Хулиганизмы. 8. Заседание комитета спасения

– Эй, ты что делаешь?! Это не сгущенка! – Ленка едва успела отобрать у Аньки майонез, пока та не налила его себе в чай. – Что с тобой? О чем закручинилась?

– Думу думаю. – Анька меланхолично помешивала чай, несмотря на то, что в нем еще не было ни сгущенки, ни майонеза.

– Опять жопный проект на работе привалил? Чайник давно кипел?

– Нет, только что. Меня переводят в Екатеринбург.

– Э, мать, да ты зажралась совсем, я смотрю! Это ж типа повышение. После Саратова-то. Или нет? Или я ошибаюсь? – Ленка тоже налила себе чаю и уселась рядом.

– Формально не повышение, и там и там региональные представительства, но по сути – да, ты права. Екатеринбург всегда в центре событий, там больше возможностей.

– Ну так что ж ты печалишься? Хочешь слойку? – Ленка сходила в комнату и вытащила из сумки пакет со слойками и коржиками. Анька взяла коржик и стала меланхолично отламывать от него по кусочку.

– Так Марину, которая в Бурге работала, подставили, ее увольняют, вернее, перевели пока в центральный офис на какую-то незначительную должность, типа до того момента, пока ей новый регион не освободят, но и ежу понятно, что не освободят. Просто помается она там пару месяцев и сама уйдет, ее в офисе задолбают, да и на зарплате такой сидеть она долго не будет.

– Это та Марина, с которой мы тогда в театр ходили? С которой ты всегда на конференциях веселишься?

– Ага, она самая.

– Да… Жаль ее, милая девчушка, а кто подставил-то?

– Фиг знает. Детектив целый. Мы с ней думали-думали и пришли к выводу, что это дело рук двух горе-работниц, которых она порекомендовала уволить в позапрошлом месяце. Рассказываю по порядку. Недавно Марина проводила в Бурге тренинг, по его результатам – тестирование на психологическую совместимость коллектива, профпригодность и прочее. Ну, как я вашей организации проводила, только помасштабнее немного. Перед руководством стояла задача сокращения персонала, ну а они, естественно, Марину спрашивают, кого уволить, чтобы коллектив в целом меньше всего пострадал. Короче, порекомендовала она уволить двух теток, которые по всем параметрам проваливались, их даже подозревали в воровстве. Некоторое время назад в офисе телефон украли, почему-то на этих теток подозрение пало, я уж не знаю подробностей, но официально никого не нашли.

– Но как они ее подставили-то? – от любопытства Ленка даже забыла кусать слойку.

– Они создали почтовый ящик, который на одну или две буквы всего отличался от Марининого, и подписались Мариной Морозовой. Когда тебе письма приходят, ты же не проверяешь правильность написания самого адреса, если имя отправителя тебе знакомо?

– Нет, конечно.

– Во-о-от, и никто не проверяет. На то и расчет был. И директору екатеринбургского филиала, значит, приходит письмо якобы от Марины, в котором она предлагает ему всякие непристойные вещи. И вроде как не просто по-тихому перепихнуться, а прямо накал штампованных страстей: «я вся теку при виде тебя», «хочу, чтобы ты меня трахал в своем кабинете на столе», «давай уедем на все выходные». Директор – тот еще бабник, конечно, это для сотрудников не секрет, у него даже прозвище Ванька-Встанька, но жену свою он оберегает от этой информации, как уж ему это удается, не знаю. А тут, сама понимаешь, прямая угроза безопасности – непонятно, что от такой маньячки ожидать можно. То, что у него рыльце в пушку, видимо, только усилило страх, и он настучал Центру, что Марина не справляется с обязанностями.

– А она не могла ему все объяснить? – Ленка уже всерьез прониклась горем малознакомого ей человека.

– В том-то и дело, что нет. Все было сделано быстро, когда она была в Москве, ей даже не дали туда еще раз приехать. О письме она узнала от Ванькиной секретарши, о кляузе – от подруги из отдела кадров в Центре. Она несколько раз пыталась позвонить Ваньке, и со своего номера, и с чужого, но тот бросал трубку. Теперь меня еще на ее место ставят, а мне и ее жаль, и не хочется Саратов бросать, там все-таки Егорка.

