, но я буду чувствовать их по иному, потому что это будут две разные я... совершенно разные, как и два абсолютно противоположных друг другу Дэниэла Мэндэлла.

- Ты хочешь меня? – его шёпот целует мои рубиновые губки горящими мазками вместе с неуловимым кончиком языка. – Моя девочка хочет, чтобы я её пое**л?..

Первый возбуждающий разряд и сразу со сладким погружением во влажные кольца влагалища стягивающими надрывными сжатиями по самым чувствительным точкам... Порывисто выдыхаю, млея и интуитивно следуя за манящим голосом. Наши губы едва соприкасаются, но Дэн удерживает мою голову и попытки первой заключить этот поцелуй.

- Эллис, ответь... скажи... что ты хочешь?.. что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?

Нет, он не улыбается, его взгляд слишком напряжён и серьёзен, чтобы воспринимать собственные слова за шутку. Я тоже это чувствую, вместе со скулящим разочарованием в собственном теле.

- Я хочу... хочу ТЕБЯ!!! Хочу чтобы ТЫ меня... пое**л! Сделай это!.. Пожалуйста! – слушаю собственный сбивчивый, почти капризный голосочек, выговаривающий каждое слово чуть ли не с плачем... с подступающими к горлу спазмами неуёмного желания разрыдаться.

Сжимаю в пальцах покрывало на краю матраца, не понимая, что делаю... может пытаюсь интуитивно удержать саму же себя от собственных ненормальных желаний и порывов.

- Моя Эллис! – на выдохе Дэн прижимается губами к моему раскрытому ротику.

Властный подминающий нажим, подобно повороту двух половинок инь-янь раскрывает ещё шире мои губки, складываясь в безупречный идеальный узор наших изгибов и контуров. Линия к линии, рельеф к рельефу, кожа к коже, дразнящий взмах языка с невесомым ударом по нежной натянутой кожице. Упоительное скольжение, считывание по всем невидимым эрогенным точкам, легких захватывающий прикус на нижней губе с последующим слизыванием томной ноющей боли. Глубокое бархатное погружение языка в мой рот, заглушающий мой ответный стон.

Свожу лопатки от невыносимой ломоты и горячей выбивающей слабости по всему телу, внутри каждой кости. Выгибаюсь навстречу Дэниэлу, атакую его язык своим, под судорожные разряды на пульсирующей поверхности вульвы. Его толчки у меня во рту, имитацией толчков члена в моём влагалище телепартируют насквозь через всю меня, ударяясь импульсной отдачей прямо по клитору, по и изнутри сжимающихся стенок вагины. Вздрагиваю вместе с всхлипом под волнующей лаской его ладони, переместившейся с моих скул и подбородка нежным скольжением по выгнутому горлу, оплетая пальцами беззащитную плоть  мягким захватом. Вторая рука невесомым касанием по чувствительным немеющим клеткам кожи спускается вдоль линии углубления позвоночника. Сминающие движения губ и языка в моём и на моём ротике в унисон с томными чувственными ласками на спине и шее, переключают моё сознание на одну единственную волну – на Дэниэла Мэндэлла, средоточие всех моих ненормальных секс-желаний.

Что я хочу??? Я хочу ЕГО и только ЕГО! До одури, до промокшей насквозь ткани моих штанов на промежности, до надрывного ритма сердечных ударов по всему тела. Я больше не хочу невинных ласк и неопределённых игр со временем и нашим воспалённым сознанием. Я хочу большего! К чёрту сдержанность, к чёрту моральные устои, когда меня целует и гладит такой мужчина, когда меня ХОЧЕТ такой мужчина!!! Осознавать, что он хочет от меня того же... это сводит с ума и заводит не меньше, чем мой собственный язык у него во рту, моя зудящая кожа под его ладонью на моём горле, его шикарное тело греческого бога прямо надо мной! И сейчас он мой, только мой!

К чёрту тебя Дэниэл Мэндэлл-младший через 10 лет! Да, ты сможешь меня возбудить и довести до немыслимых моментов сексуального физического наслаждения, но я уже не буду принимать их с подобной готовностью и жаждой, ждать их, хотеть их, так как я хотела тебя именно сейчас. Мне с лихвой хватало и одного тебя, только одного тебя, без всей этой пугающей атрибутики и так называемых девайсов, при виде которых я и представить себе не могла что это такое и для чего оно вообще нужно. Да, ты знал, для чего и как, и ты это показывал и демонстрировал на моём собственном теле, используя меня подобно грифельной доске для своих авангардных проекций. Но что стоят все твои вывернутые фантазии с целью довести меня до состояния отупевшей безмозглой амёбы на фоне твоих прошлых искренних, естественных желаний, когда ты любил меня и спрашивал ЧЕГО Я ХОЧУ!!! Когда ты целовал меня в губы, обнимал меня всей своей сущностью и позволял делать то же с тобой!

Ведь я любила только тебя, именно тебя, без твоего прошлого, без того, кем ты являлся на самом деле, без тех людей, что составляли часть твоей личной жизни, без всего того, что называлось жёсткой всеразрушающей действительностью. Я любила, потому что тогда ты был только моим и принадлежал только мне!

Наверное, боги и вправду в тот день не выдержали подобной наглости и сорвались. Наша откровенность, наша беззастенчивость и искреннее любование собственным непогрешимым совершенством довела их до истерики (того самого бешенства матки!). Мы итак слишком много себе позволяли и нам этого оказалось слишком мало, мы захотели большего. Мы хотели превзойти собственные желание и безумие. Мы хотели стать исключительными!..

