18. Не убереженные дары

18. Не убереженные дары

Высокий крупный мужчина, чьи могучие мускулы без труда угадывались даже под слоями одежды, застыл перед окном, сосредоточенно глядя вдаль но, не видя, ни единой черточки из раскинувшегося пред ним в предрассветном сумраке пейзажа.   Постоялый двор в забытой глуши, дорога, снова постоялый двор и опять очередная дорога. Все так привычно и обычно за столько лет разъездов туда-сюда вдоль и поперек всего этого большого королевства на беспокойной службе Его Величеству. Привычно-то привычно, мужчина чуть заметно поморщился, вот только обычно в этот-то раз не совсем. Вот уже, который день подряд  напряжение вызванное последним королевским поручением не отпускало горного барона ни на единый миг. Демоны, как же он привык за последние годы, что рядом всегда старый друг со своим отрядом, который всегда придумает, как половчее уберечь государево добро, как получше выполнить приказ, как похитрее обвести вездесущих разбойничков. А сейчас вот за все приходилось отвечать самому и ни спросить доброго совета, ни поделиться мыслями и сомнениями было не у кого и не с кем. Это было непривычно и это выбивало из колеи. Но Его величество Эдуард именно ему поручил доставить эти проклятущие дары ко двору, а значит, доверяет и уверен, что верный слуга его не подведет, а, следовательно, и подвести короля Эскан действительно не мог и, ни малейшего права на ошибку у него и в правду не было. Вот только дурное предчувствие, неожиданно подкравшееся к обеспокоенному всем и вся командиру этого каравана везущего королевский груз, внезапно и неодолимо охватившее его на одной из последних стоянок, портило всю уверенность на благополучный исход этого дела. И ведь же ни единой нормальной причины для такой вот неотступной тревоги вроде бы не было. Все ведь шло гладко. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Отряд со своими повозками благополучно пробирался неприметными тропками к цели своего пути – столице. Оставались уже считанные переходы и все, но что-то занозой засело в душе ни за что, не желая отпускать, не давая нормально ни думать, ни планировать. Что ж за напасть такая?! Великан, в который раз всеми силами попытался убедить себя, что все это только его собственное разыгравшееся воображение. Получалось пока что плохо. Тем более что хотя он и был командиром в этом не особо признаться продолжительном, но очень важном для их короля походе, однако и началось это ответственное для него и его солдат путешествие далеко не так, как считал правильным сам мужчина, да и продолжалась вовсе не так, как он считал нужным. Горный лорд чувствовал себя беспомощной щепкой подхваченной неодолимым потоком и увлекаемой туда, куда несет ее чужая сила.   Щепкой, не имевшей никакой возможности ни вырваться, ни хоть на чуть сменить направление.   Неприятное, надо признать чувство, от которого никак не удавалось избавиться вот уже, который день пока и он сам и его небольшой, слишком небольшой на его собственный взгляд для такого опасного дела, отряд тащатся по разбитым объездным дорогам, сопровождая ценный королевский груз. Не слушая никаких возражений им же самим назначенного командира, Его Величество решил, что скрытность и быстрота передвижений будет главными преимуществами в этом деле.   И потому солдат, как, по мнению великана, у него под началом было сейчас все же маловато для подобного предприятия, но с королем, как известно не спорят, хотя видят же боги он и пытался. Вот только толку-то…  Мужчина решительно тряхнул головой в очередной раз, стараясь отогнать бесполезные сейчас мысли. Думай, не думай, а сделанного уже не исправить. Нужно было быть настойчивее тогда с Его Величеством, а теперь-то уж чего? Не сумел настоять на своем, принимай то, что получил. Прав он был или нет сейчас уже не важно. Единственное что важно это исполнить поручение своего короля и довести этот долбаный груз до места в целости и сохранности, и пока хвала всем на свете добрым и не очень добрым богам это у них получалось, и вроде не так уж и плохо. Осталось уже всего чуть-чуть. Вот как раз сегодня они обогнут по высокому речному берегу горный кряж и начнут, наконец, отдаляться от этой проклятой границы, которая-то наверняка и внушает неопытному в подобных делах командиру все эти опасения с предчувствиями. А после уже и выйдут на прямой путь к столице. Решительно развернувшись спиной к едва показавшемуся за оконным стеклом восходящему солнцу, Эскан отправился вон из комнаты поторопить своих солдат с выездом. Раньше начнут – раньше кончат, и эта непрошенная обуза в виде королевских даров, наконец, благополучно покинет его могучие плечи.

Хотя дожди, исправно поливавшие в последнее время всю округу, и не были особо долгими и тем более непрерывными, холода уже давно покинули королевство, и ливни  уже были по-весеннему бурными и полноводными. С каким-то злорадным азартом они буквально вбивались каплями в землю размывая с равной легкостью и, и без того не слишком-то надежные проселочные дороги и белее чем накатанные широкие торговые тракты. Поэтому когда значительная часть вполне себе крутого обрыва, по которому проходил маршрут небольшого каравана перевозившего ценный секретный груз «поплыла» под колесами повозок и копытами передвигавших их лошадей  это в первый момент не показалось королевским солдатом ни особо странным, ни тем более подозрительным.   Съехав с высокого бережка, эта своенравная часть дороги, тяжело ухнула почти в самую реку под ним, увлекая за собой заодно и телеги, и коней, и даже часть замешкавшихся от неожиданности всадников из эскорта. Понятно, что все усилия и мысли людей были направлены сейчас на то, чтоб уберечь доверенный им Его Величеством груз и верных животных от самых серьезных последствий такого  падения, раз уж не хватило предусмотрительности или опыта, чтобы его предотвратить,   и кое-что им к счастью и в правду удалось. Кое-что, но все-таки не все. Две большие повозки из сопровождаемых пяти, как раз именно те, что были и самыми большими и самыми тяжелыми сорвались со злополучного обрывчика и, перевернувшись при падении, раскидали по узкому мокрому бережку свою драгоценную поклажу. Эскан командовавший этим незадачливым отрядом был в числе тех кто, успев вовремя понять, что происходит, сумел удержаться наверху, на ставшей такой ненадежной дороге. Но сейчас это было не так уж и важно, место командира там, где он больше всего нужен своему отряду. Поэтому, отдав торопливый приказ нескольким из солдат остаться с уцелевшим грузом, горный барон, захватив большую часть сопровождающего отряда, принялся осторожно спускаться к упавшим, чтоб оценить повреждения, исправить все, что исправить было еще можно и помочь выбраться обратно наверх всем, не успевшим избежать падения, захватив понятное дело и свою драгоценную поклажу. Последствия случившегося, как с облегчением понял великан, переговорив с пострадавшими, оказались далеко не такими серьезными, как могли бы быть. Повозки особо серьезных повреждений к счастью не получили, и всего-то и надо было, что вновь поставить их на колеса и после небольшого ремонта, который парни вполне могли произвести тут же на месте они вновь были бы готовы продолжать путь. Надежно упакованный груз тоже так уж поврежден не был. Собрать его и снова уложить на законное место, было совершенно не трудно и не долго. Вот с лошадьми дело обстояло несколько хуже. Одной из них перевернувшаяся повозка раздробила обе задние ноги и сейчас несчастное животное не в силах подняться беспомощно лежало на земле, билось всем сильным телом и болезненно ржало от боли, жалостно суча по прокисшей грязи берега передними конечностями в тщетных попытках встать на неподвижно вытянутые неестественно вывернутые задние. Большие умные глаза раненного животного до краев наполненные мукой и страхом, словно умоляя о помощи, шарили по лицам людей от которых верная коняга никогда прежде не видела ничего кроме тепла и заботы. По потемневшей от влаги и грязи некогда чистой серой морде крупными каплями катились слезы. Никогда прежде не отличавшийся особой жалостью к своим врагам, а тем более к врагам своего короля сейчас великан просто никак не мог заставить себя отдать приказ который был уже очевиден и для него и для всех остальных, очевиден и, к сожалению необходим. Животное следовало избавить от страданий, причем как можно скорее.

