04 Гермафродит. Роман. Глава 3. Секс роман

Злотый не успешней промчался по Треку и во второй раз. Как уцелел?.. Сам не понял. Ни секунды паники. Подумал совершенно отстранённо: «На такой скорости ничего не поделать. Или-или... »

Брызги превратились в водяную пыль. Любой встречный предмет – снаряд. Маловероятно? Так ведь что угодно может случиться, могут рухнуть борта... Вывалиться зритель... Подлец какой-нибудь может «случайно» уронить что-то некрупное, но тяжёлое...

Но Трек пропустил Злотого аккуратно, позаботился о новом гонщике, скучающем борце, как тот сам о новичках заботился на континенте. С воем и свистом он пронёсся изгибами, желобами, перекрёстки благополучно миновал.

Скорость, оглушившая его, для призёров – не выдающаяся скорость. Злотый же лишь во время игры против Секундной Стрелки, испытывал нечто подобное.

Мчал по Треку он, управляла другая гонщица. Заплывы на сушках имеют такую парную систему – разгоняет и тормозит челнок не тот, кто ведёт, об этом речь впереди. Водные гонки связали Злотого и Ярь в странном, нетипичном для полудроидов союзе...

Началось всё с Каури.

Небесный гонщик и грабитель был неутомим, челноки пленили его запредельными скоростями, упоительными без стычки, эмоций хватало. Он привёл Злотого на Трек, нуждаясь в партнёре.

Ярь уже была там, с Мемой, с Биг-Фазаном, очарованная водопадным Рынком Ниагарой, акробатикой на баранках, особенно в исполнении чар.

На Южном Рынке Злотый и Ярь воплощали два полюса: он – признанный боец правого крыла, аскетичный, ненавидящий подкапюшонные цокки-бои, она – звезда этих самых боёв.

Ярь блондинка, альбинос. Лазурь глаз разбавлена до прозрачности, тёмные зрачки то манят, то жалят. Чаще жалят. Норов драконий, настроение непостоянное, как ветер между сезонами. Подозрительная и отчаянная, бескомпромиссная Ярь.

На Морской Звезде она баловалась тёмными, увеличивающими глаза линзами, маслами для тела, дающими смуглость. Всё мимо, но Ярь была настолько грациозной, гибкой и хорошенькой, что и эти ухищрения не портили её.

Да что в принципе могло бы отвратить публику от плотоядного слежения за девушкой, едва не каждый день выходящей на борьбу, которая должна закончиться цокки, но ни разу не проигравшей и не снизошедшей до цокки с побеждённым? По ней сходили с ума.

На водном рынке Ярь забросила, наконец, свои коричневые масла, тушь для ресниц и линзы для глаз, разгуливая природной ангорской кошечкой. Вспомнила о существовании одежды как таковой, впрочем, довольствуясь платками вокруг груди и бёдер. Белыми, чего уж, белая так целиком.

Сосредоточенное, лишённое чувственности личико с широким подбородком заставляло некоторых подозревать в ней гермафродита. Недолго. Без заглядывания под юбку, взрывной характер мигом рассеивал иллюзию. Ярь не спорщица, но если срывалась, то – на раз, а борец она изрядный, и кулачные бои проводила непозорно.

Ей-то Злотый, – чёрт знает, зачем, – и высказал разом всё, что он думает об их Гусином Шатре, о публичном разврате, привязанном к высокому, священному мастерству борьбы.

Ярь недоумённо, презрительно пожала плечами:

– При чом я? Чего мне говоришь? Вот ни разу! Таки-ни розочка!

«Ни розочка» означало: «ни разочка» под цокки-капюшоном ни с кем она не кувыркалась. Ярь имела забавный акцент, противоположный дроидскому и устаревшему эсперанто, озвончая слова и ставя «о», где не надо.

– Я, чтоб знал ты, блюститель нравов, чарам – марблс-днеш! Не сегодня, завтро!

Это означало, что речь не только о подкапюшонных боях, Ярь – девственница. «Днешный», нетронутый птенец, как белый марблс-днеш. И по таковой причине приглашена чарами в их загадочный круг, одиноких певиц, танцовщиц и охотниц.

Злотый опешил. Не то, чтоб его интересовал биография Яри, но... Девственница? Обалдеть, никогда вблизи не видел.

Фазан с Мемой над ним как кони ржали.

Злотый, познакомился с Ярью вообще-то с циничной попытки купить её, как голубку-цокки. Все они, тамошние, подкапюшонные борцы представлялись ему неразличимой биомассой. Злотый откровенно не вникал, кто из них «такой», кто «не такой».

Ярь плюнула ему под ноги и не ответила.

Дальше история развивалась очень похоже на историю Фазана и Мемы, но без сладострастного финала.

В уголке под водопадом была площадка для борьбы, где собственно и прозвучало оскорбительное предложение. Параллельно шли две линии отборочных поединков. Ярь уверенно выигрывала в стилевых, псевдо-вировых поединках. Злотый выигрывал тоже. Что их свело в финале.

Но и это у него общее с Большим Фазаном: Злотый вызовов от девушек не принимал. Он просто отдал ей Шейную Вязку, призовое ожерелье, и ушёл, аналогично плюнув с досады: ни выигрыша, и развлечения.

Первое время, как новоприбывшие, они довольствовались ролью зрителей челночных заплывов, а пожелав испробовать, столкнулись с тем, что местные разбиты на крепкие пары. Крепче любовных! Потому что разгон челнока связан с абсолютной степенью доверия. Партнёров не меняли, и на замену не искали, когда друг пропускал заплыв или день.