«Что ты хочешь?.. »

«Что я хочу? Тебя! Только тебя!!! »

Распять руками на спинке кровати, сжать пальцами до лёгкой боли меж твоими, целовать твоё совершенное лепное тело, скользить языком и губами по изгибам тёплой широкой шеи, пробовать на вкус твою гладкую кожу, оставлять влажные засосы от поцелуев на каждом миллиметре пройденного пути, прикусывая твёрдый сосок и тут же снимая боль от укуса кончиком язычка. Слушать твои сдержанные вздохи, отрывистое дыхание, возбуждающий громкий шёпот. Гладит, ласкать, обвивать собой твоё обнажённое тело с ответными откатами поверх моей кожи, в сжимающихся мышцах половых губ, захватывающих в сладкие тиски пульсирующий клитор и налитые кровью складки вульвы. Приближаться к заветной цели жадным ротиком по глубокой центральной линии пресса от самой груди и вдоль напряжённых подушечек каменных мышц к жёстким волоскам на лобке, к большому упругому фаллосу с блестящей твёрдой головкой нацеленной прямо в моё лицо.

Вырисовываю языком влажную дорожку, пока моя ладонь сжимает и перекатывает меж пальчиками яички в тугой плотной мошонке. Вторая рука беззастенчиво обхватывает ствол члена где-то у основания, блаженно оплетая пальцами его нежную подвижную поверхность. Порывисто выдыхаю в унисон с его судорогой под моей ладонью, сладкой отдачей внутрь воспалённого мозга, последующим взрывом и волновыми вспышками по всему моему телу, под кожей и на коже, на сверх чувствительных точках вульвы и глубинах влагалища. Обволакиваю губами гладкую поверхность твёрдой головки, под ритмы нарастающего возбуждения в собственных интимных мышцах, слизываю кончиком языка солоноватую каплю, растягиваю её по чувствительной бороздке, по загнутым упругим краям венчика. Вздрагиваю одновременно с Дэном, одновременно выдыхаю под его стон, реагируя собственным телом на каждую ответную реакцию от моих ласк на его эрогенные точки.

Мне мало, мне очень-очень мало!

Как я хочу вобрать этот большой, налитый кровью фаллос со вздутыми дорожками вен под подвижной кожицей полностью в свой рот, до самой мошонки! Столь невероятное желание пугает и заводит ещё сильней, едва не скручивает все мышцы с нервами по всему телу от рисуемых в голове картинок. Обхватываю раскрытым ротиком ствол под самой головкой, оплетая поверхностью языка поперёк центральной линии шва, провожу вакуумным «погружением» влажного поцелуя по всей длине члена к самому основанию. Дэн громко выдыхает, почти сразу же чувствую его напряжённую ладонь на своём затылке. Твёрдые пальцы погружаются в мои волосы ласковым захватом и нежнейшим сжатием у корней. Нет, он не направляет меня, не регулирует темп и не сдерживает, он хочет чувствовать меня не только на своём члене, но и на кончиках своих пальцев, в немеющем центре покалывающей ладони, в собственной голове.

Останавливаюсь с подчёркнутым разочарованием где-то через несколько секунд, как раз над мошонкой, которую всё ещё любовно ласкаю и сдавливаю пальчиками. Поднимаю «капризный» взгляд к лицу Дэна поверх его лоснящегося, почти расслабленного тела, обиженно надув губки.

- Я хочу, чтобы в следующий раз ты побрил свои яйца! – объявляю без обиняков своё без пяти минут родившееся пожелание. – Я хочу облизать твою мошонку! Это не честно! Значит, я должна брить свою киску, а ты ходи весь такой лохматый!

Дэниэл немощно смеётся с восхищением и блеском в заслезившихся глазах протягивая к моему лицу вторую руку.

- Я могу пойти побрить их прямо сейчас!

- Это будет долго! Я столько не выдержу без тебя! Или ещё, не дай бог, порежешься. Разве в таком состоянии можно делать подобные вещи?..

- Иди ко мне, моя ненасытная кошечка! – выдыхает с тихим рычанием, притягивая меня за голову настойчивым, но сдержанным движением к своему лицу. Приподнимается сам навстречу и нагибается вместе с затягивающей пучиной своего бездонного взгляда над моим почти невинным личиком. Моё сердечко переключается на последнюю скорость при первом же соприкосновении с его живой собственнической тенью, накрывшей меня абсолютно всю с головой одним беззвучным взмахом раскрывшейся волны. Неосознанно хватаюсь за его запястья, млея от блаженного давления его ладоней на своих скулах, щеках, его пальцев в моих волосах. Всхлипываю и выдыхаю с дрожью по всему телу под скольжением его губ, накрывших мой ротик жадным заглатывающим поцелуем.

Всего несколько незаметных сдвигов в материи пространства и во времени, и я снова становлюсь безвольным воском в его сильных уверенных руках, маленькой беспомощной песчинкой на дне бескрайнего океана, в эпицентре всепоглощающей пучины. Несколько сладких нажимов на чувствительные точки на моём теле, и я переключаюсь на его волну, вплетаюсь сознанием и чувствами в его желания и действия.

- Сядь на коленки! – просит сбивчивым сиплым голосом, продолжая поглаживать с любованием моё раскрасневшееся личико, перебирая пальцами волосы и заводя разметавшиеся локоны за плечи, к центру спины. – Нагнись, прижмись щекой к моему бедру.

Выполняю все его просьбы (или хорошо завуалированные приказы) безропотно, даже не задумываясь для чего и зачем. Мой мозг работает совершенно в ином новом режиме. Он подключен к главному центральному управлению Дэниэла Мэндэлла, я лишь цепляюсь сознанием за ощущения и его материализовавшуюся сущность, которую я могла теперь ощущать не только в своей голове, но и кожей. Обхватив руками его согнутую в колене ногу, прижалась частью лица к мускулистому бедру, с томным блаженством закрывая глаза от ощущения его твёрдого прохладного тела на своей нежной щеке.

- Моя красавица!.. – ощущение прикосновения его рук к моей выгнутой спине словно усилилось в несколько раз. Не видеть, но так чувствовать! Последние электросхемы моей волевой личности выбивает под мощным завершающим аккордом... от скользящих пальцев на моей шее, плечах, пока он убирал с «пути» концы моих волос, собирая их в единый жгут-хвост.