Внезапно сверху от оставленных повозок раздается странный громкий шум, звуки ударов, ругань.   Какого демона? Что происходит? Впрочем, как это «что происходит»? Все эти звуки могли означать только одно:   наверху завязался бой, и не шуточный.   Но бой кого? И с кем? Впрочем «кого» снова, пожалуй, глупый вопрос, конечно же, их оставленных на остатках обвалившейся дороги товарищей. Непонятно, правда, пока только с кем, впрочем, на это-то как раз сейчас плевать. Сейчас самое главное было как можно скорее оказаться вновь наверху, что бы прийти на помощь друзьям, но не тут-то было! Веревки, по которым солдаты по приказу горного лорда спустились с кручи, чтобы вернуть нечаянно утерянный груз  дохлыми змеями посыпались на головы уже подбежавшим было к ним людям. Их чем-то очень острым обрезанные края недвусмысленно подсказывают, что кто-то очень предусмотрительный не поленился побеспокоиться о том, чтобы к оставшимся наверху людям подмога смогла добраться не так скоро, как хотелось бы. Это, похоже, было уже самой большей из всех только могших случиться с ними в этом проклятущем путешествии катастроф. Останки их с таким трудом организованного спуска валялись вокруг обрезанными веревками и разбросанными досками. Проклятые незнакомые негодяи, похоже, одним из первых дел озаботились о том, чтобы уничтожить быстрый способ подняться наверх подмоге. Добираться с конями в объезд  было слишком долго. Они не успеют, кто знает, что там наверху произойдет за это время. Тем более что почти все оказавшиеся тут кони сейчас  были связаны с все еще перевернутыми повозками, что двумя гигантскими тухлыми рыбинами валяются на этом похоже проклятом всеми богами и духами берегу, сковывая солдат по рукам и ногам. А бросать коней тоже нельзя, вдруг понадобится отправляться в погоню. Люди с надеждой и нетерпеливым ожиданием смотрели на своего командира, а тот жалел, что не может разорваться, что бы оказаться в нескольких местах одновременно. Поразмыслив сколько позволяло время и так и не придумав ничего лучшего Эскан решает вновь разделить свой и без того уже поредевший отряд. Приказав паре солдат как можно скорее доставить их коней обходным путем наверх, он велит основной части бойцов начинать карабкаться по склону на помощь сражающимся друзьям.

Даже без дополнительных понуканий своего командира люди взбирались по склону спеша изо всех своих сил, и от всего сердца молясь, что бы успеть хоть немного раньше, чем станет уже слишком поздно. Раньше, чем все будет кончено, их друзья проиграют неизвестному противнику, а на головы их самих посыпятся стрелы неведомых напавших. Стрелы не посыпались, но поднявшись, наконец, на треклятый край обвала солдаты с отчаянием понимают, они все-таки  опоздали. Бой был уже окончен!

Оставленная на верху часть охраны королевского груза позабыв обо всякой осторожности, и даже о доверенных их попечению трех сумевших не упасть в оползне телегах, тесной кучкой сгрудилась у края обрыва с тревогой пытаясь разглядеть как же там внизу дела у их товарищей.   Как там? Действительно все так плохо как видится отсюда, издалека? Или может наоборот, все не так уж и страшно как показалось в первый момент?   Беспокойство и за вверенный их заботам багаж и за друзей заставило солдат на какое-то время позабыть о любой возможной опасности и о том, что первейшие их, в общем-то, долг и забота, это безопасность вверенного им груза. Пьетро,   тому солдату, которого решивший спуститься к упавшей части их поклажи Эскан оставил на время главным вместо себя о реальности болезненно напомнил неожиданный сильнейший удар по затылку. Словно кто-то со всего размаху ударил его по голове тяжелейшей кузнечной кувалдой. Еще не успев ничего толком понять, кое-как обернувшись, он с удивлением видит под самыми своими ногами, лежащий на мокрой дорожной глине арбалетный болт. Болт с длинным и толстым древком, тяжелый, но лишенный всякого наконечника. Впрочем, нет, не правильно. Наконечник был, вот только был он какого-то странного и совершенно необычного вида. Вместо привычного смертоносного острия навершие так неожиданно ударившего мужчину по голове снаряда заканчивалось тяжелой стальной каплей-шишечкой похожей на внушительный металлический кулак. Дальнейшему разглядыванию, так же как и недоумению помешали повторный еще более сильный удар и немедленно опустившаяся перед глазами полнейшая темнота.    То, что не состоявшийся командир очнулся очень быстро, Пьетро сумел понять из того, что несколько из доверенных на время в его подчинение людей еще кое-как умудрился оставаться на ногах. Впрочем, похоже это уже мало что могло изменить. Так же как и героические попытки, шатаясь подняться тех, кто уже, как и предводитель оказались на земле. Налетчики, а это были именно они, не оставили застигнутым врасплох людям ни единого шанса. Тех, кого не смогли подкосить тяжелые удары странных стрел умело, и ловко выводили из строя безо всякого промедления.   Прочные и надежные гвардейские доспехи призванные защитить своих владельцев от большей части опасностей на их беспокойной службе никак не помогли солдатам на этот раз. Тяжелейшие удары по крепким стальным шлемам оглушали, не смотря на то, что верная броня и уберегала от более серьезных травм. Бандитские сволочи видимо отлично продумали свое нападение. Все это так и не успевший толком покомандовать своим кусочком отряда Пьетро успел осознать  в один миг, и с горечью был вынужден признать, сопротивление налетчикам было сломлено, даже не успев начаться. И осуждать солдат мужчина не находил в себе ни малейших сил. Он по своему собственному состоянию понимал, что беспорядочно кружащие перед глазами яркие цветные вспышки и колокольный гул в ушах заглушавший все остальные звуки и не дававший сосредоточиться ни на чем, безжалостно вытесняя из его бедной ушибленной головы все более менее разумные мысли созданию хоть какой-нибудь вразумительной обороны не способствовали ну ни как. Довершили это позорное, с какой стороны ни глянь поражение доблестных королевских стражей поражение длинные и крепкие шесты  в руках наконец-то показавших себя захватчиков. Длинные и массивные деревянные палки, окованные по обоим концам тяжелым железом. С их помощью таинственные налетчики кем бы они там ни были очень ловко закончили так удачно начатое. И без того уже оглушенные воины не сумели оказать достойного сопротивления коварным нападавшим которые казалось, подумали обо всем и в итоге оружие оказалось очень быстро выбито из рук защитников королевских повозок, а сами защитники крепко связанными не получив даже ни единой опасной раны. Пара сломанных носов и вывихов не в счет. Смертью храбрых умудрилась пасть только солдатская гордость. Приглядевшись получше полуоглушенный бедняга Пьетро понял что «показавшие себя захватчики» он конечно же сказал, точнее подумал слишком уж поспешно. Явление себя пред далеко сейчас не ясные  очи атакуемых, предусмотрительных бандитов было, конечно же, совершенно условным. Даже из остававшихся к тому времени все еще в относительном сознании королевских солдат никто, пусть и при всем своем огромном желании,   не сумел бы никогда и ни за что опознать, ни одного из дерзких налетчиков. Лица предусмотрительных мерзавцев, конечно же, были скрыты повязками,   и рассмотреть их временный командир не смог бы, даже если бы в глазах и не плыло во все стороны одновременно все, что его окружало, насмешливо троясь по дороге и задорно подмигивая.