– Стоп-стоп-стоп. А вот с этого места прошу поподробнее. Кто такой Егорка? Почему я впервые о нем слышу? – Ленка напряглась: наличие тайн всегда выводило ее из равновесия.

– Да потому что ничего серьезного, просто трахаемся, когда я в командировку приезжаю в Саратов.

– А почему же тебе жаль его оставлять? – продолжала Ленка пытать подругу, понимая, что сейчас может открыться самое интересное.

– Да просто он неплох в постели. – Анька уже жалела, что проговорилась, она понимала, что сейчас Ленка сначала три часа выуживать будет подробности, а потом вынесет вердикт, что Анька шлюха.

– Что значит – неплох?

– Это значит, у него клевые мышцы, даже кубики на прессе видны. И растяжка вдобавок – он фитнес-инструктор. И дикое либидо - мы можем трахаться нон-стоп и в самых невообразимых позах. Он меня может на весу удерживать чуть ли не одной рукой.

– А как же Влад? – сжала губы Ленка и сразу сделалась вся как следователь на допросе.

– Что Влад? Он в Москве, а Егорка – в Саратове. Никакого конфликта интересов, – Анька уже начала раздражаться и машинально сгребать ладонью крошки со стола в одну кучку.

– Так тебе не нравится секс с Владом?

– Почему не нравится? Нравится, он опытнее, нежнее, тонко меня чувствует и делает офигенный куннилингус. Но он не такой страстный, после секса лежит, в потолок смотрит. Полезешь к нему, скажет: «Не время, я отдыхаю».

– То есть ты Владу, получается, изменяешь? – вынесла, наконец, свой вердикт Ленка.

– Да какой изменяю? Ты забыла, что он женат и не собирается разводиться? – Анька выдавила в чай большой шмяк сгущенки и начала с трудом ее перемешивать. – Тебе бы все упрощать, делить на белое и черное. Если с одним секс нравится, то с другим непременно не нравится. Если спишь с одним, то нельзя со вторым. Знаешь, в мире немного больше двух цветов.

– Если он не знает про Егора, то, значит, изменяешь, – продолжала зачитывать приговор Ленка. – И мне ты не говорила, потому что совесть не чиста.

– Моя совесть совершенно чиста. А не говорила я потому, что твоего морализаторства не переношу. Сама-то ты что, чистый ангел, что ли? А как же твои измены Мише? А как же наши попытки заработать проституцией? Уже забыла?

– А я и не говорю, что я ангел, но я ЕГО любила, а он то хотел, то не хотел быть со мной. А Миша хотел, и готов был ждать, пока я его полюблю. И думаешь, я не мучилась виною, не страдала? Да ты и сама вся знаешь!!! А когда мы с тобой творили шалости, я уже была свободной. И вообще-то, ты мне обещала, что не будешь о том случае больше напоминать, потому что мне это неприятно! Да, я не ангел, но ты изменяешь хладнокровно, обоим, и никого из них не любишь при этом! Круто!

– И чё? Зато у меня регулярная сексуальная жизнь, приносящая мне и моим партнерам удовольствие, без мозговынесения, а у тебя редкие перепихоны с невразумительными личностями, которые потом тебя избегают! – Анька встала и выплеснула чай в раковину – он оказался таким сладким, что невозможно было пить.

– Хочешь сказать, что я никому не нужна? – спросила Ленка в два раза тише. Она как-то сразу сникла и принялась скатывать край скатерти в трубочку и раскатывать его назад. Анька поняла, что дала маху – сейчас Ленка уйдет в депрессию. Нужно было срочно выруливать, пока воронка самобичевания не заглотила подругу.

– Я всего лишь хочу сказать, что тебе пора стать немного рациональнее и эгоистичнее. Не рассматривай каждого встречного как будущего отца своих детей и научись получать удовольствие от того, что есть. Вон тот парень с работы, который тебе нравится, что с ним? А тот, с кем ты в Контакте переписывалась? А тот, с сальсы?

– Все то же, – не глядя на подругу, Ленка краешком вилки ковыряла застывшие на скатерти капли воска.