- Эллис... моя сладкая девочка!.. – кажется, голос Дэна напрягается вместе с мышцами его тела. Я чувствую это щекой и руками, зависая в этой Нирване ещё выше, подключаясь к ритму его дыхания, растворяясь стонущими клетками кожи под подушечками его пальцев и ладоней,   с такой лёгкостью обхвативших мои рёбра на спине, накрыв моё уязвимое голое тело вторым защитным слоем. Большие пальцы вдоль линии выпирающих позвонков, ладони, как два раскрытых крыла на обеих симметричных половинках моей спины. Нет, мои глаза не видят этого, но я вижу это в своей голове, через руки Дэниэла, через его кожу и пальцы, нажим и структуру которых моё тело считывает и поглощает в себя подобно сенсорному сканеру. Его бархатная кожа скользит по моим чувствительным точкам, выбивая горячие вспышки при трении наших клеток, искрящимися разрядами вбуравливаясь в мой эпидермис, охватывая меня всю с головы до кончиков пальцев на ногах. Беспомощно сжимаю руки на его бедре, почти со стоном зажмуриваю глаза. Возбуждаться и сходить с ума от собственной беспомощности, от самых невинных, почти не сексуальных ласк (о, нет, они были сейчас и в эти секунды самыми сексуальными, запредельно возбуждающими). И быть теперь настолько слабой и одновременно защищённой властной лаской этих самых рук!

Свободный обхват на талии под рёбрами, пальцы почти достают мой животик... дальше, к косточкам таза, к упругим холмикам ягодиц. О, боже, его неторопливость с возвратами по пройденным местам, дразнящее томное поглаживание... нет, скорей любование – сладкое, пьянящее, возбуждающее, стягивающее мне горло изнутри, перекручивающее все мои мышцы и нервы в один тугой жгут. Протяжно выдыхаю под властным захватом чужого тепла широких ладоней обеих половинок моих ягодиц. Начинаю постанывать и слегка подмахивать навстречу этим безжалостным рукам, превративших столь невинную ласку в настоящую физическую пытку.

Сжимает пальцы прямо над загибами краёв обеих холмиков возле самой линии промежности. Беспомощно цепляюсь дрожащими пальчиками о бедро под собой, изо всех сил жмурюсь, плотно смыкаю губы, сжимаю челюсти. Кажется, что не только пылаю и горю снаружи и изнутри, а плавлюсь всеми костями. И чем нежнее прикосновение, тем сильней разряд по всем возбуждённым эпицентрам. Могу поклясться, что даже чувствую, как по моим воспалённым складочкам вульвы до самого клитора стекает густая вязкая капля, и что пальцы Дэниэла совсем рядом с моими раскрытыми половыми губками, и он прекрасно всё это видит... о, боже!..

Размыкаю зубы, немощно раскрывая ротик с очередным протяжным стоном... Пожалуйста... О, боже... не могу понять, что это, его пальцы?.. самые кончики пальцев... они касаются сразу двух нежных линий вдоль обеих половинок моей разбухшей киски, ведут то вверх, то вниз, немного прихватывая края больших половых губ над треугольником вульвы, возвращаясь обратно к полному обхвату ягодиц, сжимая их лёгким ласкающим захватом.

- Моя девочка вся течёт... она очень-очень хочет, чтобы её пое**ли... моя девочка хочет, чтобы это сделал я! Она хочет меня!

Вскрикиваю, то ли от неожиданности, то ли от контрольного выстрела насквозь, через позвоночник в самый затылок. Рот Дэна накрывает мой копчик горячим вакуумным засосом. Скольжение его языка продолжает выдавливать из моего горла стон за стоном. Боже, он буквально накрыл меня собой, всю, полностью! Теперь я зажата меж его бедёр и мощным стальным торсом. Пытаюсь пошевелиться, но его руки без особых усилий удерживают меня за мою же попку. Кончик языка неумолимо приближается к линии обеих половинок ягодиц, вызывая у меня ответную реакцию напряжения до дрожи во всех частях тела. Всё равно не сдерживаюсь, жалобно скулю от невыносимого блаженства. За эти мгновения в моей голове полопалось сразу несколько тысяч нейронов, разливаясь горячими волнами вдоль всего позвоночника до самого кончика языка Дэниэла, на моей сверх чувствительной линии промежности. Он не просто ведёт по ней лёгким скольжением, он прорисовывает мельчайшие точечные узоры. Ещё немного, и я вцеплюсь зубами в его бедро!

Конечная остановка едва не завершилась моим бурным оргазмом. Нет, я не задохнулась, меня почти парализовало. Язык Дэна на моём сжатом колечке ануса... господи, и он... продолжает выводит круги и извилистые рисунки по всем его тугим стянутым складочкам. Сжимаю мышцы анала изнутри чуть ли не каждую секунду, стимулируя ещё сильней влагалище с мышцами вульвы. Меня будто атакует тройная сверхновая, пока лишь раскалённая изнутри горячими пульсирующими толчками.

Но убивают не эти безумные пытки, а то, что я до сумасшествия хочу... ещё большего! Мне мало, дико мало этого запредельного возбуждения, я хочу не просто достичь самого солнца, я хочу проникнуть в его ядро.

Наверное, Дэн прочитал мои мысли или... он и без того знал, что собирался со мной сделать. И что это была лишь лёгкая прелюдия... господи, я сказала «лёгкая»?

Моё сознание определённо расслоилось, я не знала, где нахожусь, на бедре Дэниэла, под его мощным торсом, с его руками или языком на моём анусе и промежности. Казалось, даже время во всех этих точках двигалось с разной скоростью.

Когда, где и как?.. Может я действительно на пару секунд отключилась от действительности, не заметив, как Дэн поднялся и выскользнул из-под меня. Опять прижатая к стенке центрифуги, на этот раз лицом, впечатанная в мягкий матрац, в складки постельного белья.

Знакомый захват ладоней на моей пояснице, но уже с другой стороны. Пытаюсь перевернуть картинку в собственной голове и себя вместе с ней. Где Дэн?! Боже!.. Вспышка сжимается, но не надолго, как и возбуждение утихает всего на несколько коротких мгновений. Нет, не утихает. Покрывается тончайшей плёнкой прохлады комнаты, прямо поверх влажных участков на теле и коже.