Все кончено! В этом не сомневались уже даже самые оптимистичные и упрямые.    Вот уже почти с самой середины своего торопливого восхождения люди с леденящим ужасом осознают, что все звуки наверху стихли. Все уже окончилось. Ожидая самого худшего, они осторожно, с оружием наголо приближаются к месту таинственной схватки и с облегчением выясняют, что самые худшие их опасения к счастью не подтверждаются. Их товарищи живы. Хотя и сидят связанные и накрепко примотанные кем-то к одной из повозок. Стоп, нет, не к "одной из", к единственной! Но ведь их-то наверху оставалось целых три! Так куда же делись остальные? Поспешив освободить привязанных к уцелевшей повозке товарищей, солдаты спешат выяснить у них, что же тут случилось, но те даже и не дожидаясь вопросов, и сами торопятся объяснить произошедшее, по крайней мере, ту его часть, которую они сумели худо-бедно осознать, настолько стремительно все произошло. Вынужденная торопливость этих объяснений понятности им, конечно же, никак не добавляет, но, даже осознавая это, освобожденные изо всех сил стараются быть как можно более краткими. Ведь друзья должны как можно скорее отправиться в погоню! Ведь их ограбили. Точнее даже не их, а их короля, ведь груз то королевский. Перебивая друг друга на каждом слове, пострадавшие сумели рассказать, что почти сразу, как только основная часть отряда спустилась вниз, а оставшиеся, позабыв о бдительности и осторожности, сгрудились над   обрывом, на потерявших бдительность людей было совершено нападение. Каким  образом негодяям заранее удалось угадать, где именно будут проходить перевозчики королевского груза? Какие подлые демоны подсказали мерзавцам с таким тщанием охраняемый тайный маршрут? Выяснить это еще только предстояло, но засаду подонки сумели организовать просто мастерски. Выслеженные люди до самого последнего момента ничего не заметили и ничего не заподозрили, а мерзавцы терпеливо дождались самого удобного момента, когда большая часть солдат, во главе с командиром, оказалась далеко внизу и не могла быстро прийти на помощь своим оставленным один на один с неожиданным неприятелем друзьям. Хитрая задумка подонков со стрелами  без наконечников, выпущенными из мощных арбалетов из удачной засады почти в упор по шлемам гвардейцев сделала свое дело безотказно. Прочная сталь, конечно же, как и всегда отбила удар, защитив, но сила этих ударов была такова, что люди оказались на время оглушенными. На недолгое, но этого вполне хватило не потерявшим даром ни единого мгновения бандитам. Горстка остававшихся  наверху солдат не смогла оказать достойного отпора налетчикам как итог - они обезоружены и крепко связаны, и, причем почти невредимы. Только трое из оставленных на тропе семерых совсем легко ранены, а вот успевшим спуститься в обрыв шестнадцати оставалось лишь прислушиваться к происходящему, да ругаться от собственного бессилия помочь товарищам до боли сжимая кулаки. Когда они, наконец, сумели подняться наверх, все уже было кончено. Теперь-то солдатам совершенно понятно, что и обвал берега был, конечно же, вовсе не случайным. Он тоже был частью тщательно продуманной ловушки. Разделить и без того не такой уж большой отряд охраны, вот какую задачу должен был выполнить без сомнения заранее искусно подкопанный коварный берег. Подточенной недавними ливнями крутой дороге хватило тяжести пяти больших повозок да нескольких десятков солдатских ног, что бы с блеском выполнить поставленную перед ней негодяями задачу. Похоже, бандиты не хотели лишний раз убивать, а лишь завладеть королевским добром. Но любви к ним это, конечно же, не добавляет. Эскан невольно думает, что окажись сейчас тут каким-нибудь чудом хоть один из сбежавших грабителей, пусть даже и связанным и безоружным  и ему, как командиру, без всяких сомнений лишь с большим трудом удалось бы удержать собственных людей от убийства беззащитного пленника. Да и еще не факт что и в правду удалось бы, или что так бы уж сильно захотелось. Ярость своих бойцов горный лорд полностью разделял. Еще бы! Без малого половина доверенного этим людям Его Величеством груза похищена и увезена в неизвестном направлении, а слишком поздно подоспевшей со дна б-кого обрыва подмоге оставалось лишь бессильно потрясать сжатыми кулаками, да сыпать отчаянными проклятиями, но долго это, конечно же, не продолжилось. Времени и без того было потеряно слишком много чтобы продолжать и дальше разбазаривать его столь бездарно.   Выслушав сумбурно сбивчивые доклады своих солдат, и более-менее уяснив, что же тут все-таки произошло, с бессильным отчаянием осознавая, что все, ну просто все его сегодняшние действия и приказы оказываются до непростительности  запоздалыми, Эскан распоряжается всем способным держаться в седле, немедля отправляться в погоню, которую сам же естественно и возглавляет.