Каури попросил Злотого разгонять. Тот, выслушав лекцию от Карата, легко согласился и сделал всё, можно сказать, идеально, хоть они и не выиграли. Для первого раза супер. А затем мир немного покачнулся, когда Каури самым естественным образом спросил, кто разгоняет следующим?

За счёт чего Каури выбился в лидеры Секундной Стрелки? Чума мог составить ему конкуренцию в этом качестве. Безбашенный. Немножко, – или множко, – ищущий смерти. Сощуренные против ветра глаза высматривали среди облаков только ли жертву? Не того ли небесного борца, напав на которого, Каури ошибётся первый и последний раз? Или он хотел разбиться о небо.

Белые Драконы часто сталкиваются с двумя невыполнимыми запросами. Причём, кто требует одного, другого не требует, не имеет такой фантазии: взлететь на предельную высоту или разгоняться до бесконечности. Каури грешил вторым. Довериться Злотому ему было легко. Для Злотого довериться Каури неимоверно сложно. Но попробовать – дело чести.

Развёл руками:

– Ну, излагай. Я давай, веду. Как рулить?

Тоже выслушал лекцию от Карата. Пропустил мимо ушей всё. Чудом не разбился, пришёл последним. При этом ему – очень – понравилось! Секундной Стрелке на Облачных рынках не хватало земного тяготения, яростной скорости, оставшейся в их шатре.

Каури, так получилось, соблазнил его и пропал, умчал хищничать в небе.

Злотый помыкался, посидел зрителем на скалистых островках, пока не встретил такой же скучающий, колючий взгляд Яри. Её партнёр разбился на вираже. Насмерть. Не она вела! Всем известно, что не надо так, со случайными людьми. Её партнёр пренебрёг, вязал постороннего разгонщика.

Вопрос к Злотому прозвучал от «старт-бая»:

– Участвуешь или Ярь пропускает?

Злотый кивнул.

Вот это было совершенно новое переживание...

Оно настигло борца посередине его хищнической, не лишённой принципов, но и не страдавшей излишней сентиментальностью, жизни... Про действия Каури он вообще не задумался: жизнь так жизнь, смерть, так смерть. А Ярь...

Злотый с первых секунд увидел себя как сушку-челнок, лежащую в её руке. Полностью в её руке. И это понравилось Злотому ещё острей, чем сама гонка.

С Каури он оттолкнулся на переливе водопада и помчался вниз с ругательствами и воззванием к фарту на губах. Но Ярь – будто предшествовала ему, обгоняла, жонглировала поворотами и наклонами сушки, всем, чем манипулировал как раз таки он сам. Она, кажется, понимала, где Злотый хочет замедлиться, на каком расстоянии от развилки... Её пальцы на лабиринте пульта лежали твёрдо, порхали легко. Он чувствовал, как эти пальцы сжимают его. Крепко, надёжно. Отпускают, без спешки, своевременно.

Итог – второе место в заплыве. Итог – растерянность, приятая им за унижение: как это он, в кисель расплылся от кайфа, от зависимости в её руках? Злотый – поживший, взрослый, уравновешенный человек. Много учеников, мало недругов, куда-то девались...

С Ярью тогда не обмолвились словом, и в последующие дни не разговаривали.

Понятно было всем, мало-мальски разбирающимся в теме, что челноки – кибер механика. Почему даже дроиды не отнимали её?

Человек, разгоняющий импульс – снаружи. Человек, рулящий импульсом – внутри. Как кибер-механика такое не считывается. Руль – простая механика, за что отнимать? Пульт разгона – кибер-механика, но разгонщик на себя его не направляет, опасности не подвергается, за что отнимать?

Следующие дни, следующие заплывы.

Красование танцоров на баранках. Акробатов... Яри уже скучно. Злотому вдвойне.

Невзначай как-то повторили заплыв... Повторили снова... Молча... Они ещё долго не разговаривали!

Потом разговаривали по делу...

Менялись местами, Ярь на Треке за «рулём» лучше его.

Злотый неплох за пультом. Настоящий киборг! Ответственность за девушку, ещё вчера раздражавшую его, поразила Злотого. Это куда полней, чем за учеников, это про ежесекундную власть... Вместе с тем: ноль эмоций, расчет, полная картина Трека на пульте, всех сушек и пилотов. Он стал лучшим разгонщиком.

Но удивительное дело... В подходящих ролях Ярь со Злотым оказывались крайне редко. Ради соблазнительного приза.

Злотый не знал, не понимал и не собирался задумываться: хочет ли Ярь в челнок, потому что он... Туда он хотел! Там он был живым...

Там не надо контролировать лицо... Не надо совсем ничего контролировать, кроме поворотов!.. Слепота, брызги, перевёл дыхание и дальше! Как угадывает Ярь, когда ему необходимо вдохнуть?! Ни нужды, ни возможности скрывать, насколько Злотому это нравится!.. Невозможно, до сумасшествия.

Постоянно участвовали, редко выигрывали, виделись каждый день.

Полудроиды трепетны к целостности тела, к воле и неволе.

Злотый обрёл зависимость без ядов, без долгов. Любовную зависимость от неподходящей подруги и странной ситуации.

Но что если в один прекрасный день, Ярь просто не придёт?.. Кошмар, крушение мира. Воображаемая опасность подтолкнула Злотого к сближению, к беседам, сначала неловким. Вскоре люди прямые, рисковые и серьёзные, они сделались настоящими друзьями.

Про борьбу разговаривали, про стили, принципы и беспринципность, про марблс, про желание Яри стать чарой, про всякое земное-небесное, про жуть на континенте... Обходили только её самую: связавшую их тему челночных гонок, и к теме неловкого знакомства не возвращались.