Закапываюсь руками под подушки, со всей силы стягивая меж пальцев края покрывала и простыней, опять застигнутая врасплох возобновлённой пыткой. Рот Дэна на моей спине! Fuck! Язык «режет» влажным живым скальпелем по контурам моих выгнутых позвонков в унисон движения ладоней, оглаживающих оба крыла грудной клетки спины до самых плечей. Шаг за шагом, позвонок за позвонком, от плеч по изгибам рук и локтей, порывистый зажим меж сильных длинных пальцев на моих ладошках... неожиданный рывок вверх!..

Меня словно подбросило вниз головой, или это потолок резко перевернулся.

Как только прижимаюсь спиной к груди и животу Дэниэла, всё становится на свои места. Разве что пытка продолжается.

Боже! Его ладонь полностью накрыло моё горло, указательным и большим пальцами, как кольцевым зажимом, надавив под скулами и подбородком, запрокидывая мне голову назад. Его лицо прямо надо мной, губы накрывают щеку, язык вычерчивает под вакуумным засосом глубокий круг, перемещаясь дальше к уголку рта. Очередной жадный заглатывающий захват на этот раз моих губок, с беспощадным вторжением языка сквозь сомкнутые створки. Такой же горячий обволакивающий засос с прикусом на нижней губе, обвод контура и скольжение по центру подбородка влажным «скальпелем». Губы и язык обхватывают подбородок в свои стягивающие тиски.

Нет, я не стою на коленях по собственной воле и своими силами, это Дэн удерживает меня. Я безвольно лежу почти разомлевшая, дезориентированная на его груди, практически распятая на нём. Одна рука мужчины держит моё горло и голову, другая невесомым прикосновением по животу поднимается к груди. Не сразу ощущаю его пальцы – твёрдые подушечки, сжавшие мой сосок в мини тиски. Два или три разряда в мозг и вниз к истекающей и пульсирующей от сильных внутренних ударов перевозбужденной киске. Пальцы оттягивают тугой «камешек» сосочка подставляя его центр под круговые нажимы указательного пальца. Острая сладкая тягучая вспышка бесконтрольного возбуждения прямо через сосок по всем эрогенным зонам в теле и на теле. Кричать не могу, задыхаюсь от иссушающих немощных вдохов, буквально глотая обмораживающие до самых лёгких сухие порции холодного воздуха.

Ещё немного и стану молить о пощаде.

- Сейчас, моя девочка! – мой палач ласково шепчет мне на самое ушко, переместив свои безжалостные губы к моему виску.

Наконец-то отпускает сосок и на пару секунд нежно сжимает полушарие груди всей ладонью. Fuck!!!

Я вообще ничего не делаю, просто тупо стою на дрожащих коленках и безвольно жду очередного приговора. Боже, Дэн! Что ты со мной делаешь? Алисия Людвидж через десять лет восприняла бы всё это не иначе, как за скрытый БДМС! Но откуда малышке  Эллис знать о нём сейчас? Даже если бы ей тогда завязали глаза и приковали наручниками к спинке кровати, она бы в жизни не подумала, что это может быть чем-то большим, чем обычными сексуальными ролевыми играми! Потому что это её и вправду заводило, и фильмы вроде «9 с половиной недель» лишь подогревали скрытые сексуальные фантазии с художественным воображением.

Как там скажет Дэниэл Мэндэлл-младший в одной из своих глубокомысленных тирадах через 10 лет? «Извращение – это то, что не приемлет твой мозг! Всё, что тебя возбуждает и не вызывает аморального отторжения, не может являться для тебя извращением в принципе! »

Спасибо за будущее просвещение, Дэнни! Но сейчас я чувствовала себя в буквальном смысле извращенкой. Ненормальной, одержимой, маниакально повёрнутой на сексе со своим любимым мужчиной! Я хотела его, я безумно хотела, чтобы он меня взял и отодрал, сильно, грубо, как это делают в грязных порнофильмах, даже если он мне к чёрту там всё разорвёт до крови и мяса!       Я хотела его член внутри себя! О, господи! Я безумно хотела с ним трахаться и именно трахаться! Меня переклинило, да! И если бы это был тот самый момент и шанс для триумфального появления Дэниэла Мэндэлла в чёрном костюме за пять штук евро, честное слово, он бы получил полностью готовую и укомплектованную для его изощрённых сессий Эллис Льюис во всей её перевозбуждённой красе.

Слава богу, мне тогда хватило и моего Дэнни! Его рук, его объятий, с не менее возбуждающими секс-фантазиями и желаниями! И они оказались для меня и без того сверх ожидаемыми и запредельными. И со временем я осознаю, что ничего извращённого и аморального в них не было. Они были восхитительны и совершенны, под стать мужчине, который дарил мне все эти неземные наслаждения, поскольку хотел насытить меня счастьем и своей любовью!

Боже! Господи... Fuck в степени бесконечности! Почему я так тогда и не расплакалась, когда... так хотела?!

- Ложись... - не сколько подчиняюсь голосовой команде, сколько давлению его руки под шеей сзади. Опять лицом вниз?

Но Дэн заботливо подтягивает одну подушку к моей голове, а вторую... подлаживает мне под живот и бёдра. Чёрт! Не успеваю опомниться в очередном перекувыркнувшемся витке пространства, как меня опять накрывает этой безумной волной. Ладони Дэниэла обжимают мои ягодицы, приподнимая повыше и немного растягивая обе половинки в стороны. Лучше бы я уткнулась лицом в подушку, чтобы успеть заглушить свой изумлённый крик.

Неужели опять? О, нет!!!... О, ДА!!!

А вот и не угадали! Он меня... укусил за ягодицу! Почти у самой промежности. Я не успела даже определить... насколько сильно! Собственное перевозбуждение притупляло любую силу боли в несколько раз, превращая её в настоящее физическое наслаждение. Последующий вакуумный захват рта с анестезией слизывающего языка усилил эффект неожиданной пытки до состояния высшего блаженства. Боже, я точно ненормальная! Я хочу ещё! Пожалуйста!!!