Вполне четкие следы множества коней и двух тяжелых телег, которые никто из удачливых налетчиков, похоже, и не пытается ни скрыть, ни даже просто запутать самой наипрямейшей и наикратчайшей дорогой выводят горящих жаждой вполне понятного реванша солдат к одному из многих безлюдных участков границы с соседним королевством которыми, к большому сожалению местных патрулей, изобиловала эта полудикая местность. И там верные воины Его Величества Эдуарда с уже привычной на сегодня горечью понимают, что они в очередной раз за этот злосчастный день опоздали. Не смотря на то, что в глубине души все и солдаты и их командир понимали, что все будет именно так, каждому показалось, что только вот сейчас, именно в этот самый миг погибла последняя надежда хоть как-то поправить случившееся.   Все чего сумели достичь неудачливые, не смотря на всю свою решимость и упорство преследователи, это только обнаружить на самой границе брошенных скрывшимися бандитами бесхозных коней. Очень знакомых коней. Ну, еще бы, чуть не половина из них была уведена мерзавцами из их собственных отрядных, или выпряжена из угнанных повозок.   Видимо уставшие лошади негодяям были уже без надобности. И точно, судя по изрытой множеством нетерпеливых копыт земле,   их тут поджидали готовые к продолжению бегства сменные. Свежие и сильные, и готовые принять в свои седла торопящихся скрыться беглецов. Вот же предусмотрительны сволочи! Предусмотрительные и даже, б-дь заботливые. Оставленных коней они не бросили на произвол судьбы разбредаться как попало, а не пожалели пары другой мгновений чтобы наспех спутать им ноги, зная или догадываясь что очень скоро тех найдут их незадачливые законные владельцы. И сейчас оставленные животные мирно паслись, словно поджидая возвращения привычных хозяев. Приколотые к седлам, прикрепленные к упряжи, вплетенные в гриву небольшие клочки бумаги с надписями «Благодарю приятель! » «Спасибо тебе солдат, отличный конь», "Береги коня гвардеец,   он у тебя такой послушный" доводят и без того далеко не спокойных людей буквально до белого каления. Не трудно догадаться, что эти издевательски-насмешливые послания были заготовлены заранее, еще до нападения. Мерзавцы ни мгновения не сомневались в собственном успехе и оказались, будь они прокляты, правы! С огромным трудом Эскану, взбешенному ничуть не меньше своих людей, все же удается остудить пыл горящих жаждой убийства солдат и не дать ни единому из них переступить невидимую черту границы меж двумя королевствами. Как бы ни был зол великан, он прекрасно понимает что ни его люди, ни он сам прямо вот сейчас поделать больше ничего не могут. Не смотря ни на что, преследовать банду на чужой территории без прямого приказа своего короля они просто не имеют права. Соседний правитель наверняка будет очень даже рад, если его бдительным погранцам удастся задержать чужеродных нарушителей своих владений, а собственный повелитель за скандал с сопредельным государством, да еще сейчас, во время этих празднеств ни кого из них по головке не погладит. Так что, как бы ни было это непереносимо для чести и гордости королевских воинов, а воры, чтоб им сгинуть во всех преисподнях, что только есть разом, до поры в абсолютной безопасности и если они сумеют вовремя сбыть украденное, то так видимо и останется.   Зол обычно добродушный великан был сейчас неимоверно. Вряд ли кто из друзей смог бы узнать обычно веселого и неунывающего здоровяка. Зол и на недотепу, самого себя и на своих нерасторопных солдат, Хотя на солдат вот как раз-то было и не за что. Он же сам велел большей части отряда спускаться к подножью   этого проклятущего обвала, чтобы вернуть наверх провалившуюся по вине хитрых бандитских выродков часть каравана. Сам как последний из болванов попался в ловушку мерзавцев. А те оставшиеся семеро парней, что были в тот момент наверху при всем желании и героизме не могли оказать достойного сопротивления паре десяткам заставших их врасплох бандитам. Да еще и притом, что негодяям ведь еще до боя удалось вывести из строя троих из них хитрой уловкой с арбалетами. Так что разоружить и связать оставшихся труда уже не составило. А оказавшимся так некстати внизу, оставалось только сжимать кулаки да кусать губы, в бессильной злости наблюдая за этой катастрофой. Ведь подняться достаточно быстро по крутому, скользкому и мокрому обрыву и вмешаться в происходящее у них не было ни малейшей возможности. Предусмотрительные сволочи первым же делом разрушили временные мостики, что с такими усилиями наладили солдаты. Все умудрились и продумать и предугадать. Мерзавцы! Но самая сильная злость была  у великана как ни странно на короля. Ведь это именно Его Упрямое Величество настоял на том, чтобы в этом походе в  отряде оказалось так мало солдат. Эскан пытался поначалу спорить с королем, пользуясь своим положением хоть и дальнего, хоть и седьмая вода на киселе, а все же родственником, но толку от этих споров оказалось меньше чем ничего. Не смотря на то, что великан  не раз и не два говорил повелителю, что людей мало, что нужно больше, но король считал, что больше солдат лишь лишит караван скорости и маневренности. Да и скрывать его на дорогах будет труднее, даже напомнил здоровяку историю не то трех, не то уже четырех летней давности, когда вот такая же скрытность на славу послужила им в деле с солдатским жалованием. Тогда спорить с королем и настоять до конца на своем у великана не хватило духу, и вон как оно сейчас вылилось им всем его послушание. Гейвин, вот он бы точно сумел доказать Эдуарду собственную правоту, а теперь Эскану предстоит держать ответ перед королем за практически проваленное поручение. Эскану от всего сердца хотелось от души побиться головой о ближайшее дерево, чтоб хоть немного выпустить из себя душившие его бессильную злость и горькую досаду, но вот беда, рядом не было ни единого достаточно крепкого дерева, которое смогло б выдержать удары его прочного лба! «Командир охраны королевского груза! » «Командир! Ха! Курам на смех! » Скоморох он, а не какой ни к свиням е-нячим  не командир! Каким-то залетным проходимцам даже без особых, мать их, усилий удалось с легкостью обвести его вокруг пальца. Бандиты из-под самого его носа увели аж целых две из пяти доверенных Его величеством под его охрану повозок. Две! Ну и что с того что самые маленькие? Каким-то своим бандитским чутьем мерзавцы  то ли просто по удаче, то ли по количеству охраны сумели ведь же вычислить что самое ценное как раз в них. Не жадными видать оказались выродки. Понимали что, пытаясь выкрасть все, вполне могут свернуть собственные шеи, тем более лишняя обуза будет их задерживать, а вот с двумя маленькими они смогут куда быстрее добраться до спасительной для них границы. Ну, вот почему, демоны раздери всех и вся, изо всех проклятых богами бандитов во всем мире именно ему, Эскану достались, похоже, самые из них умные? Не стали сволочи жадничать, не стали даже и пытаться захапать кусок больше чем были в состоянии проглотить. Ну, пусть две повозки и оказались внизу вне их досягаемости, но наверху-то их оставалось три, три. А этим умным сволочам запросто хватило двух, третью, самую большую они даже и не попытались тронуть. Может, повозись они еще и с ней, и сумели бы все-таки горе охранники остановить дерзких негодяев, но нет же. И верно, чего им тащить все, они же и так прихватили, будь здоров. На всю жизнь хватит скотам, чтоб они поподавились украденным выродки этакие. А Эскану теперь вот возвращаться к своему королю и докладывать о том, что он сумел с треском провалить первое же в своей жизни самостоятельное задание по охране. И толку что ему удалось-таки сберечь большую часть груза? Уже  самого факта удачного ограбления, и не кого-нибудь, а самого  короля Эдуарда, да еще и на таком торжестве как годовщина его же собственной коронации хватит для того чтоб все эти понаезжие гости до сипоты поохрипли обсуждая пикантную сплетню! Горный лорд от всего сердца жалел, что налетчики не прикончили его при нападении, хотя и понимал что с эго стороны это просто напросто обычное малодушие. Нет, наказания великан вовсе не боялся! Он виновен и он готов держать ответ, но вот предстать пред очи повелителя, которого он подвел простодушному исполину было очень и очень стыдно. Стыднее, наверное, было только самому взглянуть сейчас тому в глаза. Можно было конечно   прежде чем отправляться к королю, нанести визит старому другу Гейвину и заручиться его поддержкой при наверняка не легком разговоре, но прятаться за старинную дружбу капитана с королем великан, конечно же, не собирался.

