Балтус. глава шестнадцатая

16.

« Дорогая Синди, пожалуйста извини за то, что я задержался с ответом. Я чувствую себя виноватым перед тобой, и потому приглашаю тебя на чашку кофе. Может быть, в ближайшую среду?

Все идет по плану. Картина моя почти закончена, и мне не терпится  тебе её показать.   Ты даже не знаешь, как я тебе признателен за твою идею. Я больше не сожалею, что последовал твоему совету, и принял участие в этом эксперименте. Девочка превзошла все мои ожидания, и я, даже, вопреки своему первоначальному намерению оставаться беспристрастным, несколько увлекся ею. Меня просто покоряет её желание отдаться мне, полностью и без остатка, и я могу с ней делать все, что угодно.

Как ты была права! Я и сам теперь вижу, что мои преждние работы, написанные « в рамках приличия»,   были хороши только по технике. Они не идут ни в какое сравнение с этой, может быть несколько бесстыдно- откровенной, но яркой и полнокровной картиной.

Меня переполняет гамма чувств, которую сложно изложить словами. Оказывается, это так сладостно, иметь полную власть над другим существом. Заставлять его трепетать и плакать одновременно. Я чувствую себя дирижером её тела и души. Я могу её настроить, но и – расстроить. Она  -  инструмент, на котором позволено играть только мне. Ибо она  -  только моя, и ничья более, волшебная флейта.

Прости меня за мои длинноты, но ты – мой старинный друг, и понимаешь меня лучше, чем кто другой.

Не скрою, мне несколько помогла в этом моя знакомая ворожея. мне пришлось даже пожертвовать кольцом моей матери, но игра стоила того. Я просто хотел  быть уверенным, что она полностью принадлежит мне, и что все её желания и помыслы - только обо мне. Я знаю, что ты сейчас улыбаешься, читая это. Ты не поклоннца мистики, и я не стану тебя в этом переубеждать.

Думаю, мне удалось на этот раз  в полной мере перенести на полотно её неуемную страсть. Поэтому-то картина написана -  имракто, широким мазком, что соответствует задуманному сюжету. Гамма цветов моей палитры тоже посветлела, как ты и предсказывала. Тебе понравится золотистый теплый тон её тела.

Девочка проводит здесь довольно много времени, но ты только напиши, когда тебе будет удобно, и я отправлю её домой.

С уважением и теплом,

Томас».

Я сидела, тупо уставившись на экран монитора. Губы мои все еще шевелились, перечитывая написанное. Снова и снова. Я не могла поверить своим глазам. Это что – шутка? Рука моя машинально потянулась к к трубке телефона, но остановилась на пол пути .

Он, явно, перепутал адресатов, и по ошибке отправил письмо мне – он бывал так рассеян!

Так значит, это был эксперимент? А идея принадлежала – Синди! До чего же подлыми могут быть женщины!

Я знала, что Синди была агентом Балтуса, и, время от времени, продавала его картины. Она, по словам Томаса, была влюблена в него , как кошка. Но, увы, она совсем не в его вкусе, тощая, как жердь. И вот теперь, он – ей – так – обо мне!

Я хотела одеться и побежать к нему. Расцарапать ему лицо, коварные руки, которые так подло меня приручили . Я упала на коврик у двери, обняла плечи руками, и прижала колени к животу. Я дышала тяжело, как спринтер, или, скорее, как загнанная лошадь. Мне было так больно, словно кто – то, с размаху, ударил меня под дых, и я тоненько завыла.

« Я его убъю! » – мелькнула в голове мысль, большая и черная, как крыса, а потом меня придавила темнота, толстая, как перьевая подушка. Воздуха не стало.