Но вместо озвученной вслух молящей просьбы, цепляюсь пальцами в подушку, сжимая, что силы челюсти, чтобы не закричать в очередной раз. Да, он снова это сделал, но на другой ягодице, и меня едва не подбросило на подорвавшейся мине прямо внутри меня. Боже, боже! Он целовал мне ягодицу! Я готова была потерять сознание, дабы не успеть дожить до того момента, когда он остановится... Но этот момент оказался практически летальным...

Губы Дэниэла переместились на мою промежность, и это оказался контрольный выстрел. Всего несколько движений языком по пылающим складочкам вульвы с лёгким нажимом на клитор и извивающимся сладчайшим рисунком вокруг его сверхчувствительной зоны... Меня выбивает из реального времени глубокое режущее проникновение в сжатое колечко влагалища! Я кричу до хрипоты в горле, кончая... о, боже, нет... на языке Дэниэла! Он продолжает погружать его в меня острыми горячими вторжениями, пока стенки моего влагалища судорожно сжимаются от мощных внутренних ударов сильнейшего оргазма.

Не знаю... когда именно это закончилось... или оно и не заканчивалось вовсе, потому что... ох, жеж, fuck!.. Дэн лёг на меня!       Да! Накрыл собой буквально! Контакты продолжали пузыриться и плавиться теперь под горячим плотным покрывалом его бесконечно желанного тела. Я не просто прибалдела, я реально отключилась, но лишь от пустой внешней действительности. Наши руки сплелись вместе с пальцами благодаря очередному выверенному захвату рук Дэниэла с одновременным погружением его... боже милостивый!.. члена в моё ещё стонущее от почти затихших спазмов оргазма воспалённое истекающее влагалище. Глубокий, беспрепятственный толчок на всю глубину и до самого основания... чёрт... до самой мошонки, прижавшейся к моим половым губам и разбухшему клитору.

- Какая ты там вся... стянутая и ребристая! – его рот прижался к моему лбу с горячими порциями дыхания и хриплого голоса. – Тебе понравилось? (он должно быть шутит?) – обжигающий шёпот дополнительной стимуляцией по эрогенной зоне в мозгу! – Сколько ты ещё раз хотела бы кончить? – отдачей-ударом в унисон с новым толчком члена в вагине. – Ты хочешь кончить ещё раз на мой член?

Готова его убить и молить не останавливаться! Не знаю, что больше возбуждает – его пошлости, его тело вжимающееся и скользящее по моим ягодицам и спине, или его пенис внутри онемевшего влагалища... А может чёткое осознание того, что я нахожусь в этот самый момент под моим любимым Дэнни? Что именно ОН покрывает меня, наполняет меня, погружается в меня, сливаясь со мной в одну единую цельную сущность и организм. Боже, Дэн, я люблю тебя! Безумно... сильно-сильно!

- Да!.. Хочу!!! Пожалуйста, кончи в меня! – только не останавливайся! Никогда больше не останавливайся!

Бархатное рычание сдержанного норовистого зверя над моим затылком, в мои волосы. Судорожный спазм дрожи по его большому опасному телу, поверх моего, внутрь моего, по коже, в кожу, в растянутую его членом воспалённую вагину. Новый блаженный прилив от невыносимого скольжения, толчков на всю глубину и стимулирующего трения большого фаллоса в сжимающихся тугих кольцах влагалища. Он не только проникал в меня умопомрачительным соитием, он это делал со всем моим телом, скользя поверх меня своей кожей и упругими мышцами подобно огромному цельному эрогенному органу. И это сводило с ума, возбуждая и разжигая не меньше, чем толчки его члена глубоко во мне.

Возможно ли хотеть больше, чем ты уже хотела, что у тебя уже итак было!? Хотеть человека, который был в тебе не только собственным телом, но и был связан с твоей сущностью неразрывными узлами пропаянных контактов из тугоплавкого металла, войдя в тебя насквозь, прошив тебя собой до самого основания оснований.

Тогда для меня его было слишком мало... через 10 лет его будет слишком много!..

- Кричи... Кончай, малыш!!!.. Доведи меня до безумия! Сожми меня посильней!.. Да... да, вот так! Умничка... сладкая моя...

Он зафиксировал меня собственным телом так, что я не смогла бы выскользнуть из-под него добровольно и уж тем более вырваться из атак вбивающегося в меня члена. Но я и не думала об этом. Как такое вообще можно захотеть, особенно в эти самые моменты, когда вместе с возбуждением и наливающимися приливами неумолимо приближающегося оргазма меня обволакивал всем своим телом и гладкой кожей мой Дэнни. Бля, и я опять сходила с ума от сумасшедшего желания не просто кончить, а взорваться всеми воспалёнными в эти секунды в моём теле эрогенными точками.

Скольжения и толчки члена внутри моего влагалища, внутри моей вульвы, в клиторе, внутри моей кожи, в сосках, в голове... Fuck! Дэнни, что ты со мной делаешь?..

Не просто кричу, меня и вправду выбрасывает за пределы невозможного. Сладкие, приторные, сильные, мощные, тягучие и судорожные спазмы разбившимися кольцами спирали один за одним внутри вагины по всей поверхности и внутри мышц складок вульвы и клитора... Сильное сжатие и мощный пульсирующий выброс-взрыв, один за одним сильнее предыдущего. Не знаю, на каком по счету крике я уже реально не могла больше выдавить из себя ни звука. Моё горло обложило сухой плёнкой до самой трахеи. Мне оставалось лишь тихо поскуливать и постанывать.

Меня так скрутило, что когда я попыталась расслабиться, тело изошлось мелкой конвульсивной дрожью. Меня буквально трясло. Глаза вообще не хотелось открывать, как и не хотелось возвращаться в эту грёбаную реальность. Терять ощущение тепла и защищённости этого плотного горячего барьера живой неприступной плоти, моего Дэниэла.