С самого раннего утра Алексов чудесный атаман буквально ни на единый миг не мог ни устоять на одном месте, ни усидеть. Передвигался это невозможный в своей непредсказуемости мужчина по их небольшому временному жилищу исключительно почти бегом, от окна к комоду у стены, от комода к постели, после к высокому шкафу с оружием и снова к комоду, и так без конца. Он зачем-то вывалил на постель арбалет с запасом стрел в тугом колчане, пару совершенно обычных острых кинжалов, абсолютно не похожих на те, с которыми выходил из дому пытаясь изображать богатого иноземного гостя-бездельника, поверх всего даже бросил, но потом, правда, снова убрал в шкаф недлинный тонкий меч. Для чего-то пару раз торопливо переоделся, вертясь перед зеркалом не хуже, чем обычно заставлял самого Алекса, примеряя тому, очередные купленные обновки и то и дело озарял все вокруг радостно-счастливой улыбкой. Юный любовник поначалу с недоумением наблюдал за всей этой бурной деятельностью, но, в конце концов, тоже заразился таким непонятным состоянием своего атамана. Особенно после того как буквально брызжущий весельем мужчина на радостях поделился со своим мышонком причиной столь отличного настроения. Этой ночью гонец, так некстати помнится разбудивший только-только уснувшего Алекса, принес, наконец, атаману вести, которых тот давно уже ждал и порядком заждался. Старый добрый верный Элиот как, в общем-то, и предполагалось, благополучно завершил возложенное на него его вожаком задание. Дело с изъятием драгоценностей надаренных добрыми соседями Его чересчур уж увлеченному собственным величием Величеству Эдуарду было завершено, и завершено с блеском, и что еще гораздо важнее, как и планировал предусмотревший все, что только мог атаман, прошло оно без малейшего сучка и задоринки. И весь их отряд в полном составе, и захваченная добыча, прямо сейчас в абсолютной безопасности по ту сторону границы ждали своего подзадержавшегося тут главаря. С запланированным на эту веселую поездочку делом было успешно покончено, теперь оставалось только так же успешно покончить с запланированным развлечением. Натан в очередной раз не смог удержаться от радостно-злорадного смешка. Все, действительно все идет полностью по его плану как он и обещал своему малышу,   и это самое все стремительно близилось к долгожданному финалу. Осталось только разобраться, наконец, с Луисом и бандит может считать себя полностью свободным от любых старых долгов. Натан бросает быстрый взгляд на радостным кузнечиком скачущего вслед за ним по комнате Алекса. При известии о том, что скоро все дела будет окончены и уже через пару дней они отправятся домой, мальчишка, наконец, забыл про свои вечные страхи и заметно воспрял духом. Еще бы, очень скоро все его опасения и дурные предчувствия останутся позади и будут, как им и положено, благополучно забыты. Положа руку на сердце, Натан был вынужден признаться хотя бы и только самому себе, что и сам вздохнет с облегчением, оставив это далеко не гостеприимное ко всем предприимчивым и отважным авантюристам королевство за спиной и как можно дальше. Подзадержались, говоря по-честному, они что-то здесь без всякой меры, подзадержались. Пора, давно уже пора было переходить к воплощению в жизнь последней части своих грандиозных планов. Тем более что там, на площади, сразу, как только гвардейский паршивец обнаружил подкинутое помощниками Натана послание,   мстительный разбойник прекрасно видел, что тот обо всем, наконец, догадался. Это было и ясно и понятно, и по широкой, по прежнему невыразимо обаятельной улыбке маленького стервеца, которой тот ничуть не удивляясь, одарил близстоящую толпу, надеясь, что ее и поймет и разгадает тот, кому она предназначалась. И по нарочито приветливому маханию так же не обращенному ни к кому конкретно и вместе с тем всем сразу. Вот же гаденыш гвардейский, Натан и сам не знал чего сейчас больше в его мыслях, восхищения догадливостью и отвагой паренька или все же уже привычной злости на обманщика. Нет, сомнений быть не могло, тот прекрасно все понял. Понял от кого именно и что именно за послание он получил. Понял, что оно для него означает. А раз понял это, то, конечно же, не мог не догадаться, кто слал ему все эти бутылочки с закусочкой в виде стрел и булыганов. И опять же и кто, и за что. И чем именно он мог заслужить такие подарочки от того, кто когда-то предлагал ему заботу и покровительство, а может и кое что и побольше. Кем-кем, а дурачком неверный Натанов любовничек не был никогда.   Так что и тут все было уже вполне готово к заключительному акту задуманной мстительным бандитом пьесы. Пора было отправляться в уже давно подготовленный для финальной сцены домишко, на самом краю базарной площади, которую так любит патрулировать этот новоявленный гвардеец. Натан же не изверг же, в конце концов, незачем капитанскому мальчишке напоследок жизни зря ноги бить, так что закончим этот затянувшийся спектакль как можно ближе к месту его обожаемой службы. Тем более что посланные дружком этого засранца соглядатаи уже вот пару дней как вычислили это тайное убежище зловещего заезжего бандита. И наверняка успели поделиться радостной новостью с пославшим их старшим из приятелей гвардейцев. Ну, еще б они не вычислили, атаман вновь ухмыляется во весь свой белозубый рот. Натан ведь сам позволил им это сделать, сразу, как только почуял настойчивую слежку и понял, от кого она могла бы исходить, вот только не знали эти умники, что весть эту добрую их несостоявшаяся дичь им просто напросто подарила. Подкинула в качестве приманки, на которую эти молодые  дурачки тут же и клюнули, а ведь наверняка же думают что они лучше и умнее всех.   Ага! Бандит ухмыляется еще шире и еще злораднее. Прав он все-таки оказался, высокий приятель поганца Луиса и впрямь был следопытом, и друзья у него тоже ему под стать. Ну да ничего. Молоды еще эти щенки со старым волком Натаном тягаться! Если после того как он покончит с заждавшимся предателем Натан будет в подходящем настроении, он позволит щенятам прожить достаточно долго чтобы заматереть и состязаться с ними и в правду однажды станет интересно, а сейчас...

- Натан, а можно мне тоже с тобой, -  робкий и неожиданный вопрос прерывает течение кровожадных размышлений мужчины. В очередной раз, сменив один шелковый камзол на другой, тот останавливается на полпути к зеркалу.

- Чего? Что ты спросил малыш?

- Можно мне пойти с тобой Натан? Сам же сказал что все уже почти кончено. Я не стану мешаться под ногами обещаю, я подожду, где скажешь, только бы рядом. Не оставляй меня тут на самой окраине ждать в одиночестве пока ты будешь там, непонятно где, снова рисковать собой. У меня сердце от страха остановится! - Алекс и сам не знает, на что сейчас рассчитывает. Натан давно ясно дал понять, что любовник это одно, а дела совершенно другое и на первом месте у бандита отнюдь не Алекс. Но отчего-то все его дурные предчувствия, вновь разбудораженные воспоминаниями о том, какой отчего-то тревожной показалась там, на площади пусть и не до конца рассмотренная внешность юного гвардейца, которого так ненавидит любимый атаман, толкают его на этот отчаянный шаг. Он тут же умолкает, бессильно опуская лицо к полу и прижав к груди, крепко стиснутые в замок руки, ожидая окрика не дурить и перестать лезть туда, куда лезть ему мозги не позволяют, но ничего подобного не последовало. Натан окидывает юного любовника задумчивым взглядом. "Взять с собой? А почему собственно и нет?" Алекс убедительно доказал что слушаться беспрекословно своего мужчину он умеет. Да и ума на то чтоб не лезть ни под ноги, ни под руку в ненужный момент у него вполне достаточно. Прикинув и так и этак, причин отказывать малышу в этой его просьбе Натан  не увидел никаких. Совершенно. Не такое уж и трудное ему предстояло в этот раз дело. Никаких неожиданностей быть просто не могло. Чтоб там не думал и не воображал о себе этот новоиспеченный гвардеец, из молодых да ранний,   серьезным противником матерому бандитскому  атаману он не был да и быть не мог. Все что можно и нужно было сделать, сделано было уже давным-давно, вся подготовительная работа проведена заранее и с блеском. Кульминация, которой станет смерть мелкого предателя это уже даже не дело, это удовольствие. Каждое движение и каждое слово, которое при этом прозвучат давным-давно и продуманы и отрепетированы. Это Натан, разумеется, провернет самостоятельно, только он и подставивший его когда-то мерзавец. Тут, конечно же, без вариантов. А Алекс, ну что ж, если он так уж  тревожится за своего атамана, то совершенно незачем оставлять его тут в одиночестве умирать от беспокойства. Можно и пойти навстречу малышу. Пускай подождет его, Натана поближе к месту проведения последнего в этой столице спектакля, после которого можно будет с легким сердцем и спокойной душой отправляться восвояси. Благо тайных прибежищ  предусмотрительный бандит заготовил себе тут предостаточно. И возле всенародно тут любимой базарной площади, которую  мужчина наметил для окончания своей мести, их было тоже в достатке. В одной из них малыш его и подождет. Не в той, которую хитроумный бандит так милостиво позволил  раскрыть этим доморощенным следопытам, подосланным к нему приятелем засранца Луиса. Бездари наверняка уже успели отчитаться б успехе друзьям и сопляки безо всяких сомнений думают, что Натан уже у них в руках. Пускай, самоуверенные болваны, пускай порадуются, пока могут. Когда они поймут, как ошиблись, будет уже слишком поздно. В «рассекреченном» гнездышке их будет ждать вовсе не отслеженный ими кролик, а готовый к встрече с неосторожным охотником тигр, ну а там уже все по плану, или не по плану, а по обстоятельствам, опытному бандиту не привыкать к импровизациям. А малыш в безопасности подождет его в убежище, которое Натан укрыл так надежно, как только мог. В двух шагах, но все же в безопасности. И когда с предателем будет, наконец покончено можно будет быстренько вернуться к мальчишке и уже с ним как следует отпраздновать долгожданное окончание этого затянувшегося на года возмездия. Отпраздновать да и забыть как можно скорее, вернуться с малышом домой и начать, наконец, жить больше не оглядываясь на прошлое. Дух Луиса, Натан был уверен, даже если и решиться когда-либо, навестить удачливого мстителя, никогда не будет беспокоить его так же сильно как остававшийся безнаказанным предатель.

