Чужие письма. Глава Пошлое письмо

ЧУЖИЕ ПИСЬМА

Есть такой фильм. Снято много прекрасных фильмов. Некоторые из них не часто обсуждают и рассылают друг другу. Я знаю не так уж много людей, с кем можно обсудить "Восхождение", "Чучело", "Уроки французского", "Подранки" или "Не стреляйте в белых лебедей". Это пронзительные откровения. Сейчас мы очень сыто живём, чтобы пересматривать их.

В "Чужих письмах" снялась Ирина Купченко. Если бы у меня произошла встреча с этой женщиной, я поцеловал бы ей руку. Мне почему-то кажется, что во всех постановках, где она принимала участие, она не играла, а просто жила. И если я встречал женщин, которые похожи на героинь Ирины Купченко, то влюблялся в них.

С похожей женщиной я долго переписывался. Наши письма были большими, нам было что сказать друг другу. И случалось так, случалось неоднократно, что наши письма читали. Их читали, заглядывая через плечо. Их читали, прикрыв дверь кабинета и суетливо оборачиваясь. Их читали, разведав пароль почтового ящика. А один раз мне принесли письмо в распечатанном измусоленном почтовом конверте. В этом конверте было не только письмо. Там была фотография любимой. Эту фотографию видел тот, кто распечатал письмо, в надежде обнаружить что-то ценное для себя. Но фотография не оказалась для него ценностью. Для кого-то не является ценностью увидеть с фотографии глаза честного человека...

Та, кому я писал, однажды увидела испуганные глаза любопытствующего сослуживца. Он залез в чужую переписку и читал мои письма. Что хотел это несчастный, непонятно. Может быть, хотел разобраться в тайнах души красивой женщины, которая ему нравилась. Может быть, он хотел её тела, и ему было интересно, как с помощью чужих писем получить его. Если бы он хотел поцеловать душу любимой женщины, то она почувствовала бы это. И ему не пришлось бы втихаря читать и расшифровывать чужое общение, совершенно неведомое посторонним людям общение двух душ – чужих ему, но родственных друг другу.

Какое из моих писем читали, я не знаю. Может быть, вот это:

"Любимая, здравствуй! Ты спросила, как у меня с работой и чем я живу.

Живу общением с любимыми людьми. Например, с тобой, с подругой-художницей Катей, с другой Катей – скрипачкой и детским врачом, с художником Алексеем. Удивительно, но у Алексея тоже была любимая женщина с таким же именем и фамилией, как у тебя! И она тоже жила на Волге! Лучшие друзья могут доверить друг другу сокровенное. Мне повезло в жизни встретить женщин, которым можно просто и откровенно сказать "люблю". И не трястись при этом, как наше слово отзовётся... И не ожидать за это слово-монетку выданного чека. Общение и жизнь с такими женщинами многомерны и преподносят удивительные чудеса. Стоит мне про тебя подумать, как от тебя приходит письмо. Или ты мне звонишь. А ровно спустя девять месяцев после нашей встречи на "песчаной полоске", мне приснился сон, что у нас родился ребёнок. Не чудо ли?

В последнее время я много думаю о понятии "честность". И это уже не только в связи с отношениями мужчина-женщина. Странно, но многим людям не кажется стыдным врать. Напротив, гордятся "успешным враньём". Кесарю – кесарево, лжецу – ложь.

И ещё о работе. Если вопрос касается "зарабатывания" денег, то это, ведь, не важно. С голоду не пухну, обут-одет. А покупать "ненужные вещи", о которых говорил Сократ, не стремлюсь. Умные люди вообще не считают нужным обсуждать "бизнес". Ведь, это личное дело каждого человека. Известно, как Марина Цветаева относилась к суете зарабатывания... Может быть, поэтому среди Марин так мало Цветаевых.

Работаю постоянно. За эту неделю написал три картины. Если отбросить "суету зарабатывания" – за год устроил больше десяти выставок. Но когда меня спрашивают о "работе", обычно имеют в виду, сколько я наторговал... Становится смешно. Видимо, людям любопытно, сколько они смогли бы отщипнуть себе от моего заработка. Или им надо успокоиться, что они более "успешны", чем лохи-художники.

И ещё о жизни. Иногда я вспоминаю твой вопрос: "А смог бы ты жить у нас?"

Мне тоже приходилось видеть испуганные глаза застигнутых врасплох проныр... Обычно люди, которых нечаянно уличишь в какой-то гнусности, начинают тебя ненавидеть. Иногда они принимаются обливать тебя грязью, решив, что на её фоне можно самому выглядеть более привлекательным. А чаще такие люди просто избегают общения с тобой или делают вид, что тебя не замечают.

Те, кого застукали за подсматриванием или подслушиванием, испытывают досаду и чувство неловкости. Но если им становится неловко перед другими людьми, то неужели они сами себя не считают достойными уважения и им не стыдно перед собой? Может быть, они понимают, какая пропасть отделяет их от честных людей, и уже смирились с этим?

У каждого из нас есть кумиры или те, кого мы уважаем. Мы часто думаем о таких замечательных людях, мы хотим общения с ними, вешаем у себя дома их портреты, мы хотим узнать о них больше, иногда мы даже хотим получить их автограф. А что, если эти люди узнают о наших отвратительных поступках? Например, о том, что мы, сидя в кустах, подсматриваем за кем-то. О том, что мы кого-то обсуждаем за глаза, а значит, делаем это трусливо. О том, что мы воруем или укрываем что-то от друзей. Я с трудом могу представить себе человека, который смог бы рассказать Чарли Чаплину, Виктору Цою, Владимиру Высоцкому или Че Геваре о том, как он просверлил в уборной дырочку и, высунув язык, подсматривает... Или о том, что он читает чужие письма, аккуратно распечатав конверт.

Зато существуют хитрецы, которые занимаются ростовщичеством и спекуляциями, которые за деньги молчат, когда не нужно молчать или болтают, когда надо заткнуться. Эти хитрецы, так же как и мы, любят книгу "Три мушкетёра". Они любят "Лунную сонату" Бетховена. Они восхищаются красотой и талантом Анны Павловой, Шарлотты Бронте или Одри Хепберн. Но они никогда не рассказали бы своим кумирам о том, что устраивают рабочие совещания на предмет обмана вкладчиков, о том, как приоткрыв рот, подсчитывают на калькуляторах свои прибыли от перепродаж. Или о том, как подбирают пароль к почтовому ящику конкурента. Вместо автографа они получили бы презрительный взгляд, а то и удар в челюсть. Поэтому хитрецы завуалировали свою деятельность мудреватыми словами. Ростовщик стал гордо именовать себя ипотечным кредитором, а соглядатай – секретным агентом. Разные Гобсеки и Иудушки Головлёвы придумали свои словечки и выражения: валютные операции, хакерство, сделки с недвижимостью, финансовые пирамиды, застеколье...

Интересно, был ли такой фотограф, который осмелился бы пригласить Сергея Есенина или Александра Блока под прикрытием кустов фотографировать голую Матильду Кшесинскую? И продавать потом эти фотографии в журналы... Но ведь кто-то устраивает всей стране подобные подглядывания... Через интернет, газеты и телевидение! Неужели сейчас уже не стыдно подглядывать или читать чужие письма?