Но как всегда, именно Дэн переиграл все мои несбыточные желания. Он перекатился рядом на матрац, переворачиваясь на спину и продолжая держать меня захватом обеих рук. Не успела я до конца очнуться и разомкнуть глаз по эту сторону действительности, как увидела себя лежащей сверху на Дэниэле. Чёрт!

Я хочу увидеть его лицо! Его глаза, в которые так любила погружаться раз за разом, окончательно теряя связь с внешним миром.

Но мир итак в эти минуты тлел где-то на краю нашей Вселенной смазанной дымкой бесплотного миража. Моя Вселенная – это Дэнни, его руки, объятия этих рук, его дыхание у моей шеи. Я плавлюсь в его цепком захвате, на его горячей влажной от испарины коже и мне... больше ничего не надо!

- Как ты, малыш? – ласково убирает с моей шеи у правого плеча сбившиеся волосы, пока я пытаюсь подать хоть какой-то знак своего присутствия в этой реальности. – Я тебе не сделал больно?

Больно? Когда?! Я всё ещё парю в слоях неземного блаженства, на высших уровнях Нирваны, и мне совсем-совсем не хочется оттуда возвращаться. Мозг лениво улавливает движение рук Дэниэла на моих бёдрах. С лёгким нажимом с внутренней стороны разводит обе ноги в стороны, помогая мне перекинуть их через свои бёдра, буквально раскрывая меня над собой в очередной... развратной позе. Но мой аналитический центр ещё работает на десяти процентах резервных генераторов.

- А ты?.. Ты что, так и не кончил? – наконец-то пытаюсь прислушаться к состоянию своего умиротворённого тела, таки вспомнив о важной детали этого дня.

Дэн успел довести меня до двух оргазмов, а сам, кажется, так и не достиг того, о чём так долго мечтал.

- Тебе не тяжело? – попытка привстать или скатиться в сторону, не привела к желаемому результату.

Он обхватил меня одной рукой за рёбра под грудью, не позволив сдвинуться ни на миллиметр.

- Лежи, не шевелись! Я ещё не закончил!

Его шёпот со смыслом последней фразы обжог меня прямо за ушком, выбив по всему телу сладкую дрожь озноба, стянувшей всю мою кожу в гусиную. Господи, моё влагалище ещё горело после его недавнего беспощадного вторжения и только-только затихших судорог невероятно сильного оргазма... а меня опять начало вести.

- Я лишь только начал е**ть свою девочку... И я хочу, чтобы она ещё раз кончила!

Ох, тыж!.. Или это я ненормальная, или мы оба? Но его слава определённо делают своё чёрное дело, как и тело, как и его сильная подавляющая сущность, подобно рукам затянувших обоих в этот мягких упругий кокон блаженства.

Вздрагиваю и всхлипываю, едва его вторая ладонь накрывает мою раскрытую киску от холмика лобка и почти до самого колечка ануса. Кожа продолжает гореть и плавиться изнутри и снаружи, но я чувствую нежное давление от прикосновения его пальцев и мягких подушечек ладони.

- Ты хочешь, чтобы я сегодня потеряла сознание? – выговариваю с натяжкой почти по слогам каждое слово, пока его пальцы беспрепятственно скользят по очень мокрой и всё ещё интенсивно увлажняющейся вульве.

- Если такое возможно, то да! – после ответа прижимается жадным ртом с горячим выдохом к моей шее под ухом. Опять разряд сладкой судороги с ментоловой дрожью по всему телу и коже, под давлением его языка за мочкой ушка и пальцев на опухших половых губах.

- Я хочу довести свою девочку до полного беспамятства.

Или уже сразу, до умопомрачения и полной потери рассудка. И, кажется, он на самом деле способен это сделать. И я не хочу его останавливать! Как и не хочу прерывать это безумное погружение... бесконечное погружение в бездну... в пучину... в зыбкую топь Дэниэла Мэндэлла... Он всё равно возьмёт своё, и я не смогу устоять, какими бы сумасшедшими не казались все его желания... Ведь главное его желание – это я! Он хотел именно меня! Это заполняло его, как меня наполняло им и делало нас обоих одним цельным неразрывным организмом. У нас одно сердце, одни лёгкие, один разум, одна жизнь!.. Одна любовь!.. Одна БОЛЬ!

Люби меня, пожалуйста!!! Так, как можешь только ты! Да! Доведи меня до полного беспамятства, пока мы вместе, пока реальность и завистливые боги не разорвут эту связь...

Разорвать связь?!.. Даже им это не удалось, что говорить о моих собственных попытках? Ты прошит во мне, в каждой клеточке тела, в каждой капле крови и слезы. Эту связь невозможно разорвать даже смертью!.. Ибо смерть была бы наилучшим выходом сразу для обоих.

Почему я не умерла тогда же, на тебе, в твоих руках, в твоих сводящих с ума ласках, в твоём обволакивающем дыхании, в твоих поглощающих чувствах... В твоём последнем акте сладкой, нежной, всесметающей любви. Как я её не заметила, не увидела, не распознала... не прочувствовала?!..

Люби меня! Да! Крепче, сильней! Сожми до треска во всех костях, до пожизненных отметин-ожогов на коже! Делай со мной, что хочешь! Сегодня я тебе отдаюсь по своей воле, сегодня я хочу, чтобы это был ты! Только ты! Мой единственный Дэнни, сейчас и навсегда!

- Ты ведь ещё хочешь меня?! – да, твоё дыхание опять сбивается, я чувствую его не только на своей шее, я слышу его под собой на твоей вздымающейся широкой груди, чьи волны качают меня и затягивают в твой водоворот страсти.

Его пальцы ласкаю мою киску, растягивают подушечками горячую влагу по всем складочкам, но напряжённой распухшей нежной плоти половых губ, по налитому кровью клитору, чуть надавливая и ослабляя нажим, заставляя меня постанывать в такт твоих движений и ответных импульсных порывов моего тела. Под хаотичный ритм обжигающей пульсации нового нестерпимого возбуждения, начинаю подмахивать бёдрами навстречу его руке.

- Да, да, моя девочка хочет меня! Она очень-очень хочет, чтобы я опять её пое**л!