То и дело, бросая полные нескрываемого сожаления взгляды на свой с таким тщанием надраенный красивый доспех, Луис с усилием подавляет глубокий и чуть ли не горестный вздох. Столько усилий, столько стараний и все напрасно. Не щегольнуть им с Гейвом в этот раз вместе со всем остальным их отрядом в этой парадной гвардейской броне, не щегольнуть. Как ни пытался капитан со всем только возможным почтением и осторожностью переубедить короля, а Эдуард остался непоколебимо непреклонен. Двое блудных маркизов на этих торжествах должны быть не на параде, посреди  простых гвардейцев, а в королевской свите посреди самых приближенных к Его Величеству придворных. И стальные панцири, пускай даже и такие вот празднично-выходные посреди толпы в пух и прах разряженных по случаю королевских праздников наизнатнейших дворян королевства были бы понятное дело, по меньшей мере, не к месту. Счастье еще, что им с капитаном не придется обряжаться в цветные тряпки подобно остальным дворцовым бездельникам. На торжественно-парадном варианте форменного гвардейского мундира Гейви настоять все-таки сумел. Хотя не на шутку перепуганному шумными пререканиями короля и его верного капитана Луису  и показалось в какой-то миг, что столь жаркий спор с монархом не закончится добром для не в меру упрямого подданного, но обошлось. Многолетняя дружба все же победила, и Эдуард уступил, в конце концов, если и не своему капитану, успевшему за годы службы порядком подзабыть что он еще и маркиз, а, следовательно, и придворный, то своему верному приятелю. Ну, хоть так. И все же. Луис снова предельно тяжко вздохнул. И все же, как же жаль, что на этом грандиозном параде они с Гейви будут только зрителями. Они же ведь тоже наравне со всеми остальными парнями участвовали во всех этих многочисленных репетициях. Жарились, маршируя под палящим солнцем, мокли под дождем, ибо никто разумеется, не отменял тренировок из-за такой мелочи как непогода, глотали пыль, поднятую многочисленными солдатскими сапогами на тренировочном плацу. Добиваясь самых лучших результатов, беспощадно загоняли и себя и своих верных коней, и вот теперь они только зрители. Несправедливо! Все ребята, не только из их отряда, а из всех кого вызвали в столицу на эти торжества, будут красоваться, вышагивая маршем перед Его Величеством и заполнившей всю королевскую площадь радостной толпой. На парней будут любоваться, и ими будут восхищаться и земляки, и важные иноземные гости, а они с капитаном, словно два последних идиота... Невеселые мысли юноши прервала хлопнувшая за спиной тяжелая дубовая дверь казармы.

- У меня отличные новости малыш, - раздается позади Луиса хорошо знакомый, чуть запыхавшийся голос. - Сделай лицо чуть повеселее. Сейчас ты услышишь то, что я уверен, поднимет тебе настроение.

"Отличные вести!" Луис почувствовал, как сердце тут же забилось чаще в азартном предвкушении. Это могло означать только одно, и старый друг его не разочаровал.

- Они нашли его. Они его нашли братишка. - Объяснять кто такие "они" и кого именно "его" "они" нашли мгновенно обернувшемуся к другу Луису, конечно же, не понадобилось. Широкая улыбка на красивом лице юноши один в один повторила улыбку на лице вошедшего, точнее вбежавшего Мартина.   Однако Луис очень быстро снова становится серьезным.

- А ты уверен, что это и в правду именно Натан Мартин? Твои приятели точно не могли ошибиться? Они уверены, что нашли именно его?

- Точно братишка, точно. Не сомневайся. Ни какой ошибки. - Улыбка на лице молодого следопыта медленно перетекает в откровенно хищный оскал. - Это совершенно точно наш старый знакомый мерзавец уж поверь мне. Осталось подождать совсем немного и мы наконец-то сможем потолковать с этим твоим поклонником так как он того уже давно и заслуживает. Этот гад отлично окопался, оказывается тут у нас в столице. Видимо прибыл уже давно, просто фокусы свои начал не сразу. Я ж говорил, что мои друзья ребята толковые. Они уже несколько дней за этим мерзавцем по пятам ходят, сразу, как только его нашли. Столько интересного узнали. - Видя как заблестели в нетерпении  выразительные полночные глаза, Мартин решает не испытывать и без того хрупкую выдержку юного друга и как можно быстрее и короче рассказывает тому все, что сумел узнать от своих друзей, помогающих ему выследить наглеца, посмевшего нападать на его названого братишку. А выяснить им, не смотря на такой короткий срок, удалось вовсе не так уж и мало. Как оказалось, бандитский гость и в правду более чем неплохо устроился у них тут в столице. В окрестностях одной только дворцовой площади соглядатаям буквально в первый же день удалось засечь несколько его тайных убежищ. Сколько таких было по всей столице оставалось только гадать. Времени на полноценное расследование у друзей все же не было, парад должен был состояться уже сегодня, а после Гейвин, как и грозился, возьмет дело в свои руки и им останется только исполнять приказы своего командира.   А Мартин, выпалив с ходу самую, как он  считал, важную часть своих новостей, как назло умолк вперившись в друга недоверчиво изучающим взглядом.   Словно решал, стоит ли прямо сейчас посвящать того прямо вот во все что рассказали ему его друзья или все же не стоит, чтобы не вдохновлять братишку на какие-нибудь безрассудные подвиги.

- Мартин, ну чего же ты умолк? Продолжай рассказывать, - стараясь не выдать своего нетерпения, все же торопит друга Луис. Даже не смотря на то что юноша и в правду ведь не собирался делать ничего совсем уж глупого, но под настолько пристальным взглядом того кто успел изучить его вдоль и поперек как облупленного, юный гвардеец невольно почувствовал себя неуютно. Так словно Мартин знал все его планы и идеи лучше, чем даже он сам. - Давай же Мартин, не тяни. Рассказывай. Времени же почти не осталось. Парад сам же знаешь, вот-вот начнется. Мне с Гейви скоро на встречу бежать, а ты время тянешь. - Снова торопит он приятеля спеша прервать это молчание пока бдительному названому братишке и в правду не успели полезть в голову, какие лишние мысли, но, похоже, все-таки уже успели.