– Ну вот, и я о том же. Где сдвиги-то? Будешь ждать до старости, пока кто-то из них тебе предложение сделает? – Анька отобрала у Ленки вилку и вымыла ее. – Я послезавтра улетаю в Екатеринбург, а ты приглашай кого-нибудь из них домой. Хоть прямо скажи, потрахаться хочу, хоть под предлогом лампочку починить. Учись относиться к сексу проще. Ему тоже понравится, так что ты ничего плохого не сделаешь.

– Я подумаю, - вяло ответила Ленка. Было ясно, что эта тема на спасательную не тянет. Нужно было более радикальное отвлечение внимания.

– Ну и давай думать, что все-таки будем делать с Мариной! – Анька командным тоном поставила задачу. – Проблему решать надо. Нам нужен план.

– Переспи с Ванькой-Встанькой и переубеди его восстановить Марину в должности, вот и весь план, – Ленка продолжала ковырять воск уже ногтем. – Тебе ж это ничего не будет стоить, раз ты так просто к сексу относишься.

– Бе-бе-бе. Давай пока отбросим тот факт, что я никогда не пробовала никого переубеждать после секса и не знаю, получится ли у меня. Помимо этого есть небольшой… затык – Ванька не захочет спать со мной. Он в стрессе, он напуган, он автоматически от меня будет ждать подката, как и от Марины. Если я ему предложу секс или буду намекать, ничего не выйдет, он и меня сгнобит. И сам он первый не предложит. Однозначно. Как тут быть? А?

Ленка прекратила ковырять стол, подняла глаза от скатерти и прищурилась. Казалось, было видно, как засуетились нейроны у нее в голове.

– А ты ему откажи! – наконец, улыбнулась она. – Ты же сама проводила эксперименты и рассказывала мне, что, если отказать мужчине в самом начале отношений, он тут же начинает тебя дико хотеть. – Ленка на минуту замолчала, победно наслаждаясь, как Анька переваривает ее идею, но не может усвоить суть.

– И как я ему откажу, если он не предложит? – все еще не понимала Анька.

– А так же, как он сам отказал Марине – по подложному письму!

– Эврика, – дошло, наконец, до Аньки. – Детка, ты просто гений! Какое изящное решение!

Кризис был, кажется пройден. С сияющими глазами Ленка смотрела, как Анька носится по комнате как по сцене, проговаривая план действий:

– Так, значит, мы заводим ящик, похожий на Ванькин-Встанькин. Направляем мне с этого ящика письмо – это нужно, чтобы осталось подтверждение на сервере, если что. А в первый же день в Бурге я являюсь к нему в кабинет с распечаткой письма и говорю свое твердое «нет», всем видом выражая праведный гнев. Кстати, может, даже и трахаться не придется: Ванька увидит схожесть ситуации и подключит следаков и айтишников, чтобы посмотреть, откуда «Маринкино» письмо отправили. Авось и найдут пакостников.

– Ага, и нас тогда раскроют. Если только у тебя нет среди прошлых или нынешних любовников хорошего айтишника, чтобы скрыть, что письмо отправили мы, - не удержавшись, съязвила Ленка.

– Как раз есть, но не среди любовников, а среди одноклассников.

– А разве это у тебя не пересекающиеся категории? – не унималась Ленка.

– Так, щас сахарницей по башке настучу, разошлась тут!  

– Ладно, молчу-молчу, – миролюбиво согласилась Ленка. – Надень тогда свое кольцо с «псевдобриллиантом», типа ты с Егором помолвлена и в разговоре с Ванькой-Встанькой, когда будешь праведный гнев выказывать, говори, что у тебя жених в Саратове. Такая приверженность семейным ценностям должна вызвать у Ваньки понимание в этот непростой для него период. Глядишь, и правда отделаешься одними лобызаниями.

– А чего эт ты всерьез обеспокоилась сохранностью моей… женственности? – поинтересовалась Анька.

– Да просто, если ты с ним переспишь, меня совесть замучает, это ж была моя идея. А я не хочу быть причиной твоего дальнейшего падения.

– Ну все, от сахарницы тебе сегодня не уйти!