Проклятье! Приподнимаюсь выше, когда вспоминаю, что под моими ягодицами находится большой каменный член!

- Пожалуйста! Кончи в меня! – шепчу в ответ в полубредовом состоянии. – Войди в меня!

- Fuck!!! – его сдержанное рычание перебивается моим громким стоном-вскриком.

Протягивает ладонь через всю промежность, чтобы вытащить из-под меня член и скользнуть головкой по мокрой дорожке от ануса прямо в колечко раскрытой вагины. Он вошёл в меня быстро, плавно, беспрепятственно проскользнув в горячие влажные кольца влагалища, растягивая и заполняя меня собой невыносимо сладким ритмичными трениями.

Моё сознание жадно впивается в этот раскаляющийся эпицентр нового умопомрачительного соития. Дэниэл опять во мне, снова доводит до исступления, снова делает меня безвольной раболепной игрушкой в своих руках, восхищённо реагирующей на каждое его движение и ласку. На каждый толчок его члена во мне, на каждое движение его пальцев на моей вульве и пульсирующем клиторе.

Неожиданно замирает, перед этим войдя во влагалище на всю длину. Пытаюсь сама шевельнуть бёдрами и попой, приподняться, но его вторая рука резко прижимает к своему телу знакомым неразрывным захватом.

- Подожди! – порывисто шепчет на ухо, перед тем как решиться на дальнейшее действие. – Я хочу кое-что сделать!.. Если тебе не понравится... говори сразу! Хорошо?!

Целует в шею, будто выпрашивая моё безмолвное разрешение. Удивлённо хмурюсь, естественно ничего не понимая, но и не ожидая чего-то сверх страшного и смертельно пугающего. Что? Что он может такого сделать, когда его член полностью во мне, а руки... Рука!.. Ладонь!

Я не успела даже почувствовать, когда именно она поднялась надо мной, вернее над моим лобком. Последовавший хлопок-удар по клитору и половым губам вырвал из моего горла изумлённый, почти испуганный вскрик. Я оцепенела с округлившимся ротиком и глазами, поражённая не сколько болью, а скорее шоком полного непонимания, что произошло и происходит. Зато Дэн, как видно, получил это всего этого определённое дополнительное удовольствие. Его хриплое возбуждённое “Fuck” подействовало на мой мозг неожиданной седативной анестезией.

- Что... что это... ты только что сделал?.. – я что, и вправду так этого и не поняла?!

Но его пальцы уже гладили и снимали скользящими нажимами острые кристаллы щемящей боли со сверхчувствительной тонкой кожицы, разгоняя по клитору и складкам вновь запульсировавшие приливы сладкой неги. Моё сердцебиение выравнивалось... в такт его успокаивающей и по-новому возбуждающей ласке.

- Тебе не понравилось? – зато, судя по всему, это понравилось ему, поскольку его голос ещё больше охрип, а дыхание сбилось на несколько тактов. – Извини, что так... без предупреждения!.. – ах, да, эффект неожиданности! – Просто... после подобных шлепков, у девушек интуитивно сжимаются стенки влагалища... Если тебе было больно и неприятно... только скажи... я никогда больше этого не повторю!

Можно подумать! Прямо, никогда-никогда! Особенно через 10 лет!!!

Сказать, что мне не понравилось? И так ли сильно это меня напугало? Нет, скорее выбило из колеи, огорошило, накрыло коротким и острым разрядом холодящего шока, но... не более... Достаточно было услышать все объяснения и пояснения от моего Дэнни, под воздействием его распаляющей ласки на моём клиторе...

- Не знаю... - нет, правда, я была слишком дезориентирована, чтобы определиться с собственными ощущениями. – Я не поняла! Это было... слишком неожиданно... спонтанно и... странно.

- Так что... больше не стоит продолжать?

Я даже не поняла сначала, что именно он имел в виду? Перервать сам акт или?..

- Ну... - кажется, сердечко опять затрепыхалось под наплывом неожиданного вдохновения. – Если не сильно!.. Чтобы без... боли!

- Боже, Эллис! – прижимает ещё сильней к себе удушливым захватом второй руки над грудью, блаженно вдыхая запах моих волос, и губами зарываясь в их мягкий шёлк у виска. – Ты меня реально сводишь с ума!

Не правда! Всё с точностью наоборот! И этот день тому яркое подтверждение! Это ты чуть не довёл меня до ручки! Это твои секс-фантазии и секс-игры заставили меня кричать, извиваться и молить не останавливаться, ни в коем случае не прекращать эти сладкие пытки. Сколько раз ты довёл меня до самой грани, до наивысшей точки блаженства? Сколько раз я кончала на твоём восхитительном большом каменном члене, который, казалось, и не собирался в тот день брать отгул на отдых. Что ты сделал со мной перед тем, как впервые в меня кончить?..

Хлопки по клитору и промежности были почти безобидными шалостями. И да (я, наверное, трижды ненормальная), они мне нравились, потому что после каждого удара шла сладчайшая стимуляция пальцами снаружи и большим скользящим членом внутри. Ты сумел перевозбудить меня и в третий раз (и в последующие!), когда, казалось, мои силы и желания были уже на исходе. Нет, ты распалил во мне это безумие с троекратной силой, заставляя кричать, подмахивать и молить о пощаде.

Да, да, мне это нравилось, дико нравилось, до умопомрачения. Потому что со мной никто и никогда ничего подобного раньше не делал, и потому что я сама попросту боялась попросить о подобном.

Что я хочу? – Чтобы это никогда не заканчивалось!

- О, боже, Дэнни... пожалуйста!!! Что ты делаешь?

Несколько мощных вбивающихся удрав члена, и он выскальзывает из меня на несколько невыносимо долгих секунд. Дэн ласкает клитор и складки вульвы круговыми нажимами пальцев перед тем как совершить лёгкий удар-шлепок. Его пальцы словно электрические магниты притягивали пульсирующие приливы крови к моим и без того воспалённым и распухшим эрогенным зонам.