- Даже не знаю малыш, - с задумчивым сомнением протягивает старший приятель, - Не уверен, что мне стоит это делать. Пожалуй, нам с тобой сейчас следовало бы отправиться по-быстрому к командиру, и пересказать все ему.

- Ну, Мартин, ну ты чего? Как рассказать? Как сейчас? Времени же нет ни у кого сейчас, ты что, сам не понимаешь? Ни у него, ни у нас. Он же все равно прямо сейчас сделать ничего не сможет, только издергается весь и все. Кому нафиг нужны эти лишние нервы, ну сам подумай. Пропустим эту коронацию, клятую или не дай духи напортачим на ней чего, король и с Гейви и с отряда так спросит, что сами к самой дальней границе курокрадов ловить проситься станем. Ты ж и без меня это понимаешь. Вот покончим тут со всем тогда капитану обо всем и расскажем. Тогда уже времени будет достаточно, чтоб и не торопясь во всем разобраться, и Натана отловить, если это он конечно.

- Ладно, может ты братишка и прав. - Мартин согласно пожимает плечами. - Брать твоего злодея наспех идея не самая лучшая, еще чего доброго зашибем второпях, а хочется обстоятельно расспросить его, и не только о том, как он за тобой охотился, а про все его выкрутасы. Чем-то же он занимался все эти годы, думаю, дознавателям это будет ой как интересно.

- Вот и я о том же. - С воодушевлением подхватывает Луис, от всего сердца надеясь, что друг не заметил, как он невольно скривился при упоминании дознавателей. Капитану и в правду лучше услышать о том, что Натана выследили лучше тогда когда времени на разговоры станет побольше, чем сейчас. Может все-таки и удастся уговорить Гейви, обойтись без вмешательства палачей. Выпроводить Натана туда, откуда он там заявился, да и всех делов. Если конечно получится договориться, чтоб он прекратил все эти глупости и больше не появлялся ни в столице, ни в королевстве вообще. О нем же столько времени ни слуху, ни духу не было, вот пусть и катится себе. А то прямо сейчас горячий Гейви вполне может наломать дров, да так что потом никакой силой не поправить - И я о том же Мартин. Мы все расскажем тогда, когда будет подходящее время, я ж не прошу тебя скрывать что-то от капитана. И я прекрасно помню, что обещал тебе не делать глупостей. И тебе и Гейви, обещал и не буду. Даже не думай, я и не думаю что-то предпринимать в одиночку.

- Уверен братишка?

- Конечно, да и времени по любому нет, так что давай досказывай, да давай уже собираться.

- Ладно, короче говоря, если по-быстрому, то устроился твой дружок тут у нас лучше не куда. Конечно, за несколько дней всех его логовищ парни отследить не успели бы, но и тех, что таки сумели вполне достаточно. В некоторых он бывал всего по одному два раза, так что не факт что это и в правду его схоронки, может просто встречался там с кем или еще чего, а вот две действительно кажутся интересными. На одно мерзавец ребят, правда, сам вывел. Не сразу они догадались, но все же. Сплоховали видимо мальчики мои, срисовал их гад глазастый. Решил подставить свое же убежище зачем-то. Но ребята все же вовремя смекнули, что их заманивают, чтоб видимо потом, то ли им, то ли вообще нам с тобой ловушку устроить. Короче парни сделали вид, что клюнули, а сами лишь внимательнее стали. И вот тогда-то смогли отследить еще один интересный домик. Его мерзавец берег пуще глаза, такими путанными и кружными путями к нему подбирался, что это определенно настоящая его берлога и есть. И оба этих гнездышка, кстати, совсем рядышком с площадью, где тебе записку подбросили. Смекаешь? Видимо что б он там дальше не задумал, произойдет это либо прямо на ней, либо поблизости. На виду ребята стали следить за тем жильем, что им показали, а за вторым тайно. Бывал гаденыш твой периодически и там и там и явно к чему-то готовился.

- Мартин они уверены что это и впрямь Натан?

- Да, уверены, он один в один как ты мне его описал, да и паренек, которого трактирщик тогда видел тоже время от времени подле него крутился. Парни поначалу его вообще за тебя приняли, только после разглядели, что он и помладше и помельче, а вообще говорят, похож невероятно. Словно брат.

- Ты же знаешь у меня ни одной родной души кроме вас с Гейви.

- Знаю братик, прости. Видимо еще одна загадка, разгадку которой мне не терпится спросить у этого паскудника. Ладно, вот теперь ты знаешь все. Короче братишка, - Мартин от души хлопает приятеля по плечу. Помни, ты мне обещал, и мне и командиру что обойдешься без глупостей. Я побежал, проверю в последний раз парней, сегодня ведь я командир, а ты давай тоже заканчивай собираться. Капитан велел передать, что он ровно через час ждет тебя у малого входа во дворец Его Величества, чтобы вместе присоединиться к королевской свите. Видимо не хочет чтобы ты появлялся там в одиночку, да и сам тоже не желает.   Да уж, - молодой человек усмехается, - Видимо придется вам  прикрывать там друг дружке спину, а не то эти придворные вас просто на сувениры разорвут. Не опаздывай у командира и без того настроение кого-нибудь прикончить, разозлишь и это вполне можешь оказаться ты.- И молодой помощник командира, задорно подмигнув другу, отправился собирать отряд к выступлению. Лишь мгновение раздумывает склонивший голову на бок юный гвардеец и хитро улыбнувшись, вынимает из-под низкой армейской койки видимо заранее припасенный туго скатанный плащ. Воспользовавшись поданным одним старым приятелем дурным примером, он одним движением накидывает на плечи длинную, до самых пят и просторную дорожную накидку ничем не примечательного грязно-бурого цвета, которую и не каждый-то и бродяга решился бы надеть на себя, побоявшись, что его примут за нищего. Прежде чем скрыть знакомое всем парням в отряде лицо под глубоким капюшоном юный интриган напоследок упрямо сверкнул хитрющими полночными глазами. Нет, никакое ни кому данное слово он нарушать не собирается. Он не станет пытаться встретиться или еще чего дурнее поговорить с Натаном, он просто убедится, что это и впрямь именно  он. Мартин же Натана никогда в лицо не видел. Луис вырубил того раньше чем командуемый другом отряд ворвался в разбойный замок, а потом Натан уже успел смыться. А приятели Мартина и тем более знали того кого выслеживали только с описания того кому его самому описали. Это совершенно не дело, если из-за их ошибки пострадает совершенно невинный человек. Луис очень быстренько убедится что выследили именно того кого надо и вернется. Ни Гейви, ни Мартин, да и никто другой и заметить не успеют, что он куда-то уходил. Тем более что опасности то ведь никакой и нет. Эти Мартиновы выследователи же ясно сказали,   что тот, кого им описали как Натана, как раз сейчас покинул свое убежище и в доме остался только мальчик, который за те пару дней, что следопыты наблюдали за подозрительным жильем, вообще покидал дом всего один два раза, а вот Натан уходил часто и надолго. Луис не станет даже и лезть в логово бандита, он просто проследит быстренько, чтобы, когда тот вернется убедиться что это и в правду его бывший любовник задумавший эту придурашную месть.