- Я е*у свою девочку! Свожу её с ума, как она меня!.. – дьявол-искуситель шепчет мне на ухо, проникая под кожу пьянящими токсинами и обжигающими ощущениями невыносимого наслаждения. – Делаю с ней, то, что она больше всего сейчас хочет!

Опять погружает в меня член и с хлопком по клитору, делает серию мощных быстрых толчков, заставляя меня выгибаться и молебно стонать, почти кричать! Господи! Чёрная дыра! Ты вернулась?! Опять?!

Влагалище сжимается, пытаясь удержать и покрепче обхватить в себе сладчайшее орудие пытки, но Дэн снова выходит из меня, крепко и ласково прижимая к себе, нашёптывая нежные утешения с возбуждающими пошлостями. Нет, он не успокаивает, ещё больше дразнит, развращает меня, пока чёрная дыра наливается плавящейся точкой в цепной реакции этого безумия.

Пожалуйста, не спеши... остановись или продли это мгновение с моими криками, с криками Дэниэла, изливающегося в меня в унисон волн-отдач от вспышки сверхновой в моей голове, в моей коже, в закипевшей крови.

- Эллис!.. О, боже! Девочка моя!!! – яркий свет обжигает зрительный нерв у нас двоих практически одновременно, ослепляя и выжигая нежную сетчатку глаз... задыхаясь, теряя контроль, теряясь в друг друге, сплетаясь с друг другом в одном единственном потоке взрыва, поглотившего обоих, накрывшего световой волной, стягивающими кольцами пульсации обоюдной эйфории, общем оргазме. Если это не апогей вечности, тогда я не знаю, что это вообще такое, и знаю ли вообще?!

Дэн... Дэнни... Вашу мать!!! Почему? Как???

Моё сознание ещё блаженствует в этой Нирване рядом с любимым человеком, в этих упоительных потоках совершенства, любуясь нашей прекрасной безупречной Вселенной, наполненной самыми яркими, юными и сильными созвездиями, неповторимыми туманностями, молодыми и наикрасивейшими планетами. Моё астральное я проходит сквозь все её бесконечные треки со скоростью мысли, превосходящей любую скорость света. Мы там, куда закрыты пути всем смертным и богам! Мы вместе!

- Останься!.. Останься сегодня у меня!

Время, почему ты такое беспощадное и хаотичное?! Твоя авангардная мелодия в тот день чуть не свела меня с ума. Я не только потерялась в реальности, я забыла, что через 10 лет мне так и не выпадет столь щедрого шанса заснуть рядом с самым любимым мужчиной на Земле!

Тёплый поцелуй на моём виске, в тёплых объятиях сильных, смертельно опасных, и самых нежных рук, окутанная любовью и ускользающим сквозь пальцы счастьем. Окутанная моим Дэнни! Он просит меня остаться! Сам! Первый!

«Не уходи... я хочу заснуть с тобой в своих руках! Я хочу чувствовать тебя даже во сне! Я хочу увидеть тебя, когда проснусь! Только тебя... »

Нет, я не осталась... потому что (мать его перетак!!!) я опять побоялась... из-за Сэм!!! Ведь я её не предупредила! Я же собиралась работать сегодня в мастерской!

Можно подумать, она бы не догадалась...

Я буду спрашивать себя едва не на протяжении всего того времени, когда... через 10 лет узнаю о подставе Дэниэла Мэндэлла... Почему?! Почему я не осталась, когда так этого хотела?! Единственная проскользнувшая мимолётная возможность и я отбросила её с очередным приступом умной Эльзы. Ну, конечно, откуда мне тогда было знать, что это был последний день и последний выпавший шанс? Что через 10 лет, засыпая в огромной квартире Дэниэла Мэндэлла-младшего, на большой кровати в одной из его многочисленных комнат... я буду рыдать, раздираемая изнутри безжалостными когтями удушающих часов невыносимого одиночества, ясно осознавая, что он преспокойно спит в своей... хозяйской спальне, в другой части квартиры. И после долгих, изнурительных сеансов так называемого игрового секса, меня уже не будет переполнять столько сил, бодрости и энергии с живительным источником запредельной эйфории.

Что, я тогда ушла, да? Вспорхнула, как невесомая бабочка, мурлыча под нос какую-то песенку, с лёгкостью непобедимого Голиафа собираясь свернуть на своём пути любые преграды и целые горные цепи! Ты был тогда куда измотанным и выжатым до основания, в отличие от меня...

Посмотреть арбалеты потом? Если у меня останется желание? – ты неправильно сформулировал своё предложение!

Если останутся СИЛЫ и желания!!!

... Счастливая Золушка взбегает по парадной лестнице студенческого общежития Эшвилля, едва касаясь ступенек ногами, паря над землёй в столпе неописуемых приливов безмерного счастья и всепоглощающей любви. С радостной улыбкой возбуждённого почти ликующего ребёнка оборачиваюсь, чтобы посмотреть на своего прекрасного принца, прикусив губку, и с восхищением делаю последние редчайшие кадры на жёсткие диски своей архивной памяти. Дэн стоит возле своего чёрного железного красавца в расслабленной позе, словно не собираясь никуда уезжать. Смотрит на меня, только на меня, с тлеющей нежной улыбкой... пока край двери не скрывает его фигуру перед моими широко раскрытыми глазами...

... Длинный темный коридор-галерея со скользкими глянцевыми стенами и чёрной плиткой бесконечного портала в... пустоту бездны. Даже не блекнет точка света в конце тоннеля... Ты несёшь меня в своих руках абсолютно голую, беспомощную, вырванную из реальности и моей собственной жизни, лишённую всех возможных сил, как физических, так и моральных, выпотрошенную до основания, пустую оболочку, ту, которая ещё несколько часов назад гордо называла себя Эллис Льюис... несёшь по этому жуткому грёбаному коридору... и даже не смотришь на меня... Твоё лицо - холодная бесчувственная маска из тонкого невидимого слоя тугоплавкой стали... Ты получил, что хотел... Ты получил МЕНЯ и МОЮ БОЛЬ!!!..