Уже выведя весь отряд во двор их казармы-имения, Мартин в последний раз пробежался по спальням и залам убедиться, что ни кто из парней ничего нужного не позабыл. Юный командир совсем уже был готов отдать приказ выдвигаться к дворцовой площади, когда ноги пронесли его мимо двери, за которой Луис готовился к не менее важному, чем у него делу, вступлению в свиту королевских придворных. Наверняка привыкший к солдатам и казармам братишка сейчас волновался не меньше чем он сам, мелькает в голове молодого гвардейца. Повинуясь порыву, Мартин толкает дверь, намереваясь еще раз пожелать братишке удачи, а заодно и получить еще одно не лишнее для себя пожелание удачи от него самого и тут же замирает на пороге в тревожном удивлении. Луиса в комнате не было! А ведь ему-то как раз спешить на встречу с капитаном было еще рановато. Нет, конечно, можно было бы предположить, что взволнованный юноша решил выйти пораньше, чтобы наверняка не опоздать. Можно было бы, если бы не небрежно брошенные на постели парадный плащ и роскошная перевязь от форменного гвардейского мундира. Луис наводил на них лоск весь последний день с не меньшем усердием, чем перед этим на броню, и выйти без них на встречу с королевской свитой просто не мог. Ощутив, как по телу прокатилась волна холода, молодой гвардеец с обреченностью понимает, куда именно мог направиться безрассудный братишка. Демоны! Зря он все же рассказал юноше, где искать этого проклятого мерзавца! Было же дурное предчувствие, нужно было его слушать. Что ж  теперь выбора нет. Уже предвкушая очень нехилый нагоняй Мартин, велит парням двигаться к площади самостоятельно пообещав встретиться с ними уже там. Сам же помощник командира опрометью бросается к коням, а после к малому королевскому входу каяться во всем командиру от всего сердца надеясь, что еще не поздно и что капитан как всегда найдет способ исправить то, что снова умудрился натворить этот безрассудный безумец Луис.

Найти домишко указанный Мартыновыми соглядатаями как Натановское убежище оказалось совершенно не трудно. За вот уже более чем два года жизни в столице  Луис успел изучить королевский город вдоль и поперек и тайных или незнакомых  мест тут для юного гвардейца  больше давно уже не оставалось. Еще раз напомнив себе все данные друзьям обещания, юноша находит тихое местечко на одной из соседствующих с предполагаемой обителью старого знакомца улочек. Оттуда он принимается чинно и благоразумно наблюдать с безопасного расстояния за домиком, в надежде увидеть хозяина этого тайного жилища и опознать его, что бы попробовать переговорить для начала по-хорошему, не доводя дело до совсем уж крайних мер. Какое-то время юный гвардеец терпеливо следует этому более чем здравому плану, однако время идет, а никто так и не входит в упомянутый домик и не выходит из него. Казалось что в отличие от соседних это жилище вообще необитаемо. Срок встречи с Гейви неумолимо приближался, при всей выдержке и благоразумии терпение юноши было на исходе  и вот уже далеко не самые разумные мысли почти помимо воли начинают стучаться в бедовую черноволосую голову королевского солдата.   Мысленно воссоздавая в памяти все слова Мартиновых друзей, которые так неосторожно пересказал ему названый братишка, Луис настойчиво, словно убеждая, повторяет себе   о том, что Натан или тот, кого шпионы гвардейцев приняли за Натана, покинул домик как раз, перед тем как парни рассказали все приятелям, которым решились помочь.   А это значит, что сейчас там должен был быть только мальчишка, которого все видевшие того описывали как точную копию его, Луиса. Мальчишка так похожий на него самого и все, больше там никого нет! Он сейчас там совершенно один и, помнится, из всех описаний паренек, кем бы он ни оказался на самом деле опасным не выглядел и близко. Кто же интересно он все-таки такой и откуда такое странное сходство? Луис и сам не заметил, как принялся дышать чаще, намного чаще. Любопытство терзало юного гвардейца с жестокостью изголодавшегося волка. Кто все же этот мальчик и почему он так часто крутится возле Натана? Он и в правду так сильно похож на него, Луиса? Ну, хоть эту-то загадку он сегодня раскроет! Луис снова напоминает себе, что по всем словам и приятелей Мартина пьянчуги гостинщика мальчик совершенно не казался опасным, а кроме него там сейчас нету никого. Вот точно нет,   Луис был уверен. Времени же между тем как их друзья шпионы покинули это место и тем когда сюда подобрался сам Луис прошло всего ничего, а подосланные названым братцем следопыты своими же собственными глазами четко видели, как старший из обитавших тут людей домишко покинул. Если Натан вышел по делам то он просто не мог бы вернуться так быстро, если это конечно и в правду был он. Ну а если это все-таки не он, то тем более опасаться нечего. Луис королевский гвардеец, обученный и вооруженный, и не ему бояться каких бы то там ни было проходимцев. Это проходимцы должны были бояться его, если уж им хватило глупости задумать что-то плохое против короля или любого из его верных подданных. А Луис просто взглянет одним глазком, что там за такой загадочный мальчишка, да и уберется поскорее на встречу с Гейвом, чтобы успеть, как и велено еще до начала парада присоединиться к свите Его Величества. Времени же и так уже осталось совсем мало. С этими мыслями юноша и сам не заметил как послушные скорее инстинктам, чем разуму ноги, словно сами вынесли его к самому домику, но все маленькие окошки как назло были плотно зашторены совершенно непроницаемыми занавесками. Что ж не зря же он сюда шел, не уходить же с пустыми руками. Маленькая щелочка в двери, вот все что ему сейчас нужно. Просто малюхонькая щелочка в приоткрытой створке и он рассмотрит, что же там внутри. Быстренько рассмотрит и уберется подальше от приключений, как и обещал Мартину с Гейви.   Словно приглашая к подвигам дверь тут же поддавшись с тихим скрипом, толкается вовнутрь и, ожидавший хоть какого-то сопротивления неосторожный парень невольно делает несколько нешироких торопливых шагов вперед чтобы суметь сохранить равновесие.

- Подождешь меня тут, - не допускающим ни малейшего намека на возражение голосом обратился Натан к замершему у зашторенного окна Алексу - Я вернусь за тобой сразу, как только закончу свои дела. Не волнуйся, это не займет слишком много времени. Я буду совсем рядом, - мужчина указал на один из соседних домов, слегка отогнув плотную занавеску на окошке - Вон там. Будь умничкой малыш, - поговорил он уже намного мягче. - Не заставляй меня пожалеть, что я согласился на твою просьбу. - С этими словами взяв в руки арбалет с наложенным на спусковой механизм болтом он тщательно укрывает его в складках широкого плаща и поворачивается к выходу намереваясь, наконец, отправиться прочь чтобы закончить свои дела в этой столице как вдруг входная дверь едва слышно скрипнув, начинает очень медленно отворяться. Оба и бандит, и мальчик тут же в изумлении замирают в полнейшем молчании. Кто мог потревожить покой этого тайного, как казалось им обоим, убежища?

В первый миг после залитой ярким солнцем улицы легкий полумрак занавешенного всеми окошками дома показался Луису почти непроглядным, однако как он понял в следующее же мгновение временное ослабление зрения, было самой маленькой из его трудностей. Ударивший по ушам насмешливо издевательский знакомый голос,   проговоривший что-то очень похожее на "... ну чего застыл на пороге красавчик? Пришел так заходи уже что ли...." явственно подсказал неосторожному юноше, что сегодня он сумел таки нажить на свою голову куда как более серьезные проблемы.